Дельфины (не) тонут

За окном уже стемнело, было довольно поздно. Из номера Какаши и Ируки слышались недовольные голоса. Умино складывал вещи из сумок в шкаф, недовольно бурча. — Как можно было проиграть Сакуре? Расхвастался, тоже мне игрок нашелся! — ворчал Ирука — А если они узнают? — Иру, ну не кипятись, все будет хорошо. — Какаши опустил голову — Ты мне это уже обещал. И в итоге проиграл номер. — фыркнул Умино — Раскладывай вещи, чего расселся? — Иду. — Хатаке поднялся с дивана и пошел помогать Ируке раскладывать одежду по полкам — Сегодня на диване спишь. Да и весь отпуск тоже. — пробурчал Ирука — А чего это? — удивился Какаши — Ты проиграл, ты там и спи. — Ирука нагнулся, чтобы поставить кеды на нижнюю полку шкафа Хатаке открылся вид, на обтянутую шортами соблазнительную задницу Ируки. Он невольно потянулся к ней и положил ладонь на круглые ягодицы. — Какаши, ты чего? — Умино обернулся — Иру, а я тебе говорил, что ты очень красивый? — задумчиво, сжимая ягодицу Ируки, проговорил Какаши Умино недовольно вздохнул и убрал ладонь Какаши. — Отстань. Это не прокатит. — бросил он. Ему сейчас было не до этого, хотя крайностью своей души он хотел, чтобы Какаши еще хотя бы немножечко поприставал к нему, но Ирука постарался выбросить из головы навязчивые грязные фантазии — Ну, Иру! Ну не злись! Прости меня… — Хатаке прижал его спиной к себе и стягивая маску на подбородок. — Какаши, хватит. Я тебе говорил, что не нужно тебе играть. Ты меня послушал? — и отвечая на свой же вопрос добавил — Нет, не послушал. Номер проиграл. Молодец, блин. Ирука уже раскрыл рот, чтобы еще что-то сказать, но Хатаке не дал ему такой возможности, развернув его к себе лицом и вовлекая в поцелуй. — Какаши… — выдохнул Умино, чувствуя, как рука Хатаке залезла под резинку шорт и принялась хозяйничать у него в трусах. От этого у него чуть не сорвало крышу. У них не было секса дня три, но и этого хватило, чтобы Ирука успел изголодаться по телу Хатаке. Он почти забыл, как Какаши искусно умеет ему мастурбировать. Хатаке давно знал, как нравится Ируке и как довести его до пика за считанные минуты. Какаши, отодвинув ворот футболки, принялся покрывать смуглую шею Ируки мелкими влажными поцелуями, поглаживая твердеющий член у него в трусах. Умино судорожно вздохнул, откидывая голову на плечо Хатаке, еще больше подставляясь под его поцелуи. Как бы сильно он не обижался на Какаши, но перед его напором он не смог устоять и сейчас едва держался на ногах, оперевшись на крепкую фигуру Хатаке. Он как всегда поддерживает его, не дает ему упасть. Так было всегда, с первого дня, как они начали встречаться, Какаши был для Ируки опорой, которой тот был лишен в детстве. А Ирука служил для Какаши неким напоминанием о жизни, что она прекрасна и что она продолжается. Рядом с Умино Хатаке ощущал всю свежесть и яркость дней, они больше не казались ему скучными и серыми, и он больше не хотел прятаться от реальности за «Ича-ича». В нем как-будто просыпался тот самый живой озорной мальчишка, который был заколочен в нем смертью близких и ранним познанием взрослой жизни. Они, такие, казалось бы, несовместимые и абсолютно разные, идеально подходили друг другу. И вот сейчас, Какаши пальцами играл с сосками Ируки, ведь он прекрасно знал, как его это заводит. Умино, в который раз проклиная Хатаке, подставлялся под его руки, ловил губами едва ощущаемые невесомые поцелуи, прижавшись к нему задом. Какаши шумно дышал ему в шею, обжигая горячими вздохами, специально двигая рукой все медленней и медленней, чуть разжимая пальцы ближе к головке. Он обожал сводить своего Ируку с ума и заставлять его буквально умолять о разрядке. Хатаке выпустил Умино, развернул его к себе лицом и втянул в жаркий, глубокий поцелуй, еще сильнее возбуждая Ируку и прижимая его горячее, просящее внимания, тело к себе. Умино выдохнул в поцелуй, обвил руками шею Какаши и чуть привстал на цыпочки, чтобы лучше дотягиваться до его лица. Какаши, обхватив Ируку за талию, потащил его к кровати, одновременно задирая его футболку, оголяя смуглый торс и расстегивая свои шорты. Умино даже не сопротивлялся, ведь знал, что это бесполезно. Какаши доведет его до такого возбуждения, что Ирука сам будет умолять Хатаке трахнуть его. Какаши аккуратно опустил разгоряченное тело на холодные простыни, окончательно стянул с Ируки футболку и отбросил ее куда-то в угол. Умино невольно сжался, но спустя секунду расслабился, уставившись на Какаши затуманенным взглядом. Хатаке рывком сорвал с себя шорты, поглаживая в трусах вставший член и впиваясь в нежную кожу на шее Умино. Он тихонько застонал, поддаваясь вперед и потираясь о Какаши пахом. Его уже не волновало: застукают их или нет, услышат их или нет. В данный момент для Ируки существовал только Какаши и он сам. Хатаке шумно выдохнул и стал стягивать с себя и Ируки остатки одежды, откидывая их в разные стороны. Его совсем не заботило, что ему же придется это все убирать и складывать, ведь Ирука после секса почти сразу же засыпал или просто не имел возможности что-либо делать. Умино не отставал от Какаши, стягивая с себя и с него боксеры, вовлекая его в короткие нежные поцелуи. Хатаке на миг отвлекся, чем вызвал у Ируки вздох сожаления, но это было всего лишь на один миг. Спустя секунду, он вновь навис над Ирукой, держа в пальцах флакон со смазкой. — Ты даже сюда смазку притащил! Извращенец…когда только успел? — то ли удивляясь, то ли негодуя прошептал Умино — Надо же все время быть готовым, когда тут такой чунин горячий! — хищно оскалился Какаши и прильнул губами к затвердевшим соскам, отложив на время флакон Ирука тихо застонал, когда горячий язык в очередной раз прошелся по нежной коже. Хатаке выпустил изо рта соски Умино и, приобняв, стал надрачивать ему. Ирука с тихим постаныванием толкнулся бедрами навстречу ласкающей руке. Какаши убрал руку и подтянул Умино к изголовью кровати. Ирука изнывал от возбуждения и чуть ли не сам раздвигал ноги перед Хатаке. Какаши медленно, оставляя влажные отметины на горячей коже, спустился к паху Ируки. Подвигав рукой вверх-вниз, он нежно поцеловал порозовевшую головку и взял в рот. Умино запрокинул голову назад и, выгнувшись навстречу горячему рту, застонал, прикусывая губы, чтобы сдержать голос. Какаши ритмично задвигал головой, не забывая при этом работать языком, лаская чувствительную головку. Ирука закатил глаза и задвигался бедрами навстречу, тихонько постанывая. Хатаке, чувствуя, как напрягся Умино, выпустил изо рта член и еще несколько раз провел по нему рукой, размазывая слюну по всей длине. Ирука не мог больше терпеть, его желание достигло наивысшей точки. — Да трахни же меня наконец! Черт бы тебя побрал! — простонал он, переворачиваясь на живот и прогибая поясницу Какаши довольно ухмыльнулся и взял в руки флакон со смазкой. Открыв его, он выдавил немного на пальцы и подержал немного, чтобы согреть. Затем он прикоснулся пальцем к отверстию. Оно сжалось, и Хатаке пришлось немного поводить пальцами вокруг него, чтобы Ирука смог расслабиться. Протолкнув один палец, Какаши немного подвигал им внутри и удостоверившись, что он проходит совершенно беспрепятственно, добавил второй. Ирука прогнулся еще сильней, насаживаясь на пальцы. Хатаке раздвинул пальцы в стороны, вырвав у Умино прерывистый вздох Закончив растяжку, Какаши достал пальцы из Ируки. Тот выдохнул и закрыл глаза в предвкушении. Придвинув его поближе к себе, Хатаке направил головку в анус и чуть нажал, входя внутрь. Ирука протяжно застонал, подаваясь назад. Какаши не спешил и, давая привыкнуть, не стал двигаться сразу. Ирука кивнул, давая понять, что готов. Хатаке толкнулся в горячее нутро, вырывая у Умино сладкий стон наслаждения. Какаши задвигался чуть быстрее, все резче и резче толкаясь в Ируку, тот с каждым движением постанывал все громче и слаще, подаваясь назад и еще глубже насаживаясь на Хатаке. Было жарко, душно, и они оба задыхались от смеси удовольствия и нехватки кислорода. Ирука после каждого касания, шлепка кожи о кожу мелко вздрагивал и невольно поджимал пальцы на ногах. Коленки подгибались, Хатаке заметив это, на миг прервавшись, оттащил его тело к изголовью, где Умино упал грудью на подушки. Он любил Какаши, сильно любил, за его заботу и внимательность, за то, что он всегда рядом и всегда поддержит. Хатаке, чувствуя, что разрядка близка, нагнулся к Умино и, прижавшись к его спине, стал быстро надрачивать ему. Ирука, вцепившись пальцами в изголовье кровати, не знал куда деться от накрывающей его волны наслаждения. Умино с громким протяжным стоном кончил в руку Хатаке и поскуливая распластался на простыни. Какаши вышел из него и проведя по своему члену несколько раз, спустил во вторую руку. Тяжело дыша, он поднялся с кровати и пошел в ванную. Вернувшись, он наспех протер спящего Ируку влажным полотенцем и залез в постель, обнимая его и прижимая спящее тело к себе. — «Вроде простил.» — в полудрёме думал Какаши — «Какой же он милый когда спит» Хатаке нежно поцеловал мирно посапывающего Ируку в висок и вскоре уснул сам.