Затмение

***

Дом Уизли. Гостиная. — Ты точно сможешь, Герм? — взволнованно произнесла Джинни. — Думаю, что да, — неуверенно ответила ей волшебница, после чего встала и направилась в комнату: — Пожалуй я пойду. Ужинать не буду. Приятного времяпровождения, — натянула улыбку та, а затем побежала наверх. После этой беседы настроение упало, но она не могла не предложить своей помощи в этом деле. Кто еще бы смог, если не она, верно? За окном дул ветер. Погода совсем испортилась, и это еще сильнее давило на состояние Гермионы, которая сидела за столом, и записывала на пергаменте все то, что ее гложило. Иногда это помогало и снимало напряжение. «Дорогой дневник. этот вечер явно не удался, хотя виной этому всему и есть я сама. Я действительно всегда порчу себе жизнь. Зачем? Не знаю. Сегодня я вызвалась помочь Ордену. Они подозревают Малфоя в том, что он один из Пожирателей смерти, а я зачем-то предложила свою помощь, и взяла этот вопрос на себя. Зачем оно мне нужно было? Ума не приложу. хочется просто провалиться под землю, чем начать общаться с этим отвратительным слизняком. Я не знаю как мне быть. На этом все.» Закончив писать, брюнетка тяжело вздохнула, после чего свернула тот пергамент, на котором она писала, и поднесла его к тускло пылащей свече. Огонь поглощал пергамент, потихоньку уничтожая его. Вскоре его совсем не останется. Лишь мелкие остатки, которые будут напоминать девушке о том, что она написала на этом листке. Наблюдая за тем, как горит пергамент, гриффиндорка представляла, что это ее проблемы, и что она наконец избавляется от них. Как жаль, что это не так. Невзгоды, это не лист бумаги, который можно сжечь когда пожелаешь, в отличии от жизни. Человек это свеча, а пергамент — его же жизнь. Мы сами сжигаем свою жизнь до тла, не давая себе никаких шансов на спасение. А человек, подносящий пергамент к огню, это невзгоды. Написанное на листке — поучения родителей и цитаты философов. А свеча потихоньку угасает плавя под собой воск. и снова же сама. Когда от пергамента ничего не осталось, Грейнджер откинулась на спинку стула, размышляя о том, как же ей поступить. Капли дождя ударялись об окно, которое находилось в комнате, и на которое сейчас так пристально смотрела кудрявая бестия. На улице темнота. Ни единой живой души. Пусто. Прям как в мыслях Гермионы. Думать о чем-либо не удавалось. Все внимание было сконцентрированно на шуме идущего за оконным стеклом ливня. Сейчас волшебница была уверенна точно только в одном — ей нужно выйти на улицу. Накинув на себя теплую серую кофту с капюшоном, она вышла из комнаты. Все слова, что сейчас ей говорили пока она шла, были слышны эхом, будто она под водой. Вдох. манящий аромат сырости. это то, что ей так нужно было. Не тишина и покой, а покалывающий шум и холодные капли дождя на телесной оболочке. казалось, что это чьи-то слезы. будто они омывают твое тело и душу от наровящегося крика и нервного срыва. «Как отаватсься спокойной, если все твои клетки нервные?», сказала как-то раз ей Джинни. Это воспоминание заставило легко улыбнуться брюнетку. Луны и звезд было почти не видно, их затмили тучи. Тем неменее, это не мешало магглорожденной ведьме наслаждаться этим прелестным вечером. Она с удовольствием вдыхала, и выдыхала свежий аромат дождя. — Гермиона, — прервал ее голос Гарри, — Почему ты вышла? — Оставь меня, я хочу побыть одна, — как-то грубо ответила та, и после короткой паузы, произнесла, — Пожалуйста. Это ясно дало понять Поттеру, что его добрые намерения, она не приняла. Юноша ушел в дом.

***

Грейнджер провела на крельце всю ночь. Разбудила ее миссис Уизли: — Мерлин! — вскрикнула женщина, увидев лежащую на лавочке Гермиону. Это заставило брюнетку проснуться. Промокшая до нитки, и ужасно холодная, словно неживая, она встала с лавочки, и присела. — Ты что, спала здесь? — в ответ гриффиндорка лишь кивнула, — О ужас! Скорее в дом! Да ты вся мокрая! — потащила ее она. Не смотря на то, что Гермиона очень сильно замерзла, ночь под дождем и открытым небом, все же устаканил все ее мысли и переживания. Кроме того, брюнетка была уже готова начать действовать с первых дней шестого курса, которые начнутся уже сегодня, буквально через пару часов. Высушившись, девушка причесалась, и начала собираться на платформу 9 ¾.

***

Хогвартс. Большой зал. За это время он действительно стал домом для многих. Оглядывая всех учеников, бестия наткнулась на Драко. На нем и лица не было. Что же могло произойти? Тем неменее, это не должно ее касаться, хотя. Речь Дамблдора подошла к концу. Началась трапеза. На столах как и обычно красовались разные явства, которые увы не привлекли даму. Она отпила немного сока, а все остальное время просто сидела, и наблюдала за другими учениками. Рон как и обычно ест все подряд, Гарри беседует с Невиллом, так как у рыжего для диалога заняты уста. Этот день в школе не отличался ничем от других. Все как и всегда, кроме Малфоя. Ну и прекрасно. Мозг хоть выносить не будет. Хлопок директора, и еды на столе нет. А это значит, что пора отводить первокурсников, попавших на Гриффиндор в башню, и «уложить» каждого по кроватям. Этим займется и Драко в паре с Пэнси: — Ты чего такой поникший? — поинтересовалась брюнетка, —Какая тебе разница? — холодно ответил ей блондин. Они пускались в подземелья. Становилось все холоднее. Казалось, что коридоры Хогвартса согревают лишь редкие факелы. Зимой здесь особо холодно в частности магглорожденным первокурсникам, которые не умеют накладывать согревающие чары. Да что там чары? Они даже до зачисления, о Хогвартсе ничего не знали, какие тут заклинания? — Проводи их сама, — вызволил слизеринец, — С чего это? —Я в долгу не останусь, не притворяйся что не знаешь этого, — прошипел в ответ юноша. Девушке пришлось согласиться. Вечер. Луна светила ярче обычного, листья шелестели благодаря холодному ветру, что практически незаметно дул на Черное озеро, которое прелестно поблескивало из-за света луны. Блестел не только водоем, но и глаза Гермионы, причем просто так. Без причины. Сегодня был тот самый вечер, который девушка называла «временем для влюбленных». Потанцевать под ослепляющим светом луны, и сверканием звезд, что казались кусочками серебра, хаотично разбросанными по всему небу. Станцевать вальс с любимым, под музыку ветра и шелеста листьев, или аромата того самого человека, которого ты ценишь и любишь всем сердцем, и готов обменять свою душу на вашу вечную любовь в сделке с самим дьяволом. Как же хочется почувствовать это. готовность пожертвовать всем, лишь бы умереть глядя на глаза этой так волнующей тебя персоны. стать той самой каплей воды в целом Тихом океане, и утонуть, затеряться в водоеме своей же любви. стать частью нечто большего, чем просто существования. Полюбить кого-то до потери пульса. кажется легко, а на деле не так просто. От раздумий брюнетку прервал пришедший на водоем слизеринец, будучи весь поникший. Казалось, что его лицо сейчас похоже на маленький необитаемый остров, а глаза на два бездонных океана. Итак бледная кожа при свете луны, казалась еще бледнее, а платиновые волосы еще изумительней и белее. Если сказать более верно, то ее прервал не сам Драко, а его присудствие. Гермиона услышала музыку ароматов его парфюма. Их нельзя было ни с чем спутать. Это он. Это и радовало, и раздражало. Радовало лишь потому, что он часть ее плана, а раздражало уже ясно почему. Нужно было как-то действовать. — Сегодня прелестная луна, не так ли? — начала беседу она, так как ей это и нужно было. Слов девушки парень не понял. Она точно ему это говорит? — Ты уже сразу приступила к трепанию моих нервов, Грейнджер? Боюсь у тебя этого не получится, — Почему же? , перебила его она, — Кх, теперь после твоего вопроса я и не отвечу, — юноша направился обратно, так как вовсе не хотел сейчас с кем-либо беседовать. Ему было слишком плохо. Морально. Каждый божий день был схож на другой. Утром он просыпался от криков с бывшего Бального зала. Пытали грязнокровок. Слишком тяжело видеть эти изкровавленные и казалось бы бездыханные тела, но нет. Они были живы. Каждый из них молил Драко спасти их, вытащить отсюда. Кого-то он видел в Хогвартсе, а кого-то впервые, но всех их об"единяло лишь одно — боль. Все они испытывали боль. И как бы он не хотел помочь им, у него не получалось. Он слишком боялся вердикции отца по этому поводу. Что он скажет? Что он сделает?.. Последний вопрос уже окончательно останавливал Драко действовать в защиту этих бедолаг. И всех их вытаскивали оттуда полуживыми. Темный Лорд специально оставлял им жизнь, чтобы те, мучались еще сильней и дольше. Изверг. Кроме того, и Малфоя-младшего заставляли пытать волшебников. Его так проверяли на хладнокровность. Если бы они знали, что он тогда испытывал. боль, угнетение, подавленность, и беспомощность. Слизеринец тольком то и не отличался от этих грязнокровок. Ладно он не поколечен, но вы видели его душу? Нет? Так я скажу вам, она выглядит также как и эти магглорожденные. Она тоже испытывает боль, и полуживая. Правда они будут мучаться максимум дня два, а вот Драко, уже почти целый год. Жить с этим тяжело и невыносимо, но и накладывать на себя руки тоже глупо. Остается лишь ждать. но чего? Неизвестно. Время — лечит, ведь так? Сейчас он направляется на Астрономическую башню, чтобы не видеть эту грязнокровку и прочих идиотов. Когда же он сможет наконец побыть один? Когда все к чертям оставят просто его в покое? Вопросов больше чем ответов. Эти слова актуальны всегда, в любое время, абсолютно. Гермиона ясно поняла его реакцию. Это ведь Малфой. Он всегда был черствым ко всему на свете. Неудивительно. И сейчас, девушка решила бесшумно проследить за ним. Куда же он направляется? Ну а Драко в свою очередь не замечал ничего и никого. Ощущения были как у Гермионы вчерашним вечером. Постукивания каблуков раздавались будто бы парень находился под водой, а перед глазами были просто картинки. Отчетливо слышны были только его мысли. И больше ничего. «Сколько это еще будет продолжаться? Когда ты уже перестанешь быть тенью отца? Когда ты наконец изменишь свою жизнь, и пойдешь по другому пути?» раздавалось в голове почти сотню раз. — Никогда. Никогда я этого не смогу. — шептал юноша, стремительно направляясь на Астрономическую башню. «Ты действительно сделаешь это? Ты настолько бесформенная личность, что не можешь просто противостоять отцу? Это еще не конец. Ты еще не посвящен, и ты не обязан убивать кого-либо по приказу какой-то безносой рептилии. Или ты смелый только в школе? Признай же, ты на самом деле ничто», — чертова совесть. Почему этот путь в башню такой длинный? Где она вообще, черт возьми. Староста остановился и посмотрел по сторонам. Где он? Ноги привели его к дверям библиотеки. Черт, здесь сегодня же дежурит Уизел. Развернувшись, слизеринец увидел. Гермиону? — Грейнджер? Какого черта ты здесь делаешь? — девушка растерялась, она и знать не знала что ответить, — Я? Эмм. решила в библиотеку зайти. не спится, — соврала та, — Ты действительно думаешь, что я тебе поверю? — юноша был не в себе, сейчас он мог просто бросить в нее аваду, не думая о последствиях, — Я так не думаю. Мне наплевать, Малфой, — уже включила безразличие Гермиона. Драко же, решил отбросить поход на Астрономическую башню, оправдав это сильной тягой ко сну. Брюнетка, тоже решила пойти спать. Уже поздно. Холодные коридоры Хогвартса тускло освещались редкими факелами, которые неравномерно были распределены по всему пространству школы. Приглушенные постукивания каблуков обуви, раздавались эхом по всему помещению, создавая приятную атмосферу одиночества, но это было не так, и аристократ явно это заподозрил. Он мнгновенно остановился, и развернулся, предвещая что-то неладное. — Ты издеваешься? — волшебник резким движением прижал старосту, — Как же ты меня раздражаешь, ты даже не представляешь, — нервно произнес он, — Каждое твое движение, каждый твой вдох и выдох, доставляет мне убыток нервных клеток. Ты явно понимаешь, что мне противно тебя видеть, но почему продолжаешь следовать за мной? Что тебе от меня нужно? Неужели так трудно просто отстать от меня, м? — между ними были сантиметры, тяжелое дыхание двух людей слилось в одно целое, — Если ты не помнишь, то мы живем в одной башне, идиот, — не смотря на свое положение, Гермиона продолжала быть уверенной в своих действиях, или хоть пытаться это делать, — Если я увижу тебя еще хоть раз около себя, то я готов поклясться, тебе не поздоровится, — блондин также резко отпустил кареглазую мисс, и стремительно начал подниматься в башню. Простояв пару минут, девушка прибывала в недоумении, что сейчас произошло, но тем неменее, не смотря на то, что юноша уже ушел минут так, пять назад, а аромат его духов все также держится на мантии гриффиндорки. На полу лежала его палочка. Видимо он уронил ее. Завтра она обязательно отдаст это ему, но никак не сегодня. Положив палочку в карман, дочь магглов потихоньку начала подниматься по лестнице, которая вела в гостиную старост, и по совмещении в ее комнату. Драко же, уже был в своих покоях. После того, как он переоделся, парень удобно улегся на ложу, и попытался уснуть. Это выходило не очень хорошо, из-за чего ночь удалась увы бессонной. Холод так и пробирался в комнату юного мистера, заставляя его еще сильнее укутаться в свое одеяло. Но это был далеко не тот холод, от которого можно было бы скрыться в одеяле. Это внутренний нападающий на душу мороз, а ее, как мы знаем, укрыть нельзя. То самое неприятное чувство одиночества и пустоты заполнило помещение, где сгорал от отчаяния слизеринец. Тепло вовсе покидало его тело, и взгляд, наполняясь вместо этого темнотой, и безразличием. Последние лучи света в его глазах блекли, и кажется, окончательно теряли исток, внезапно исчерпав все запасы. С каждым годом взрослея, Драко уже терял ту невинность, и на ее место потихоньку вставала ответственность, к которому он был еще не готов. Все произошло слишком быстро, и тот мальчик, что ходил и задирал Поттера и его дружков, затерялся где-то в темном лесу, и утонул в колодце, которое было наполнено мраком. Его больше нет, и никогда не будет. Он захлебнулся в темноте и окончательно уплыл на дно самого дна. Теперь есть только этот парень, что скрывает свою неуверенность обзывая всех и вся, ведь за пределами школы, он этого не сможет сделать. Он не будет выше других. Он не будет известным на весь Хогвартс, Драко Малфоем, по которому сохнет каждая вторая ученица. Он просто останется тучей. Черно-белой тучей в этом мире, над которым ветает облако всех собранных в нем ненастий. Другого Драко нет, и никогда не будет. Пора смириться, и жить с этим дальше, потихоньку превращаясь в бездушную льдинку.