Мой особый вид самоиронии или "Секрет Полишинеля"

В школе было чересчур шумно. Собственно, как и всегда. Сложно представить это место погруженным в тишину. Атмосфера будет уже не та. Думаю, это и было основным плюсом моего среднего образования. Я любила всю эту суету коридоров, перепалки с учителями, любила встревать в неприятности, а на больших переменах заедать свой стресс сдобными булочками из плохо пахнущей школьной столовой, в Японии, правда, столовые донельзя чистые и еда там свежая, вкусная, однако соблюдать традицию мне это не мешает. Но вся эта шумиха ничего не стоит, если ты в полном одиночестве сидишь за задней партой, попивая противный апельсиновый сок с мякотью, потому что единственные два человека, с коими ты успела завязать хоть какие-нибудь отношения, просто не пришли в школу, даже не предупредив тебя об этом. Я хмурилась, недовольно морща нос. Дурацкая привычка, оставшаяся у меня со времен детского сада, от которой я, якобы, отучилась, но она вновь приелась мне, после общения с Баджи у которого точно такая же проблема. Не сказать, что это мешало мне жить, но иногда люди зачем-то акцентировали на этом внимание, что раздражало. Интересно, куда пропали эти двое блондинов? Уже конец четвертого урока, а их все нет, на смс они не отвечают, что уж говорить о звонках. А дозвониться я пыталась и Дракену, и Майки. Даже пару раз звякнула Кейске в надежде узнать где шатает этих двух несносных блондинов, но внятного ответа мне так никто и не дал, лишь неразборчивое: «у них сегодня были дела». Какие дела? Что они уже натворили? Сок в пакетике давно закончился, так что я нервно высасывала остатки воздуха, сжимая несчастную баночку до предела, а потом резко и с характерным треском, наполняла ее, все тем же воздухом, обратно. — Дела-делишки. Деловые наши… — Вздох получился излишне громкий и привлек внимание одноклассников, что нервно обернулись на звук, вздрогнув. — Интересно, Такемичи вчера дошел до дома? — За окном во всю пекло солнце, грея стены здания, от чего в классе становилось невыносимо душно. По ушам ударила неприятная трель звонка, отрезвляя. — Погодите… — Почему я такая дурочка? Даже трубочка из рта выпала. — Они же наверняка сейчас на боях без правил или планируют туда наведаться… Да блин! Хватая рюкзак и спотыкаясь об собственные ноги, я вылетела из класса, торопливо выбегая на улицу наплевав на последний урок и гневный возглас учителя, с которым я пересеклась в конце коридора. Такой концерт я пропустить не хотела, а еще это просто потрясающая возможность якобы самой узнать о «Свастонах». Не думаю, что они бы захотели оправдываться после того, как я поймаю их с поличным. Дорога от школы к парку была не особо длинной, я вполне успела дойти к нужному месту за пятнадцать минут, две из которых я пыталась отдышаться после бега у входа в парк. Да я бежала. А вдруг уже все пропустила? Или не успею на начало? Лучше уж подожду их прихода где-нибудь за кустом, чем приду в последнюю секунду. Однако ждать мне не пришлось. Как только моя везучая персона свернула за угол, выходя к арене, наткнулась на два мотоцикла, стоящих чуть поодаль высоких трибунных лестниц. По среди поля, на взрыхленной от чужих ног земле, лежал Такемичи. Избитый, весь покоцанный, с новыми кровоточащими ссадинами на лице, разбитым носом и подбитым глазом. Выглядел он не лучше вчерашнего и от этого стало как-то уж совсем обидно. Столько пластырей на него вчера угробила… В двух шагах от блондина стоял Майки, нависая над тем громилой, избивавшего Ханагаке. И тут я впервые поняла, насколько Манджиро велик. Киемасу, чье имя я услышала из отрывков перешептываний на трибунах, был куда габаритнее, жилистее, выше, но в руках Сано он казался беспомощным ребенком. От Майки исходила какая-то гнетущая, властная аура настоящего лидера, которому никто не смел перечить и она буквально придавливала к земле заставляя ноги предательски подкашиваться, сгибаясь в коленях. Блондин наносил удары прямо по лицу, и от каждого нового прилета я морщилась. Боль фантомом расползалась по щекам, шее, меня подташнивало от вида густой крови нитью тянущейся от разбитого носа громилы, к кулаку Майки, брызгами отпечатываясь на миловидном лице блондина. И знаете, что я сделала? Ничего… Я просто стояла до последнего, пока Киеомасу не упал без сознания на пыльную арену, пачкая белую рубашку. Настолько я испугалась. Испугалась не Майки, а ситуации в целом… Я знала, что он силен, прекрасно понимала, что это не пай мальчик из школьных дорам про романтику, осознавала — лидер байк группировки не может быть всепрощающим и безмозгло милосердным и этот тип определенно заслуживал избиения… Хотелось бы мне так сказать, но внутренний пацифист, не приемлил произошедшего, кривя морду от упоминания любого вида насилия. Любой спор решаем словами, так меня учили и такой позиции я придерживалась всю свою сознательную жизнь, а если твоих мозгов не хватает на построение диалога — это проблема. Знаете, когда мое тело впервые за все время нахождения здесь пробила дрожь, настоящая, бьющая по всему телу и к горлу подступил ком, да такой вязкий, что взглотнуть невозможно? Когда Майки заметил меня, неотрывно глядя прямо в глаза, буравя своим черным, смолянистым взглядом. Он молчал, горделиво вскинув подбородок, не смея упасть в глазах своих подчинённых, немо наблюдавших за происходящим. Взгляд у Манджиро, все же, непосильно тяжелый. Я выдохнула, стараясь держать себя в руках. Да, мне определенно страшно, но больше меня волнует другое. Я чуть наклоняю голову в бок, глядя за спину Дракена, так же заметившего меня, но смотрящего куда с более явным удивлением, и произношу самую неподходящую, к данной ситуации, фразу: — Такемичи, ну ебтвоюмать! Я вчера столько салфеток на тебя потратила! И чего ты пялишься так ошарашенно? Да, я пытаюсь снять напряжение, прости, что попал под раздачу, надеюсь тебе не достанется за чтобы то ни было. Так, ладно, все это, конечно, прекрасно, но теперь моя очередь горделиво вскидывать подбородок и удаляться за горизонт. И желательно в ускоренном темпе, а то я явно не готова обсуждать произошедшее ни с Кен-чиком, ни, уж тем более, с Майки, у которого на лице запекается чужая кровь.

***

Собственно… Узнать то я узнала, свое возмущение показала, а дальше то что? Вот сижу я на последней парте, ворон считаю, а эти двое, чтоб их, опять не пришли. Нет, я все понимаю, нужно познакомиться поближе с Такемичи, получить леща от Хины, это дело важное. Но можно было хотя бы предупредить то? Я второй день тут в одиночку отдуваюсь. От произошедшего я отошла еще вчера вечером, укутавшись в плед в углу комнаты с чашкой чая наедине с собой. Ребят я все равно не переучу, да и глупо было бы пытаться. Это их видение мира, их жизнь, да и, на самом-то деле, ничего плохого они не делают. Дерутся, выпуская пар вне арены. Как бы я не кусала себя за локти, как бы не рвала на себе и без того редкие волосы, я не изменю эту их черту, и эту их часть жизни, да и людьми это их плохими не делает. Они все те же взбалмошные подростки, с невероятно большим сердцем и непосильными амбициями. — Что, твои ненаглядные соседи по парте наконец тебя бросили? А может они не ходят сюда как раз-таки из-за тебя, что думаешь, Оони? — Вот облокачиваться об мою парту своей жопой было не обязательно. — Думаю, что молчание, тебе идёт куда больше. — Сакура. Имя бомба, характер дерьмо. И тут дело даже в не излишней токсичности, она просто сама по себе неприятная личность. Вот из того типа людей, у которых мозг корона выдавила. И я сейчас не про COVID-19 из далекого двадцатого года. Я о излишнем, неоправданном самолюбии. В любви к себе нет ничего плохого, пока она не затрагивает границы других людей, а Сакура их, как раз таки, умело нарушала. — Ну да, ну да. — Пизда. Вот мне интересно, когда я успела ей под дверь то насрать? Что это за резкая нелюбовь к моей многострадальной тушке? — Да что ж ты ко мне прицепилась то? Если тебе нравится кто-то из парней ты так и скажи, я с радостью передам. — Ложь. Я сделаю все, чтобы ты и на метр к нему не приблизилась и дело тут не в ревности. Просто если речь о Дракене, то, уж прости, я буду топить за Эмму до конца своих дней и плевать я хотела на его мнение, но, если речь о Майки, то тут уже играет свою роль моя природная вредность и, возможно, долька ревности, но в этой глупости я даже сама себе не признаюсь, не то, что какой-то там Сакуре. — Да мне просто тебя жаль. Ты за них так цепляешься, а они, судя по всему, не хотят иметь с тобой ничего общего. — Как мы элегантно то на место свое сели, юбку поправь, за угол стула зацепилась, встанешь и по швам пойдет. Вот же. По больному режет. И сама знаю, что слишком навязываюсь. Я просто хочу помочь им. Будущим им… Я знаю, что это практически невозможно, вон: Ханагаки 200-ти с лишним глав пыхтел и ничего толкового не вышло, но, на вскидку, я знаю побольше него, пускай и даты постепенно стираются из памяти, мылится лица, я практически не помню, как выглядел Шиничиро, хотя, казалось бы, вряд ли какие-либо познания о нем, мне помогут в исправлении грядущих ошибок. Тогда почему я забываю? И почему от этого так страшно? Сначала из памяти уйдет будущее этого мира, этих людей, а после мое подсознание примется за «удаление» моего прошлого? Я забуду кем являюсь на самом деле? Забуду, что я вовсе не отсюда, что это не мое имя, не моя семья, ни мои друз… Нет. Глупо отрицать факт того, что я привязалась к ребятам, но наверное стоит подумать об этом чуть позже. Уроки тянулись невыносимо медленно. Как я раньше этого не замечала? После школы меня встретил Баджи и я, откровенно говоря, ахуела. Сегодня утром я шла без него и что же? Решил компенсировать? Мне, безусловно, приятно, но с чего вдруг такая роскошь? — Майки и Дракен сегодня не пришли. — На это замечание парень лишь пожал плечами, бурча что-то о том, что он просто за мной присматривает, чтобы я по дороге домой не свалилась в колодец. И вот мне интересны два вопроса, первый: уже такое случалось? И второй: где здесь колодец и как его найти? — Ты чего так хмуришься? — А вот тыкать в лоб было необязательно, у тебя пальца не нежного флейтиста. Ещё и костяшки все побитые, бестолочь. Уф. Так. Нужно решить вопрос с Тосвой, а дальше видно будет, правильно? — Баджи, а чего ты мне не сказал, что Кен и Манджиро из байк-группировки? Да и ты, судя по всему, с ними за компанию? — Вот такая я неожиданная. Чего смотришь глазами блымкаешь? Выкладывай всю подноготную. Он явно хотел что-то сказать, глупо раскрыв рот, но после, от чего-то нахмурившись, замолк и начал говорить лишь спустя пару секунд: — Кто тебе сказал? — Вакуи Кен. Не раздражай меня глупыми вопросами, если спрашиваю, значит уже знаю и тут совершенно без разницы, откуда конкретно. — Явно не ваша святая троица. — Я даже роли вам распределить могу! Вот Кен-чик явно отец, ты, судя по суицидальным наклонностям и тяге к самопожертвованию — сын (привет от Иисуса, прическа подходит), а Майки, за неимением других вариантов, — Дух. А чё это мы такие недовольные стали? Неприятно, когда за жопу хватают? Нехуй умалчивать было. Ещё и от человека, который всю вашу жизнь изнутри видел. — Не считал нужным тебе это знать. — Ты гляди какой важный, как хуй бумажный. — Эвоно как. Сколько мы с тобой уже знакомы? — Точнее ты с этим телом, но не суть. К слову, было бы неплохо разузнать о прошлом этой тушки. Если оно, конечно, хоть как-то отличается от моего. — С начала средней школы… — Ого. Вот это я крепко в твоей жизни засела. — Но общаемся нормально с полгода, вроде. — Какое нужное уточнение… Спасибо, что вообще ответил, на этот полуриторический вопрос. — Ага. И почему же вы, любезный, ничерта мне не говорили? — Наверное потому что мы не друзья, дура. Но ладно, раз уж обвиняем, так по полной программе. Правильно? — Чтоб тебя не порешали где-нибудь в подворотне за дружбу с командирами Тосвы. — Баджи рычал сквозь зубы. Он и впрямь вспыльчивый. Вот это я его разозлила, конечно. Так брови свёл. Руки так и тянутся в складку ткнуть. А если хочется — то отказывать себе любимой нельзя, даже если это грозит вам откушенным пальцем. — Морщины будут. — А теперь быстро прячем руки в карманы, пока целы. — Знаешь, незнание этого факта, мне бы мало помогло. Так я хоть буду знать, за что конкретно меня ебнули. Вот действительно. Как они думали мне поможет факт того, что я не знаю кто они вне школы? Вот как? Представим картину: мне угрожает ножом кто-нибудь из «Мебиуса», или как там они себя величают, а я такая вся счастливая и не знающая, за что в меня вообще железкой этой тыкают, сдыхаю с улыбкой на лице. Спасибо большое, избавьте меня от такого расклада. Я и раньше узких улиц опасалась, а теперь уж, после знакомства с вами, и подавно. — Как ты узнала? — Наша песня хороша, начинай сначала… — Вчера увидела, как Майки бьёт кому-то морду за организацию боёв без правил. — И как ощущение? — Никак. Страшно и чуть не стошнило. Вон, даже сейчас мурашки по телу роем бегают от воспоминаний. — Я против применения грубой силы. — И скрывать это не планирую. — И это ещё одна причина, почему я молчал. — Вот опять ты зубы скалишь. А клыки у него, все же посимпатичнее моих будут. У меня он один и по дурацки губу нижнюю подминает, при улыбке, а у него два, острые, как у волка и, кажется, совсем не мешают. — Думал нахуй тебя пошлю? Я бы могла, но, вот незадача, мое отношение к вам никак не поменялось. — Усмехаюсь, подбадривающе хлопая друга, а он мне давно друг и это не обсуждается, по спине от чего тот, недовольно ведет плечом, но усмехается, расслабляясь. — Просто теперь я знаю, что вы кучка пиздаболов.