Бесконечное лето

Сначала Егору кажется, что говорит с ним кто-то из своих, но, несмотря на недолгое знакомство, их голоса он успел запомнить. А вот этого — знать не знает. Развернувшись, он едва не летит головой в реку, потому как теряет опору в виде рук, и тут его подхватывает рука другая: грубая, сильная и мозолистая. Она держит его за шею, как нерадивого щенка, и странность всей ситуации пускает по разгорячённому алкоголем телу дрожь. — Повторяю для тупых: хули ты здесь забыл? Егор хмурится и скидывает с себя ладонь этого хмыря, найдя равновесие на коленях. На грязные джинсы становится как-то всё равно. Взгляд цепляет все бутылки, он молча их пересчитывает, а потом наконец поворачивается к незваному гостю лицом. — Пиво своё забираю, — фыркает Егор, поднимая глаза. И высоко поднимать их не приходится: даже с его ракурса понятно, что мужик не такой уж высокий, сильно ниже него самого. — Да что ты? Я прям счастлив за тебя, — мужик подходит ближе, почти вплотную. Он выглядит разъярённым и, если хотите знать мнение Егора, пиздецки горячим в этой своей серой футболке, которая открывает вид на сильные руки, но вдруг… одна из этих сильных рук цепляет ухо Егора пальцами, оттягивая его к небесам. — Ай! Мудак, ты чё творишь?! — взвизгивает он, хватаясь за его запястье и поднимаясь на коленях, лишь бы кровь не полила из ушной раковины. А по ощущениям она вот-вот хлынет. — Какого чёрта ты снёс мои сети? — рычит мужик, явно плевавший на то, что Егор с минуты на минуту останется инвалидом. — Какие ещё нахер сети? Я ничего не делал!!! — Егор брыкается всем своим неповоротливым телом. Дружбаны вряд ли слышат его визги из-за громкой музыки, и то ли эти крики надоедают мужику, то ли он ему верит, но пальцы наконец разжимаются, а Егор падает обратно на землю, чувствуя, как слёзы собираются в глазах. — Уёбок, — шипит он, потирая горячее ухо. — Ты что-то сказал? — почти ласково спрашивают в ответ у самого лица, и Егор мотает головой, что явно зря — содержимое желудка подходит к горлу, заставляя сглатывать потёкшую рекой слюну, но это не помогает. Тогда он затыкает рот ладонями, но проходит не больше пары секунд, как стакан самогона выливается из него вместе с шашлыком прямо на живописный берег, а мужик в ахуе отходит в сторону. — Боже, какой же ты мерзкий, — презрительно вздыхает он, а потом снова приближается, и Егор, стараясь не смотреть на сделанную лужу, поднимает плывущий взгляд в небо, как его снова подхватывают за шею. — Не умеешь пить — не берись. — Сам решу, что мне делать, — заплетающимся языком выдаёт Егор, снова пытаясь вырваться, но сил отчего-то нет. — Фу, блять, не дыши в мою сторону, — свободная рука мужика слегка шлёпает по его щеке. Странно, но желания въебать в ответ Егор не испытывает. Ещё более странно, как реагирует его тело — пугающей слабостью, но, возможно, лишь из-за того, что он его едва чувствует. Если подумать, Егор даже рад, что ему помогают держаться в одном положении. — Поднимайся и пошли. — К-куда? — спохватывается он, вроде как готовый вновь сопротивляться. — Цыганам тебя продам, — кажется, совершенно серьёзно отвечает мужик, и Егор вскидывает на него глаза, отмечая ответный взгляд. Он колкий, словно лёд в феврале, и Егор всё-таки начинает вырываться. — Да не кипишуй так, пацан. Жопы рвать пойдём тем, кто мои сети порвал. — Э-э, я не знаю, кто это был, — бормочет Егор, но мужик его не слушает. Тащит за шею вперед, и Егор даже в полный рост встать не может из-за сжимающей её руки. Так они и поднимаются по обрыву в странных недо-объятиях, а Егор и вовсе почти раком. Подушечки жёстко царапают изнеженную кожу, но Егор прикусывает язык. Чует, что очередная жалоба выйдет боком. Идут они недолго. А когда добираются до беседки, мужик толкает его в шею ребром ладони, и он постыдно падает на грязные колени у его ног, будто псина какая. — Ваш мусор? — безразлично спрашивает мужик у затихшей компании. Лица каждого сфоткать и развесить по деревне — будет умора. — Единственное место глубокое, и то уничтожаете! — цокает он следом, а потом достаёт платок, вытирая после Егора руки так, будто он заразный. — Н-наш, — запоздало отвечает Руслан, похоже, даже не осознавая сути вопроса. — Забирайте, — он снова слегка пихает настрадавшегося Егора, только теперь коленом в спину. А тот, в виду своего состояния, даже ответить не может: голова плывёт, тело ватное, а во рту кто-то сдох. — А теперь так: если я узнаю, кто из вас порвал мои сети, натравлю своих собак. Всем ясно? — серый взгляд обводит каждого из них, буквально прибивая к месту, а Егор так и сидит на земле ни жив, ни мёртв. — Ясно, — опять отвечает Руслан, невольно прижимая к себе Надю поближе, будто пытаясь защитить. Марго тоже жмётся к своей Кристе, будто они кому-то сдались. Но мужик больше ничего не говорит, только отходит в сторону, медленно двигаясь обратно к берегу. — А, и бутылки свои заберите. Если найду хоть одну — в глотку затолкаю, — обещает он, и Валера подрывается с места, отправляясь за драгоценным пивом. А может ссыт, что батя узнает и лишат его привилегий в виде газели. — Ты херли порвал сети Женьки? — шипит Руслан, подойдя к Егору и помогая ему подняться на ноги. — Он же и пизды вломить может. — Да не рвал я ничего! Не было там сетей никаких! И уёбка этого я не боюсь, — злится Егор, отталкивая помогающие ему руки. — Сам встану, отъебись. — Тихо ты… — вздыхает Руслан, снова пытаясь его поднять. — Вроде ж только стакан выпил, что ж так развезло? — Я всё слышу, малой. Попробуй скажи мне это в лицо, — снова нагревает тем голосом со спины, и Руслан замирает над Егором испуганным хомяком. Егора ситуация конкретно задрала. И трезвеющий после блюра на берегу мозг с ним солидарен. Единственное, мокрые коленки холодят, но ничего, на солнце высохнут. — Да мне похуй, веришь? — рычит он, поднимаясь на ноги, а потом обращается уже к Руслану: — Я знать не знаю, кто он такой. — Зато он знает, кто ты такой, — объясняет Руслан, будто это что-то должно значить. Егор всплескивает руками: — И что? — попытка отряхнуть колени оказывается провальной, и он, на силе своей злобы, попросту начинает стаскивать штаны. Затихшая компания даже от этого не оживает, слышны только шаги мудилы неподалёку, настоебенившие птицы и то, как Саша жуёт чипсы. — Тебя бабка живым закопает, ты это понимаешь? — пытается Руслан ещё раз, смотря глазами по пять рублей на то, как узкие дырявые джинсы спускаются по грязным коленкам. — Кто он? — нетерпеливо вопрошает Егор, наконец стянув штаны, и отбрасывает их куда-то в траву. Тот факт, что они стоили десятку, вообще не бередит душу. — Давай потом… — Нет, давай сейчас! Знаешь, почему? Этот псих меня чуть не убил там, а ты его защищаешь, — рычит Егор, тыкая пальцем в удаляющуюся спину мужика. — Я всё забрал! — сообщает вернувшийся Валера и выставляет помытые бутылки на стол. Правда, притронуться к ним пока никто не рискует, гораздо интереснее наблюдать за выходками Егора, что щеголяет по траве в одних кедах, футболке, да чёрных боксерах. — И что ты ему сделаешь? Побои снимешь? Не ищи приключений на жопу, — советует Руслан, подытоживая, и хлопает Егора по плечу. А Егор недовольно вздыхает. Действительно, что он может сделать? Полезть на него? Так тот, несмотря на рост, явно посильнее будет. Так что Егор и может разве что оглянуться, проклиная мужика молча. Тот сидит внизу оврага на корточках, уперевшись локтями в колени, и смотрит на реку. Отсюда не разглядеть, но, кажется, пытается что-то достать. Егор проходится взглядом по черным волосам, путающимся на лёгком ветру, на обтянутые серой футболкой широкие плечи… И от этого взгляда на него Егора прошивает дрожью, а в коленях начинает покалывать. Странное ощущение, возможно, дело в стакане самогона, ещё недавно живущем в его желудке, но что-то подсказывает, что нет. Дело совсем не в нем.

***

Проходит ещё пара часов, прежде чем Егор окончательно отпускает всю ситуацию. Солнце уже не жарит головы даже вне беседки, а вода прогревается до уровня «яйца не отвалятся», по словам Валеры, и они решают отправиться купаться. Игры в карты заканчиваются на третей победе Руслана подряд, потом они выпивают пиво и жарят картошку на костре, — потому что как это шашлык и без картошки? — а тот мужик, имя которому Женя, как мельком сообщил Руслан, исчез спустя пару минут после ебанутых событий на своём пердящем мотоцикле. И как они не услышали его приезда? Ах да, ебучая Клава Кока, орущая из машины Руслана! — Вообще… это я сеть упустил, — признаётся вдруг Марк, когда за столом остаются только Егор, он, да Руслан. — Ох бля, — вздыхает Рустик, потирая лоб. У реки взвизгивают девчонки и ржёт Валера, видимо, забрызгавший их своим упавшим в воду телом, и Егор невольно отвлекается от разговора, но когда суть до него доходит, он резко поворачивается к Марку лицом. — Ты сделал что? Хочешь сказать, из-за тебя я чуть не лишился уха? Вот спасибо! — фыркает он, лениво пережёвывая кусок пиццы. Следующие порции алкоголя он принимал более аккуратно, поэтому теперь его тело в кондиции мягкого опьянения. Только вот то чувство, сжавшееся в животе, когда он пялил на Женю, не даёт покоя до сих пор. — Простите, — извиняется Марк, на что Егор только вздыхает. — Я хотел удочку к сетям закинуть, чтобы лучше ловилось, и случайно их зацепил. — Да что уж теперь, — вздыхает Егор. — Не бойся, мы ему не скажем. Слово пацана. — Пф-ф, ты там в городе тоже этого сериала насмотрелся? — ржёт Руслан, поднимаясь из-за стола. — А? Ага! — хмыкнув, Егор поднимается следом, слегка покачиваясь на нетвердых ногах, и они с довольными лыбами бьются кулаками. — Купаться-то пойдёшь, пацан? Ты уже в трусах, терять нечего… ну, кроме трусов, — смеётся Руслан. — Пойду конечно, — смущенно бормочет Егор. Он действительно до сих пор в трусах — Надя помогла ему отстирать джинсы, и теперь те висят и сохнут на сосне неподалёку. Ехать домой и нарываться на бабку ради штанов дело гиблое, поэтому Егор решил, что похрен. Трусы и трусы. На берегу следов отходов его тела не обнаруживается. То ли река унесла, то ли Валера постарался, а может сам Женя. Спуск крутой, но теперь у Егора не подгибаются коленки, и он резво скачет вниз вместе с Русланом. Марк остался в беседке, отбрехавшись, что будет смотреть за костром и рыбу почистит. Ну а что, не насильно же его тащить? — Идите к нам! Вода тёплая! — кричит Надя из воды, взмахивая в воздухе рукой, и вместе с ней трясётся её грудь в красивом изумрудном купальнике. Егор думает, что это очень странно. Признаться, ему всегда казалось, что это больно, поэтому ничего привлекательного он в этом не видит. — Русла-а-нчик, я заждалась, — продолжает звать Надя, а потом её окатывает Марго. — Харе орать, оглохнуть можно, — жалуется она, и женская драка посреди реки, пусть и шутливая, определённо то, на что стоит посмотреть. А может, и участие принять. Егор ехидно лыбится, готовый к водяной бойне, и на ходу стаскивает с себя кеды с носками, да футболку. Однако к происходящему его жизнь не готовила. Едва успев разогнаться, Егор понимает, что его отношения с водой явно не складываются. Потому что стоит опустить в нее ногу, и он поскальзывается считай на ровном месте, устраивая аквапарк с сотней брызг в разные стороны. Птицы, тусующиеся на деревьях, такого шоу явно не ожидали, так что с громкими криками разлетаются по сторонам вместе с брызгами. А вода-то… вода ледяная! Нихуя не тёплая! Но он даже взвизгнуть не успевает, только мужественно сжимает губы. Ребята смеются на всю округу, распугивая оставшуюся живность с ив, а Егор потешно ёжится, чувствуя, как член скукожился в изюм. Ещё и блядский Никита решает, что будет очень весело побрызгать на него водой. Вообще-то Егор не планировал мочить волосы! Их потом если феном не высушить, на башке будет полный пиздец, а ведь он у него там и так есть — ни в хвост нормально не собрать, ни уложить. — Ну ты и козёл, — бормочет он, а потом, когда заливающийся смехом Никита отворачивается, резко толкает его в икру ногой, вынуждая упасть следом за собой. — Зато не пришлось привыкать к температуре, — отфыркиваясь, бубнит Егор, даже не пытаясь подняться обратно на ноги. Никита подскакивает, как уж на сковороде. — В спину бьют только слабаки! — шипит он, а глазки так и бегают там, где бегать им точно не следует. Удивительно. Ну да, Егор ходит в зал. Не часто, но следит за своим телом, поэтому выглядит прилично. Не как Влад, конечно, но ему такого и не надо. — Пользуюсь твоими методами, — Егор скалит зубы, намекая, что видел, как Никита толкнул в воду Сашу несколько минут назад, когда та боялась проплывающих мимо водорослей. Ответить на это Никита ничего не может, поэтому только уходит, матерясь себе под нос. А Егор так и сидит на мелководье, перебирая попадающие под руки камни, а когда нащупывает ракушку размером с пол ладони, то с удивлением поднимает её на воздух. Речная ракушка выглядит совсем не так, как морская — морских у Егора целый ящик дома, а эта какая-то неприметная, буро-коричневая и тусклая, но так интересно, что у неё внутри. Не подумав об уничтожении несчастной ракушки, он раскрывает ее, поддёрнув ногтем, и видит какую-то жижу, да песок. «Прям как мудак-Женька. Поди тоже в груди ничего кроме песка не носит», — зачем-то думает Егор. Руслан в то время устраивает красивый заплыв: то против течения, то по нему, то брассом, то кролем. Ну ебаный пловец! А спустя некоторое время он замирает на месте, увидев, как Надя ушла под ветки ив, прячась от солнца, и плывёт к ней. Егор с интересом наблюдает за событиями, спустившись немного глубже, чтобы ебучие пикалки не жрали, и опускается в реку по подбородок. Вид красиво гребущего Руслана можно печатать в журналах. Вы не подумайте, Егора он ваще не привлекает, но глаза-то у Егора есть! И вдруг он моргает этими самыми глазами, а Руслана уже и след простыл. Хорошо, что солнце освещает воду, благодаря нему Егор видит движущееся под ней тело, и стоит понять, что Руслан задумал, как он едва не взрывается смехом. Ну а что? Пьяное тело впечатлить не проблема! — Руслан, блять! — взвизгивает Надя, когда её хватают за ноги, и едва не запрыгивает на Сашу. Та спешит сбежать из радиуса опасности, но застревает в ветках, и теперь уже сдержать смех Егор не может ну никак. Но вскоре смех прерывается. — Меня кто-то жрёт! — кричит Егор и трясёт ногами. Стоит ему снова замереть, как ощущение присоски возвращается. — Это мальки, — улыбается Кристина, выбираясь на берег и выжимая волосы. Её розовый светоотражающий купальник слепит не хуже солнца, и Егор отворачивается. — Они больно не сделают. — Странное ощущение, — признаётся Егор и смотрит в воду. Песок улёгся после того, как он бултыхал ногами, и теперь он видит небольшую стаю рыбок, что забавно путешествуют по его ступням, щекоча кожу. Улыбка неожиданно расцветает на его лице. Надо же, такая мелочь, а как необычно. — Берт, у тебя губы синие уже, — замечает Влад, медленно выходя из воды, как Аполлон. Тело, по которому то и дело стекают капли, мускулистое, жилистое, такое, что Егору хотелось бы с ночи и до утра… — Ага, ща, — отзывается Альберт, заканчивая собирать камни, и Егор моргает, прогоняя наваждение — ещё чего. — Решил обложить костёр, а то если напьёмся совсем, то хотелось бы без пожара. Егор бы никогда о таком не подумал, и это вызывает у него чувство уважения. Природа здесь и вправду слишком хороша, чтобы портить её людским… В этот момент с противоположного берега слышится треск веток, и в воду почти кубарем скатывается Валера с полными руками кислицы. — Ну че, мужики, разбирай! — кричит он. — Только мужики? — фыркает Марго, и Егор удивляется, услышав её голос за спиной рядом с Кристиной, потому как в последний раз видел её в воде. — Так, все марш на берег. У всех засинело, а синеть должно не от воды, — подмигнув, Надя и сама выбирается. — Кислицу выложи на тарелку, потом поделим, че ты с ней как с писаной торбой, ей-богу, — её чёрные волосы, словно русалочьи, струятся по плечам змеями. Руслан подходит к ней и забрасывает руку на грудь, прижимая к себе. — Малышка, иди оденься, — просит он, прикрывая стратегически важное место ладонью. — Да что мы там не видели, — смеётся Никита из-под навеса, уже сидя рядом с Марком. Марк, судя по всему, не особо счастлив такой компании. Как Никита вообще попал в тусовку? Ну такой мерзкий кадр, ебанешься. Проходит минут десять и все наконец-то вновь собираются вместе, только теперь усаживаются у костра: кто-то на пеньке, кто-то на пледе, а кто-то, — Егор и Руслан, — притаскивают целое бревно, становясь местными героями костра. — Костёр — есть, отличная компания — есть. Осталось послушать хорошую историю, — заговорщически протягивает Надя, стреляя глазами в Егора. — Ты бы знал, как тут все с любопытства подыхают о твоей личности, только Руслан запретил тебя распугивать и задавать вопросы, но, думаю, уже можно. — Ну вот, теперь из головы всё вылетело, — жалуется Саша, кутаясь в полотенце. У Егора полотенца нет, а от предложенного он отказался — и так тепло. Солнце всё высушит, разве что волосы дыбом стоят, словно у взъерошенного воробушка. Да слепни вокруг вьются, вынуждая прыскаться вонючей дрянью чаще. — Ты ведь из Москвы, да? Чем занимаешься там? — спрашивает Влад, пережёвывая кислицу с каменным лицом. Егор старается смотреть в другую сторону, потому что он тоже проигнорировал полотенце. — Эм… Учусь в универе, — выдыхает Егор, глядя сквозь почёсывающего висок Валеру. Куча любопытных глаз даёт понять, что такого ответа мало: — На зубного врача. У отца своя клиника и… — А, да, он тут когда приезжает, вечно в местной больнице приём ведёт. У меня во рту две пломбы от него, — зачем-то рассказывает Никита, да с таким видом, будто их с Егором это должно породнить. — Заткнись, а то в костёр посажу, — рыкает Руслан. Его руки копаются во влажных волосах Нади, что сидит на пледе между его коленей, и сложно сказать, кого из них этот процесс расслабляет больше. — …И он хочет, чтобы я закончил универ и пошел туда. Потому что врача не хватает. Отец больше хирург, Олег тоже там работает, только зубным техником. Даже наша мама — администратором. — Почему-то звучит так, будто тебя сетью тянут, — замечает Саша. Егор горько хмыкает: — Так и есть. Никогда не хотел быть врачом. — А отказаться не вариант? — интересуется Руслан. — Ты же знаешь Раю. Представь, какой у неё сын. — Понял. Тишина окутывает всех, оставляя место только для потрескивания дров, редкого пения распуганных птиц и всплесков воды в реке. Все смотрят на Егора, но без привычной жалости, как когда он рассказал Антону и Насте. Конечно, там было и сочувствие, но здешним людям словно правда не все равно… или так кажется? Альберт вдруг робко поднимается с места и дотягивается до перенесённой к костру еды. Там он подтягивает бутылку чего-то нового, кажется, коньяка, причём уже начатую. — Выпьем за то, чтобы каждый строил свою жизнь так, как он пожелает, — разливая напиток по протянутым стаканам, произносит тост Альберт, и все согласно мычат. Егор не очень-то хочет пить, ещё и чувствует вину за сломанную атмосферу, но тоже поднимает стакан, чокаясь со всеми, до кого дотягивается, и проливает обжигающую жидкость в глотку. По телу мгновенно пробегается тепло, а в желудке вспыхивает жар. Но тот, к счастью, не пытается вытолкнуть влитое наружу. — А как ты сюда попал? У тебя наверное практика должна быть? На каком ты курсе? — спустя пару минут молчания, рискует спросить Надя. — Я на третий перешёл. Точнее, завалил сессию, и теперь в сентябре у меня куча пересдач, надо готовиться, но… не хочу, — вздыхает он, отставляя стакан в траву. Он никогда бы не подумал, что в свои девятнадцать всё ещё не будет представлять, кем хочет быть. До универа ему казалось, что он закончит его и просто займётся тем, чем хочется, а теперь ему не хочется вообще ничего. — Да не ссы, порешаешь всё. В конце концов, всегда можно просто сбежать, главное научиться самостоятельной жизни, — в словах Нади чувствуется намёк на деньги, но достаточно мягкий, чтобы это не укололо. И Егор улыбается. Поддержка сейчас кажется как никогда важной. — Надеюсь, через пару недель отец сжалится и пустит меня домой. А там уже буду разбираться, куда двигаться дальше, — рассуждает он, стараясь не думать о сетях, что отец расставлял вокруг него с самого рождения. Будто он второго сына завёл только потому, что ему не хватало завершающего пазла в картине его жизни. — Рустик, разрешишь пригласить Егора на медленный танец? — запрокинув голову на колени Руслана, спрашивает Надя. — Ты слишком пьяный, чтобы составить мне компанию и будешь распускать руки, а он совсем расклеился, — хитрая улыбка мелькает на её губах, а Руслан выглядит оскорблённым, но потом бросает на Егора взгляд и пожимает плечами. «С чего вдруг она решила…» — мелькает у Егора, а потом он слышит из машины Mr. Credo и ржёт в голос. И не только он. — Фу блять, опять нудятина, — ноет Никита, а потом получает от Марго по лбу щелбан. — Не мычи, это классика. — Я просто знаю этот плейлист наизусть, — хмыкает Надя, поднимаясь на ноги, а потом тянет Егора в сторону. Полотенце спадает с её плеч, и Егор осторожно ловит его, складывая на бревно. Надя успела надеть длинную футболку Руслана, что прикрывает её тело до середины бедра, поэтому находиться рядом становится проще. Не то чтобы до этого было сложно, но в таких ситуациях Егор боится опускать глаза ниже шеи, потому что кто-то может что-то не то подумать… А сейчас Егор спокойно кладёт руки на её талию, пока она обнимает его за плечи, и они медленно двигаются чуть поодаль от костра. — Ты так любишь танцевать? — тихо интересуется Егор. — В целом да, а вот Руслан не особо. Точнее, он любит другие танцы, но я просто хотела поговорить, — объясняет Надя, заставляя его вскинуть брови. — О чём? — О том, чтобы ты был аккуратнее. Здесь никто, кроме Никиты с Альбертом, не одобрит твоих интересов. Да и те скорее разболтают, чем будут поддерживать. «Блять? Откуда она…» — Каких ещё интересов? — включает дурачка Егор. Они долго смотрят друг другу в глаза, и он понимает, что она знает. Каким образом представить сложно, но она видит его насквозь. Пауза становится почти неловкой, но смысл, читающийся в серых глазах, придавливает к земле коротким приступом паники, что сжимает горло Егора. — Правильно, — улыбается она, — никаких, — её руки сжимаются на его плечах крепче, и они кружатся в танце. Природа будто замирает, когда солнце цепляет верхушки деревьев. Уютные разговоры продолжают доноситься от костра, а когда они заканчивают танцевать, Валера решает пожарить маршмеллоу. Саша вспоминает о торте, что стоит в термосумке в газели, и они решают поставить чай, перед этим бахнув ещё немного виски. И всё же у Егора в груди разрывается огромная дыра. К счастью, его ухо до сих пор болит и перекрывает боль душевную, но он не может не думать о том, насколько одиноким чувствует себя в этом мире. Где бы он ни был, всегда нужно прятаться и скрываться, словно он убийца какой-то. И даже здесь лишь Надя способна принять его таким, какой он есть. Почему не может быть иначе? — Егоре! Алло! Земля вызывает! — перед его лицом мелькает ладонь Марго, и он вздрагивает. — Держи тортик. — Спасибо, — он протягивает руки и улыбается. Ну… пусть одна тайна так и останется похороненной, словно сети в этой речушке, зато у него появились друзья, которым всё равно на то, какой модели у него айфон или кроссовки. Все, что им нужно — громкая музыка и улыбка на его лице, чтобы знать, что всё в порядке. Егор улыбается вновь. Точно. Всё будет в порядке.