Игра на желание

У Антона пылали щёки от ярости после заявления Попова. Перемирия он значит хочет... да ни за что в жизни! — прокручивал в мыслях эту фразу сотни раз Шастун. Чуть успокоившись, он, как всегда, вставил наушники в уши, включил в них группу Нервы и побрёл домой. После сегодняшнего точно нужно чуть передохнуть. Незапланированный по прогнозу, снег, херачил Антону прямо в лицо, отчего на его чёрных ресницах оставались маленькие хрупкие снежинки. Казалось, что губы уже приняли самый бледный цвет из всех возможных и существующих бледных цветов, а лицо почти покрылось инеем от холода. Шастун пытался согреть свои руки в карманах осенней парки, но безрезультатно. Поэтому, накинув капюшон, ему не оставалось ничего, кроме того, как продолжать идти и не обращать на это внимания. Ooes – зима Иду по снегу, он хрустит А может мои кости? Закурив вторую, по счёту, сигарету за последние минут пять и, одновременно, упорно игнорируя бушующую метель, Антон дошёл до перехода. В это время, он, как обычно, не обратив внимания — остановились ли машины, увидев его, или нет, умеренным темпом пошёл через пешеход. Шастун вытащил из кармана телефон, чтобы переключить песню, но, как только он достал свой аппарат, смартфон покрылся мелкими снежинками, которые в ту же секунду таяли, не успевая оставить и следа, нуууу... кроме того, что Антон пытался вдавливать сенсорные клавиши, а у него это не получалось — экран уже почти полностью заплыл водой. Так и получилось — Шастун, остановившийся посреди дороги, мокрый телефон в руках и, надвигающаяся слева чёрная машина, которую Антон, как оно и предполагалось, не заметил, увлечённый своим телефоном. Треск. Резкий оглушающий звук тормозов. Свет фар в глаза. Антон чудом остался жив, ведь обладатель чёрного BMW вовремя затормозил, оказавшись, чуть ли не возле носа Шастуна. Антон медленно перевёл взгляд на переднее стекло машины, всё ещё находясь в состоянии аффекта. 1 секунда - и его просто могло бы не стать. Жизнь, как плёнка, пронеслась за эту секунду перед его глазами. Отрезвляющее действие произвёл на Антона запыханный голос водителя, выходящего из автомобиля. — Шастун, ты теперь ещё и под машины начал кидаться? С ума свести меня хочешь? - чуть ли не срываясь на крик проговорил Попов, хлопая дверью иномарки. Опять Попов. Даже если бы Антон захотел бы умереть — не вышло бы. Арсений его и оттуда бы вытащил и доебался, ведь он уже везде. — Господи, уже даже и не помрёшь спокойно, ну в конце то концов. — старался как можно спокойнее проговорить Шастун, но получалось у него это довольно плохо. Мандраж всё ещё не отпускал. Значит...ему всё-таки не настолько всё равно на свою жизнь? Да нет, бред какой-то, это просто человеческий страх. — В машину, быстро! — прикрикнул Попов, быстро подбегая к опешившему Антону. — Отказы не принимаются, быстро! — не успел даже открыть рта Шастун, как Арсений слегка грубо обхватил своей рукой его хрупкое запястье и повёл к машине, даже не думая о том, что от его напора, Антон может сломаться на кусочки. Сейчас Шастун увидел, что глаза Попова как-будто бы застелило пеленой, поэтому перечить ему совсем не хотелось. Они сели в машину и Арсений сразу же включил свет, повернувшись грудью в сторону ученика, сидевшего на соседнем сидении. Антон же в эту минуту сидел, не двигаясь, смотря в одну точку перед собой, делая вид, что Арсений его всё-таки сбил. Шастун нервно сглотнул, когда ощутил руку Попова на своей коленке и медленно повернул голову, переводя взгляд. Арсений же в ответ проделывал в нём дыру своим строгим и напористым взглядом. И Антон даже успел уловить, что это был необычный взгляд учителя, не злость...а беспокойство?. Попов поняв, что слишком сжимает коленку ученика и возможно, даже причиняет ему боль, слегка ослабил хватку, но руку не убрал. — Отлично, теперь у меня есть прекрасный повод продолжить наш разговор, на так и не закрывшуюся тему. — сказал Попов это, как факт, убирая руку с колена Антон и перенося её на руль, пока другой рукой он предпринимал попытки завести машину. — Для меня эта тема закрыта. — отрезал Антон эту фразу, отвернувшись от учителя. Иногда он думает: "Господи, лучше ничего не говори, иначе сморозишь очередную хуйню, почему ты просто не можешь держать свой рот на замке". — только получается всё всегда наоборот. — Ещё одно слово, и я высажу тебя где-нибудь возле леса, и домой ты пойдёшь пешком. — чуть ухмыльнулся Арсений, услышав тишину и томный вздох со стороны, где сидел Антон. А что Антон то? Он и не против, чтобы его довезли до дома с комфортом. Сейчас было уже и не так важно с кем. Видимо, Шастун испытал слишком много эмоций за этот промежуток времени, когда на него надвигалась машина. Слишком много эмоций — это больше, чем за целую жизнь. — Ты себя чувствуешь то нормально? Без шапки в мороз. — неожиданно проговорил Попов после пятиминутной давящей тишины, строя из себя заботливого папочку. Папочку..... Так, стоп. — провёл диалог сам с собой Антон в своей голове, и лёгкий румянец слегка начал покрывать его щёки. Тут такая ситуация, а у него опять проявления того, что с его психикой в последнее время явно что-то не так. Нормально ли, что он постоянно теперь воспринимает Арсения в каком-то сексуальном подтексте? — Всё нормально. — пробубнел Антон, не желая поворачиваться и смотреть в это лицо, ведь в его голове сейчас вертелись зарисовки весьма неприличных сцен. Ай-яй-яй. А ведь Антону всего 17. Когда же всё пошло не так? — Повернись, когда я с тобой разговариваю. — Шастун очень глубоко вздохнул, цокнув языком, но всё же заставил себя лениво повернуться на преподавателя. Руки Попова изящно обвивали руль, чёлка слегка сползла на лоб, а взгляд устремлённый четко на дорогу, то и дело, иногда устремлялся прямо на Антона. Шастун словил себя на мысли, что Попов неплох даже когда очень сосредоточен. Миллион маленьких мимических морщинок собрались между бровей Арсения Сергеевича, когда тот увидел непрерывный взгляд своего ученика, направленный прямо на собеседника напротив. — Ты чего застыл то? — Арсений непонимающе уставился на Антона, но продолжил. — Собственно говоря, можешь выходить, мы приехали. — Шастуну уже хотелось бы очень облегчённо выдохнуть и попрощаться со своим учителем, но, увидев, что Арсений собирается выходить вместе с ним, Антон взглянул в окно и понял, что что-то не так. А если действительно увёз в лес, куда бежать? Меня же потом больше не найдут. Так и умру. В 17 лет. В каком-то непонятном лесу. На холоде. Да и ещё от рук собственного учителя. Боже, какой ужас. Так и не успел жениться, завести детей. Простите все те, кого когда-то обидел, потому что сейчас походу обидят меня. Шастун старался не накручивать себя до того, как вылезет из машины, но тьма была непроглядная, что всё внутри ужасающе скручивало от такой картины. Страх подбирался медленно, комком в горле, который Антон с трудом мог перебороть, когда вышел из машины и пошёл в неизвестном направлении с Поповым. Вскоре они подошли к какому-то дому, и Антон слегка обрадовался, что хотя-бы не в лесу убивать будет, а в комфортной квартирке, тогда ещё есть шанс спрятаться или убежать. От каждого взгляда Попова, Шастун буквально вздрагивал, хоть и старался максимально всем видом не показывать этого. Ученик останавливался каждые метра 2, в надежде придумать гениальный план по побегу. Но он понимал, что Арсений быстрее и сильнее его, так ещё и хитрее, просто так не выйдет сбежать. Догонит же. Дойдя до подъезда, Арсений всё же не выдержал и разорвал убийственную тишину, висящую сейчас в воздухе между ними. — Ты что серьёзно думаешь, что я иду тебя убивать или насиловать? — вскинул бровью Арсений, прижимая таблетку ключа к домофону на подъездной двери, как-бы жестом приглашая Антона войти внутрь. — Вовсе н-нет. — вот оно и лёгкое дрожание, тщательно скрываемое Антоном. Не вышло. Арсений в ответ лишь слегка усмехнулся, натянув на себя хитренькую улыбочку, ту самую... Ну, ту самую.... Хитренькую, пошленькую и самую маньяческую улыбку Арсения Попова. От этого Антону стало явно не по себе. Его мысли становятся реальными? Может, это всё-таки сон? Зайдя в лифт, пропуская при этом первого — Антона, Попов нажал на немного потёртую кнопку лифта с номером этажа, и Шастун увидел число 8. Восьмой, значит, этаж... Высоковато прыгать. — Господи, Шастун. — начал заливисто смеяться Арсений. — Ты серьёзно? — Антон продолжал непонимающе пялиться на Попова. Сейчас ему явно было не до смеха. — К сведению, если я бы хотел тебя убить — сделал бы это уже при любой возможности, будь я маньяком. А вот изнасиловать... Тут вопрос спорный. — ухмыльнулся Арсений, отвернув голову от Антона в сторону двери лифта, делая вид, что не говорил этого только что. Шастун чуть не поперхнулся воздухом, явно не ожидая услышать таких заявлений. Чего блять. Но, возразить он не успел, дверь с громким звуком открылась и звуковой сигнал дал понять, что они уже приехали на нужный этаж. Ну, приехали. Во всех, блять, смыслах. Попов достал ключи из кармана и вставил их в замочную скважину, пропуская Антона в свою квартиру. Вне зависимости от того, хочет он или нет. Пускай принимает это, как факт. Арсений, зайдя за Шастуном, снял обувь, от которой по полу уже оставались мокрые следы от бушующей метели на улице, затем принялся снимать верхнюю одежду и уже направлялся на кухню. — Раздевайся и потом проходи на кухню, я поставлю чай. — уже кричал Попов где-то отдалённо в кухне. Шастун ещё пару минут залипал на квартиру своего учителя. Нихуясебеквартирка. Как бы он ни хотел его ненавидеть, в последнее время, с каждой секундой, получалось ровно наоборот. Антон подметил, что Попов очень любит чистоту и аккуратность. Всё было идеально расставлено по полочкам. Даже к цветам интерьера было не придраться, всё сочеталось и не хотелось вырвать глаз, смотря на обои на стене. Очень даже симпатичненько. Выйдя из временного транса, Антон всё же решил раздеться. Ну, в смысле, снять верхнюю одежду. Хотя раздеться было уже не такой плохой идеей рядом с Поповым. Шастуну казалось, что у него точно поднялась температура, когда в голове он думал о подобном с участием его учителя по математике. Раньше точно такого не было. Да впрочем, он не отрицал, что Арсений Сергеевич был просто идеального телосложения. Не качок-бодибилдер, но и не дрыщ. Всё нужное в нужных местах. Справившись с одеждой, аккуратно повесив свою куртку на крючок металлической вешалки и поставив свои ботинки куда-то к остальной обуви, Шастун пошёл на кухню, делая глубокий выдох и пытаясь немного прийти в себя после этой ситуации. Хотя, видимо, после того, как его чуть не сбили, так ещё и забрали куда-то к себе в квартиру без ведома самого парня, приходить в себя придётся ещё долго. Поэтому Антон снова натянул на себя маску полного безразличия и зашёл в комнату, столкнувшись с уже более успокоившимся взглядом Попова. — Ты там что так долго то? Или тебе ещё раздеваться помогать? — слегка усмехнулся Арсений Сергеевич, поняв лёгкую двусмысленность этих слов, но взгляд не отвёл. За это время Антон чуть успел рассмотреть кухню учителя, а потом увидел две чашки чая, стоящие на мраморно-сером столе. Рядом с чашками также лежали пару кусочков какого-то торта. Судя по всему, вкусного. А, Арсений Сергеевич знает как задабривать. — подумал Антон, стараясь сохранить прежнюю непоколебимость при виде симпатичного лакомства, так и манящего своим видом. — Зачем вы меня сюда притащили? Что вы хотите? — наконец сказал Антон, присев за стол и неохотно подвинув кружку с горячим чаем ближе к себе. — Я вроде вам всё уже сказал. — Я чуть тебя не сбил, поэтому считай, что я пытаюсь хоть немного возместить моральный ущёрб. Забудем о том, что это ты стоял на дороге, не расставаясь со своим телефоном. — присел Арсений Сергеевич на соседний стул, продолжая разговаривать с учеником. — Шастун, почему ты так любишь упираться? Ты ещё не понял, что я в итоге всё равно добиваюсь своего? — посмотрел Попов на Антона таким взглядом, от которого внутри что-то закололо от ужаса. — Придётся сломать вашу гениальную систему. Я не играю по вашим правилам. Спасибо, уже наигрался. — буркнул в ответ Антон, отвернув свой взор от глаз Попова и переведя его на кружку. — Шастун... — чуть прокашлялся Арсений Сергеевич. — Наше общение началось немного не с той ноты. Позволь мне хоть немного исправить эту ситуацию, хотя-бы подняв наше общение до нейтрального. — посмотрел Попов на Антона таким щенячьим взглядом, что Шастуну стало на минуту даже жалко этого человека, но он мысленно дал себе оплеуху. Антон молчал. Он не знал, что отвечать. Препираться уже было очень лень, но и давать заднюю, тоже не хотелось. Поэтому он максимально старался продлевать этот миг убивающей тишины. — Давай снова поиграем, но на этот раз нормально. Загадаю тебе одно желание. Прошу, Шастун. — чуть придвинулся Попов ближе, противно ёрзая стулом по полу. Антон начал отрицательно мотать головой в ответ, явно не собираясь продолжать этот диалог дальше, знает он эти игры. Но внутри готов согласиться. Всё-таки, азарт сейчас перебивает его желание спорить с Арсением Сергеевичем. — Тем более, ты мне должен за то, что я тебя не сдал с твоим фетишем на члены. — еле сдерживаясь, проговорил Попов, отчего словил слегка возмущенный взгляд Антона. Шастун изо всех сил старался не покраснеть, но щёки предательски выдавали. — Я вас слушаю. Одно желание. — быстро протараторил Антон, словно отказываясь от своих слов. — Хороший мальчик, Шастун. — немного по-отцовски потрепал его волосы учитель, отчего Антон слегка смутился, возмутился и захотел сделать попытку, что немного растопить своё чёрствое сердце. — Моё желание. Давай сходим как-нибудь прогуляемся, поговорим. Я думаю, нам обеим нужен собеседник. Отказов не принимается. — сказал Арсений, заметив, как Антон уже открыл рот, готовясь возразить. Попов, видя ступор ученика, накрыл его руку, лежащую на столе, своей, чем ввёл Антона в ещё больший ступор. А сейчас что делать то, блять? Антон не знал, нужно ли ему прекращать воевать с его новым математиком. Арсений хотел узнать об этом странном мальчике, зацепившем его внимание с первого дня, немного больше. Арсений думает, что лицо Шастуна, пребывающее сейчас в полном недоумевании выглядит очень мило. А его чёлка так криво спадает на глаза, что так и тянет поправить её и, между делом, посмотреть в изумрудные глаза своего ученика. Арсению хотелось бы нормально общаться и дружить с людьми. Но Арсений любит играть. Больше любого общения и дружбы. Арсений любит деньги. Арсений любит женщин. Много женщин. Арсений играет в жизнь. Победа — всё, к чему он стремится. Азарт — его жизненное кредо.