Ateez

      Юнхо с самого детства был близок со своей семьёй. Будучи младшим ребёнком, он часто получал больше внимания от родителей и временами поблажки. Но несмотря на это, всё равно был очень привязан к своему старшему брату.       Разница в возрасте у братьев была всего два года, но характер и поведение парней разительно отличались. Юнхо вёл себя, как большой щенок. Он искал приключений, часто шутил и смеялся. Он был душой компании.       Старший юноша, в свою очередь, был задумчив, часто размышлял о чём-то. Так же у него почти не работала правая нога, поэтому он и начал заниматься гитарой. Рано пошёл на работу, чтобы обустроить себе музыкальную студию. Он мечтал стать звездой. Чтобы дети восхищались его силуэтом с гитарой в начале выступлений.       Юнхо часто проводил время, наблюдая, как брат разучивает новые аккорды, создаёт себе тексты. Обычно тот был очень сосредоточен на работе и отвечал на вопросы Юнхо либо односложно, либо тёплой улыбкой. «Юю, смотри, вот так правильно держать гитару, не бойся» — брат часто объяснял что-то Юнхо, обращаясь к нему милым прозвищем «Юю». Так и проходили их дни и вечера.       Но всё так гладко не шло. В один злосчастный вечер брат случайно уронил гитару, и её гриф сломался, сопровождаясь звонким звуком лопающихся струн. Его руки затряслись, но он пару минут посидел, подышал, подумал и успокоился. — Что же, значит начало иной эры, — сообщил юноша и, достав заначку, пошёл на выход из студии, чтобы сходить в музыкальный магазин и купить новый инструмент.       На улице темнело. Братья уже начали шутить над неловкостью старшего из них, и поломка гитары их уже не так сильно ранила. Юнхо остановился, дабы поднять упавшие ключи. Он наклонился, решив, что догонит другого попозже, ведь ключи терять не стоит. — Давай, поскорее, Юю, итак поз…- Речь брата резко оборвалась. Послышался скрип шин и глухой стук, далее трещащий.       Время вокруг будто остановилось. Юнхо рванул к силуэту брата на земле, параллельно доставая телефон. 17:07. Он вызвал скорую, спрашивая у брата всё подряд, чтобы тот оставался в сознании. «Пожалуйста, не смотри, иди дальше…»       Юнхо помнит до сих пор ту мягкую улыбку брата. Хриплый, но родной голос. Прикрытые глаза, словно он просто задремал. Юнхо помнит до сих пор, как дрожали его руки, держащие голову брата. Как слёзы текли по его щекам, как они тихо капали на асфальт. Тогда для него всё было, как в тумане. Он просто продолжал шептать имя старшего.       Приехала скорая, забрала обоих братьев в больницу. Юнхо почти ничего не помнил кроме окровавленного лица брата с той самой тёплой улыбкой, которой обычно отвечал на все вопросы.       С тех пор Юнхо продолжал проводить все дни однотипно, словно на автопилоте. Сначала даже не приближался к студии, чтобы не трогать кровоточащую рану в душе. Со временем начал иногда приходить в студию, убираться в ней. Гитара постоянно попадалась ему на глаза, как напоминание о погибшем брате.       Каждый день Юнхо писал записи в дневник, будто бы обращаясь к спящему брату. У него не было сил, чтобы завести друзей, и эти записи служили способом справиться с утратой. Юнхо перенял мечту родственника и решил связать жизнь с музыкой. И за брата, и за себя.       Однажды он шёл по улице в магазин, дабы купить продуктов и подарок маме. Перед ним шли два юноши чуть старше и что-то напевали и пританцовывали. Юнхо узнал в их движениях и словах мотив рекламы мороженого. Не зная, что делает, он подошёл к ним и начал танцевать рядом с ними. Ожидая насмешек и посыланий, он посмотрел на них.       Что удивительно, они не насмехались над ним. Пара посмеялась по-доброму и остановилась. Юнхо остановился вместе с ними, замечая, что одному из них чуть неловко. — Я Ким Хонджун, а это Пак Сонхва, — улыбнулся парень пониже и пожал руку новому знакомому. — Я Чон Юнхо, — улыбнулся парень. — Что ж, музыкант? — улыбнулся Хон. — Да, — удивлённо ответил Юю. — Тогда ты теперь с нами, — не менее удивлённо сообщил Ким и постучал по плечу новоиспечённого знакомого.

***

      «Завтра ты в музыкальную школу, потом не забудь, что занятия английского языка» — Ёсан слышал подобное каждый божий вечер с тех пор, как пошёл в школу. Его растили, как принцессу. Никто не имел права подойти, он должен был учиться и учиться. Родители за него всё решили, родители не могут быть не правы.       Гимназия, музыкальная школа, иностранные языки, сон. И так каждый день. Ёсан чувствовал себя, как в замкнутой цепи. Юноша начал чувствовать, что сходит с ума, что такими темпами он просто потеряет время. Он чувствовал себя птицей, бьющейся в клетке.       С такими мыслями он начал учиться разбирать и собирать механизмы. Будучи всегда хорошим мальчиком, Ёсан ни разу не брал в руки то, что ему не говорили. А в один вечер он разобрал свои наручные часы и всю ночь напролёт пытался собрать. И собрал. С этого момента он стал собирать и более сложные механизмы, пока родители не видели.       Одним жарким летом Ёсан зашёл на какую-то лесную опушку, чтобы отдохнуть от прогулки и почувствовать хоть небольшую свежесть. Он прилёг и начал дремать. Вдруг издалека послышались голоса. Ёсан открыл глаза и увидел в метрах десяти трёх подростков, от которых бы раньше убежал. Но сейчас у него не было ни сил не желания.       Юноша лишь придвинул к себе ближе дрон, собранный недавно, и продолжил лежать, надеясь, что эта группа ничего ему не сделает. Они шли в его сторону, о чём-то тихо переговариваясь. — Привет, ты случаем не знаешь, как починить дрон?.. Нам для съёмок нужно, — самый низкий из парней присел на корточки в метре от Ёсана и с вежливой улыбкой поинтересовался, — у тебя просто здесь лежит, и мы подумали, что может быть ты умеешь… — Я… Умею, — Ёсан чувствовал себя не в своей тарелке, общаясь с незнакомыми ровесниками. Но этот юноша вызывал у него доверие и какое-то тёплое чувство в груди, будто общаешься с мамой. — Это отлично, поможешь тогда? Я Ким Хонджун, — Хон широко улыбнулся и пожал хрупкую руку Ёсана.