Покатаемся?

Слезы стали катиться с зелёных глаз чаще, а синяки под глазами с каждой бессонной ночью становились более чёрными и тональный крем уже перестал скрывать их. Она вымотана физически и морально. Долбанные качели, от которых ей хочется выть, как собаке и глушить литрами алкоголь, который ещё несколько месяцев назад она на дух не переносила. Она загибалась в прямом смысле этого слова от эмоций, которые заполнили её с ног до головы; она пытается барахтаться в собственном море, но силы вот-вот покинут её, и она просто утонет в себе и своей, как оказалось, безответной любви. Она не раз просила его держать дистанцию, не приезжать под утро и не говорить милых, до тошноты клишированных фраз в её адрес. И он каждый раз уезжал, давая обещание, что это был последний приезд, последняя совместная ночь, перетекающая в утреннюю рутину, последний диалог. Вот только он ни разу не сдержал своё слово. Её любовь и преданность подпитывают его, позволяет дышать полной грудью. Она окрыляет его, а он — ломает её крылья. Она режет бархатную кожу лезвием, но только по пятницам, чтобы за выходные раны немного затянулись и заклеивает пластырем, а наверх надевает плотные вещи, чтобы никто не увидел, как она сходит с ума от карих глаз. Матвиенко все знает, понимает и даже после часового разговора с близкой подругой девушки, в котором та просит отпустить шатенку и дать ей шанс на счастливое будущее, не может выкинуть из головы теплые объятия и заливистый смех, который он давно уже не слышал. Он, кажется, перестал отдавать отчёт своим действиям и это его гложет. Матвиенко хотел бы взять перерыв, уехать куда-нибудь в одиночку, подумать о происходящем в своей жизни, но обязательства по работе и штрафы за срывы рабочего процесса, никак не греют его душу, поэтому он закрывает вкладку, с выбранными билетами на самолёт и идет на балкон покурить. Мысли путаются и ему необходимо в очередной раз приехать в квартиру, которая по нелепой случайности стала его вторым домом и одновременно местом, где он окрыляется. Матвиенко тушит сигарету и хватает ключи от машины, быстрее, чем успевает подумать о правильности своего решения. Он будет у неё через 20 минут и это успокаивает его. Она его чувствует где-то на подсознательном уровне, поэтому звонок в дверь не стал для неё чем-то неожиданным. Сегодня все должно пойти по отработанному сценарию, но ей хочется разговора. Она устала быть разбитой в свои неполные двадцать шесть. Ей хочется семейного счастья, как у подружек, которые уже давно замужем, а кто-то имеет детей. Ей так отчаянно хочется ходить по магазинам за покупками, готовить ужины и смотреть фильмы по вечерам, засыпая на тёплом плече. Она устала скрывать свою душевную боль под маской улыбки и врать родителям, что она в порядке. Ей хочется порхать, как в мае, а не гнить в собственных мыслях, прокручивая моменты знакомства с кареглазым, размышляя о том, что, даже зная всё то, что будет происходить после нелепого знакомства, она бы все равно поперлась бы в тот парк и согласилась выпить с ним по чашке кофе. После кофе с приторным десертом, он предложил покататься на качелях, но она не предполагала, какие качели мужчина устроит в её жизни. Ей до жути противно от осознания того, что если гадалка ей разложила жизнь с ним и предупредила держаться от него подальше, она бы все равно сказала ему «да». Эти мысли её добивали окончательно. — Пустишь? — он всегда задаёт этот вопрос, зная, что даже, если она захлопнет дверь перед его носом, он найдет способ попасть в её квартиру. А у шатенки никогда не возникало мысли, захлопнуть дверь или сделать вид, что никого нет дома. Она нуждается в его присутствии больше, чем он, несмотря на то, что ей каждый раз приходится пытаться собрать себя заново. Матвиенко проходит на кухню, параллельно скидывая с себя куртку и садится на стул, в ожидании крепкого кофе без сахара. Все так привычно на этой кухне: и ненавистные им шторы персикового цвета, и перегоревшие две лампочки, и она, заваривающая ему кофе в домашних шортах и растянутой майке. У него проскальзывает мысль, что ему бы хотелось, чтобы так было всегда, но он гонит эти мысли прочь, вспоминая, как шесть лет совместной жизни с его бывшей девушкой, были перечеркнуты прощанием по-английски и блокировкой его во всех мессенджерах и социальных сетях. Пару лет назад ему разбили сердце, а теперь разбивает он. Чашка с ароматным напитком появляется перед ним, и он сразу же тянется к ней, делая обжигающий глоток. Молчание, которое начинает раздражать, прерывает девушка, которая жмется в стул и не знает, что лучше: погибать с ним или без него? — Серёж, отпусти меня, пожалуйста, — она на грани истерики, но продолжает контролировать дрожь в голосе и прячет руки под стол, чтобы скрыть тремор в них. — Я так больше не могу. — Я пытаюсь, правда. — она усмехается, не веря его словам, но продолжает слушать, не перебивая. — У меня не получается. — Посмотри на меня внимательно, — он отрывается от чашки, внимательно осматривая лицо девушки, подмечая, что некогда милые щёки, за которые он любил пошутить над ней, превратились в скулы, а в глазах больше нет той радости и огонька, что сопровождал её. — Тебе не кажется, что от меня не остаётся ничего? — Я сразу же предупредил, что я не человек из твоих фантазий, — он же действительно заводил разговор об этом. Ещё в самом начале знакомства предупредил, что ему не нужны серьёзные отношения и его полностью устраивает независимость. — Я говорил, что не создан для семейной жизни и завтраков в постель. Сама же согласилась, какие теперь претензии? — Матвиенко резал по больному и, самое обидное, что был прав. Её казалось, что она сможет стать той самой девушкой, как в фильмах, которая растопит сердце закоренелого бабника и в конце их ждёт счастливый финал. Реальность оказалась другой. — Мне казалось, что у нас бы мог получиться неплохой союз, — уверенности в голосе становилось меньше с каждым произнесенным словом. — Влюбилась, как девчонка. Почему у меня всегда так? Почему я влюбляюсь не в тех? — эти вопросы были больше риторическими, нежели требовали какого-то ответа со стороны парня. Олька, подруга детства, давно говорила, что неправильный выбор спутника по жизни, не просто случайность, а результат нерешенных проблем с отцом, которые неплохо было бы проработать с психологом. Шатенка, будучи рассудительной и далеко не глупой, видела в этих словах здравый смысл, вот только решиться на проработку этой проблемы, не могла. Ей как-то чуждо делиться чем-то очень личным, до боли травмирующем, с кем-то. Матвиенко был копией отца по характеру, который исчез из жизни девушки ещё на первом курсе университета. Родители развелись со скандалом и разделом имущества, а отец, обещавший быть всегда рядом, уехал, забрав у них с матерью почти всё до последней копейки, забыл о девушке, будто её вовсе и не существовало. По ней это ударило сильнее, чем, наверно, должно было, поэтому она так безысходно держится за парня, который заменил ту пустоту, которая образовалась после ухода отца. — Я должен что-то сказать, но понятия не имею что, — кареглазый терпеть не мог подобных разговоров, стараясь всеми правдами и не правдами избегать их. Он не был лучшим советчиком, а поддержка его заканчивалась на моменте разлива спиртного по стаканам или предложением сгонять куда-нибудь развеется. — Мне с тобой спокойно, хорошо. Ты, словно, панацея ото всех проблем, но это не любовь. Я не люблю тебя, как девушку. Ей хотелось просто выть: так прямо и честно он сказал впервые. Шатенка понимала, что уже слышала нечто подобное в одном из последних разговоров родителей, который целенаправленно подслушивала посреди ночи. Он так же, как и её отец, когда-то уйдет и забудет о ней, как о ненужной вещи, которые выкидывают на балкон или в кладовку, чтобы не мешались под ногами. Девушка молчала, прокручивая слова парня в голове, а Серёжа кинул взгляд на маленькую фотографию в рамке, которую раньше не замечал. С фотографии на него смотрела довольная девушка с восторженным взглядом и шариками, на заднем фоне был какой-то парк и много цветов. Она была такой ещё полгода назад. Наверно, только сейчас он полностью осознал, что от милой, весёлой и добродушной девушки не осталось даже внешней оболочки. Он ворвался без разрешения в её мир, разрушил все возведенные стены, разбил все мечты о счастье и показал, что любовь — это петля. Матвиенко долго смотрел на девушку, запоминая её до мельчайших подробностей, ведь решил для себя, что ей дышать без него будет, действительно, легче. Ему бы хотелось ответить взаимностью, но она, все-таки, не та, ради которой он готов разбиваться головой об стенку, менять привычный уклад жизни и быть в клетке под названием семья. Ему далеко за тридцать и он уже не измениться, как минимум, потому что не хочет, а как максимум — привык к тому, что имеет. Он обнимает её и выходит из квартиры, громко хлопнув дверью. Матвиенко звонит Попову и просит приехать в Москву на пару дней, чтобы побыть с шатенкой. Серёжа боится за неё, но не настолько, чтобы не поехать в бар к друзьям. У девушки этот хлопок стоит в ушах ещё несколько минут. Она пытается выровнять дыхание и убеждает себя, что так, действительно, будет лучше для неё. Но что-то в районе ребер с ней не согласно и начинает ныть, напоминания, какие чувства и к кому там хранятся. Сегодня она выпивает больше положенного и сжигает на балконе парочку совместных фотографий с речки где-то в середине августа. Правда, сжечь фотку с первого дня знакомства, рука не поднимается и она прячет её в книгу, которую вряд ли откроет в ближайшее время. Она ещё долго будет перелистывать главу, в которой Сергей Матвиенко главный герой, но любая история подходит к концу. И это их конец. Без фейерверков и красивых речей. Только разбитое сердце и куча воспоминаний, одни из них греют душу, а другие — разбивают о жестокую реальность.

«Девочка, прощайся с ним, игра не стоит свеч Знай, не в этом счастье себя ломать, а его беречь...»