Самый худший день

20 октября. Девочки сидели в зале, в полной тишине и никто не решался начать разговор первым. Тишина в комнате давила на всех троих. И всё же начать этот сложный разговор решилась Лиса. — Дженни, ты была ей ближе всех, – она сделала несколько секундную паузу, пытаясь сдержать слёзы, от которых никак не могла избавиться последние минут пятнадцать. – Есть идеи насчёт причины её самоубийства? — Причины самоубийства Джису? – Дженни слегка оторопела, непонимающе сдвинув брови домиком, хотя этот вопрос был предсказуем. Шатенка вновь представила свою мёртвую подругу и шмыгнула носом, задумываясь, что же так повлияло на неё. — Сегодня двадцатое октября… Она убила себя одиннадцатого. Решение приняла десятого. Спросите, почему десятого? – онни посмотрела на младших, в помутневших от горя взглядых которых всё же прослеживалась чуткая внимательность. 10 октября. Этот день был особенный. По крайней мере, он должен был стать таковым. Джису сидела в кафе и ждала Дженни. За столько лет Ким уже собралась признаться ей в любви, но страх быть отвергнутой и непринятой никак не отступал. Спустя считанные минуты в кафе влетела шатенка, которая тут же заняла место напротив Джису, пытаясь востановить сбитое дыхание. — Прости, что так долго — задержали на тренировке, – торопливо пробубнела шатенка, ставя спортивную сумку на пол. Ким лишь рассмеялась, поглядывая на циферблат своих наручных часов: — Рекорд, Дженни, ты опоздала на целых пятнадцать минут. — А ты как всегда слишком пунктуальная, – недовольно закатывает глаза подруга. — За это ты меня и обожаешь, – отпивает свой кофе Джису, с явным интересом рассматривая возлюбленную. – Ты хотела мне что-то сказать? — Да... – девушка стыдливо отвела глаза в сторону, боясь неизвестной ей реакции: – Я хотела сразу признаться вам троим, но потом передумала и решила начать с тебя. Брюнетка отодвинула от себя чашку, показывая, что ни на что не отвлечётся во время рассказа подруги и приготовилась её слушать, на время отложив своё собственное признание, ведь на фоне разговора младшей оно кажется совсем не важным. Дженни сделала глубокий вдох и на выдохе протараторила: — У меня есть парень. И мы с ним встречаемся уже полгода. Для Джису это новость. Неожиданная новость. И она до ужаса болезненна. Все надежды на счастливую совместную жизнь в миг рухнули, оставляя после себя горькое послевкусие жалкого одиночества. Опустив руки под стол, Ким в ярости и обиде сжимает кулаки, изо всех сил сдерживая слова признания, с которым она уже опоздала. Брюнетка желает своим подругам только счастья, точнее говоря, одной подруге, которую теперь не может подвести. — Вау, поздравляю вас, – натянуто проговорила девушка, пытаясь сообразить хоть что-то: – Вот как Лиса и Розэ будут рады, – она сделала небольшую паузу, чтоб успокоить сердцебиение и сбитое дыхание. – Но почему ты раньше не призналась? — Ну… Я хотела раньше признаться, но никак не могла решиться, да и мы в какой-то момент даже были на грани расставания, но сейчас у нас всё прекрасно, – мягко улыбается шатенка, ведь всё что произошло за эти полгода её отношений уже давно позади. — На грани расставания... – шёпотом вторит себе Ким, пытаясь вбить в голову эти слова. Осознать их, почувствовать. — Ты ведь тоже хотела мне что-то сказать? – Дженни внимательно посмотрела на подругу, делая вид что читает её как открытую книгу, страницы которой она знает наизусть. — Это не важно, – девушка равнодушно отводит взгляд в сторону, делая вид, что её внимание привлёк окружающий интерьер. – Хотела признаться, что это я украла твою любимую толстовку, – она понимает, что мысль о толстовке была очень даже кстати, ведь кроме неё и признания в голове ничего и не было. — Так вот куда она делась, – шёпотом вразумляет себя шатенка: – Джису! Ты могла просто попросить, я хотела её надеть на свидание, – она недовольно надувает губы: потеря любимой вещицы её сильно перепугала, ведь она понятия не имела, где её искать. — А тебе напомнить сколько раз ты у меня крала одежду? – слабо ухмыляясь, говорит Джису. Дженни мгновенно покраснела, стыдясь своих проделок. Она крала не только одежду у онни, но и другие вещи, но она всегда возвращала их на свои места. Джису не раз замечала, как вещи её пропадали, а потом, через пару дней, всё уже стояло на своих местах, словно и не исчезало. Ким никак не могла сделать замечание младшей и прощала её каждый раз, как Дженни "крала" вещи. Но она так и не вернула украденное сердце Джису. Сколько раз Джису пыталась убрать из головы Дженни и встречалась с другими, но ничего из этого не выходило. Они ещё где-то час болтали, а точнее говоря, болтала Дженни, рассказывая о своём парне, как они начали встречаться и даже описала их первый опыт в сексе. Джису давила из себя слабую улыбку, имитировала радость, ведь не зря она прекрасная актриса, умеющая скрывать эмоции. Ким сдерживается для неё, хотя, на самом деле она уже не может слушать об этом парне. Ей до такой степени тошно, что она сейчас не выдержит, выскажет всё, что накопилось, но она не может. Не может, ведь дала себе обещание. Она сдерживается только ради Дженни и кажется, её собственные чувства уже совсем неважны; они ничего уже не значат. Первой уходит Джису, отмазывается, что у неё срочные дела. Дженни не стала её задерживать, быстро попрощалась и ушла вслед за ней. Они разошлись. И это была их последняя встреча. Джису быстро добралась до дома, закрыла за собой дверь и прижавшись к ней спиной, медленно опускается на пол, сгинаясь пополам и уже не сдерживая слёзы; вся накопившаяся боль выходит в истерику. Ким не помнит, как добралась до комнаты, как достала фотографии, где они все были вместе или только вдвоём с Дженни. Оперевшись о кровать, она всё также держала в руках фотографию с ней и, пожалуй, именно из-за неё это фотография была её любимой. Тогда был по-настоящему прекрасный день в её жизни. Они вдвоём полетели в Париж, забыв все проблемы и просто наслаждались обществом друг друга. Позабыв о принесённому вреду своему телу, старшая почувствовала себя действительно счастливой, нужной. Сейчас же держа, фотографию в руке, на запястьи которой тонкими полосами выделялись свежие порезы, она осознаёт, что теперь, глубоко внутри нет ничего, кроме выедающей пустоты. Время близится к часу ночи, в квартире хаос, перед ногами разбросаны фотографии с кучей разнообразных таблеток. Брюнетка забрасывает в рот успокоительные, антидепрессанты и всё, что только находит в своей аптечке, забыв о безопасной дозе и даже желая её превысить в несколько раз. Джису устала. Её уже ничего не волнует — ни друзья, ни семья, ни Дженни. Ей уже ничего не хочется; всё потеряло смысл. На дрожащих ногах она поднимается с пола и направляется в ванную комнату, стеклянными глазами одаривая окружающую мебель пустым взглядом. Прикрыв за собой дверь, она подходит к ванной и садится в неё, даже не снимая одежды. Ким включает воду, температура которой начала стремительно падать; она набирает её примерно до половины и медленно опускается под прозрачную гладь, сверля равнодушным взглядом белоснежный потолок. В какой-то момент воздуха начало не хватать и девушка с трудом сдерживается, чтобы не отпустить бортик, за который в попытке удержать саму себя она и схватилась. И вот она открыла рот, имитируя желанный глоток воздуха, который ей был необходим, но вместо кислорода она получила лишь ледяную воду, которая начала затекать в рот и в нос, на что Ким даже несколько раз вздрогнула, не веря в происходящее, но она продолжала находиться под водой, с усилием держась за бортик и чувствуя необычайный холод. Она начала захлёбываться, всё также, не позволяя себе вынырнуть, выпуская из лёгких остаток воздуха и жизни. Рука обессиленно отпускает бортик, глаза становятся по-настоящему пустыми, а тело неестественно расслабляется, слабо выплывая наружу, но Джису уже не просыпается. 11 октября, утро. Дженни пыталась дозвониться до подруги со вчерашнего дня и не выдержав игнора, она в секунду сорвалась с места, направляясь к ней домой. Шатенку никак не покидало чувство, что что-то случилось. И это что-то не давало покоя. Добравшись до дома подруги, Дженни звонит в дверь, но никто не открывает и выждав ещё минуты две, шатенка всё же достает ключи из кармана, быстро открывает дверь и влетает в дом, громко клича Джису. Она тут же посетила все комнаты, за исключением ванной, которую оставила напоследок, словно предчувствуя что-то ужасное. И вот, черёд ванны пришёл: войдя в неё, Ким находит остывшую подругу, в ужасе падает пред ней на колени и дрожащими руками пытается привести Джису в чувства, запуская руки в холодную воду и с трудом усаживая онни у края. Джен начинает бить подругу по щекам, зажимает ей нос, чтобы та очнулась, но ничего не помогает. — Джису! – мантрой повторяет имя погибшей Дженни: – Джису… - тёплые мокрые пальцы опускаются на шею Ким, пытаются нащупать бьющуюся в спокойном ритме сонную артерию, но пульса нет; шатенка впадает в истерику. –Джису, нет, пожалуйста, не покидай меня, – не сдерживая слёзы, Дженни прижимает подругу так сильно, как только может, но уже слишком поздно. В таком положении Дженни была около получаса и более-менее успокоившись, шатенка направилась осматривать квартиру по пути вызывая полицию и рассказывая диспетчеру всё о произошедшем. Бездумно обрасывая взглядом комнаты, в одной из них Джен обнаружила беспорядок, который сильно выделялся на фоне остальной картины: разбросанные фотографии — видимо, Джису вспоминала прошлое и друзей, неаккуратно разсыпанные таблетки и баночки из под них. Подойдя к ним, Ким взяла одну из банок и осмотрела упаковку. Она узнала в нём успокоительное, которое психолог прописал Джису при выявлении депрессии, как и все остальные лекарства, находящиеся здесь. Многие из них были очень мощными и продавались исключительно по рецепту. Дженни убирала фотографии в коробку, в руках держа фото, где Джису с широкой улыбкой смотрела на фотографа; шатенка мягко улыбнулась, чувствуя накатывающиеся слёзы, ведь ей до сих пор не верилось, что Чу мертва. Совладав с собой, она продолжила уборку. 20 октября, наше время. После вновь возникшей паузы, Дженни продолжила рассказ: — Как мне сообщили, Джису совершила суицид 11 октября ночью, была передозировка лекарств и утопление, – шатенка посмотрела на свои руки, которые не переставали слабо трястись. – Как я поняла, в несчастливой жизни Джису, этот день был самым худшим... Никто не узнает причину самоубийства Ким Джису. Никто не узнает, что ей была Дженни, из-за желания заглушить чувства к которой Джису резала себя. Никто не узнает, что она забрала свои чувства с собой.