Ноябрь. День второй - от Лавкрафта до сложной работы опера

      Я перепрыгиваю через трухлявое дерево, поскальзываюсь, и чуть было не падаю в канаву, но успеваю сдержать равновесие и спешу спрятаться за кустом. Информация, которую прислал информатор недостаточно. Надо действовать осторожно! Где-то глубоко в лесу хрустит сухая ветка и шелестят кроны деревьев, прогибаясь под сильным ветром, а потом все снова затихает.       Тишина оглушающая, даже дыхание кажется слишком громким для этого места. Идти в такое путешествие одной было совершенно опасно и безрассудно.       Громкий крик прервал тишину. Я прислушалась. Кто-то приближался с невероятной скоростью. Я лишь покрепче схватила веревку и приготовилась. Вдруг завибрировал коммуникатор.       Существо повернуло в другую сторону и снова отдалилось от моего места пребывания. Чертов Тони, он сорвет мне всю операцию. Я лишь мельком взглянула на сообщение. А потом мое устройство начало бешено разрываться от звонков. Наверняка они уже заметили мое отсутствие. Я ответила на звонок. — Даша, ало, ты меня слышишь? — кричит в трубку мой напарник. Конечно я тебя слышу, идиот, — Даша, если ты не бросить это оно убьет тебя! Ты не могла так поступить. Это было наше дело! Зачем ты поперлась туда одна, черт! — он замолчал, долго дышал в трубку. Я услышала тихое шипение, подобно очковой змее, опасливо оглянулась из-за куста шиповника, ведь запах этих цветков отпугивает эту тварь и заглушает чужие запахи, из-за чего часто его жертвы пользуются этим. — Где ты? Опять в том лесу! Ты же знаешь его нельзя убить! Ты даже удержать его не сможешь, — звук приближался. — Тони, — зашептала я, что мой голос почти срывался, лишние звуки только все испортят, — я знаю, что делаю, поверь мне, сейчас или никогда!       Я бросила трубку. Я знаю, потом он будет ругать меня, надуется, и наверняка, не станет со мной разговаривать. Да, это было наше дело. Но ведь он только вернулся с задания, они поймали по меньшей мере 7 гоблинов и это их сильно утомило. А я в это время была в штабе и курировала их оттуда, хотя тоже очень сильно вымоталась.       Я выглянула из кустов одной головой. Рисковать было опасно, но этот риск всегда оправдан. Я закричала, будто снова и снова спряталась в кустах. Шипение прекратилось, зато появился дикий шум. Будто все деревья этого леса одновременно стали разговаривать. Он вибрировал, отчего голова буквально раскалывалась на две половинки. Я надела наушники, плотные, набитые бузиной, они немного спасают от шума.       Лавкрафтовый лес, то самое место, куда приходят все отчаявшиеся и уставшие от жизни. Ведь он полон тайн и секретов и тайн. Они же пробуждают вот таких, как Аластогор — дух леса, прародитель всего живого.       Моей целью не является его убийство, даже ранить его я не желаю. Скорее помочь. Ведь люди ранили его. Они даже не замечают, как делают это. Случайно или специально, но они обижают его, он становится злобным к любому, кто подходит к нему, с благими или плохими намерениями.       Прошло уже минут сорок с момента моего появления в лесу. Я еще раз выглянула из кустов. Увидеть Аластогора крайне тяжело, не потому что он слишком мал, скорее наоборот — он огромен, он лес. Поймать его еще тяжелее. Он притаился где-то рядом с водой, ведь если его разозлить он спалит весь лес и все, что заденет своим хвостом с острыми шипами.       Поэтому пока раскладываю приманку: натертые вешенки, перемолотые с корнем подсолнечника, в сливках и даре демона. Обмазываю деревья на полянке, которую мы выбрали еще несколько месяцев назад, это будет его ловушка, его клетка. Далее продвигаюсь по его следам вглубь леса и нахожу на ошибочный след. Он был тут, но свернул обратно и пошел по другому пути. Иду обратно, прихожу к той же точке. Я двигаюсь по кругу!       Возвращаюсь на полянку, складываю рюкзак и коммуникатор под куст шиповника, его тут много, потому что это любимое лакомство арбузников. Без них они почти не смогут выжить. Что хороши для одних, губительно для других. Снова открываю факс, записи сделаны очень давно и их еле разобрать, половина написана манускриптом, переводчиков в нашей команде нет или они знают мало об этих письмах.       Снова слышится шипение. Поимка близится к финалу. На всякий случай я намазала деревья и там где был тупик и везде, где дух может пройти, пометила каждое дерево по дороге сюда. Главное, чтобы кусты шиповника его не отпугнули.       Шипение все ближе и ближе, гул нарастал, листья шуршали все сильнее и сильнее. Обмотала три рядом стоящих дерева веревкой. Затаилась, стала ждать. Вскоре он попался в ловушку.       Сильный вихрь пронесся мимо меня, задевая мое плечо. Аластогор не видит меня, но он может слышать и чувствовать. За многие годы он полностью ослеп, исхудал.       Белый вихрь закружился внутри импровизированной ловушки, потом резко взлетел вверх и опустился к самой земле, настилался низко, низко и почти сливался с землей. Так он выглядел. Никак и одновременно принимал форму, форму абсолютно всего. Он вон то дерево, тот кустик с яркими цветами, та маленькая узкая речушка из которой пил олененок, он олененок, он ветер, листва, он жизнь!       Беру из мешочка горсть горчичного порошка, наматываю посильнее веревку на руку. Главное не упустить момент. Все произойдет за миллисекунду. Бросаю горсть порошка прямо в центр тумана. Он шипит и скручивается в водоворонку. Вот он — тот шанс!       Накидываю веревку на хвостик, торчащий из тумана. Зверь вскрикивает, рычит и бросается к трем деревьям, где еще осталось немного приманки, зверь меняется. Теперь он предстает в виде огромного льва, ярко-красного, почти огненного цвета, таким его обычно видят люди, таким он им показывается.       Накидываю еще одну веревку, теперь ему на шею. Только бы он не стал кем-то побольше! Зверь вдруг оборачивается ко мне. Смотрит, прямо в глаза и в его глазах я вижу… вижу, его грусть и такую тоску, что сердце разрывается на куски. Глаза его голубые и светлые, но в другой момент, когда я чуть отпускаю веревку его глаза краснеют, наливаются кровью и он резко прыгает вверх, почти к самым кронам деревьев, садится на ветку. Мы с ним в одной упряжке.       Он легко садиться на ветку и она его принимает, будто он легкое из самых легких перышек. Я болтаюсь на веревке внизу, но все же нахожу опору и встаю на нее. Он сидит, смотрит. Подтягиваюсь на веревке и оказываюсь почти у его хвоста. Только бы добыть перо и он будет моим, ручным и ласковым зверем. Дергаю, но недостаточно сильно. Дух взревел и помчался вглубь леса. Веревка, намотанная на руку до локтя, впилась в кожу. Острые ветки хлещут меня по лицу, и я лечу за ним.       Мы резко ныряем вниз, и почти у самой земли взмываем в небо. Момент, и я вижу полную луну высоко в небе. Казалось, протяни руку и ты сможешь погладить ее шероховатую поверхность.       Зверь уже ныряет в плотную листву, а я все еще не могу насмотреться на луну, а потом снова падаю вниз со зверем.       Земля приближается с бешеной скорости. Понимаю, дух сможет перевоплотиться и не разобьется, а вот для меня падение с такой высоты может стать последним. И вот еще мгновение, несколько веток, врезавшиеся мне в лицо, и вдруг небо оказывается над моей головой. Я вижу все ту же луну, лежу на мокрой земле и мои глаза закрываются. Я теряю сознание, крепко сжимая в руке нечто похожее на веревку, только мягче…

***

      Открываю глаза и делаю вздох, дается он тяжело, но после становится легче. В комнату вбегает по меньшей мере человек пять. Один из них мой напарник — Тони. Они поздравляют меня. Мы справились? У меня получилось? Поворачиваю голову налево и вижу перо — ярко огненного цвета…