Ла-Корунья

Юнги ослепил вожака одной из самых уважаемых стай на острове харизмой, которая сложилась из сладких речей, врождённой уверенности и блестящих от любопытства глазок. Оказывается, чтобы покорить гордого и одинокого волка потребовался всего один вечер. Тогда братья оставили его одного на закрытой вечеринке из-за каких-то проблем в компании, дали возможность младшему развеяться, только вот волчонок чуть не умер там от скуки. Одни снобы. Слишком серьёзные лица. Тут даже не было его сверстников, потому, наверное, Юнги решился подсесть к незнакомому альфе, который, точно как и он, выглядел незаинтересованным. У волчонка ноги подкосились из-за липкого взгляда, которым его одарил мужчина. Он выглядел чертовски горячим: загорелая кожа, мощная шея, исписанная татуировками, и глаза, цвета тёмного шоколада, которые точно будто смотрят в душу. На крепкое телосложение Юнги внимания не обратил: был слишком зачарован взглядом красивого альфы. Он даже подумал, что не против закончить вечер в компании такого красавчика. Только вот, нацепив очаровательную улыбку и игривый тон, выяснилось, что перед ним Чон Чонгук. Юнги даже замирает, а волк усмехается и пользуется моментом, чтобы рассмотреть крохотного волчонка. Омеге не нужно было говорить свою стаю: длинные волосы цвета снега и игривый, будто пытающийся обмануть, взгляд выдают в нём чистокровного северного волка. Самого младшего и очаровательного волка из стаи Мин. Неважно, что Юнги продолжил болтать с ним уже в другом тоне, более спокойным, потому что альфа уже подметил для себя главное: он чертовки красив и у них есть темы, на которые можно поболтать, несмотря на разность в возрасте, и, к тому же, омега сообразительный, в отличие от всех присутствующих представителей слабого пола на этом вечере. Они обсуждали политику. Юнги защищал своих братьев, а Чонгук вытащил из омеги информацию, с чем он будет связывать свою жизнь. С гордо поднятой головой волчонок заявляет, что откроет собственный центр, единственный и неповторимый на острове, профиль которого будет боевое искусство. Чонгук искренне смеётся, запрокинув голову, а Юнги продолжает лепить сказку. Естественно, никакой центр он открывать не собирается, это всё ради красного словца и хорошего настроения красавчика. Ему нравится вести игру с ним: это волнительно и до волнения внизу живота интригующе. Ухмылка на лице Чонгука расцветает, когда северный волчонок наклоняет немного голову в бок и с искрой в глазах дополняет, что не против увидеть Чона своим первым клиентом. Ювелирные украшения в красивых бархатных коробочках, сладости из самых вкусных пекарен острова и записки, содержимое которых северный волчонок любит перечитывать и светиться радостью каждый раз. Чонгук так красиво за ним ухаживал, обхаживал, принимал условия игры и тонул в омеге с каждым днём всё больше и больше. Юнги чуть повертел носиком, несколько раз подарки альфы отклонял из-за принципов, но потом сдался и первым потянулся к губам волка. А братья подозревали, что-то не так с младшим братиком. Он надевал самые красивые наряды, подчёркивающие формы, каждый божий день, а охранники докладывали о ежедневных анонимных подарках. Стоило только поднять эту тему, как Юнги стукал ножкой по полу, и все замолкали. Это будет скандал с размером Солнца, если его старшие братья узнают, с кем он проводит ночи и вечера. Это будет приравниваться к предательству, потому что Чоны и Мины являются главными конкурентами. Стая Чон выросла на этом острове. Они начали строить бизнес ещё задолго до появления Минов и преуспевали в этом. Последние до сих пор молчат, почему же они решили покинуть земли вечной мерзлоты и остановиться на жалком кусочке земли в океане, где зима — только герой сказок. Юнги знает, что предки банально спрятались на острове от родного государства с чемоданами, полностью набитыми украденными деньгами. Именно последнее помогло добиться им того, что они имеют сейчас, а это не может не бесить стаю Чон, которые были в шаге от господства на острове. Совесть же омегу совершенно не мучила. Он ни капли не жалеет, что завязал отношения с самым горячим альфой острова. Потому соглашается помочь альфе провести гон.

🍎🍎🍎

Вилла Чонгука огромная, и она, очевидно, предназначена для большой семьи. Юнги здесь неуютно: он хотел бы чувствовать по всему периметру дома запах своей пары, окружить себя этим ради покоя внутреннего волка. Выходит, что только когда его любимый альфа аккуратно укладывает его на кровать, он оказывается полностью окутанным запахом кофе. Он довольно прикрывает глаза, лениво отвечает на поцелуй и понимает, что хотел бы остаться здесь на долгое время. Ему нравится думать, что всю неделю, каждую минуту и секунду он проведёт с Чоном. — Ты безумно красив, — оставляет поцелуй на шее и вдыхает запах спелых и сладких яблок. — Как я не мог замечать такую красоту столько лет? Чонгук уже на грани. Через несколько минут гон окончательно настигнет его, и сдерживать своё желание заполнить своим горячим семенем омегу он уже не будет. — Ты прав. Я ведь мог найти кого-то, кто будет любить меня за острый ум, а не за внешность, но я выбрал тебя, — Юнги надувает губки, делает вид, что обижается, и прежде чем продолжить, притягивает к себе за воротник белой рубашки, — грубияна и южанина. Губы Юнги, мягкие, будто впитавшие яблочный сок, покрываются ранками от клыков альфы. С него снимают одежду, Чонгук тратит последние силы на выдержку, ведь ранить свою самую очаровательную пару он не намерен, потому поцелуями покрывает ключицы и медленно спускается вниз, к подтянутому животу омеги. Он руки по-хозяйски кладёт на молочные бёдра и поглаживает, ощущая, как меняется цвет глаз и сущность. Волчонок прячет глаза в ладошках и от ощущений задыхается, когда Чонгук вытаскивает анальную пробку, которой омега хорошо растягивал себя дома, и размашисто лижет проход. Он накрывает возбуждение младшего, большим пальцем собирает смазку с головки и растирает по всему члену омеги. Его пара течёт. Внутренний волк не может не рычать от мысли, что он доставляет удовольствие своей любви. Альфа толкается языком в чувствительное отверстие, старается как можно больше собрать смазки, а со сладких губ срывается стон, потому что это слишком. Ему слишком нравится, как хорошо альфа трахает его языком. Чонгук поднимает взгляд и вновь толкается, проглатывает смазку и вновь — толчок. Юнги хочет подкинуть бёдра, почувствовать горячий язык альфы глубже, но его приковывает к постели тяжёлая рука, покоящееся на животе. Волчонку остаётся только ноги шире разводить и задыхаться от переполняющих чувств. Язык альфы горячий, а движения — грубые, непредсказуемые. Юнги запрокидывает голову, выгибается и капля пота скатывается по виску. Ещё несколько толчков и он кончит. Он прикрывает глаза, мычит от наслаждения, а в следующее мгновение со сладких губ срывается пошлый стон. Внутренний волк альфы собственнически рычит. А всё потому, что Чонгук провёл языком по члену младшего и принял горячие струи в рот, а сочащуюся смазкой дырочку начал ласкать пальцами, сразу перейдя на резкие толчки. Юнги наполовину превращается. Его ногти превращаются в волчьи когти, и они беспощадно рвут покрывало под собой. Следующее, что пострадает, будет спина Чонгука. Альфа ухмыляется и блестящими от возбуждения глазами наблюдает за своей любовью, которая пытается отойти от оргазма, но движения Чонгука не позволяют ему это сделать. Альфа обхватывает губами сосок цвета вишни и сосёт, вновь заставляя омегу тяжело дышать и выгибаться. Он ломается от чувств: его дырочка занята четырьмя пальцами альфы, маленький член трётся о его кубики, вновь начиная твердеть, а терзающий его сосок альфа как вишенка на торте: возбуждает ещё больше. Он любит, когда его альфа такой. Нравится, когда он показывает своего внутреннего волка, который сходит с ума от власти. Юнги ухмыляется. Внезапно он отстраняется. Однако волчонок даже возмутиться не успевает, как его молочные мягкие бёдра подхватывают и насаживают на член. Губы раскрываются в немом стоне, а в комнате только несколько секунд держится тишина. Потом она разбивается о крики, мольбы и пошлые звуки слияния двух тел. Чонгук своего малыша не жалеет. Он переворачивает его, входит под новым углом и поглаживает ягодицы, которые вмиг покраснели от жёсткого темпа альфы. Кровать пару раз ударилась о стену. Альфа не сдерживает волчьи рыки, а клыки во рту удлиняются. Внутренний волк требует поставить метку своей паре. Желательно на видном месте, чтобы никто больше не посмел флиртовать с его омегой и даже взглянуть косо побоялся. — Ты так хорошо двигаешься во мне, альфа, я бы хотел щенят от тебя. И у Чонгука сносит крышу. Он впивается клыками в плечо омеги и, войдя во всю длину, наполняет свою любовь горячим семенем.

🍎🍎🍎

Утром Юнги приносит альфе лёгкий завтрак и горячий кофе. Только Чонгук даже на заваленный пищей поднос (а это влюблённые волки называют лёгким завтраком) не смотрит, он подхватывает омегу и несёт в душ, где возьмёт его вместо завтрака. Ближе к десяти утра Юнги будет лежать в объятиях любимого волка и приходить в себя. Будь он человеком, то до утра бы не дожил. Чонгук, кажется, продолжал двигаться в нём, даже когда омега вырубился от усталости. Однако волчонок не злится на него. Юнги понимает, что альфы в гоне вытворяют странные вещи, которые не совсем могут ему нравиться. Чонгук, пользуясь тем, что внутренний волк на время утих, любуется своей самой красивой парой, которая с аппетитом уплетает булочки с малиновым джемом. Его белые шёлковые волосы высохли и аккуратно укрыли спину, скрывая ещё не зажившие укусы. — Какую сказку ты сочинил своим братьям, малыш? Расскажи мне. А Юнги вида не подаёт, что собирается сочинить ещё одну сказку прямо тут: — Сказал, что меня ждёт голодный волк, и, если я не исчезну на несколько дней, он погибнет от одиночества. Крохотная омега откладывает булочку в сторону и седлает альфу. Он обхватывает ладошками лицо волка и хочет прильнуть к губам альфы с ухмылкой, хочет вновь почувствовать его в себе. Альфа смотрит на его губы, которые после сладкой булочки в сахарной пудре. Они, наверное, такие же сладкие. Чонгук хмурится, а Юнги ругается, когда раздаётся рингтон телефона омеги. — Возьми, вдруг что-то важное. Юнги жалуется, говорит, что точно хвост оторвёт кому-то. Чонгук смотрит на бёдра омеги, которыми он легко повиливает, облизывается и не замечает, как волчонок тревожно закусывает губу. Он быстренько принимает вызов, проклиная всё на свете, кроме члена своего парня, из-за того, что старший брат вспомнил о нём сейчас. Не успевает он что-то сказать, как посыпалась гора возмущений: — Я обзвонил все больницы! Какого чёрта ты не брал вчера весь вечер трубку? Чонгук отчётливо слышит разговор и подходит ближе. Нервничающий Юнги чувствует лопатками горячую грудь альфы, его руки на своей талии и невесомый поцелуй на макушке и немного успокаивается. Нужно взять себя в руки и придумать хорошенькую сказку. — Не груби, не обижай меня, — поворачивается к своему волку личиком и утыкается носиком в его грудь. — Не люблю, когда ты такой. — Прости, — нынешний вожак стаи Мин выдавливает это из себя, ведь вины ни капли не чувствует, но обижать брата не хочет. — Мне тяжело принять, что ты за один вечер собрал вещи и покинул наш дом. Чонгук брови удивлённо вскидывает и с вопросом в глазах смотрит на свою пару. Как это понимать? И он своему альфе об этом не сказал? — У меня бы ничего не получилось, не будь мои братья такими добрыми и понимающими, — невинными глазками смотрит на Чона. — Ла-Корунья хорошо приняла меня. Я сразу уснул, как приехал сюда. Чонгук ухмыляется, а Юнги пальчиком вырисовывает невидимые символы на груди мужчины, плавно спускаясь к его прессу. Хмурится, когда его ближе прижимают, а руки альфы оказываются на ягодицах. Они до сих пор немного побаливают. — Я приеду к тебе на днях… Что случилось? Ты в порядке? А всё из-за Чонгука, который свою пару подхватил и заставил ножками свою талию обвить. Юнги на наглую улыбку альфы смотрит и панически думает, как быстро завершить разговор, иначе его трахнут прямо тут, во время разговора с братом. — У меня всё замечательно, просто чуть не упал, бывает же, да? А приезжать не нужно! Дай отдохнуть, обустроиться и сил набраться… Вожак стаи Мин даже не догадывается, что на момент разговора Юнги кусает плечо своего альфы, врага стаи, чтобы позорно не застонать из-за пальцев в своей дырочке. Чон не может ждать: внутренний волк снова проснулся и требует всадить одному конкретному волчонку. Одна мысль заставляет его довольно морду задирать: он пометил свою любовь, доказал свои чувства и показал серьёзные намерения. — Я надеюсь увидеть тебя снова дома уже завтра, Юнги. До встречи. Чонгук ухмыляется. Нет, он домой вернётся только с обручальным кольцом на пальчике и меткой на шее. Иначе он Юнги от себя не отпустит. И Чонгук озвучивает свои мысли, на что омега улыбается и тянется к его губам, но, прежде чем попробовать их, обещает: — В следующем году ты повяжешь меня, и у нас будут самые красивые щенята на острове. Внутренний волк альфы рычит. — Ты даже не представляешь, сколько моя течка отнимает сил, — тихий стон срывается с губ, когда движения Чонгука ускорились. — Я разрешу тебе повязать меня именно тогда. Трётся носиком о чужой и чувствует, как его проход заполняет член альфы. — Ты же понимаешь, что если твои братья будут против, а они будут против, я всё равно заберу тебя? Меня ничего не остановит. — Ты бы сейчас трахал кого-то другого, не будь я согласен с твоими мыслями. Волчонок накрывает губы Чонгука, цепляет их клыками и кормит свою пару сладкими стонами.