Бесконечное лето

— У тебя что, девочка появилась? — Ну ма-а-ам, — ноет Егор, дуя губы. Позвонила мама определённо не вовремя, но не взять трубку ему не позволила совесть. Он едва успел сходить за чаем, как его обрадовал звонок. — Что «мам»? Почему не рассказываешь? — Потому что мы просто друзья! — Знаю я эти ваши «просто друзья». Сказал бы Егор, какие у него на самом деле интересы, да лишиться любви матери и наследства не очень хочется. Его интересы ростом под сто шестьдесят и стоят сейчас жопой кверху над его машиной, пока Егор бессовестно на эту жопу пялится, готовый представить, как её обладатель пялит уже его самого… И обладатель этот, явно подслушав разговор, вдруг разворачивается с ехидной ухмылкой, подхватывая стоящую рядом на столике кружку. Егор тут же краснеет, пряча взгляд. Кому, как не Жене знать, что девочки ему вообще буква ю. — Ладно, хочешь скрывать — скрывай, всё равно рано или поздно всё сам расскажешь, — вздыхает мама, и Егор с радостью переводит тему, отвлекаясь и от неловкого разговора, и от взгляда Жени. Он рассказывает ей о работе на пилораме, о том, как движется починка девятки и в целом о своих буднях. Она слушает, не перебивая, а потом вдруг всхлипывает: — Я уже так соскучилась, — делится она, и Егор поджимает губы. Ну нет, он не расчувствуется! Не при Жене же… — Я тоже, — тихо отвечает он, слушая дыхание мамы на том конце. Оно такое знакомое и почему-то так успокаивает. И хорошо, что отец на него злится и устроил ему молчанку — разговаривать с ним никакого желания. — Ладно, не буду отвлекать тебя от дел, — наиграно беззаботно начинает она, и, судя по звукам, явно утирает слёзы, — поговорим ещё попозже, хорошо? Я люблю тебя. — Я тоже. Пока, мам. — Очаровательно, — совершенно без сарказма говорит Женя, когда он кладёт трубку, усаживаясь на машину к нему лицом, и складывает руки на груди. С такого ракурса взгляд Егора упирается ему в грудь, и кусочек татуировки выглядывает из-под майки, спускаясь от ключицы на грудную мышцу. И ведь у него был шанс её рассмотреть, тогда, в бане, только пьяный мозг ничего не запомнил. — Ты закончил? — интересуется Егор, проигнорировав предыдущий комментарий, и запихивает телефон в карман. — На сегодня да, — кивает Женя и разворачивается, захлопывая капот. — Хочешь прокатиться? — Прокатиться?! — взвизгивает Егор, сам от себя не ожидая. — А что, уже можно? — Ну если бы было нельзя, я бы не предлагал, — посмеивается Женя. Фара встала на своё законное место, какие-то провода тоже, и выглядит девятка прям солидно. Ну, для девятки. — Тогда я даже знаю, куда мы поедем, — гордо вскинув подбородок, заявляет Егор. — Да ты что, — усмехается Женя, снимая рабочие перчатки. — И куда же? — В аптеку! — на такое заявление ухмылка Жени превращается почему-то в… смех. Тот смеётся так громко, и Егор испуганно смотрит на его лицо, словно ожидая, что это всё розыгрыш, но нет. Женя выглядит таким мягким и потрясающим с этой улыбкой, что сердце Егора замирает на мгновение в груди, а потом ухает куда-то вниз, и ответная улыбка растягивается сама собой. В последний раз Женя так смеялся тоже с ним, Егор чётко это запомнил. И так отрадно, что именно он вызывает в нём такие эмоции. — Бог мой… в аптеку, ха-ха, — утирая лицо тыльной стороной ладони, Женя упирается одной рукой в колено, словно пытаясь спастись от падения на пол. — А что смешного? — невинно интересуется Егор, и Женя поднимает на него весёлые глаза, после чего снова смеётся. — Нет, ну сам подумай, зелёный пацан хочет обкатать свою машину до аптеки? Ничего странного не наблюдаешь? — У меня пальцы болят, а пластыри закончились, — буркает Егор, поглаживая рукой собственные колени. — Дурень, ты чего раньше не сказал? — звучит до странного ласково, и Женя вдруг подходит и перехватывает его руку, рассматривая грязные пластыри. — Я хотел в аптеку зайти, но опаздывал к тебе, — объясняет Егор, даже не пытаясь вырвать ладонь. Рука Жени тёплая и нежная, пусть и мозолистая. Но мозоли у него не такие, как у Егора, а застарелые и гладкие, даже аккуратные. Такие, что хочется слизать с них вкус соли, и… — Давай перевяжу? У меня тут аптечка есть, — предлагает Женя, махнув головой в сторону шкафчика. — Нет, — качает головой Егор, и Женя выпускает его руку из своей. Чёрт, он не это имел в виду… — Дома-то у меня пластырей нет, так что поедем в аптеку! — Тогда придётся тебе ехать одному, — Женя разворачивается, собирая свои ключи в чемоданчик, и момент ломается. — Почему? — Рая сразу просечёт, что ты со мной, — он переносит чемоданчик на его законное место на столе и берёт метлу, собираясь убрать мусор на полу. — То есть если без аптеки, то не просечёт? — удивляется Егор, наблюдая за трудовыми процессами. Женя невозмутимо подметает вокруг машины, сметая весь мусор к выходу. — Я думал, можем скататься в лес или типа того, — пожимает плечами он, и песок падает на траву снаружи. А крупный мусор он собирает в совок. — Не боишься делать мне такие предложения? — сам себе удивляясь, хихикает Егор. — Я могу завязать тебя морским узлом за одно движение, дурень, как думаешь, боюсь ли я? — грозно отзывается Женя, отставляя метлу в сторону. И вправду. — Глупый вопрос, — соглашается Егор, едва не выпрыгивая из штанов от желания уже обкатать свою ласточку. — Ну что, поехали? — хмыкает Женя, поставив метлу на своё место, и вертит в руке ключи. Егор разве что не облизывается от их вида, как же сильно ему хочется попробовать. И не знает он, что ради его девятки Женя сдвинул других клиентов. Ровно как и не знает, что делал он всё немного себе в убыток. Или много. *** — Мда, водитель из тебя правда хреновый, — спустя пять попыток тронуться с места, не выдерживает Женя. Он сидит на пассажирском, скрестив руки на груди. Наверное, жалеет, что дозволил Егору сесть на водительское. — Да я никогда механику не водил! Только в автошколе и на экзамене… — оправдывается Егор, кусая губы, и едва не бьёт по рулю со злости. — Это было аж год назад! — Оно и видно… будем учиться заново, значит, — тяжёлый вздох припечатывает к месту. — Правда? — надежда так и таится в груди Егора, когда он переводит на Женю восторженный взгляд. — Кривда. Слушай внимательно только, а не как всегда. — Тебя я всегда внимательно слушаю, — особый подтекст Женя пропускает мимо ушей, вместо этого смотрит вниз, на педали, будто впервые их видит. Ну, наверное раньше он не задумывался о том, что придётся кого-то учить. — Выжимай сцепление… вот так. Заводись. Снимай ручник. Включай передачу, а теперь отпускай сцепление и зажимай газ. Почувствуй момент, когда можно совсем отпустить, оно будет понятно сразу, давай. — Ты прям как мой инструктор говоришь, только я так и не понял этот момент. — Ты по двигателю слушай. Он задрожит. — Вас что, на одном заводе делают? — смеётся вдруг Егор, но послушно выполняет сказанное. И спустя пару попыток у него получается. Женя не такой злобный, как его инструктор, и предельно медленно и внимательно напоминает ему о том, что нужно делать, совсем не поднимая голос. Они трогаются пару раз, потом останавливаются и снова трогаются, сдвинувшись с места разве что на пару сантиметров, чтобы Егор всё нормально вспомнил, и раз за разом у него получается всё лучше. — Вот, умеешь же всё-таки, а говорил забыл. Молодец, — хвалит Женя, когда они даже не глохнут. Егор лыбится во всё лицо, довольный и похвалой, и собственными умениями. — Теперь можем ехать? — вертит головой он, не зная, то ли на гараж впереди смотреть, то ли на Женю. — Я счас ворота открою, а ты заднюю давай. Помнишь? — Помню, — кивает Егор, мысленно повторяя, как это делать. И как только Женя выходит из машины отчего-то становится даже легче. Словно не надо ему перед ним выпендриваться и страха нагоняй получить нет. Женя открывает ворота гаража, и Егор, мысленно перекрестившись пару раз, трогается с места. Заднюю врубить оказывается даже проще, чем бить в бубны со сцеплением. Не проходит и минуты, как Егор выезжает из гаража. И не просто выезжает, а даже параллельно паркуется! Видали, а? А вот и не видали. Женя закрывал ворота, поэтому нихрена не видел. Егор аж губы дует от несправедливости, но когда Женя садится в машину, то выглядит максимально довольным, насколько способно это выразить его лицо, поэтому Егор перестаёт печалиться. — А теперь давай вперёд. Только пристегнись и сцеплением резче работай, — наставляет Женя, и Егор тихо выдыхает и кивает, начиная их нелёгкий путь. И путь этот лежит через не самую ровную песчаную дорогу. — Пиздец, на асфальте попроще как-то, — кисло ноет Егор, смотря на ямы и колдобины под колёсами. — Это деревня, а не МКАД, — хмыкает Женя, даже не нервно, а вполне расслабленно. — Да я уж вижу… Добираются они до асфальта с горем пополам. Егор счастлив ему, словно никогда раньше не видел, и разгоняет девятку аж до сорока километров, вполне успешно переключая передачу. Впереди ждёт лежачий полицейский, поэтому приходится резво притормозить, вот тут-то он и понимает, почему Руслан не особо любит это делать. Грёбаное сцепление! — Как же легко на автомате, — плачется Егор, пытаясь совладать с ногами и руками. — Ничего, привыкнешь, — в очередной раз безэмоционально отвечает на его нытьё Женя, вообще не тронутый таким гореванием. — Я вот и на автомате, и на механике езжу — один хрен. Если умеешь, то везде получится. Конечно, на автомате проще гораздо, но иногда нет выбора. Ты же хочешь на девятке кататься? Вот катаешься. Или всё это было зря? Зря я ради тебя в город таскался, м? — Нет, — мотает головой Егор, — не зря. Я научусь и буду ездить! — То-то же. Так, ты куда едешь, мы же в лес собирались? — вдруг испуганно спрашивает Женя, поняв, что движутся они к центру деревни. — Ой, я на автомате к аптеке поехал… — виновато тянет Егор, в очередной раз притормаживая перед лежачим. — Разворачиваться? — Да уж разворачивайся, будь добр. — Блин, — хнычет он, понимая, что бабушка в очередной раз портит ему всю радость. Так хочется, чтобы вся деревня знала, что он теперь на машине гоняет, и чтобы Руслану неповадно было болтать о его ласточке гадости! — А может ну её, бабку мою? Я порешаю вопросы, тебя не коснётся. — Уверен? — Женя, кажется, его энтузиазма не разделяет. — Уверен. Плевать вообще, она меня уже шлангом один раз отлупила, второй раз как-нибудь переживу, — уверенная улыбка вдруг растягивает его губы, когда он видит аптеку и ювелирно, насколько позволяют навыки, паркуется возле неё. — Хорош, — кивает Женя, видя, что Егор вправду хорошо встал, и тот лыбится пуще прежнего. — Ладно, так и быть. Иди давай за своими пластырями, я тут подожду. — Ага! Я мигом! — Егор вылетает из машины, едва её заглушив, и, проверив бумажник, мчит в аптеку. Аптека, конечно, ещё Сталина видала в лучшие его годы. А может, и Ленина вместе с ним. — Чего вам, молодой человек? — вопрошает старая, как черепаха тортилла, бабулька в очках. — Пластырей, ну вот таких, — он показывает свои руки, и бабулька кивает, а затем медленно движется к каким-то ящичкам. Егор смотрит на обстановку едва не раскрыв рот. Древние стены и такая же древняя лепнина на потолке. Казалось бы, аптека! Снаружи ничего особенного, а внутри такая красота. Жаль только, что красота эта рушится. Оплатив покупки и гремя мелочью в кармане, Егор довольно возвращается в машину. — Может ещё в магазин заедем, а потом к речке сгоняем? — рисует он план, будто они с Женей закадычные друзья. И забывается вдруг, что он к нему неровно дышит. — А потом куда? На луну? — насмешливо спрашивает Женя, но не ругается, а это уже хороший знак. — Ладно, погнали. Мне тоже надо, пиво закончилось. Заводится и трогается Егор резво. Так, словно и не он с десять минут назад не знал, как подступиться к этой лишней педали. — Быстро учишься… или быстро вспоминаешь, — довольно хмыкает Женя, приоткрыв окно, видимо, чтобы ветер продул духоту. — А здесь аукса нет? — Егора вдруг накрывает желание послушать музыку. — Здесь магнитола кассетная у деда твоего стоит. — Эх… До магазина они долетают за минуту. Ещё бы, тот находится совсем рядом. И во вкус вождения Егор пока не входит. Зато в магазин он входит вместе с Женей, и это так волнительно! Он ещё не видел его в естественной обстановке вне их домов. — Здравствуйте, мне четыре бутылки шпатена… — сходу начинает Женя, даже не глянув в сторону продавщицы, будто её и нет. — И мне! — поддакивает Егор. — Ты за рулём, никакого тебе пива, — облом прилетает сразу же, ощущаясь неприятной болью. — Блин, — ноет Егор, вспомнив вдруг минусы вождения. Только вот Руслану это, например, не мешало развозить бухим такие же бухие тела! Правда, при Жене о таком лучше даже не заикаться. — Ну хотя бы безалкогольное? — предлагает он компромисс, и Женя вздыхает: — И безалкогольного банку. Какое тебе надо? — Да любое сойдёт, — лыбится Егор, глядя на Женю с такой благодарностью, с какой, наверное, не смотрят даже его собаки. И он от этого на мгновение даже отшатывается, но бормочет еле слышное «щенок», видимо, прочувствовав этот момент. А Егору даже не обидно, потому как лицо при этом у Жени такое… ну вот такое, неописуемое, но очень эмоционально положительное, во! — Давайте хугарден. — Только грейпфрут остался, — на пофиге отвечает продавщица, на что Женя пожимает плечами. — Отлично, люблю фруктовое, — отзывается Егор на вопросительный взгляд Жени, и чувствует себя при процессе покупок почему-то словно тот его отец. В лицо от этой мысли внезапно бросается краска. Нет уж, с отцом они так мило по магазинам не шлялись никогда. И не покупал он ему пиво… только вот предательский голос Насти шепчет своё «дэдди-ишьюс» в голове и хрен ты от него избавишься. — Тебе что-то ещё нужно было вроде? — возвращает его к жизни Женя, чуть толкнув в плечо, и пакет в его руке громыхает бутылками. — А? А, да, — Егор подходит к кассе, даже не заметив, что Женя заплатил за его пиво. — Можно, пожалуйста, мороженое и чипсов, вон тех, со сметаной и луком. — О, мне чипсов тоже возьми, — удивляет его Женя, потому как Егору казалось, что он из тех, кто будет кривляться на вкусы «молодёжи». Так что Егор согласно просит ещё пачку, оплачивает, и они так же вместе выходят на улицу. — Готовься, через десять минут твоя бабушка узнает, с кем ты и где, — фыркает Женя, садясь в машину. — Ну… я ей как-нибудь объясню, — мямлит Егор, решив, что это проблема будущего его. — Ну-ну, удачи, — Женя устраивает бутылки между ног, удобно усаживаясь, словно эта машина всегда принадлежала ему. А Егор и рад. Странно, но за сегодня у них не было ни одной стычки, и хочется, чтобы так продолжалось всегда. — Ну что, к речке? *** Река встречает их привычной красотой. И блядской дорогой, ведущей в самый ад. Егор матерится через каждые десять метров, переживая за девятку больше, чем Женя, которому, если что, её чинить. — Да расслабься ты, — советует он, шлёпнув Егора по плечу. — От того, что злишься, дорога сама себя не выровняет. — Откуда в тебе столько спокойствия?! — Привык за годы, — пожав плечами, Женя отворачивается к окну. Знакомая беседка уже маячит впереди, пробуждая воспоминания об их первой встрече. Тогда всё было иначе… И Женя казался более злобным, и хотелось врезать по его недовольной роже, а сейчас… сейчас эту рожу до боли хочется поцеловать. Вновь вспомнив об этом, Егор вздыхает. Блять, ну как же хорошо было не думать о таком! Ничего не портилось, а теперь… что, собственно теперь? Они едут к реке, чтобы попить пива. Только вдвоём. Разве плохо? От этих мыслей Егору становится даже дурно. Чёрт, нужно вести себя нормально, чтобы не поломать их хрупкие отношения. Женя рядом с ним стал таким мягким местами, что не хочется это чувство терять. — Глуши, тут встанем, — указывает Женя, и Егор угукает, ставя машину на нейтралку и ручник. Улица встречает их приятным ветром. Солнце слепит в самую рожу, но в беседке мягкий тенёк, спасающий от жары. Женя притаскивает в беседку пакет с пивом, Егор же несёт пакет с чипсами. Мороженое ещё даже не растаяло, вот радость. Они усаживаются на скамейке рядом друг с другом, а не напротив, что очень важно, как считает Егор, и Женя открывает бутылку пива о стол, а потом протягивает Егору его хугарден. И тишина между ними ни разу не неловкая, а такая уютная и спокойная. Егор любуется бликующей на солнце девяткой, что стоит и радует его глаз, а Женя смотрит куда-то вдаль полей, попивая пиво. И нет вокруг ничего, кроме ветра в волосах, аромата грейпфрута и тепла ноги Жени, прикасающейся к его бедру. — За девятку? — предлагает Егор, протягивая бутылку, чтобы чокнуться. — За девятку, — кивает Женя, и они толкаются пивом, отчего то немного пенится. — Осторожнее, — хмыкает он и смахивает вдруг волосы с лица Егора в сторону. И Егор понимает, что ему давно не было так хорошо. Даже без подтекстов, компания Жени самая уютная из всех, что можно представить.