И часы тикают, тикают

      Стейн никогда не любил её. Король тоже. Её родители, хотя и были обязаны любить её, не смогли справиться даже с тем, чтобы просто хотя бы убедить её в том, что они её любят. Её сестра… Мирана не любила её. Она жалела её, чувство вины заставляло её хотеть любить, но на самом деле она не любила Ирацибету так сильно, как говорила.       Её никогда по-настоящему не любили.       Но потом, в одно мгновение, она поняла, что кое-кто её всё же любил.

***

      Впервые услышав о Хроносфере, она поняла, что это идеальный план. Она могла использовать Хроносферу любыми способами, чтобы вернуться и вернуть то, что принадлежало ей. Она могла бы отомстить сестре, Алисе, и предотвратить тот ужасный день, она могла бы…       Она могла бы сделать так много.       И она была полна решимости найти того, кто был владельцем Хроносферы, и забрать её у него, независимо от того, какой ценой.       Она отрубила бы ему голову, если бы это было необходимо.       И вот, она пошла. Она прочитала много книг, в которых узнала о Времени, вечном существе, правителе Времени и Подземья. По сути, он являлся богом. Их богом.       Она знала, где его можно найти.       Она вернулась в свой старый замок, и улыбнулась часам, стоявшим прямо за её тронным залом. Так что, этот маленький подарок её отца оказался не таким уж бесполезным, как она когда-то думала.

***

      Медленно открыв дверь и пройдя мимо маятника, она расхрабрилась и стала перепрыгивать с одной стрелки на другую, над бездной Бесконечности, пока не достигла красивого, мрачного замка.       Никогда ещё она не видела ничего настолько тёмного во всём Подземье, кроме своего собственного замка, когда она правила Подземьем.       О, как она скучала по тем дням, когда алая кровь её врагов бежала с гильотины.       Однако, сейчас было не время предаваться воспоминаниям минувших дней. Она вошла в замок, оглядываясь по сторонам. Её большая голова не была проблемой для пустых коридоров этого места.

***

      В замке постоянно раздавалось тиканье. Пока она, любопытная, и, совсем малость, смущённая, шла, она увидела вдалеке большие часы и направилась к ним. Никогда раньше она не думала, что внутри такой старой вещи может быть что-то такое большое и величественное.       Ирацибета вообразила себе истинного бога… Старика с длинной бородой, живущий на небе в замке из облаков.       Того, кого она увидела, был высокий, красивый мужчина со странной бородой и высокой шляпой, в чёрной одежде, с широкими плечами и самыми восхитительными голубыми глазами, которые она когда-либо видела.       Ирацибета никогда не была спокойной и милой. Даже до несчастного случая, приключившегося с её головой, она всегда была громкой и говорила слишком много, даже с теми, кто был дорог её сердцу. Однако, шли годы и её снова и снова обманывали, предавали. Её сердце становилось всё более каменным, голос громче, а ярость сильнее.       Однако, в ту секунду, уставившись в растерянную и удивлённую пару голубых глаз, в которых было столько спокойствия, она обнаружила, что потеряла дар речи…       — Эм… здравствуйте? — сказал мужчина с сильным акцентом. Столько вопросов Ирацибета видела в его мягких, небесных глазах…       Однако, момент спокойствия и умиротворения длился недолго, и вскоре, она подошла к нему ближе, решив не просто отрубить ему голову и забрать Хроносферу.       Он казался слишком хорошим, чтобы им можно было воспользоваться впустую. Она должна была хоть немного развратить его.       Он был таким нежным существом, каким казался, так что она легко могла бы воспользоваться его божественным одиночеством.       И она так и сделала.       Она сделала это и всё пошло прахом.

***

      Месяцы она провела, узнавая его, находясь рядом с ним, используя его снова и снова, принимая его любовь и помещая её в железную клетку. Она чувствовала это, его любовь была так близко.       У неё в руках было Время, заключённое в клетке. Скоро она будет править миром, а он станет простой пешкой в её руках, как и все остальные.       Однако в его глазах, как она видела, было что-то такое, чего никто никогда ей не показывал. Страсть, тепло, которые были ей чужды, но в то же время так знакомы. Он обожал её, и она видела честность и открытость в каждом его поступке. Его искренность медленно и точно растапливала её холодное, как лёд, сердце.       Не то чтобы она не заметила это, но её разум был затуманен пламенем ненависти.       В любом случае, как бы долго они ни старалась, её планам не удалось свершиться. Одураченная этой девчонкой Алисой. Снова. Теперь она не только уничтожила всё и всякие попытки мести Ирацибеты, но и нашла способ помирить сестёр.

***

      Как бы это ни было странно, сейчас Ирацибета беспокоилась не о Миране, нет.       Потому что после нескольких месяцев притворства с целью заполучить Хроносферу, теперь, когда она получила то, что хотела, использовав это и едва не уничтожив всю Страну Чудес за несколько минут, она испугалась.       Испугалась, что теперь Время никогда не простит её.       И, в отличие от всего того, что было раньше, ей стало впервые грустно.       Она хотела, чтобы Время простил её.       Она хотела его подарков. Его тепла. Его компанию. Она хотела, чтобы эти мерцающие голубые глаза сияли всякий раз, когда она говорила что-то, что очаровывало его. Она хотела услышать звук его механизмов, когда он проснётся раньше неё и будет шептать ей нежности на ухо. Она хотела услышать, как он кричит на своих секунд, командует ими, отдаёт приказы Уилкинсу. Она хотела, чтобы он показывал ей свой замок, дарил ей небольшие подарки, потому что знал, что она любит изящные мелочи.       Она хотела его, потому что он растопил её сердце.       Но он, вероятно, больше никогда не захочет её видеть. Не после того, что она сделала. Не после того, как она разрушила и сломала всё безвозвратно, только для того, чтобы Алиса снова спасла всех.

***

      Когда все покинули замок, Ирацибета с опущенной головой, держа улыбающуюся, просто сияющую Мирану за руку, она не оглянулась и не попрощалась. Она была недостойна его, и он, скорее всего, не хотел видеть её.       Они вернулись в замок Мираны, и младшая сестра заметила её печаль. Выпроводив остальных, отведя Ирацибету в сад, они сели на скамейку.       — Рейси, что случилось? — прошептала она. Её голос был таким мягким и нежным. Ирацибета вздохнула, покачав головой. В её глазах всё ещё стояли слёзы. — Поговори со мной, Рейси. Я уже извинилась и я хотела бы помочь тебе всем, чем смогу…       — Ты не сможешь помочь мне, Мирана, — пробормотала рыжеволосая и мельком посмотрела на цветы вокруг неё. Она взяла одну из роз в руки и снова вздохнула. — Кое-чему нельзя помочь.       — Но некоторые люди, возможно, смогут тебе помочь, — сказала Белая Королева, и взяла свою сестру за руку, нежно улыбаясь. Ирацибета ненавидела эту улыбку, но теперь… теперь это успокаивало. Немного успокаивало. — Пожалуйста, Рейси, скажи мне, что тебя беспокоит.       — Я пойду в свою комнату. У нас завтра долгий день и я не могу дождаться, когда твои слуги сочтут меня чудовищем и скажут, что я никогда не стану нормальной, — с печальным сарказмом сказала она и встала со скамейки, оставив Мирану с грустным отблеском в глазах. — До свидания, Мирана, — произнесла она и пошла прочь, выпуская цветок из рук.

***

      Войдя в свою комнату, она взяла в руки маленькую музыкальную шкатулку и легла на кровать, не задаваясь вопросом, что кто-то проник в её покои и принёс шкатулку сюда. Она медленно повернула рычаг, музыка заиграла и маленький палач отрубил крохотную головку человечку.        «— Этот маленький сувенир сделан целиком из моей любви. Дерево и бронза не в счёт, детали. Я знаю, вы любите изящные мелочи.»       Она грустно улыбнулась при этом воспоминании и поставила музыкальную шкатулку на прикроватный столик, прежде чем оглядеть множество подарков, которые она получила за все месяцы их многочисленных встреч.       «— Интересно, думает ли он обо мне…» — задумалась она. «— Простит ли он когда-нибудь меня за то, что я сделала?»       Даже, если бы он её не простил, она знала, что он всегда будет рядом с ней. Но это был не его выбор. Время должен быть на стороне каждого, и не иначе.       Вот каким должен быть Время.       И всё же, она скучала по нему.       Её формулировка была ясной — её не должны оставлять в изгнании, однако, она не могла покидать окрестности замка, и ей не разрешалось выходить куда-либо без сопровождения стражи, Мираны или кого-то, кого Белая Королева сочла нужным. Под «нужным» подразумевался Таррант или его глупые, безумные друзья.       По крайней мере, Ирацибета могла поговорить с Белым кроликом, даже если он всё ещё боялся её.

***

      Мирана, как бы это ни было странно, посадила несколько кустов белых роз в саду, где большую часть времени проводила Ирацибета. Она ненавидела белые розы и Мирана прекрасно это знала.       — Почему ты посадила белые розы в саду? — сердито спросила она, но голос не повысила. Она больше так не делала, если только не была слишком не в себе. Она пыталась быть хорошей. Мирана посмотрела на неё поверх чашки с чаем и мило улыбнулась.       — Я подумала, что возможно, ты захочешь их раскрасить. Я знаю, что живопись очень расслабляет, и может, тебе это поможет выплеснуть свой гнев, — тихо ответила младшая сестра. Ирацибета вздохнула и раздражённо закатила глаза.       — Да… возможно, — пробормотала старшая и отпила из чашки немного чая. Мирана засветилась.       — Идеально! Я принесла немного красной краски, если ты…       — Нет! — ответила Ирацибета. Мирана слегка нахмурилась, смутившись. — Я не хочу, чтобы розы были красными. Пожалуйста… принеси мне голубую краску.       — Голубой? — спросила Белая Королева, будучи в замешательстве. Ирацибета сердито взглянула на неё.       — Да, голубой! Это мои розы, и я покрашу их в такой цвет, какой мне заблагорассудится! — крикнула она, повысив голос. А после она вздохнула. — Просто… светло-голубой. Светло-голубой, — повторила она.       — А ты… хочешь, чтобы твоя комната тоже была отделана светло-голубым цветом или…? — начала она, но увидев взгляд старшей сестры, быстро закрыла рот и кивнула. — Светло-голубая краска. Но могу я узнать, почему такая внезапная перемена? Разве ты не Красная Королева? Разве сердца не красные?       — Я больше не королева, — с горечью сказала она и положила ложку в свою чашку с чаем. — У меня больше нет свободных сердец. И голубой… — она замолчала, а затем продолжила. — Голубой успокаивает меня.       — Хорошо, я сделаю так, чтобы ты была счастлива, — сказала Мирана с милой улыбкой, но иногда Ирацибете хотелось зашить эти губы, чтобы они больше никогда не улыбались.       Но в этот день она даже не подумала о таком.

***

      Не зная точного «светло-голубого», о котором мечтала Ирацибета, стражники Мираны купили и принесли Ирацибете десять различных оттенков светло-голубого.       Как ни странно, ни один из них не был тем, который хотела она. Она сомневалась, что когда-нибудь появится краска, которая будет светиться так же, как его глаза.       Смешав несколько из них, она получила цвет, который по её мнению был бы уместен, если бы у него были действительно были голубые, нормальные глаза, как если бы он был обыкновенным человеком. Молча и сосредоточенно, она аккуратно раскрашивала каждый лепесток.       Розы выглядели так красиво в этом оттенке голубого.       Ирацибета раскрашивала их весь день, тихонько напевая, заканчивая один из пятидесяти розовых кустов к закату.       Закончив, она встала, не обращая внимание на испачканное платье, и направилась в свою комнату, попросив у стражников немного еды. В тот день ей не хотелось идти ужинать с сестрой. Ей хотелось покоя и одиночества, как и у часов, которые тикали на стене.       Только тогда она сможет спать спокойно, с умиротворённой улыбкой на лице.       Или с тем, что когда-то было улыбкой, а теперь стало просто не хмурым взглядом.       Она слишком сильно скучала по нему.       Слишком, слишком сильно.

***

      В тот день он не был занят.       Спустя месяцы после смерти Бармаглота, месяцы после того, как покатилась последняя голова, месяцы после того, как последние часы стали тикать слишком быстро, он наконец почувствовал покой. В тот самый день он не торопился показывать своим секундам, как чистить Большие Часы таким способом, который он считал самым эффективным.       Поэтому, когда он вернулся из своего кабинета, последнее, чего он ожидал — это увидеть женщину, стоящую перед Великими Часами, смотрящую на них, а затем и на него, смущённую, и явно поражённую его Часами.       Он чувствовал что-то, что не было связано с часами в его груди, идущими неправильно, когда он смотрел на неё.       Он был так сильно, сильно смущён.       — Эм… здравствуйте? — спросил он, наклонив голову, взглянув на неё, когда она, казалось, пришла в себя и решительно придвинулась к нему.       Он не знал — почему, но от одного её взгляда у него перехватило дыхание.       Никогда раньше он не думал, что он, Время, неизмеримое, необъятное, непобедимое, бесконечное и вечное Время, будет страдать от последствий таких маленьких и глупых вещей, как чувства. И всё же…       Тем не менее, её большие глаза и громкие слова, казалось, заставили все его механизмы пойти не так, как надо, и все его шестерёнки ослабли.       Она была самым замечательным существом, которое он когда-либо видел.       И он хотел её так, как никогда ничего на свете не хотел.

***

      Месяцами она приходила к нему, месяцами он её любил. Он узнал, каково это — любить, что это такое… И ему это понравилось. Он дорожил этим. Он жил этим и верил в это. Она была замечательной, с её громким смехом, огненно-рыжими волосами и тёмными загадочными глазами. Он ждал, чтобы увидеть улыбку на её лице. Ждал, когда она подойдёт, чтобы преподнести ей ещё один подарок. Она требовала многого, и он всегда был рад ей подчиниться.       Он создавал для неё часы, игрушки, музыкальные шкатулки. Всё маленькое, крошечное, способное уместиться в её маленькой ладошке. Он знал, как она любила всякие мелочи. Он хранил в своём механическом сердце каждую историю, которыми они делились друг с другом, каждое мгновение, когда она была тихой и милой, каждую сказку, которую она рассказывала. У него в голове был список вещей, которые она любила, тех, которые ей нравились, тех, которые она ненавидела, и тех, которые были ей безразличны. Она была очень эклектична, и он никогда не спрашивал сверх своих возможностей.       Мирана. Белая Королева. Самый милый человек, которого Время сам когда-либо видел и с которым разговаривал, и всё же, она не могла даже дотянуться до ног своей сестры. Настолько он любил Ирацибету.       Алиса. Он понятия не имел, кто она такая, но девушка, несомненно, заставила его Ирацибету слишком много страдать, чтобы быть достойной того, чтобы с Рейси говорили и о ней.       Стейн. Как и король, как все её прошлые любовники. Он задавался вопросом — почему он так нравился ей, но не придавал этому особого значения. Он даже был рад, что когда-то он закрыл эти часы и остановил их. Он больше не будет для него проблемой.       Он ждал прихода Ирацибеты взволнованно, как щенок, ожидающий своего хозяина. Он дарил ей самые чудесные подарки, каждый раз, когда она приходила, приводил себя в более презентабельный вид, делал ей чай и даже научился готовить. Кроме всего этого, он использовал свои силы, чтобы построить ей замок всего за один день, создать ей слуг и построить прямой проход в свой собственный временной мир, в свой замок.

***

      Он ел у неё с руки и не возражал. Она была достойна этого.       Но она также хотела Хроносферу.       Он видел, как она сильно этого хотела, но ни разу не позволил себе поверить, что именно по этой причине она провела с ним все эти месяцы.       Этого не может быть, не так ли? Использовать его так долго, сделать Время своим рабом только ради шарика, с которым можно путешествовать по Океану Времени?       Нет, она бы этого не сделала…       И всё же…       Она так и поступила.

***

      Когда всё закончилось, Алиса покинула Подземье, а все остальные разошлись по домам, Время снова оказался в одиночестве.       Как и много месяцев назад, он снова был один. Однако, на этот раз всё казалось труднее.       Несмотря на то, что Великие Часы были восстановлены и работали так же хорошо, как и раньше, его собственное маленькое механическое сердце, казалось таким тяжёлым, будто Хроносферу снова украли.       Он не только встретил самое прекрасное существо, которое он когда-либо встречал, и получил от этого существа подарок, непохожий на все предыдущие, но он также потерял единственного человека, к которому испытал чувства впервые за такое долгое время.       Красная Королева, его Ирацибета… никогда больше не захочет смотреть на него.       Или, по крайней мере, он так думал. После того, как она отказалась вернуть ему Хроносферу, после того, как позволила своему врагу сбежать с ней и помочь ей отправиться за ней, Ирацибета теперь была потерянной мечтой.       Мало того, что он был расстроен её гневом и молчаливым уходом, так теперь он ещё и был уверен, что всё, что она к нему чувствовала было фальшивкой, и он никогда больше не сможет жить один, с самим собой.       За эти месяцы он потратил на неё так много сил, как оказалось — напрасно. И он даже не пожалел об этом.       Ему просто было интересно… что он мог сделать по-другому, чтобы действительно понравиться ей.

***

      Неужели, их разговоров было недостаточно? Его всегда внимательные уши, чтобы слушать её истории и тревожные мысли вслух? Его маленькие, крошечные подарки, сделанные вручную? Комплименты, нежные слова, которые он шептал в темноте ночи?       Теперь, глядя на бесконечное небо над своим замком, он знал, что его попытки были напрасны и что он не мог просить у себя ничего другого.       Он дал ей всё, что мог. Он щадил каждую минуту, каждый час. Он забыл о не тикающих часах, проводил дни и ночи без отдыха, забыл о ремонте Великих Часов.       Его миром долгое время была она, а её миром было его сердце.       Сердце, которое она хотела украсть, чтобы отомстить.       «— Существа, подобные нам…» — сказала она однажды, поглаживая его волосы, «— …должны держаться вместе. Существа, имеющие власть, но поглощённые одиночеством, должны объединиться. Другие люди только сделают из нас идиотов. Простолюдины хотят от нас только власти»       Когда-то он верил её словам.       Он поцеловал её руку и прижал к своей груди.       Он был таким уязвимым, каким обещал больше не быть.             Он позволил себе угаснуть, и теперь он никогда не сможет вернуть того себя, которого потерял из-за неё.       Это была уловка судьбы.       Время теряет Время… навсегда.

***

      — Я рада, что теперь вы иногда встречаетесь с людьми, Время.       — И я рад, что вы пригласили меня к себе, Белая Королева.       — Зовите меня Мираной, пожалуйста, — сказала она, улыбаясь. Он улыбнулся ей в ответ. Они оба сейчас сидели за белым столом, снаружи замка.       — Ну, что ж, Мирана, — сказал он, и ему показалось, что она улыбнулась ещё шире.       — О, Время… — произнесла она. Её улыбка сменилась огорчённым выражением лица.       — Что случилось? Что произошло? — спросил он растерянно, но с любопытством. Она вздохнула, посмотрела на стол, а затем снова на него.       — Это… Это моя сестра, Ирацибета.       — Ох… А что насчёт неё? — спросил он медленно, стараясь не показать, как сильно его беспокоит эта тема. Мирана снова вздохнула и поставила свою чашку с чаем на стол.       — О, Время, с ней… всё в порядке. Во-первых, хочу сказать, что ей сейчас намного лучше, чем раньше, — кивнула она без сомнения в глазах. — Больше не впадает в ярость или что-то в этом роде. Сейчас она терпит моих друзей, даже время от времени разговаривает с ними. Но она кажется такой одинокой… — произнесла Мирана и подняла на Время свои тёмные, карие глаза. — Как будто ей чего-то не хватает.       — Может, ей нужна свобода? — спросил он, спокойно потягивая чай, пытаясь контролировать свои руки, чтобы они не дрожали. — Может, хочет вновь наблюдать казни мирных деревенских жителей?       — Нет, ничего подобного, — сказала Мирана серьёзно, но мягко. Время удивился, как Ирацибета может быть такой… собранной. — Что-то внутри неё изменилось, но она не открывается мне. Вместо того, чтобы красить розы красным, она… раскрашивает их светло-голубой краской.       Его брови сошлись вместе, но вскоре он снова расслабился, когда он краем глаза увидел светло-голубое свечение, исходящее от циферблата на его груди.       Это просто не может быть… или может?       — Что здесь странного? Возможно, она просто нашла свой новый любимый цвет, — сказал он, пытаясь заставить своё сердце перестать тикать так громко и быстро. Ведь Мирана может заметить…       — Ну, у неё также есть несколько маленьких игрушек, музыкальных шкатулок и часов, разбросанных повсюду. Она отказывается говорить мне, кто их сделал, — разочарованно нахмурилась она. — Она просто не перестаёт их чистить, любоваться ими, смазывать их маслом, чтобы не произошла поломка. И не говорит, кто их сделал и почему она хранит их с такой заботой. Это совсем не похоже на неё — так трепетно заботиться о чём-то, и всё же…       — Мирана? — спросил он, обрывая её, заставляя повернуться к нему с широко раскрытыми и удивлёнными глазами. — Могу я нанести визит вашей сестре?       — О… да, Время, конечно, — она улыбнулась. — Я бы никогда не отказала тебе или ей в встрече с другом! Ты хочешь с ней встретиться из-за того, что я тебе рассказала?       — Возможно, — сказал он, снова прихлёбывая чая. — Возможно, так и есть.       — Ну что ж… стоит попробовать, — мило произнесла она. Время спрятал свой хмурый взгляд за чашкой. Он был не очень взволнован, но ему нужно было узнать, всё ли так, как сказала Белая Королева.       Он должен был выяснить, есть ли у него ещё шанс.

***

      Этим днём ярко светило солнце. Небо было голубое, а облака белые и пушистые.       Этот день был просто идеален для пикника.       У Ирацибеты повсюду была еда. У неё был пирог, несколько сэндвичей на выбор, много фруктов и тому подобное. Сейчас она раскрашивала последнюю розу, но услышала, что кто-то идёт.       — Я занята. — сказала она своим громким голосом. Она явно была раздражена чьим-то приходом. Человек не остановился, и Ирацибета по шагам поняла, что это Мирана, как только та подошла достаточно близко. — Да, сестра? — нервно спросила она, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Мирану. Белая Королева широко улыбалась.       — У тебя гость.       Ирацибета подняла бровь и повернулась к своему цветку.       — Я не желаю никаких гостей сейчас, Мирана, — ответила она, осторожно проводя кистью по лепестку, наблюдая, как из белого он стал светло-голубым. Мирана тихонько хихикнула.       — Извини, но он всё равно пришёл. Я оставлю вас двоих наедине, — сказала младшая сестра и ушла. Ирацибета нахмурилась и прекратила рисовать. Он? Неужели это снова был Таррант, пытающийся убедить её надеть одну из его дурацких шляп? Или, может быть, Белый Кролик, имя которого она всегда забывала? Может быть, растерянный деревенский житель. Иногда к ней приходили несколько её поклонников.       Она вздохнула и положила кисть на землю, а потом встала и отряхнула платье. Затем она обернулась, готовая прогнать того, кто бы это ни был. Ведь она была занята. Очень занята.       Однако, когда она обернулась, то не обнаружила ни деревенского жителя, ни Шляпника, ни Кролика.       Когда она повернулась, то обнаружила эти яркие голубые глаза, которые она так давно не видела. Теперь в них были страх и нерешительность, а не замешательство и любопытство, как в первый раз, когда их встретила.       — Тик-Так… — прошептала она, поражённая и удивлённая. Он одарил её неловкой улыбкой, такой же, как когда-то сказал, что не может подарить ей Хроносферу. Его улыбка словно говорила «Я не уверен, правильно ли то, что я делаю».       — Дорогая, — произнёс он, но не приблизился к ней. Он не сдвинулся с места, где стоял, в нескольких футах от неё, заложив руки за спину, что придавало ему официальный вид. Шляпа была на месте, она скрывала его красивые чёрные волосы.       Она всё ещё была потрясена… очень потрясена. Она не ожидала увидеть его когда-нибудь снова.       И вот теперь он тут. Уставился на неё. С его неловкой маленькой улыбкой, мягкими глазами, дурацкой шляпой и забавной одеждой.       — Но… ты… ты не можешь быть здесь, — сказала она, подходя к нему. Но что-то в этой фразе было неправильное, потому что это заставило его смущённо опустить глаза и отвернуться. — Я имею в виду… почему? Почему ты здесь?       — Я пришёл… Я пришёл… — он попытался что-то ответить, но, казалось, не нашёл нужных слов. Она ждала, как никогда в жизни ничего другого не ждала. — Я пришёл, потому что я, — он тяжело сглотнул, медленно сделал глубокий вдох и вновь посмотрел на неё, преодолевая свою нервозность. Он достал небольшую коробочку и протянул ей. — Потому что у меня есть… последний подарок, который я хочу сделать тебе.       Последний подарок.       — О, — небрежно сказала она, беря подарок и начиная открывать коробку. Она видела, как он отшатнулся от неё, когда она взяла коробку. Ирацибета внешне оставалась спокойной, но внутри у неё все болело. Ей было больно, очень больно. Она ненавидела, когда было больно. Она не хотела, чтобы ей было больно. Разве ей было мало той боли, которую ей причинили Стейн, король и её собственная семья? Теперь Время тоже сделает ей больно?       Он обещал, что никогда не причинит ей вреда.       Она тоже пообещала это, но всё равно сделала ему больно.       Когда она открыла маленькую деревянную коробочку, оттуда выскочила маленькая игрушка Времени с маленьким плакатом, на котором было написано «Я люблю тебя» его причудливым маленьким почерком. Она долго смотрела на маленькую игрушку, достаточно долго, чтобы им обоим стало неловко.       — Я… сделал это до того, как… произошёл случай с Хроносферой, — сказал он, почесав голову. Он так нервничал. — Я ждал… чтобы подарить тебе это в нужный, подходящий момент, но… этого так и не произошло, — он вздохнул и отвёл взгляд. — Так что я…       — Ты серьёзно? — спросила она. Он замер, прежде чем посмотреть на неё. Он слегка вздрогнул от неожиданности. Её глаза затуманились, наполнились слезами, когда она взглянула на него. — Ты это серьёзно? Ты всё ещё… ты когда-нибудь… действительно, действительно любил меня? — пробормотала она прерывисто. Его сердце затрепетало и будто билось в агонии, настолько она была удивлена.       — Я… я всегда любил тебя, — сказал он, слегка нахмурившись. Он, наконец, приблизился к ней. — О, моя дорогая, я полюбил тебя с тех пор, как ты ступила на порог моего замка. Я… я никогда не смог бы солгать тебе, — он вздохнул и посмотрел на свой подарок. Он взял её руки в свои. — Я любил тебя… и всё ещё люблю, — грустно улыбнулся он, гладя её маленькие ручки. — Я знаю, что то, что ты сделала, было… не совсем хорошим поступком. Но ведь Подземье спасено. Но ты сделала то, что ты хотела. Ты узнала то, что хотела узнать. И теперь тебе стало лучше. Как я могу разлюбить тебя?       Она отпустила коробку, позволив ей упасть на землю. Он посмотрел на неё обиженно и растерянно, полагая, что это знак того, что она ничего не хочет от него. Однако, её маленькие руки быстро поднялись к его лицу и обхватили щёки.       — Я люблю тебя, — сказала она громко, немного грубо, потому что сдерживала слёзы. Потом она встала на носочки и потянула Время вниз, нежно целуя. Глаза Времени замерцали, прежде, чем он закрыл их, целуя её в ответ и обнимая за тонкую талию. Его сердце тикало громко и быстро, мир и время вокруг них пролетали очень быстро. Она отстранилась, когда день сменился ночью. Ирацибета широко раскрыла глаза, она была удивлена. Время издал короткий смешок и на его щеках вспыхнул румянец.       — Прости… время становится… все растерялись, когда я… — начал он, но она покачала головой, глядя на него.       — Мне всё равно, — твёрдо сказала она. Ирацибета вновь обняла его за щёки, жадно целуя и притягивая ближе. Он сделал то же самое. Дни и ночи проходили и быстро сменяли друг друга, становясь такими же дикими, как он.       Из окна дворца Мирана, Таррант и все остальные их друзья наблюдали. Некоторые были смущены, некоторые возмущены, но Мирана… Мирана была в блаженстве.       — Я благословляю вас двоих, сестра, — прошептала она, целуя свою руку и дуя на небо, улыбаясь, когда собрались облака и начал падать снег.       Ни Ирацибета, ни Время не возражали.       И часы тикают, тикают.       Тик.       Так.       Тик.       Так.