Лекарство

– Алё, Мих? – Да-да, здарова, Андрюх. – Привет. Это самое, я на репу не приеду завтра, приболел, блин. – Блин, – эхом отзывается Миша, – че, сильно? – Да вот, температура, паршиво вообще. Миша пальцами покрутил телефонный провод задумчиво, а затем выпалил: – Ну жди, епта. Я к тебе сам приеду тогда. – Сейчас что ли? Заразишься. – Не парься, Андрюх. И бросил трубку.       «Во даёт, летом болеть вздумал. А песни репать?» Миша вздыхает и суетливо бегает по квартире, хватает на ходу тетрадку с корявой табулатурой, крадёт из холодильника лимон и пару лекарств из аптечки. Вопросов не задают – дома никого – повезло. Миша напяливает стоптанные кроссовки и торопится на метро.       На пороге квартиры его встречает мама Андрея. – Ой, здравствуйте. А я к больному, – заходит и скидывает обувь Миша, и широким шагом направляется в комнату друга. – Здравствуй, Миша...       Горшенев врывается к Андрею в комнату, тот аж подпрыгивает, сидя на кровати. – Блин, Миш, реально приехал. Ты близко лучше не подходи, заразишься. – Да нормально всё. – отмахивается он и начинает тараторить, – Вот, смотри, я лекарства принес, ну и лимон. Хотя стопудово тебя лечат уже. Короче, давай покажу новые темы на гитаре, а? – Слушай, я никакой вообще, так что вникнуть не смогу особо, но ты покажи, че придумал, я хоть так послушаю. Гитару возьми, – кивает Андрей в сторону инструмента и ложится набок, накрывшись одеялом.       Миша хлопает глазами, рассматривает трясущегося с озноба Князева, и заключает: – Давай потом тогда. Ты лежи-лежи. Хочешь, я... рядом сяду там? – Без проблем. Только я сонный, ты не обижайся, если усну.       Миша забирается на кровать. Даже со спины ослабевшего Андрея как-то жалко что ли, помочь хочется, а как – непонятно. Поэтому Миша устраивается рядом и, положив руку под голову, утешающе хлопает друга по плечу. Андрей усмехается: – Расслабься, Миха, все свои. А ведь после разрешения и правда как-то полегче. Миша пододвигается ближе, осторожно обнимает Андрея за талию. Мычит тихий мотив. Светлые мягкие волосы щекочут кончик носа. Миша нервно дышит Андрею в затылок. – Только не «спят усталые игрушки», блин, – бубнит Андрей. – Ладно, мм, тогда... ложкой снег мешая, ночь идёт большая, что же ты, глупышка, не спишь? Спят твои соседи, белые медведи, спи скорей и ты, малыш.       Раскрасневшийся от смущения Миша тихо смеётся, Андрей берет его руку в свою. Ледяная. Миша меняет их руки местами, греет андрюхину и продолжает напевать: – Мы плывем на льдине, как на бригантине, по седым суровым морям. И всю ночь соседи – звездные медведи светят дальним кораблям. – Уснули, пусть, – шепчутся родители Андрея, прикрывая двери в комнату сына.