Мой особый вид самоиронии или "Секрет Полишинеля"

Если однажды у меня спросят: «Как прошел твой сентябрь 2005-го?», я без утайки отвечу краткое: «Никак». Все события сентября были настолько монотонны и скучны, что и запоминать не хотелось… Нет, я не спорю. Был один забавный момент с потерей моего сознания в коридорах школы первого сентября, и, если кому-нибудь интересно, я с радостью расскажу об этом позже, но, в общем и целом, месяц прошел тихо и незаметно. В основном мы с Майки, раздраконенные и нервные, гонялись за Кен-чиком и его послеоперационным состоянием. Я понимаю, что его выписали еще в начале августа, но швы-швами, шрамы-шрамом. Да и август он провел дома (хотелось бы мне так сказать, но этот придурок то и дело выходил на пробежки, качал пресс и делал все то, что ему, шпале двухметровой, противопоказано). В школе приходилось напрягаться чуть больше, и я это понимала, а вот он, судя по всему — нет. За этот сентябрь также выяснилось где учится Эмма. Блондиночка была на класс нас младше и обитала во 2-А, на втором этаже западного крыла. Я к ней иногда заглядывала. Подругами в нашем классе обзавестись мне так и не удалось, вот и приходилось бегать. Хотя… Была одна девчонка в классе, по имени Аи. Красивая, веселая, тихая. Со своей компанией подружек, но я, изредка, могла к им прильнуть, да поболтать о чем-нибудь не связанном с драками и группировками… О своем дурном прошлом, а точнее прошлом этого тела мне узнать так и не удалось. На самом деле меня просто перестало это интересовать, но, как чувствует мой седалищный нерв, зря я не углубилась в эту тему и, в скором времени, мне это ой как аукнеться, но это будет потом, а не сейчас, верно? И вот, сентябрь подходит к концу уступая место… Нет… Я же не могла забыть о… Черт. Черт. Черт. Октябрь! Нет. Ну это конец. Все. Фиаско, мы все проебали, давайте заново. Я пропустила начало самого значимого месяца в жизни «Свастонов». Как я могла забыть о Хэллоуине? Как я могла забыть о Баджи?! Так. Спокойно, нужно позвонить. Где мой телефон? И почему меня озарило именно на математике? Чтоб я формулы с таким рвением учила. Так. Отлично. Гаджет из кармана выудили, самое время позвонить. Правда одноклассники как-то странно на меня косятся. Словно я самое несчастное существо на этом свете и мне вот-вот вставят нож в спину. — Нео… — Не нравится мне этот тревожный шепот и взгляды одноклассников мне за спину… — Телефон. — Сказала тень, нависшее над моим хрупким телом… Учитель действительно выглядел пугающе злобно. И давно я стала опасаться преподавателей? Инстинкты школьника проснулись? — У вас ведь свой есть… — Копаю могилы профессионально, пока что только себе. — Оони. — Рычит и наверняка скалится. Чего вы руки свои кривые тянете? Держите. Только верните, мне ещё позвонить нужно. — Совсем дурная? — Дракен, сначала разберись в своих чувствах, а потом оскорбляй меня. Умник. Третий год в чувствах бедняжке Эмме признаться не может, а глупой, почему-то, остаюсь я. — По мне не видно? — Риторический вопрос. — И отвернулся обратно к своим журналам. Почему к нему учителя не лезут, а я у них самая популярная на раздачу пиздюлей? Урок прошел, а телефон мне так и не вернули. " Заберёшь в учительской», — бу, бу, бу. Какой же он противный, этот математик. Может у него дома проблемы, вот он и срывается? Не так страшно, на самом то деле, у всех бывают свои невзгоды… Но это не повод срываться на мне. Раздражает. — Майки, дай телефон позвонить. На крыше, что удивительно, никого, ветер потихоньку становиться холодным напоминая всем о том, что наступила середина осени, и сюда теперь выходят самые отпетые, а именно: я с Майки. Вообще выходит один Майки, но Дракен смотрит на меня, как щенок без будки, с большим нежеланием морозить жопу и, как я в тайне надеялась, но в слух не произносила, побыть наедине с Эммой, и я иду с ним, белобрысым нечто, на крышу. — Держи. Кому ты так рвалась позвонить на уроке? И что не так с октябрём? М. Так я тот бред в слух говорила? Понятно почему учитель разозлился и отобрал мою, измученную жизнью, говорилку. — Сейчас скажу… — Контакты. Листаем вниз. Нашла. Гудки… — Такемичи, солнышко ты моё летнее, привет! Нужно встретиться. — Фу. Сколько приторности то в голосе. Надеюсь оценил. Еще и вскрикнула так, сама себя оглушила. — Да, прям после школы. Да, срочно. Да, только со мной. Сука, Ханагаки, не беси меня. Отлично! Я подползу к твоей школе после этого урока. — Держи свою мобилку, Непобедимый. Первый вопрос уладили… Только вот, что я конкретно ему скажу? Впрочем, как и всегда, разберусь на месте. — Ты чего хмурый такой? — Глаза потемнели, насупился. У тебя температура поднялась, Майки? Боже мой… Да меня твоя аура черная прям к земле жмёт. Страшно вырубай. — Пошли в класс, а то у меня руки замёрзли… Ретируюсь пока никто не пострадал. И что это с ним?

---

Такемичи был, уставшим. Большие синяки под глазами, вялый вид, взлахмоченные желтые волосы падали на вспотевший лоб. С кем-то подрался? Мятая рубашка да и губа разбита. С кем это он сцепился, не припоминаю этого в ман... Я только сейчас поняла насколько облажалась. И почему я бываю такой дурой? Он ведь сейчас не «из будущего», а остаётся самим собой, тем нерешительным подростком из 2005-го чудом завязавший дружбу с командирами «Тосвы» и точно таким же чудом освободившись от надзирателя Киемасу. А я-то ещё думаю, откуда столько лишних вопросов по телефону? Что это за неуместный допрос? И что теперь делать? Ладно… Раз уж позвала, значит сделаем видимость приветливого дружелюбия. Мы ведь, все же, не чужие люди. — Такемичи! Как настроение? — Всегда удивлялась своему умению по щелчку пальцев менять собственное настроение. — Ты хотела со мной встретиться? Зачем? — Парень щуриться, выгибая правую бровь в вопросе. — Ну мы ведь друзья и давно не виделись. — Насколько правдоподобно это звучит? В целом, мы ведь и вправду являемся друзьями и на самом деле не виделись с августа. — Да, но к чему такая спешка? К моей безграничной тупости, солнце. Только к ней. — У меня был плохой день. — Почти честный ответ. Повезло, что он не стал особо упираться или возникать, а просто молча пошел со мной в кафе. Как оказалось, Такемичи из прошлого, очень добрый подросток. По-другому не скажу. Не особо то он и изменился за двенадцать лет. Манера речи, повадки, даже его странная привычка касаться пальцами кончика носа во время разговора. Все это осталось прежним. Да, определенно прослеживались мелкие детали характера, но в общем и целом — картина та же. Домой я шла в хорошем настроении ровно до этого момента… Вот стоит моя тушка посередь дороги меж домами и смотрит на хмурого и чем-то недовольного Майки, волшебным образом вышедшего из поворота, к которому я направлялась. Сумерки добавляли атмосфере вокруг нас какой-то тревожности. Словно я кролик, угодивший в капкан свирепого охотника без единого шанса на выживание. Стены домов по бокам давили и сковывали, создавая некое подобие тупика для меня. — Ты чего тут? У Баджи был? Я, конечно, стараюсь быть приветливой, но почему так дрожат ноги? Он ведь просто молча стоит в двух шагах от меня, пускай и смотрит так сурово, словно я под дверь ему нагадила. И с каких это пор я боюсь его? Только недавно заикалась о том, что рядом с ним мне спокойно, а тут дыхание сбивается и подкашиваются ноги от неумолимой дрожи в коленах. Возможно это просто очередная паническая атака и сейчас я сделаю пару глубоких вдохов, успокоюсь и приду в норму. Наверное… Он что-нибудь скажет, а то меня уже и на тошноту пробивает? Еще и ком в горле встал. Такой вязкий, перекрывающих кислород. — Майки? — Хриплю, как заядлый курильщик после очередной выкуренной за день пачки. — Хорошо погуляли? — Чего блять? Это он о Такемичи? У тебя что-то случилось? Что за вопрос такой странный. — Было весело… — На тон тише из-за неприятных, давящих спазмов в районе легких. Меня словно душат… Не уверена, что мне нужно было отвечать, но раз уж ты так интересуешься. Ну вот меня конкретно потряхивает. Можно я сяду на корточки? Насколько это будет странно выглядит? — Да? — Пизда блять, Майки, в чем дело? — Манджиро, если у тебя что-то случилось, и ты хочешь об этом поговорить, то без проблем, но дай мне минуту, а то… — Я прямо здесь потеряю сознание от накатившего страха. — И давно Такемучи стал «солнышком? — С рождения. Я бы предположила, что это приступ бестолковой подростковой ревности, но у меня нет никаких оснований. Я все же присяду на корточки. Асфальт холодный, но успокаивающий. Я могу повырисовывать пальцами узоры, в попытке успокоиться или еще что-нибудь… — Нео? — Он говорил, как будто бы из другой комнаты, звук был расплывчатым, еле уловимым. — Нео! Да что? Руки убери. Тело и без твоих прикосновений бьет дрожь, такая, какую можно заметить после сильного мороза на улице. Дыхание, больше походившее на рычание котенка, нормализовалось. Давление в груди сходило на нет, да и аллеи домов, стоявшие по обе стороны от нас и неизменно давивших на мою пошатнувшуюся психику, — отступали. Майки, чего такой перепуганный стоишь глазами блымкаешь? — Тебе плохо? Воды? Врача? — Психиатра. Тебе через 12 лет. Можешь начинать собирать деньги. — Ты следил за нами? — Ткнула просто пальцем в небо, но, судя по вновь потемневшему взгляду, ткнула куда надо. — Майки… В чем проблема? Молчит. Ну и молчи дальше. Придурок. До кома в горле напугал, а теперь в немую рыбу играем. Резко вставать на ноги не следовало, голова закружилась и теперь меня шатает, но мы сильные и независимые, за руки мальчиков-истеричек не хвастаемся, а гордо вскинув подбородок идем прямо, не оборачиваясь. Хочу домой, в душ и спать. — Спокойной ночи. — Главное не ебнуться где-нибудь по дороге. Может набрать Кейске? Пусть встретит.