Психо

      Глянцевый спорткар оранжевого цвета, с визгом вылетев на главную трассу, безориентировочно помчался дальше, полностью доверившись своему новому хозяину. Только вот «Мазда» совершенно не догадывается, что её юный водитель и сам-то толком не знает куда направляет четыреста лошадиных сил, спрятанных где-то под капотом. Спидометр мигает тусклым красным светом с самого начала дороги, ведь цифры, указанные на полуокружности, давно перегнали отметку двухсот. Замечает ли это предупреждение Пак, — нет, — сейчас его глаза размыты нескончаемыми слезами, потому тусклое мигание не кидается вглубь мозга и не заставляет его задуматься над скоростью. Сосредоточиться и подумать так же мешает и громкая музыка, что меняя исполнителей, продолжает заполнять встревоженную голову. Однако подобное эгоистичное вмешательство прерывает мощный рёв двадцати спортивных авто, что построив за младшим стаю, стремительно пытались сесть тому на хвост. Цветные железяки с колёсами то виляли, то, наоборот, держали управление пугающе ровно, из-за чего Чимин, наблюдающий за этим зрелищем через зеркала бокового обзора, неосознанно терял контроль — контроль над уже собственным управлением. Скорость медленно полезла вниз, позволяя ребятам позади поравняться с беглецом и ощутимо зажать его по обе стороны.       — Я ни за что не остановлюсь, пока не увижу хёна, — обещает самому себе Мини, удерживая взгляд на лобовом стекле.       Окружённый спорткар, словно услышав эти слова, резко принялся завышать обороты, параллельно поднимая и стрелку спидометра тоже. Неуловимое мгновение, и «Мазда» с оглушительным рёвом вырывается из чужой ловушки, проходя в считанных миллиметрах от своих соперников. До этого мигающий красный маячок, после резкого рывка неожиданно погас, ведь цифры и разметка рядом с ними закончились — теперь стрелка упиралась в пустое место в самом конце полукруга.       — Мы вырвались, — с ярким приступом радости вопит Чимин, вдавливая трясущиеся пальчики в руль.       Правда времени на улыбку крайне не хватает и юноша быстро стирает её с лица. Всё внимание захватывают неуправляемые колёса, что пропуская через себя бешеную скорость, стали жить своей жизнью. Сейчас весь механизм разделился на три основные части: на руль, что дрожит от любого мимолётного действия, на колеса, что забыли как вообще держать автомобиль стабильно, и на заполненный музыкой корпус. Пак же, во всей этой суматохой казался лишним — его энергия и прилив адреналина, даже после победы, необъяснимо поползли к отметки «отсутствия».       Совершенно по другому было у водителя белой «Ауди», что обогнав все двадцать авто, в одиночку взялся догонять объект в пятистах метрах от себя. За уже стабильным рулём следил Раян, что с силой вдавливая педаль газа до предела, разгонял седан в его критическую точку скорости. Именно он, а не сидящий рядом рыжеволосый хозяин, решал когда и куда ударится бочина белого корпуса, когда и где свернёт ось вращения шин — и честно признаться, Хосок был этому только рад. Вместо того, чтобы следить за ситуацией на дороге, он разглядывал костлявые руки Раяна, что бегая от рычага скорости к ободку на руле, казались шустрыми и ловкими. Единственное, что всё-таки заставляло Хорса хоть изредка посматривать на оранжевый спорткар впереди себя — это оставшийся в голове разговор с Психо, из которого вырвалось ключевое слово «У Борзого пиромания».       Неизвестно, что именно повлияло на следующее решение Раяна, то ли психическая болезнь, то ли что-то иное, но капот «Ауди» не успев догнать младшего, со всего размаху ударяется о задний бампер чужого корпуса. По салону обоих авто проходит мощный толчок, после которого слышится пугающий скрежет железа — скрежет, что не только перебивает мелодию, но ещё и влетает в уши Мини, заставляя того запаниковать.       — Раян! — кричит Хо, параллельно хватаясь за ремень безопасности. — Ты всех нас убьёшь.       Только вот парень рядом не слышит скрытой мольбы, — всё его нутро внимательно следит за потерявшим уверенность Чимином, что сейчас ведёт себя и «Мазду» на верную смерть. Однако так только кажется, ведь не проходит и минуты, как спорткар вновь выравнивается и стремительно завышает пропавшие обороты двигателя.       — Хорош, — впервые за всё время роняет Борзой, искренне восхищаясь целеустремлённости малого. — Но что ты сделаешь сейчас? — зажигая в глазах Хосока страх, тянет парень, повторяя действие с тараном.       Внутри машины, как по щелчку пальцев, опять раздаётся звук удара, только на этот раз ровно противоположный первому — Раян больше не отпускал чужой бампер, продолжая толкать его своей энергией. Подобный непредсказуемый поворот событий ставит в ступор не только Хо, — потерялся и Пак под напором «Ауди», начиная ощущать, как она забрала всё управление на себя. Отныне ведущим обоих авто стал Борзой, что подсев в прямом смысле на хвост, начал не понижать цифры спидометра, а наоборот, только набирать.       Поначалу Мини кажется, что посылы водителя позади несовместимы между собой, ведь скорость росла, а значит, он по прежнему мог слизнуть. Однако такое ощущение держится исключительно поначалу, потому что хватает всего трёх минут, и Чимин уже пожалел о том, что в принципе сел за руль. Перед его глазами проносятся вспышки самых лучших моментов из жизни, когда белый монстр подхватив попутный ветер, принялся метаться от одного края дороги в другой, при этом постоянно подталкивая на подобный кошмар ещё и беспомощного Пака. Считанные секунды опасного заезда, а младший последними остатками сил и разумности удерживая руль, мысленно ведёт про себя запись деревьев — деревьев, что могли бы стать его последней станцией в этом мире.       — Умоляю, пожалуйста остановите это… — шепчет юноша, закрывая глаза. — Пожалуйста остановите…       — Не нажмёшь на тормоз — и мы вместе разобьёмся. — словно слыша постороннюю мольбу, предупреждает Раян, направляя оба авто напрямую к одиноко стоящей сосне впереди.       — Так нажми сам! — панически просит Хосок.       — И что изменится? Мы-то может и не разобьёмся, но вон тот смельчак точно попрощается с миром.       Больше в радиусе километра не слышится ни единого, даже короткого, высказывания — тишина с отводом ужаса из головы успокаивает, позволяет Паку сосредоточиться. Где-то внутри появляется приятное тепло — тепло, что словно сговорившись с тишиной пожирает страх и насильно заставляет мозг работать. Этим теплом в душе оказывается остаток опаснейшего препарата, того самого, что употреблял Психо. Половинка давно выпитой капсулы притаившись до этого момента глубоко в комочке крови, только благодаря бешеному стуку сердца наконец-то прорвала защитную оболочку, разливая по венам последний, выжатый из ниоткуда, поток адреналина.       — Ну же, Чимин… — с надеждой бросает Борзой, тотчас наблюдая стремительное снижение скорости.       Двести, сто пятьдесят, …, восемьдесят — заменяются обозначения на панели инструментов, чем рисуют на лице Раяна удовлетворённость и облегчение. Выдыхает и замученный Хосок, который бессильно положив голову на спинку кресла, без стеснения взялся рассматривать расслабленную мимику соседнего юноши. После кадров срыва лучшего друга и смертельных гонок, Хо искренне видит в образе Борзого тусклый лживый огонёк спасения, — огонёк, который может вскоре убить. Однако подумать над этим полноценно у Хорса не выходит, — «Ауди», остановив горячие колёса, моментально распахнула водительскую дверцу, высадив из салона Раяна. Парнишка не зря спешил покинуть авто, — он боялся, — боялся, что Мини ощутив мимолетную свободу, решит продолжить свой побег. Только вот в какой раз мнение юноши оказалось ошибочным, ведь Чимин уловив знакомые линии движущегося тела, с выраженной нехватки поддержки в зрачках, кинулся к Борзому навстречу.       — Я не хотел, — с болью стискивая ткань на спине Раяна, признаётся младший, зарываясь мокрыми щеками в чужом плече.       — Я тоже, — пытаясь передать всю свою положительную энергию, бросает собеседник, боковым зрением замечая, как к ним подбежал Хосок.       — Чимини… всё хорошо? — аккуратно касаясь волос юноши, уточняет он, то и дело перебрасывая взгляд на неподвижного Борзого.       Ответа не слышится не от одного из ребят, и Хосок больше не решается что-то спросить, прекрасно понимая, что всем стоит просто постоять и по-своему выплеснуть лишние эмоции. Раяну, например, хватает трёх минут, чтобы застывшие на теле младшего руки оторвались и необъяснимо сжались по-новой, но уже в воздухе. Было видно, что этот жест говорил не о злости или агрессии, а скорее всего о усталости и безвыходности случившегося.       — Вас бы домой к вашим друзьям отвез, — начинает говорить старший, но его перебивает знакомый шум машин.       Мгновение, и на горизонте появляется пугающая стая разноцветных авто, что почему-то перемешались с незнакомыми Хосоку пятью высокими джипами. Подозрительным парнишке кажется не только резкая смена количества, — в глаза бросаются и резкие манёвры низких спорткаров, что будто бы удирают от погони. Раян же прочитав на лице товарища сомнение, собрался уже было отпихнуть от себя Чимина и развернуться лицом к приближающемуся звук, но ему это не позволяют чужие громкие слова.       — Нет, — запрещает Хосок, удерживая противоположный вопросительный взгляд на себе. — Там яркие фары… — поясняет тот.       — Что? — переспрашивает Борзой, чувствуя, как Пак отстранился.       — Там у пяти джипов фары включены, — подтверждает Чимин, не особо понимая опасения Хо.       Зато их понимает сам Раян, в голове которого чётко сидит фраза сказанная его друзьями: «Мы никогда не включим фары, если ты будешь поблизости». В голове резко собирается потерянный пазл, — пазл, кричащий о том, что где-то позади них мчатся не только знакомые, но ещё и нежданные враги.       — В машину. Быстро, — рявкает Борзой, насильно толкая парней обратно к оранжевой тачке.       — Что случилось? — решается уточнить младший, запрыгивая на задние сиденье.       — Скажем так, просто очередной заезд, — отнекивается тот, вдаряя по газам.       Однако никто и подумать не мог, что под безобидным сочетанием «Просто очередной заезд», Раян скроет страшную игру со смертью, — игру, придуманную пятью чёрными джипами. Единственное, что успевает уловить Чимин во всё этом кошмаре — это сотни ударов и в без того помятый корпус «Мазды», сопровождающиеся мощными импульсами, что отбрасывали тела сидящих в салоне по разные сторонам, — а дальше кромешная тьма.

***

      Два часа — время, за которое помятое железо, мало напоминающее очертания машины, сделало гигантский крюк километров и устало замерло шинами напротив старого домика. Сейчас хозяин этого автомобиля тоже мало чем смахивает на прежнего парня, — его руки сильно дрожат в онемении, глаза от напряжения покраснели, а нога отвечающая за педаль газа, давно перестала что-то чувствовать. Без сил стоит и сам спорткар, что пропустив через себя сотни мощных стычек, всё-равно дотянул до нужного Раяну места, — места, где по его мнению можно было спрятаться. Однако он и в своих бредовых фантазиях не мог себе вообразить, что пригнав к высотке, окружённой глухим лесом, ему посчастливится увидеть знакомый корпус пикапа. Высокий «Форд» мирно отдыхал тут явно давно, действительно стоял в нескольких метрах от покоцанной «Мазды», и по встревоженному мнению Борзого, словно дразнился своим спокойным прибыванием.       Уставшие блестящие зрачки Раяна сфокусировавшись на одном лишь пугающем бампере с железными усилителями, с болью в душе заставили юношу сделать глубокий вдох. От безысходности затолкав в себя комок прохладного воздуха, парень бесшумно покинул салон, попутно вытаскивая за собой из-под сиденья массивную биту. Ровная деревянная палка, покрытая специальным защитным слоем, в данной обстановке сыграла роль убийственного оружия. Так получилось не по вине самой биты, а исключительно по вине её владельца, ведь его вид, — вид с трясущимися руками и красными глазами, не сулил ничего хорошего, отпугивая всё живое.       Какие-то считанные минуты, и ватные ноги Раяна замирают на лестничной площадке четвертого этажа, пока крепко сжатые на рукояти биты руки готовятся к чему-то неизвестному. Раздаётся еле слышный щелчок, что приоткрыв дверь, позволяет юноше встретиться взглядом с угрожающими чёрными бусинами нечеловеческих глаз.       — Эй, Бонсай, это же я… — пробует юноша, но собака будто в бреду игнорирует все попытки наладить контакт.       По подъезду и квартире тотчас разливается громкий лай, что смешав в себе оскал зверя и рычание, приобрёл особую степень отпугивания.       — Да замолкни же ты! — шёпотом приказывает Раян, но пёс только с большей силой завышает голос. — Ещё раз гавкнешь и я обещаю тебе, в этой жизни ты уже не сможешь раскрыть пасть.       Кажется, что грубая угроза сработала и собака замолкла, но это снова только иллюзия, — замолчать пса заставил не парнишка у порога, а другой человек появившийся позади зверька. Впустив в свои уши лай, — лай без причины, Психо через силу поднявшись с кровати, явился на звук, моментально упираясь бегающими глазами в щель двери. Правда долго наблюдать за щёлочкой ему не приходится, — через мгновение железные петли распахнулись в полную силу, показав на входе силуэт знакомого парня с битой на перевес. В зрачках главного психопата резко вспыхивает агрессия, которую невозможно не заметить, ведь сейчас за него говорят не только глаза, — за него кричит всё тело.       — Мин, попробуй послушать меня, — теряя ощущение превосходства, пробует Раян. — Я понимаю, что тебе пиздец херово, но и мне не тоже.       — Проваливай, — опуская веки до предела, сквозь зубы шипит Психо.       — Даже если я приехал с младшим, что сейчас лежит у меня в машине без сознания? — уточняет юноша, одновременно совершая сразу две грубые ошибки.       Парнишка не просто заговорил после чёткого отказа, он ещё и умудрился затронуть два несовместимых для психа слова — это «младший» и «без сознания». Как итог, на шее Борзого сжимаются ледяные руки, что даже в убитом состоянии держали в себе немыслимую мощь.       — О чём ты говоришь, шакал? — рявкает Психо, ещё сильнее стискивая пальцы. — Отвечай!       — О том, что ты, Мин, впервые заставил меня задуматься над правдивостью твоих слов и обещаний, — задыхаясь, поясняет тот. — Но ладно я, в этом усомнился и Пак, что даже под угрозой неизбежной смерти, поехал тебя догонять.       — Замолчи! — срывается Юнги, хватая себя за волосы.       — Я смотрю тебе мало, да? Мало того, что ты сводишь с ума малого, мало того, что ты не сдержал обещание защищать его, мало того, что ты неосознанно лепишь из него копию себя, — продолжает Раян, специально надавливая на самое больное.       — Я не могу! Они пожирают меня изнутри! Я ничего не могу! — падая на колени, признаётся «Зверь».       — Не можешь или не хочешь? — подавляя в себе приступ волнения, роняет Борзой, тотчас замирая в ужасе.       Психо выпустив из рук локоны, впал в мучительную ломку, которая начала выворачивать его наизнанку, визуально делая образ озверевшего психопата. Он готов был разбиться об твёрдое покрытие пыльного пола, только бы удушающее дыхание прекратилось навсегда и больше никогда не смогло бы возобновиться. Раян в панике замерев в шаге от товарища, поневоле разжал хватку на ручке биты, словно приготавливаясь к резкому толчку помощи Юну. Но поможет ли ему что-то, — нет, — раздалось в голове парня, когда Психо вновь схватившись за волосы, начал кричать в полный голос. «Зверь» потерялся в личностях, потерялся в болезненных чувствах, и демоны, напитавшись негативом, сыграли с ним поистине злую шутку. Однако самые сильные удары внутренних жителей на себя принял не мозг, а и без того измученное сердце, которое продолжало и продолжало забирать боль. Этот кровавый потухающий кусочек сейчас спасало только обжигающее сияние, — сияние с воспоминанием о влюблённом взгляде Мини.       «— Я не против быть твоим наркотиком», — всплывает в голове фраза Чимина, что заставляет Психо прижать ладони к вискам.       Парень, заглушая боль под воздействием чужих отрывков поддержки, начал в бешенстве накидывать на шеи испуганных демонов толстые цепи, — цепи, что приковывали их к ведущему источнику контроля. Против воли забравшись в мёртвую хватку плетения, живность больше не имела право даже пискнуть что-то своё, — она впервые за своё существование оказалась беспомощной. С новыми правилами контроля, изменения вносились и в поверхностные очертания Юна, — его пёстрые глаза стремительно приняли свой родной тёмно-коричневый окрас, а пропавшая фирменная улыбка заиграла совершенно другими эмоциями.       — Юни, я наверное переборщ… — вглядываясь в смену мимики, решает извиниться Раян, но бывший друг не даёт ему закончить.       Всего одним скачком поднявшись на ноги и поймав встречный взгляд, Мин всем своим видом безмолвно говорил, что справился, — что победил в неравном бою. Его не мучила душевная боль, не беспокоила нарастающая агрессия, не тянула чужая воля к самоуничтожению, — демоны, наконец-то, на время потеряли власть, которую подхватило сердце.       — Я сотру каждого, кто сегодня открыл против меня игру, — бросает Психо, срываясь к низу лестницы.       За поспешными шагами слышатся постукивания ещё шести ног, двое из которых принадлежат Борзому, а четверо остальных преданному псу. Мгновение, и дуэт парней с компанией Бонсая выходит из железной двери подъезда, не мешкая направляясь к избитому спорткару.       — Если что, они сами ударились, ну или отрубились от волнения, — предупредил Раян, когда псих дёрнул за ручку заднего пассажирского места.