Маленькая большая лига.

Важный день: наконец две лучшие команды США сыграют совместный бейсбольный матч. В своей победе команда Марка не сомневалась, зато Хоффман был бледен как никогда. А в чём причина — он сам не знал. Возможно, это от того, что он совершенно не выспался? Да, пожалуй от этого. А засыпать на ходу во время матча — так себе идея. Зайдя в раздевалку слишком рано, он заметил там сидящего Страма, который, кажется, только-только пришёл и ещё переодевался. Хоффман сделал к тому несколько тихих шагов, а после напрыгнул со спины, перебарывая собственную усталость. Питер испуганно обернулся и, потрепав возлюбленного по щеке, улыбнулся. — Привет, Питти. — Здравствуй, Марк. — Ты опять холоден, — закатил глаза Хоффман и повалился на чужие колени. Питер осторожно подложил под его голову ручку, рассматривая того. — А ты, как всегда, непоседлив. — Не бойся, сейчас усну и не стану мешаться. Страм испуганно округлил глаза и несколько нахмурился. Этого ещё не хватало… Чтобы кэтчер собирался заснуть перед матчем от недосыпа.? — Марк!!! Марк, ну что ты такое говоришь, это матч всей нашей жизни, а ты… Ты, Марк, невозможен. Он наклонился к Хоффману и мягко поцеловал в шейку, подув на неё в поцелуе. Марк дёрнулся и захихикал, открывая глаза. — Питер… — Марк. Марк снова закрыл глаза, улыбнувшись чуть. — Я пять минуточек. Но Страма пять минуточек не устраивали. Он впился в чужую шею вновь, снова начиная дуть. Хоффман попытался закрыть шею рукой, но Питер слишком плотно прилегал к ней, дуя раз за разом… Марк разразился громким смехом и попытался освободиться, скатившись с коленей на пол, но Страм быстро среагировал и удержал того, не позволяя упасть. — Страм, Страм, ты что творишь!!! И Питер показал полностью, что он творит. Он резко и слишком умело уложил сонного Марка на лавочку, оседлав его бедра, зажав ручки и наклонившись к шее. Хоффман начал просыпаться, в панике осознавая своё положение. — Питер, что ты… Смех от дуновений в шею был глубоким, гортанным и громким, порой срываясь на непонятный хрип. — А что я? Я целую любимого мужчину в шею. Марк активно мотал головой, пытаясь выбраться из этой, чересчур зверской, ловушки. — Ты меня щекочешь! — И щекочу. Догадливый мальчик, — спускаясь поцелуями ниже, прошептал Страм. Хоффман смеялся на поцелуях в ключицу и плечо, дергался, когда тот покрывал поцелуями и дуновениями грудную клетку, но как только Питер коснулся носом чужого живота и быстро задрал им же футболку, Марк взвыл и взмолился одновременно. — Я не сплю, не сплю, Питер, я обещаю, что не усну!!! Страм поднял на того удовлетворенный взгляд. Но в моменте, когда Марк было расслабился, Питер прижался губами к животу и резко подул. Он на мгновение подумал, что громкий смех Хоффмана оглушил его, но когда его заливистый смех было слышно дальше, эти опасения тут же спали. Питер целовал и щекотал, щекотал и целовал, лишь бы не дать Марку заснуть… А Марк уже не мог — дыхание участилось, а смех стал более хриплым. Страм снова подлезает поцелуями к шее, после переходит на щёку, помогая тому успокоиться скорее. Хоффман всё ещё хихикал, сжав ручки в кулачки, чтобы сдержаться. — Пообещай, что ты не уснёшь во время игры, — шепчет шутливо Питер. — А ты пообещай, что не будешь больше щекотаться! — Увы, не могу пообещать. — Тогда и я не обещаю! , — дурашливо шепчет Марк и получает новые несколько щекотных поцелуев в ушко, — Стой, стой, обещаю!!! Питер гладит хихикающего Марка по щекам и заправляет чужую прядь волос тому за ушко. — Умница. — Хвали меня чаще. — Хвалю каждый день! — воскликнул Страм. — Неправда, ты стесняешься!!! — Ты красивый. Щёки Хоффмана безумно зарделись, а Питер прикрыл глаза. — Я? — переспросил Марк и тут же подался вперед, привстав на локтях… Поцелуй получился настолько нежным, что Страм даже забыл как в него дышать. Поцелуи из вечного сражения превращались в истинные касания любви, о которых им обоим было страшно мечтать ещё полгода назад, когда они случайно коснулись рук друг друга… — Я люблю тебя, Питер, ты знал? Питер встаёт с того и лавочки в том числе. — А ты знал, что надо собираться на игру? Хоффман недовольно отвёл взгляд, а Страм коротко пощекотал того за бочок. — На игру, во время которой я снова буду любоваться тобой. — Так вот почему ты так криво кидаешь, пялишься? — Я криво кидаю? Я криво кидаю?! И снова раздевалка залилась громким смехом Хоффмана от щекотки…