Моя истина

- Знаешь, меня на самом деле многое пугает... - опечаленная, или просто погрузившаяся в свои размышления, девочка (или девушка?) наблюдала за тем как тёмно-синяя, почти чёрная жидкость сначала медленно течет по отлогому склону, а потом срывается, падая со стуком туда, где расстилается густой серый туман, который поразительно напоминает саму девочку: кажется стоит лишь подойти к наблюдателю поближе, сразу растают, и салатовый свитер с жёлтой полосой, и выразительные карие глаза, изредка отливающие красным светом решимости. - А по тебе и не скажешь, что тебе страшно - вторую девочку в отличии от ее, чуть более взрослой спутницы, не интересует ни вода, ни туман. Она лежит на холодных и немного скользких от росы камнях, в своем уже изрядно поношенном голубом с двумя розовыми полосами свитере, и смотрит на почему-то напоминающие её одежду самоцветы, коими усыпаны своды Вотерфола. Эти слабо сверкающие в сумраке подземелья камушки на много лет заменили жителям подземелья звёзды. - Я привыкла подавлять все свои эмоции, кроме радости - девочка-постарше сжала в испещрённой шрамами руке золотой кулон-сердечко, что висит у нее на шее. На поверхности украшения выгравированы надпись "Best friends forever" и руна Дельта – символ королевства монстров. - От этой очень старой и очень вредной привычки уже не избавиться. Поверь мне, я пыталась. Девочка-помладше конечно верит. Нельзя не верить. Их души связаны, связаны чем-то, что прочнее стального троса, чем-то, что зовут "РЕШИМОСТЬЮ". Эти узы возникли без их ведома, по воле "игры", которой является их мир, над которым властен некто, называемый "игроком". Но девочки не знают ничего об "игре", им остаётся только догадываться об истинном устройстве этого мира. Они не знают даже свои "роли" в этой "игре", но все же неосознанно их выполняют. Например девочка-в-голубом-свитере делает и говорит, то к чему принуждает таинственный порыв чужой воли, а Девочка-призрак комментирует практически все действия своего "партнёра", думая что делает это по своей воле. Эти дети стали заложниками "игры" с размытыми рамками. С того момента, как Фриск решила подняться на гору Эботт, с того момента, как губ Чары коснулись золотые лютики их судьбы сплелись в одну. Путь геноцида, путь пацифиста, нейтральный путь. Отныне эти странные понятия стали смыслом их существования. Любой бы на их месте съехал бы с катушек, но не они. Отчасти выживанию психики способствуют разговоры. - Ну так чего ты боишься? - Много чего. Людей, криков, толпы, но больше всего боюсь ЕГО. Того, кто все время перезапускает. - Я тоже ЕГО боюсь... Эм, Чара? - М? - Как думаешь это когда-нибудь прекратится? - Не знаю. Но думаю рано или поздно ЕМУ это надоест. Фриск улыбнулась, вселяя надежду в душу Чары.

Но мне ещё не скоро надоест.