Предсмертная влюбленность

Сегодня Хисын перетрогал кучу смятых купюр, взамен передавая через рукопожатие пакетики с заветным содержимым. О том, чтобы перейти на дистанционные продажи через тайники - он подумает позже. Уж очень ему нравится старая добрая классика из рук в руки. Как минимум, это заставляет его просыпаться по утрам, приводить себя в порядок и быть в каком-никаком тонусе, весь день мотаясь по разным местам и встречаясь с людьми, которых он может назвать "своими", хоть и круг их довольно широк. 2 часа ночи и он плетется домой после продуктивного дня. Пустынные извилистые улочки едва освещаются фонарями. Из-за поворота навстречу ему выбегает собака. Не дворовая, породистая. На ней ошейник, а по асфальту следом волочится спущенный поводок. Она устремляется к нему, к единственному человеку в округе. - Собака, ты чей? Хисын выставляет руки навстречу и чувствует её горячий сухой носик. Собака явно перевозбуждена и взволнована, она несколько раз тычется мордой в Хисына, мечется из стороны в сторону, тяжело дыша, с высунутым языком наружу. После - бросает свой взгляд на него и, тихо проскулив, устремляется обратно, скрывшись за поворотом. Потом снова появляется, стоя на раздорожье и неуверенно смотрит в сторону Хисына. Снова издает скулёж. Хисын решает пойти за ней, понимая, что что-то случилось. Когда Хисын приближается к повороту, собака ускоряет свой темп и несется вперед, периодически оборачиваясь, проверяя, следует ли за ней человек. Следует. Впереди не огражденный заросший палисадник. Собака устремляется туда. Хисын, не без труда протаптывая высокие кусты и бурьян, пытается за ней поспевать. Достигнув определенной точки, собака нетерпеливо топчется на месте и дергает мордой туда-сюда. Причина её беспокойства прямо под кустом. Хисын видит молодого парня, лежащего на спине без сознания. Видимо, это хозяин. Одет прилично, на бухаря не похож. Хисын спешно нагибается над ним и всматривается в лицо. В тусклом свете фонарей видно, что его кожа белая и бледная. Собака заходится лаем. Хисын окликает парня, хлопая его по щекам. Никакой реакции. Одной рукой он выуживает из кармана свой телефон, а другую подносит к сонной артерии на шее парня. Пульс едва прощупывается. Собака снова издает лай, в нем ощущается нетерпение. -Я понял тебя, понял. - отвечает Хисын и спешно набирает номер скорой. Когда парня умостили на тележку-каталку и погрузили внутрь кареты, он всё еще был без сознания. Собака рванула к машине, но фельдшер, обратившись к Хисыну, пояснил, что с животными нельзя. Ухватившись за ошейник, Хисын оттащил собаку. Её тело сотрясала мелкая дрожь, она тихонько поскуливала и не сводила глаз с машины. Медики суетились. Хисын едва успел сообразить указать свой контактный номер и имя, которые фельдшер записал у себя в планшете под диктовку и удалился внутрь кареты. Машина тронулась. Хисын провожал её взглядом, удерживая скулящую собаку у себя между ног. Когда машина скрылась из виду, Хисын растерянно посмотрел на пса. Тот так же растерянно посмотрел в ответ. - Он вернется, слышишь? Не переживай. Вернется. - медленно произнес Хисын, смотря собаке в глаза, стараясь звучать максимально спокойно и убедительно. Собака принялась нетерпеливо кружить вокруг Хисына, будто задавала вопрос "И что теперь? Куда теперь?" - Спокойно-спокойно. - Хисын потрепал пса по мордочке. - Пойдёшь со мной. Он взялся за поводок и медленно двинулся в путь. Собака неуверенно последовала за ним, видимо, смирившись. Собака спокойно прошла внутрь квартиры, которая сегодня станет её временным домом. Хисын, сняв обувь, присел на корточки перед псом и попытался найти на ошейнике кулончик с именем. Но его не было. - Значит, будешь просто собакой. - сказал он. Потом прошёл в студию и окликнул пса. - Собака! Пес среагировал и сразу подошел к нему. Умный. Когда пёс немного успокоился, Хисын дал ему себя обнюхать, чтобы их знакомство состоялось полноценно. Хисын с детства любил собак, и когда-то давно у него тоже была своя собака, поэтому с животными он ладить умел и в породах тоже хорошо разбирался. Это был бордер-колли со средней длины шерстью желто-кремового цвета. Шерстка лоснилась и блестела. Ухоженный пес. Хисын попытался определить пол собаки, но она всё время вертелась, и ему стало даже как-то неловко лезть ей под хвост. Он заглянул в хозяйственные шкафчики и достал оттуда миску, наполнив её водой и поставил на пол. Собака сразу же принялась жадно хлебать воду, расплескивая её по полу. Хисын достал вторую миску и извлёк из холодильника что-то, что посчитал, сгодится в качестве перекуса для пса. Ведь если не поест - возможно, будет плохо спать и ему не даст. Если, конечно, вообще сможет уснуть после пережитого стресса. *** Хисын постелил у своей кровати плед, дав понять псу, что сегодня это его место ночлега. Потом он переоделся в домашнее, сел на кровать и выудил из тумбочки небольшой футляр. Содержимое футляра он приучил себя использовать только по средам и воскресеньям, лишь изредка нарушая эту традицию. Оттуда он достал небольшой пакетик серого порошка, ложку, шприц и кусочек ватки. Собака немного потопталась на пледе, а после - покорно умостилась на нём, украдкой поглядывая за человеком, лежащим сверху на кровати. - Умничка. - сказал Хисын. Отточенными движениями он совершил все необходимые манипуляции, потом снял с себя носки и оттопырил пальцы ног, аккуратно введя иглу в нужное место. Подтянул поршень чуть назад, и, завидев немного поступившей крови внутрь цилиндра, медленно надавил на поршень, вводя содержимое до конца. Облегченный вдох-выдох. Он плавно опустился на подушку и прикрыл слегка подрагивающие веки. Свисающей с кровати рукой он поглаживал рядом лежащего пса по макушке и за ухом. - Выспимся хорошенько ... - тихим, немного размазанным голосом, вещал Хисын. - А завтра на прогулку пойдем. Я тебе корм куплю. Скажешь, какой ты любишь... проведем время с пользой. Потом и твой хозяин позвонит ... Да? *** Проснулся Хисын от собачьего мокрого носа прямо у себя на лице. Пес тыкался в него мордочкой и тихонько поскуливал. Хисын потянулся к телефону. Было ровно 7 утра. Для Хисына это было слишком раннее утро, ведь обычно он просыпался к 10. Но, видимо, хозяин собаки выводит её на прогулку именно в это время. "Сумасшедшая рань" - подумал Хисын. "Я бы тоже попытался кони двинуть где-то под кустом, если б вставал каждый день в 7 утра". Он нехотя поднял своё тяжелое после сна тело и поплелся в ванную. Собака нетерпеливо мельтешила у него под ногами. - Да понял я, понял. Скоро пойдём. *** Весь день Хисын проверял телефон, но кроме клиентов ему никто не звонил. Его контакты, оставленные фельдшеру, обязательно должны были передать пострадавшему, такова процедура. Почему же тот не звонит? Неужели он ... так и не очнулся? Отмахивая от себя тревожные мысли, Хисын собрался на вечерний "обход клиентов" и решил взять с собой пса, который оказался девочкой, не желая, чтобы животное мучилось в чужом ему доме в тревожном одиночестве. Так он провел весь вечер, мотаясь с собакой по разным местам. Такой насыщенный график явно её приободрил. Весь следующий день Хисын не прекращал проверять телефон. Ему оставалось лишь гадать, почему с ним не выходят на связь. Ни родственники этого парня, чтобы забрать собаку, ни друзья. Ситуация казалась очень странной. Этот день они с собакой снова провели вместе. Ездили на метро, катались на автобусе, ехали в такси. Собака перенюхала огромное количество людей за день. Клиенты, особенно те, которые постоянники, были удивлены такому новому напарнику Хисына, умилялись ему, теребя его по шерстке. Собака была довольна, общение с людьми помогало ей отвлечься. Настал день третий. Хисын, вернувшись с утренней прогулки, сонно завалился на кровать, желая еще немного поспать. Он почти смирился с тем, что теперь будет каждое утро просыпаться в 7 утра. Но, благо, на его телефон поступил тот самый долгожданный звонок. - Ли Хисын? Меня зовут Пак Сонхун и это вы меня нашли пару дней назад без сознания. - Хвала небесам, вы живы. Парень попросил прощения за то, что не мог связаться с ним раньше, а после - заговорил о благодарности за своё спасение и передержку собаки, но Хисын дал понять, что деньги он не примет принципиально, объяснив это тем, что поступил так, как должен поступить любой порядочный человек, убедив того не испытывать никакой неловкости в сложившейся ситуации. Они договорились о встрече. Хисын ждал его в небольшом парке, который располагался недалеко от его дома. Собака, завидев вдалеке знакомый силуэт, резко натянула поводок и жалобно проскулила. Хисын отцепил ее и та помчалась навстречу своему человеку. Хисын неспешно последовал за ней. - Лейла! Девочка моя! - парень встречает любимца объятиями и зарывается в её шерстку лицом. Собака извивается в его руках, вылизывая его с ног до головы, виляя хвостом как пропеллером, будто вот-вот взлетит и закружится в воздухе. Завидев приближающегося Хисына с поводком в руках, он выпрямился, придерживая Лейлу за ошейник, чтобы та не мешала ему рассмотреть своего спасителя. - Ли Хисын - парень расплылся в немного робкой улыбке, шатаясь и дергаясь под напором скачущей Лейлы. - Добрый день, Пак Сонхун. - ответил Хисын, подойдя к нему ближе. В ту ночь он не смог нормально рассмотреть его лицо, запомнив лишь то, что оно было бледным. Но теперь, при свете дня, он увидел, что его кожа не столько бледная, сколько белоснежная. На вид ему примерно столько же лет, сколько и самому Хисыну. Его чёрные волосы аккуратно лежат на его скулах, по бокам обрамляя его глаза. Сложно не заметить насколько у него выразительные густые брови и аккуратный прямой нос. А его моложавая легкая худоба идеально сочетается с изяществом его лица. Хисын отмечает для себя, что, объективно, парень невероятно красив. И его это даже удивляет. Не каждый день можно встретить кого-то, чья красота побуждает искренне восхититься. Хисыну кажется, что он рассматривает парня довольно долго, хотя прошло лишь несколько секунд после того, как они поприветствовали друг друга. Парень протягивает Хисыну подарочный пакет. - Ну от гостинца, всё-таки, не откажетесь ведь, верно? В пакете Хисын видит бутылку с виду дорогого виски, пару наборов с мраморной говядиной и несколько больших грейпфрутов. Он искренне удивлён. - Я обожаю грейпфруты, как вы узнали? - Ну, просто сейчас весна, и витамины очень актуальны. - Сонхун добродушно пожимает плечами. Они обоюдно предлагают друг другу перейти на ты. - Скажи, как вела себя Лейла? - Она очень сговорчивая и дружелюбная. - с восхищением отвечает Хисын. - В ней чувствуется хорошее воспитание. - Надеюсь, она не доставила неудобств? - Я, на самом деле, очень люблю собак, поэтому мне было вполне комфортно с ней. И мы неплохо провели время вместе. Я даже заскучал по тем временам, когда у самого была собака. - О, так ты собачник? - Можно сказать и так. - Позволь угостить тебя кофе. - голос Сонхуна звучит приятно и мягко. Ребята направляются в ближайшую кофейню и берут кофе на вынос. Счастливая Лейла трется о ноги Сонухна, не отступая от него ни на шаг. Эта сладкая парочка вызывает у Хисына искреннее умиление. - Значит, говоришь, понравилась тебе Лейла? - спрашивает Сонхун, а его лицо становится слегка задумчивым. - Можно сказать, между нами возникла своя особая химия. - улыбается Хисын. - А ты бы не хотел её, в перспективе, забрать к себе? Насовсем. Хисын вопросительно смотрит на Сонхуна. Возникает пауза. Хисын чувствует, будто этот вопрос Сонхун заготавливал заранее, и, возможно, поэтому продлил их встречу, предложив вместе выпить кофе. - В скором времени, в виду состояния здоровья, я больше не смогу о ней заботиться. - поясняет Хун, а его голос звучит ровно и спокойно. Он отпивает глоток кофе. Хисын переваривает информацию, стараясь не забегать наперед с расспросами о здоровье. - А что на счёт родственников? Или друзей? Может, они помогли бы определить Лейлу? - аккуратно интересуется Хисын. - Родни у меня нет. А на счёт друзей... Тоже не мой случай. Такой вежливый, приятный, прилично одет (видно, что зарабатывает) и совсем нет друзей? Либо он лукавит, либо с ним что-то не так. Хун чувствует это легкое замешательство Хисына. - У меня... - Хун немного задумался, нужны ли подобные откровения едва знакомому человеку. Впрочем, что им мешает познакомиться поближе прямо здесь и сегодня?- ... В последние годы я растерял все социальные связи. Так вышло. - Ты хикикимори? - озвучивает Хисын первое, что приходит в голову, решая ткнуть пальцем в небо. - Иногда и сам думаю, что да. - Сонхун усмехнулся. - Не будь у меня Лейлы, я бы и вовсе из дома не выходил. - Но диким ты не кажешься. - резонно подмечает Хисын. - Ну так я и не дикий. Просто ... Немного утомился по жизни и решил взять перерыв от всего, что с ней связано. В том числе от общения с людьми. - Это из-за здоровья? - Нет, утомился я немного раньше, чем начались проблемы со здоровьем. Впрочем, потом уже одно наложилось на другое. - А работа? - У меня есть работа, но она, благо, не предполагает тесный контакт с людьми. Я программист. А ты, кстати? Обычно, в случае подобных вопросов от мало знакомых людей, Хисын нередко использовал именно эту профессию в качестве ответа. Поскольку, на этом разговор, чаще всего, заканчивался. Мало кому интересна эта мудреная профессия, и в детали никто углубляться не станет. Однако, сказать настоящему программисту, что он тоже программист, означало почти сразу попасться на лжи. - Я занимаюсь фрилансем. - отвечает Хисын, применяя второй вариант на такой случай. - Понятно. Если не хочешь, можешь не говорить. - Сонхун добродушно улыбается. Не поверил. Догадался. Проницательный. Хисын улыбается в ответ. Сонхун его обезоруживает. - Если ты не уверен на счёт Лейлы, - продолжил Сонхун, - То не страшно. Я подам объявление. Найду для неё семью. Просто решил, первоочерёдно, поинтересоваться у тебя, раз уж вы так поладили. На самом деле, Хисын, особенно в последний период, ощущал неприятный горьковатый вкус одиночества. Каждый день он встречал множество людей, но для него они все - были лишь мятежными душами, ищущими упоение в очередной дозе и, получая её, они принимали свой истинный облик - безжизненный и безликий. А Хисын возвращался домой уставшим и опустошенным. Мысль о том, что у него появится шерстяной ласковый комочек тепла - казалась не такой уж и зазорной. Особенно теперь, когда появление Лейлы взбудоражило в нём воспоминания о детстве и хороших временах. Однако, эту мысль оттеснила другая, что беспокоила его в данный момент сильнее. Что с этим парнем? Что могло случиться с его настолько молодым и прекрасным телом? - Что у тебя? - решается спросить Хисын. - Злокачественная опухоль мозга. Не операбельная из-за своих размеров. - отвечает Сонхун беспристрастным голосом и снова делает глоток кофе. Хисын нахмурил брови. Не каждый день встретишь человека, который одной ногой уже в могиле. - А как же химиотерапия? Или что в таких случаях делают? ... - уже более увереннее спрашивает Хисын, чувствуя по голосу Хуна, что для него эта тема - обыденная. Видимо, уже сжился с этим незавидным диагнозом. - Я проходил её какое-то время, но для меня это обернулось ужасными муками. Мое тело не выдерживало, а еще это ударило по психике, и я был вынужден бросить. Терапия убила бы меня раньше, чем сам рак. Добавить к этому сомнительную эффективность... - Да уж... - Хисын отпил уже остывший кофе. Они оба немного помолчали. Сонхун дал Хисыну время переварить эту неприятную информацию, а Хисын дал время Сонхуну дать ему это время. Получается, он сейчас сидел рядом с человеком, которого скоро не станет и который, кажется, отлично справляется с осознанием этого факта. Он продумывает в деталях, какой гостинец подарить Хисыну, так легко и непринужденно ведет с ним беседу, пьет кофе, хлопает ресницами, очаровательно улыбается, планирует будущее для своей Лейлы... Хотя еще пару часов назад из его истерзанных иглами вен вытаскивали катетеры, а больничный халат едва прикрывал его наготу. Такой контраст завораживал сознание Хисына. Еще сильнее его завораживала его красота, его изящные неспешные движения, его голос. Он совсем не похож на человека, для которого общение с людьми в тягость. Но если даже так - то он прекрасно держится. Лейла, сидя в ногах Сонхуна, смотрела на него, словно на божество. Впрочем, её понять можно, она же собака. Хисыну стало её жаль. - Знаешь, - Хисын прерывает тишину. - Я бы подумал на счёт Лейлы. Мне как раз не помешал бы друг. Хисын невольно представил себе, как Лейла могла бы быть ему полезной в его деле. Как он сделает в её ошейнике небольшой тайник и клиент сможет брать оттуда товар прямо на людях, не соприкасаясь напрямую с Хисыном, не вызывая подозрений. Он мысленно посмеялся сам с себя от осенившей его идеи. - В таком случае, - начал Сонхун, - было бы неплохо устроить совместные прогулки, чтобы она, будучи рядом со мной, привыкала к тебе. В итоге, так ей будет проще смириться с моим отсутствием, когда придет время. Хисын вдруг подумал, что совместные прогулки с ним и Лейлой могут аукнуться и ему, вызвав привыкание уже у него. Привыкание к Сонхуну. - А ты уже знаешь, когда оно придет? - Еще нет, но я бы предпочёл поторопиться. Не хочу, чтобы она снова, бедненькая, бегала по улицам взывая к помощи, пока я буду валяться в каких-то кустах в отключке. *** Хисын шел домой, испытывая смешанные чувства. Человек, которого он сегодня встретил - не выходил из головы. Этот парень был слишком красив, чтобы вот так легко отбросить мысли о нем в сторону и заняться повседневными делами. А родинки на его лице - словно товарный знак, свидетельствующий и "люксовом качестве". Он был слишком очарователен в своем смирении перед судьбой, слишком хорош для такого беспощадного исхода. Он всерьез встревожил всё естество Хисына. Хисын даже подумал, что быть может, было бы лучше, пойдя он в ту ночь домой другой дорогой. Он бросил взгляд на стоящую у холодильника упаковку с собачим кормом. В эту ночь ему спалось плохо. *** - Сонхун, доброе утро. - Хисын, рад тебя слышать. - Я принял решение. Я заберу Лейлу. На той стороне трубки послышался тихий вздох. - Я искренне рад. Ты мне сразу понравился и я тебе доверяю. *** Они гуляли у моря, втроем. Была теплая погода, и Сонхун снял с себя ветровку, оголив свои белоснежные руки, на сгибе которых виднелись небольшие синеватые точки. Хисын украдкой изучал его взглядом, подолгу задерживаясь на широком вырезе его футболки, открывающем его ключицы и молочную нежную кожу на груди. Они вели неспешную беседу, жмурясь под лучами майского солнца и наблюдали за резвящейся в песке Лейлой. Хисын тоже стянул с себя верхний батник, повязав его себе на бедра, оставшись в одной безрукавке. - А ты хорошо сложен, Хисын. - заметил Хун, окинув его взглядом с нескрываемым интересом. - И кожа у тебя такого приятного янтарного оттенка. Хисын знал об этом, он часто становился объектом повышенного интереса как у девушек, так и у мужчин. Но слышать что-то о себе в таком ключе от Сонхуна ему было особенно приятно. Хун подошел к нему и провел рукой по его предплечью и один уголок его губ приподнялся. - Ты что, флиртуешь? - лукаво спрашивает Хисын. Тот лишь подмигивает в ответ. *** Сонхун показывал Хисыну, какие команды знает Лейла. - Ты должен быть готов к тому, что Лейле необходимо как можно больше движения. - О да, это я смогу ей устроить. - лукаво улыбнувшись, ответил Хисын, вспомнив, как удачно Лейла вписалась в его каждодневный график. Сонхун улыбнулся в ответ, прекрасно зная, что Хисын вовсе не фрилансер, и на месте не сидит. А, потому, Лейле будет с ним не скучно. Хисын с нежной улыбкой на лице наблюдал, как Хун с Лейлой дурачились, носясь вдоль берега туда-сюда. Хун заприметил его взгляд, потрепал Лейлу по макушке и подошел к нему, пытаясь отдышаться. - Я не удержался. - хихикнул Хун и протянул телефон Хисыну. На телефоне было мультяшное изображение диснеевского Бэмби. - Никого не напоминает? - Меня? - догадался Хисын и рассмеялся. - Когда на тебя смотрю, то вижу глаза и ушки этого олененка. И это чертовски мило. Теплая волна прошлась по телу Хисына. Лейла подбежала к нему и вскинула на него свои лапы, пытаясь утянуть его в игру. Сонхун хотел было сказать что-то еще, но его лицо резко сделалось серьезным. Он сделал пару неуверенных шагов в сторону рядом стоящего камня и, пошатываясь, присел на него. Хисын взволнованно присел рядом. - Голова... - тихо сказал Хун. - Кружится? Хун кивнул и замер. Хисын провел рукой по его затылку и начал слегка массировать его шею сзади. Хун потер свои резко вспотевшие ладони о колени и уперся в них локтями, нагнувшись вперед. - Скоро пройдёт... - сказал он. Лейла ластилась о ноги Хуна. Тот сидел почти неподвижно, а Хисын продолжал гладить его шею, не зная, чем еще он мог помочь. Его взгляд снова невольно упал на синеву на сгибе рук Хуна. И он вдруг почувствовал страх. Страх перед подступающим неизбежным. Так они просидели какое-то время, пока Хун, наконец, снова не заговорил. - Ты сможешь оставить Лейлу сегодня у себя? - Конечно. - Хорошо. Подъехало такси. Хун присел на корточки перед Лейлой и что-то прошептал ей на ушко. Потом нежно погладил её и выпрямился. Хисын открыл заднюю дверцу машины. Хун развернулся к нему и вдруг аккуратно приобнял его. - Это я на всякий случай. - пояснил он и слегка улыбнулся. - Хун, давай, всё-таки, без всяких таких случаев... - сказал Хисын, стараясь сдержать дрожь в голосе. - Просто обними меня в ответ, чёрт возьми - сказал Хун и прижал Хисына сильнее. - Я не прощаюсь, я просто рад сегодняшнему дню. И делюсь своей радостью пока могу, ты же не против? Конечно, он не против. Он спешно обхватил Хуна за талию, легонько прижал к себе и нежно провел руками по его спине, аккуратно положив голову ему на плече. Он впервые так близко ощутил запах его кожи. Едва уловимый. Мягкий, лёгкий, ненавязчивый. Приложиться бы к нему носом и вдохнуть поглубже. Лейла прыгнула на них, толкнув своими лапами. - Набери, как доберешься домой. - тихо сказал Хисын. Хун кивнул ему в ответ и уголки его губ приподнялись. Это фраза, которую говорят далеко не каждому человеку. *** Хисын и Лейла провожали машину взглядом. Потом они снова растерянно переглянулись. - Ну что, пошли? *** - Хисын-а, я доехал, уже дома. И даже сознание не потерял. - было слышно, как Хун улыбнулся в трубку. - Это хорошо, ведь я начал переживать. - Я сильно тебя напугал? - Не то, чтобы сильно, но я почувствовал свою бесполезность. Тяжёлый вздох. - Что ты, Хисын-а, ты очень полезен. И, чтобы доказать тебе это, приходи ко мне завтра на ужин, я тебя приглашаю к себе. Приходи с Лейлой. Ты сможешь завтра вечером? - Смогу, конечно смогу. Хун немного помолчал, обдумывая свою дальнейшую реплику. - Ты сможешь захватить с собой что-то крепкое? - Ммм... соджу? - Нет, крепче. - Виски? - Нет... покрепче. Ты понимаешь, о чём я? Неужели Сонхун догадался, чем, на самом деле, он промышляет? - У тебя начались боли? - Да, и ничто, кроме опиатов, их не снимет. - От тебя ничего не скроешь... - Хисын сдался и добродушно рассмеялся. - Хорошо, Хун, я согласен стать твоим доктором... Безвозмездно. - спешно добавил он. - Постой, но ведь это недешевое удовольствие. - возразил Хун. - Я не рассматриваю тебя в качестве своего клиента. - пояснил Хисын. - Ты - совсем другой случай. Поэтому, просто позволь позаботиться о тебе, и ... просто проведи со мной время. Такова цена. Договор? Что ж, раз дают - бери. Такой принцип единственно верный в нынешней реальности Хуна. - Поговоришь со мной еще немного? - спросил Хун. Они провисели на телефоне полтора часа. Их разговор периодически прерывался входящими по второй линии звонками клиентов Хисына, но тот беспристрастно отклонял их, давая понять, что он - сегодня занят. Они говорили обо всём и понемногу, периодически отвлекаясь на какое-то дело. Хун запаривал себе чай с травами, Хисын - кормил Лейлу. В трубке было слышно возню, но они не отрывались от телефонов, до тех пор, пока Хуна, наконец, не охватила усталость и он не заснул, так и не завершив вызов нажатием кнопки. *** Если тебя приглашают на ужин, не озвучивая, каким конкретно будет меню - готовься к ночи. Хисын старательно брился, с мыслями о том, насколько у Хуна нежная кожа. А, значит, вероятней всего - чувствительная. Он побрился даже там, где, обычно, брился редко. На всякий случай. Он дотошно приводил в порядок свои брови, выщипывая каждый лишний волосок. Очень старательно подпилил свои ногти, чтобы они были короткими и гладкими. Он давно не совершал подобных процедур с таким благоговением. Лейлу он тоже старательно вычесал, будто это она - собиралась на свидание. Из рубашек он выбрал ту, которая была на кнопках, а не на пуговицах, чтобы её было легче и быстрее снять с тела. Если до этого, конечно, дойдет. "Боже, что у меня на уме." - подумал Хисын, немного стыдясь собственных надежд на этот вечер. "У парня, вероятней всего, голова раскалывается, а я тут со своими грязными мыслишками, словно подросток со спермотоксикозом." Он подготовил свой футляр, добавив в него новый шприц и пакетик героина из свежей партии, которая была намного чище и по цвету стремилась к идеальному. Добавил к этому набору, на всякий случай, пару блистеров с таблетками, которые обычно используют, чтобы купировать симптомы неприятных опиатных отходняков. Виски он тоже с собой взял, предполагая, что Хун не откажется от аперитива. Пару брызг ненавязчивого по аромату парфюма и он двинулся в путь. *** Лейла влетела в квартиру первой, чуть не сбив с ног Хисына. Девочка радостно приветствовала своего хозяина, мельтеша у того под ногами, виляя хвостиком и тыкаясь в него мордочкой. Из кухни доносились приятные ароматы жаренного мяса и гарниров. - Я приготовил стейк рибай. - улыбнулся Хун. - Проходи. Так, значит, на счёт ужина он был серьезен. Придется проявить уважение и отведать его блюда, хотя аппетита у Хисына не было. - Здесь я собрал все любимые игрушки Лейлы. - пояснил Хун, указывая на аккуратно сложенные пакеты. - А здесь - средства по её уходу. Паспорт и мед книжка там же, в отдельном чехле. Хисын встревоженно посмотрел на Хуна. - Да, - считывая обеспокоенность Хисына, начал Хун. - Я решил не тянуть резину. Это ни к чему. Пускай она уже начинает привыкать к новой жизни с тобой. - Я тебя понял... - немного растерянно отвечает Хисын. Впрочем, чего еще он ожидал? *** Хун понемногу потягивал виски и колупал вилкой мясо, не спеша отправлять его в рот. - Что, тоже нет аппетита? - сдается Хисын, отодвинув уже свою тарелку чуть в сторону и смеётся. - Во мне сейчас столько препаратов, что я, если честно, не могу смотреть на еду. Я готовил это только для тебя. - объясняет Хун. - Но ты, я вижу, тоже не покушать пришел. - Прости, Хун, не сочти за ... - Да всё нормально - Хун растягивается в понимающей улыбке, огибает стул, на котором сидит Хисын и, встав за его спиной, подливает ему виски в стакан. Потом нагибается над ним и прикладывает свой стакан к его, чокнувшись. Одну руку он кладет на плече Хисына, а второй - выпивает содержимое своего стакана залпом. Хисын выпивает за ним следом, ощущая приятное тепло, исходящее от Хуна, который всем телом прижался к спинке его стула, слегка нависнув над ним, пребывая в тревожащей всё естество Хисына близости. Они берут свои стаканы и располагаются на диване. Лейла ложится у ног Хуна, и он периодически поглаживает её свисающей с дивана ногой. Хисын немного волнуется. Обстановка кажется ему настолько уютной, что почти интимной. Ему тяжело отвести взгляд от Хуна. Он обворожителен и грациозен, его движения плавные, а выражение его лица безмятежное и нежное. То ли это от препаратов, что он принял, то ли от предвкушения "лечебных процедур", то ли он что-то задумал и выпустил всё своё обаяние, чтобы очаровать Хисына. Последняя мысль не даёт ему покоя. Поскольку в этот раз они не на улице и не у моря, никакой фоновый шум не мешает Хисыну насладиться немного низким бархатным голосом Хуна. - Самое прекрасное в собаке - ты можешь позвать её в два часа ночи, что бы подуть ей в нос и она придет. - говорит Хун, когда речь снова заходит о Лейле. - Обязательно попробую так сделать - смеётся Хисын. - А ещё, если тебе будет тяжело на душе, просто ляг на спину и пригласи ее на кровать. Она кладет лапки на плечи и ложится сверху на грудь, прямо там где сердце. - Скажи, а тебя не смущает мой род деятельности? Я подумал, быть может, ты бы хотел доверить Лейлу кому-то другому. Какой-нибудь семейной парочке, например? - Почему-то, я тебе доверяю с первой минуты, как заговорил с тобой. Как увидел тебя рядом с Лейлой. То, что я уже какое-то время отстранился от людей вовсе не значит, что они мне чужды. У меня всегда была хорошая интуиция на людей. Я всегда умел их чувствовать, понимаешь? - Значит, вот как ты догадался, что я наркодиллер. Хун утвердительно кивнул. - Не с первых минут конечно, но догадался. И меня это не смущает. - Что ж, Лейле ты обеспечил будущее. А как на счёт тебя самого? Немного банальный вопрос, но есть ли что-то, что бы ты хотел успеть сделать? Что там делают в таких случаях... прыгнуть с парашютом? Смотаться в горы и покататься на лыжах? Ограбить магазинчик с детскими игрушками? Устроить оргию? Хун смеется, оголяя свои очаровательные клычки по бокам. - Знаешь, это только так кажется, что перед смертью становишься смелее и отчаяннее в своих желаниях. На самом же деле, ожидание смерти - истощает настолько, что всё теряет свой смысл, тускнеет. Ты гаснешь еще до того, как угаснет твоё тело. Во всяком случае - у меня именно так. - Хун пожимает плечами и делает очередной глоток виски. - Я уже не смогу получить удовольствие естественным способом. - Даже секс? - решается спросить Хисын. Хун, задумавшись, касается своего уха и массирует его пальцами. - Я об этом как-то не задумывался. Хисын чувствует, как начинает понемногу пьянеть. А пьянеть ему пока нельзя. Он отлучается в уборную. Смотрит на себя в зеркало и видит в нём юношу, достаточно привлекательного для того, что бы заставить Сонхуна, всё же, задуматься. Потом из любопытства, он отворяет шкафчик. Смотрит на его содержимое. На полках в ряд выстроились баночки из-под рецептурных препаратов. Большая часть их названий, указанных на этикетках, Хисыну знакома. Антидепрессанты, транквилизаторы, антипсихотики. Мысли о сексе его сразу покидают. Он достает одну из баночек и вертит её в руках. Всматривается в указанную на ней дату, когда препарат был назначен. Дата еще прошлогодняя. Так вот что с ним. Не только его тело снедает болезнь, но и его разум. И довольно давно, ведь он сам упоминал, что растерял все социальные связи еще до того, как у него начался рак. Клиническая депрессия со всеми сопутствующими - тяжелая болезнь, которую в социуме недооценивают, будучи недостаточно осведомленными о том, что она из себя представляет. Видимо, именно в ней причина того, что Сонхун не имел сил и желания бороться за свою жизнь, когда у него обнаружили рак. Хисын и сам не понаслышке знает, что такое депрессия. Она уже много лет наступает ему на пятки, но вместо прописанных ему некогда психиатром препаратов, он выбрал героин. Хисын осознает, насколько неудачный расклад выпал Хуну, и на душе у него становится болезненно и тревожно. Ему страшно подумать о том, через что сейчас проходит Хун. Во что бы то ни стало, ему хочется облегчить его участь и быть рядом, если тот, конечно, позволит. Хисын возвращается из ванной, направляется к своей бананке, достает оттуда заветный футляр, потом присаживается рядом с Хуном. - Послушай, Хисын. - Хун кладет свою руку ему на колено. - Я хочу, чтобы ты меня сейчас внимательно выслушал и попытался понять. - Я весь во внимании. - отвечает Хисын, ощущая приятное тепло в том месте, где легла рука Хуна. - Ты, наверное, в курсе, что эвтаназия у нас в стране запрещена. - А будь она легальна, ты бы? ... - Без раздумий. - уверенно отвечает Хун. Потом его голос делается тише, становится максимально вкрадчивым. - Родни у меня нет, да я и сам бы не согласился, если б кто-нибудь взялся меня опекать в последние дни моей жизни. Поскольку то, что меня ждет - не для слабонервных. Та что уж говорить, даже крепкие - треснут с надломом. Самое страшное в моей ситуации то, что из-за давящей на жизненно важные отделы мозга опухоли, я начну терять рассудок. Для меня нет ничего страшнее, чем это. Добавить к этому невыносимые боли - и я окажусь в аду еще при жизни. Всё, что мне останется - молиться о скорой смерти либо лезть в петлю. - Я не хочу ... что бы ты лез в петлю. - ошарашенно роняет Хисын. - Я тоже. Это слишком не гуманный метод уйти из жизни. Как и все остальные, к которым многие люди в моём положении вынужденно прибегают. Всё это - сущий кошмар. Но общество не оставляет таким как я выбора. И меня это просто убивает. Жаль только, что не в буквальном смысле слова. Хун подсаживается к Хисыну вплотную, развернувшись к нему всем телом, потом приближает своё лицо к его лицу, а в его глазах - два огонька. Хисын впервые за всё время их знакомства видит такой искрящийся блеск в его глазах. - Я не буду молить о смерти. - спокойным голосом выдает Хун. - Не буду ходить под себя и бредить. Мое тело не будет сгнивать заживо. Я не предам его предсмертной агонии, которая может затянутся на долгие недели или даже месяцы. Я не буду считать секунды до своей кончины и проклинать всё сущее. Я не стану тем, о ком люди потом будут вспоминать, содрогаясь в ужасе, говоря что-то в духе "бедняжка, он так мучился. Какая ужасная смерть. Врагу не пожелаешь". Я не буду... - горячо проговаривает последнюю фразу Хун, опуская свои слегка влажные веки. - Потому что я встретил тебя. Теперь у меня есть ты. Хун кладет свою теплую ладонь на щеку Хисына, закрывает глаза и прикладывается лбом к его лбу, опаляя его лицо горячим дыханием. Их губы находятся в опасной близости. Они замирают в таком положении. Большим пальцем Хун продолжает нежно поглаживать лицо Хисына. Оба какое-то время молчат. В этом молчании Хисын чувствует все надежды Хуна, слышит все его мольбы. Горячие капли падают Хисыну на колени, расплываясь по ткани джинс мокрыми пятнами. Это его слёзы. - Вот что ты имел в виду, когда сказал, что я - очень полезен. - Хисын с трудом делает вдох, его грудь сотрясает мелкая дрожь и кожа лица начинает печь. Он всё понял. И нет, ему вовсе не обидно. Не та ситуация, чтобы принимать её на личный счёт. Он прекрасно понимает, что Хун ухватился за него как за единственную тростиночку, единственный шанс избавить себя от надвигающейся неизбежности. Хуна пугает вовсе не смерть, а жизнь, в её самых беспощадных проявлениях. И Хисын искренне, отчаянно, всем сердцем не желает ему той участи, что уготовила для него эта жизнь перед смертью. И решение - прямо в руках у Хисына, в его небольшом футляре. И он чувствует, что он уже не может уйти, не может сбежать. Потому что бежать надо было раньше, когда он только узнал, что Хун одной ногой в могиле. Хун осведомил его об этом в первые же минуты их знакомства, но Хисын всё равно проявил слабость, впустив его в своё сердце, стал соучастником того, что происходит в его жизни, протянул ему руку помощи, дал повод полагаться на себя. Поэтому, бежать уже поздно. Хун взволнованно смотрит в глаза Хисыну, нежно протирая его мокрые щёки своими пальцами. Они немного дрожат. - Умоляю, - шепчет Хун. - Поступи гуманно. Прими это решение. Это правильное решение. - Ты сейчас в клочья разрываешь моё сердце. - с надрывом в голосе говорит Хисын, убирая его руки со своего лица. Хун же обратно хватает его руки, не отпускает, держит в своих. - Прошу, только не проклинай тот день, когда ты нашел меня - говорит Хун, зажмурив глаза. - Не возненавидь меня. - Я не смогу возненавидеть тебя. Мне просто очень больно, понимаешь? - Я понимаю тебя. Прости за это, Хисын...Проси всё, что хочешь, - шепчет он своими алыми влажными губами, а его пальцы продолжают подрагивать. - Проси о чём угодно, только не проси о времени. Потому что я уже давно на пределе. Я очень устал. И я хочу "спать". Хисын моргает глазами, пытаясь вернуть себе зрение, которое застелила мокрая пелена. Он видит благородно бледное лицо Хуна, на котором, к удивлению, ни слезники. Хоть его и слегка трясет, но, видимо, это оттого, что ему страшно получить отказ. Он лишь нетерпеливо покусывает свои губы, не спуская глаз с Хисына, и те становятся более пухлыми и малиновыми. Он впивается пальцами в его руки, его взгляд умоляющий и трепетный. - Я так и знал, как чувствовал, что ты сведешь меня с ума. - наконец, говорит Хисын, сокрушаясь. Он высвобождает свои руки из его рук и хватается за его лицо, притянув к себе. Впивается в его горячие губы своими, нетерпеливо пуская в ход зубы, жадно кусая его нижнюю губу и оттягивая её. Всасывает её в себя и блаженно закрывает глаза. Он хватает губы Хуна жадно, по-звериному, отчаянно, будто тот вот-вот ускользнет от него. Хун покорно отдается происходящему, встречно двигая губами, позволяя Хисыну их сминать и кусать. Хисын, почти задыхаясь в поцелуе, не может насладиться губами Хуна. Слишком нежные, слишком сладкие, слишком горячие. Руками Хун обвивает тело Хисына и впивается в его спину пальцами, давая тем самым согласие не всё, что будет происходить дальше. Его тело пробирает дрожь. То ли от волнения, то ли от страсти, то ли от довольно агрессивных действий Хисына. Хисын подхватывает его своими крепкими руками и протаскивает через всю комнату, кидая на кровать. Нависнув над ним, он срывает с себя рубашку, а затем стягивает футболку с тела Хуна, оголяя его белоснежный торс. На пару секунд замирает, завороженно смотря на открывшуюся картину. Проходится по нему вдоль своей рукой, глядя на плоский рельеф его утончённого тела. Живот и грудь Хуна ритмично вздымаются, он нервно сглатывает, понимая, что сейчас его ждет совсем не нежный петтинг с ласковыми поцелуями за ушком и в шею. Охватившая Хисына страсть с отчаянием вперемешку не позволят ему особо церемониться с Хуном. Он выуживает из карманов своих джинсов презерватив и маленький тюбик со смазкой. - У тебя когда-то был секс с парнем? - спрашивает он. - Нет. - честно отвечает Хун. - Скорее всего, тебе будет больно... - Понимаю. Но я готов к этому. Я вынесу эту боль, если причинять мне её будешь именно ты. Я весь твой. - прошептав последнюю фразу, Хун самостоятельно стягивает с себя низ, полностью оголяясь и переворачивается на живот. Слова, сказанные Хуном, затуманивают разум Хисына. Он впивается руками в его ягодицы, отмечая для себя, насколько они упругие и соблазнительные. Он принимается осыпать их поцелуями, нежно поглаживая руками его молочные бедра. Потом смазывает пальцы и касается ими совершенно девственного колечка мышц меж его ягодицами. Слегка надавливает и проникает внутрь сперва одним пальцем, потом вторым. Другой рукой он поглаживает Хуна спереди, водя по его члену своими скользкими от смазки пальцами, пытаясь отвлечь его этими действиями от мало приятных и непривычных ощущений сзади. Хун тяжело дышит и жмурит глаза, впиваясь руками в простыни, тихонько постанывая, терпеливо вынося все манипуляции, которые совершает Хисын своими пальцами, постепенно растягивая его. - Потерпи немного - шепчет Хисын. Хун мычит и покорно кивает в ответ. По тому, как член Хуна в руках Хисына начинает постепенно приподниматься и уплотнятся, тот понимает, что ему удалось найти нужную точку внутри Хуна. Он массирует её, продолжая ласкать Хуна спереди. Хун тихонько всхлипывает. Для него эти ощущения слишком новы и непривычны. - Хисын-а... - Что такое, мой хороший? - спрашивает Хисын, продолжая неустанно массировать его внутри. - Я не знаю, нормально ли это, но, кажется, мне очень хочется ... - его голос прерывается и он издает тихий мучительный стон. Он беспомощно извивается бедрами, пытаясь уклониться от внутренних надавливаний на его простату. - Хисын-а, я сейчас, ... кажется я сейчас обмочусь - шепчет Хун и его уши становятся багрового цвета. - Всё нормально, мой хороший, это абсолютно естественная реакция на массаж простаты. - Хисын быстро хватает рукой подушку и подставляет её под Хуна. - Не сдерживай себя. - шепчет он и прикладывается губами к его горящим ушкам, ласково целуя их. Он продолжает двигать пальцами внутри Хуна, с замиранием сердца наблюдая, как его тело реагирует, как извивается, как он тихо поскуливает и стыдливо опорожняется на подушку. Хисын нежно поглаживает его по голове рукой и успокаивает. Потом он скидывает уже мокрую подушку с кровати, приспускает свои джинсы вместе с трусами, надевает презерватив и проскальзывает своей головкой внутрь Хуна. Тот, ожидаемо, вскрикивает и запрокидывает голову, окончательно сбиваясь в дыхании Хисын уже давно на пределе, ему больше всего на свете сейчас необходимо завладеть этим прекрасным телом полностью, сделать его своим, взять сполна, заставить каждую его клеточку трепетать и претерпевать сладостные и болезненные ощущения. Хисын постепенно проникает глубже, давая лишь самую малость времени Хуну, чтобы тот привык. Хун рвано дышит и тихо шипит от боли. - Как ты? - Я в ахуе... - дрожащим голосом отвечает Хун. Хорошо это или не очень - непонятно. Хисын старается тереться своим членом о нужную точку, трогая своей рукой член Хуна спереди, который, постепенно, снова начинает приподниматься. Значит, скорее всего, хорошо. Хисын упорно движется внутри Хуна, проходясь головкой по этому месту снова и снова. Он ускоряет свой темп, нависая над Хуном сверху и осыпая его плечи и шею горячими поцелуями, покусывая его нежную кожу, оставляя на ней красные следы. Хун периодически вскрикивает, роняя свои слезы на простыни. Терпит. Хисын движется всё более уверенно и ритмично, выбивая из него всё новые и новые крики и стоны. Понимает, что, возможно, перегнул для первого для Сонхуна раза. Но для последнего - в самый раз. Со слезами и отчаянными трепыханиями тела. Сладкие волны начинают накрывать тело Хисына, он рвано дышит и, отбросив всякую милость, крепко хватает Хуна за руки, отводит их назад и тянет его на себя. Тот послушно приподнимает корпус, выгибается спиной назад и громко, с надрывом стонет, пока Хисын ожесточенно вбивается в него под таким углом, приближая себя к заветной разрядке. Одной рукой Хисын обхватывает шею Хуна и притягивает к себе, уткнувшись лицом в его волосы, вцепившись зубами в его ухо. Он горячо дышит и сладко постанывает, ощущая, как внизу сладостные спазмы скапливаются в одном месте и начинают сотрясать всё его тело. Хун громко вскрикивает, когда Хисын входит в него до упора и замирает. Хун чувствует, как внутри него пульсирует член. Он зажмуривает глаза и, будучи на пределе своей выносливости, с надрывным хрипом, дает Хисыну возможность закончить. Хисын кончает и обхватывает Хуна руками, осыпая его спину поцелуями. Тело Хуна внезапно обмякает и сползает вниз. - Хун? Хун-а? - тревожно обращается к нему Хисын. - Не смей, не ускользай от меня... Хун потерял сознание. Хисын спешно проверил его пульс и дыхание. Всё было в рамках условной нормы. Однако, добудиться до Хуна Хисыну так и не удалось. Он накрыл его простынями и пристроился рядом, крепко прижав ослабленное тело Хуна к себе. Оно было тёплым, от него исходил сладковатый запах пота и чего-то еще, еле уловимого. Одурманенный этими запахами, Хисын нежно целовал плечи Хуна и ластился о него своим телом. Жаль, что Хун не мог сейчас почувствовать этого. *** Очнулся Хисын под утро. Его сон был тревожным и недолгим. Он смахнул с себя простынь и присел на кровать, как вдруг почувствовал на своём запястье руку Хуна. - Ты ведь не собираешься уйти? - спросил он, разлепляя сонные веки. Хисын нежно улыбнулся. - Я не сбегу, не переживай. - Ты ведь понимаешь, что ты должен будешь сделать всё сам? - аккуратно спрашивает Хун. - Ведь меня накроет раньше, чем я смогу ввести всё содержимое шприца до конца. Поэтому очень важно, чтобы... - Я понимаю, Хун. Я всё сделаю. Он потянул руку Хуна к своему лицу и приложил свои губы к его пальцам, прижавшись к ним. Закрыл глаза. Он чувствует, что с каждой следующей минутой он привязывается к Хуну всё сильнее, желая украсть у него еще немного времени, причиняя тем самым ему боль. Ведь Хун дал понять, что для него - каждая минута его жизни - это испытание. Поэтому, ни к чему мучить друг друга, ни к чему тянуть резину. Нужно прервать то, что стало пыткой для них обоих. Он идет в ванную и достает оттуда баночку с транквилизаторами. Возвращается в комнату. - У тебя ведь есть противорвотные? - Конечно. Достань из аптечки в выдвижном ящичке кухонного стола. Хисын протягивает Хуну стакан с водой и две жмени с таблетками. - Прости, но я должен тебе это сказать. - говорит он. - Я бесконечно жалею о том времени, которое мы не сможем провести вместе. Хун опускает свои веки и на его лице появляется лёгкая насмешка. - Мы бы ходили вместе в кино? А потом гуляли бы в парке за ручку? Говорили бы о вечном, любуясь звездами, а по вечерам готовили бы друг другу ужин? - ехидно, но без злобы, перечисляет Хун всё то, что ему теперь кажется таким бессмысленным, таким пустым. - Нет. Я понял уже, что перед смертью не надышишься. - поясняет ему Хисын. - Я бы просто привязал тебя к кровати и ежедневно трахал бы тебя. - озвучивает Хисын вполне достойную альтернативу приторно романтичным способам быть вместе. - Обкалывал бы тебя дозой, а потом трахал бы до потери сознания. - честно признается Хисын, не скрывая своего цинизма, который вполне уместен. Оба смеются, вспоминая, чем сегодня закончился их первый секс. Хун одаривает Хисына своей фирменной очаровательной улыбкой и берет в руки стакан. Спешно выпивает одну жменю таблеток, а потом вторую. Сентименты окончены. Время пошло. Хисын достает содержимое футляра и присаживается к Хуну. Подготавливает раствор. Для этого он вынужден использовать столовую ложку. Наполняет шприц почти доверху. Хун завороженно следит за его движениями. - От такой дозы даже слон кони двинет. - подбадривает его Хисын. - Так что не бойся. Никаких неожиданных эксцессов быть не должно. - Кто-то считает, что смерть - это вечный сон. Но для меня - это как возвращение домой. - воодушевленно говорит Хун и расплывается в улыбке. Видимо, транквилизаторы уже начали в нем растворяться. - Скоро ты будешь дома. - говорит Хисын, потом нежно целует Хуна в губы. Тот откликается на поцелуй и снова растягивается в улыбке. Кажется, сейчас Хисыну впервые удалось запечатлеть по-настоящему счастливого Хуна. Он подносит иглу к его отчетливо выступающей вене. Останавливается. Ждет. Хун догадывается, какие сомнения сейчас могут одолевать Хисына. Поэтому, он притягивает его голову к себе и почти прикладывается своими губами к его уху. - За пределами представлений о правильных и неправильных действиях есть поле. - шепчет он уже слегка размазанным голосом. - Я встречу тебя там. Игла проникает внутрь. Поршень плавно движется к основанию, содержимое цилиндра исчезает. Хун издает едва слышимый стон, его тело охватывает дрожь, а веки смыкаются. Хисын какое-то время держит его тёплую руку, наблюдая за тем, как амплитуда движений его груди постепенно уменьшается, пока вовсе не становится неподвижной. Хисын встает с кровати и направляется на балкон. Действует он на автопилоте, всё еще пребывая в шоковом состоянии, благодаря которому он может сохранять хладнокровие, не пропуская через себя ни единой эмоции. Закуривает сигарету. Щурится от утреннего солнца. Объективно говоря, день, наполненный майским теплом и пеньем птиц - прекрасен. Если б Хун сейчас мог видеть то, что видит Хисын, то он бы сказал, наверное, что-то в духе "какой сегодня отличный день, что бы умереть" и просиял бы в своей очаровательной улыбке. Хисын закуривает вторую сигарету. Ему спешить уже некуда. Потом возвращается в комнату и каждой клеточкой своей души он чувствует, что Сонхуна здесь больше нет. Лейла подходит к кровати и тыкается носиком в его уже слегка прохладную руку. Она всё поняла. Она подходит к Хисыну, тревожно заглядывая ему в глаза. - Теперь мы остались вдвоем, моя девочка. Телефон Хуна начинает вибрировать. Как глупо, что ему всё еще кто-то звонит. Ждёт, когда он поднимет трубку. Хисын берет телефон в руки, чтобы отключить его. На экране всплывает сообщение, по тексту которого глаза Хисына невольно пробегают, а сердце... вот-вот схватит удар. "Это доктор Кан. Я ознакомился с Вашими снимками. У Вас началась ремиссия, что настоящее чудо в нашей практике. Опухоль уменьшилась достаточно, чтобы провести операцию по удалению. Свяжитесь со мной чтобы согласовать удобное для Вас...." Время. Чёртово время, которое никогда не обернется вспять. Хисын зарывается лицом в руки и трясется всем телом, взвывая навзрыд.