О любви обитателей Адской земли

      Прекрасного вида лес наполняет сердца поразительным спокойствием и теплом. Макушки деревьев ходят ходуном от шумного ветра, галдят птицы и шумят в зарослях белочки. — Родной мой домик, я прибыл! — Восторженный голос заполнил поляну, где только что остановился заказной автобус. Первый, кто выскочил из него, и был обладатель голоса — демон гнева Маркус. Это был высокий шатен, с ног до головы покрытый мощными шрамами от лезвий. Правый глаз уже не такой красный, как левый, он побледнел и чудом остался цел после атаки ангельским клинком. Правый рог сломан и едва заметен в черных коротких волосах. Одет он был, впервые, по походному — армейские штаны, берцы и черная майка. Выбежав из автобуса, он в первую очередь достал из сумки спутниковый телефон. — Парни! Выходите скорее, время поджимает! — Идем мы, не ори, как резанная шлюха… — Следом из автобуса, дымя на весь лес, вылез румяный блондин. Маркус всегда с интересом его рассматривал, было в этом инкубе нечто… Притягательное. Шикарный блонд, волосы до пола и стянуты в тонкую косу. Лиловые глаза подведены черными стрелками и украшены розовыми стразами. Алая помада делает губы лишь больше, что идеально подходит лицу. Изо рта почти никогда не уходит сигарета марки Cigaronne Royal Slims. Дорогие, твари, Маркус прилично тратится, чтоб баловать своего мальчика. — Эдик! Не матерись так! Не такой уж Маркус и громкий! — Споткнувшись и упав в руки инкуба, из автобуса выскочил один из самых редких гостей земли — Демон чревоугодия. Эти ребята на землю суются так редко, что даже не обзавелись какой-либо славой, оставшись в умах людей и ангелов тенями своего герцога Вельзевула. Особенно малыш Рит. Длинные рога как у антилопы, черные волосы с зелеными прядями, прическа была необычная, Маркус каждый раз ехидно хихикал, когда слышал «пикси-боб с челкой». Зато сердце демону грело, что парень всегда носит на себе плетеный браслет из чёрных волос, собственно, самого Маркуса. У юноши было мягкое телосложение, высокий, но не может набрать массу мышц, к сожалению, из-за своей греховной принадлежности.       Маркус фыркнул в сторону любовников и подошел, беря в руки чемодан Рита. — Ладно, хватит спорить. Идем в угодья, поймаю моему Риту вкусного кабанчика! Рит воодушевленно замахал ушками и хихикнул, смутившись. Они прошли в лес и оттуда пешком почти час, в небольшой опустевший город, жители которого разбежались отсюда еще… Лет пятьдесят назад, кажется. Остались тут лишь заброшки общаг и жилых домов, разрушенных прошедшими тут военными испытаниями. — Еще сильнее разрушилось, чем в прошлый раз… Ужасно. — И вправду. — Эдик докурил и выбросил окурок, фыркая. — Ну и ладно. Выглядит вполне антуражненько. — Это не то, что нужно видеть! Ребятушки, я к своей избе пристроил такую красоту! Эдик, ты же просил баню! Так вот, я ее все-таки поставил! — Маркус забежал в заросли и вышел на тропу, идя вперед. Парни следовали за ним, оглядываясь. Их любимый то и дело ездит сюда на охоту, а их берет с собой редко — такой вот у них редких отпуск. Но пару лет назад Эдик, любящий свое тело больше, чем член Маркуса, пожаловался, что помыться элементарно негде. И живут они там неделями. Маркус, конечно, военный дикарь и то и дело пропадает в военных походах месяцами, но Эдик к такому непривыкший. — Вот как? Милый, да ты просто чудо! — Эд прибавил ходу и первым вышел к угодьям. Посреди поляны, вплотную окруженной лесом, красовался одноэтажный деревянный дом. Изба, сложенная из бревен по канонам предков, только крыша покрыта не соломой, а железными листами, изнутри подбитые утеплителем. Сам дом крайне старенький, но вот слева пристроена свеженькая баня. От нее все еще пахло смолой и Эд с удовольствием заскочил внутрь, осматривая. Широкий предбанник, парилка и купальная зона. Парилка в две лавочки, лесенкой, в купальне бочки для холодной воды и шланг, проведенный до реки недалеко. Слева стоит бочка для горячей воды, присоединенная к печи. — Милый, затопишь сегодня? — Парень выскочил из бани и подошел к гневнику, беря его за руку. Тот лишь усмехнулся и поцеловал парня в макушку. — Да. Но тебе придется сходить за дровами. Наколоть их надо немало. — Блин… Сделаю! Вот сейчас же переоденусь и пойду! — Хехе. Хорошо, ступай, малыш. Маркус зашел в избу и оставил вещи в углу. Изба у них была совсем скромная. Стол с двумя лавочками, коробки-холодильники в углу, одна большая кровать и раскладушка для тех, кто много пиздит во сне. А когда у вас в чемодане, вместо вещей, 42 бутылки темного пенного и пузырь коньяка, кто-то да поселится на раскладушке. Чаще всего, сам Маркус.       Гневник быстро распаковал вещи любовников и алкоголь, убрал все и открыл окно, проветривая помещение. Рит зашел следом и поцеловал любовника в шею. — Милый, есть хочется. Скоро обедать будем? — Скоро, солнце. Я забил холодильник всякой дешевой едой, набей пока желудок. Нормальную еду я поймаю, обещаю. — Мм… Раненых и старых тоже лови. Я съем, не гордый. — Ты был бы гордым, различай ты вкусы. — Я гастримарг, уж прости. Чем богаты, тому рады. — Ничего. Зато я могу не переживать о своих кулинарных навыках, хех. Проводив гневника взглядом, Рит сел перед небольшими холодильниками в виде сумок и достал из одного сырой кусок мяса. Оно уже начало гнить, кое-где потемнело, но демон молча, острыми зубами, принялся его разрывать и глотать. Съев килограмма этак четыре, он облизнулся и закрыл холодильник. Этого ему хватит до полудня, а там уже и нормальный обед будет. Возможно, ему даже достанутся косточки козы. Из них можно выварить много костного мозга и даже подточить о кости зубы. Любовники Рита кости не едят, да и суставы с хрящами не любят, а вот Рит не привередлив и сожрет все, до чего дотянется. Потому еда у них всегда без отходов.       Маркус, пока его партнеры были заняты, засел работать над своим ружьем. В прошлый раз его заклинило и если бы не везение, то могло бы и пальцы отбить, поэтому теперь он все тщательно проверяет перед охотой. Сегодня он идет на козу. Их как раз расплодилось прилично, да и лицензия пока действующая. Вот поймает он большую козу, пожарит любовничкам вкусную-вкусную печень и вечером добытчика приласкают и побалуют два очаровательных мальчика. Эх~ Мечты! И надо сделать их реальностью! А для этого надо быть хорошим добытчиком. Взяв все необходимое и закрыто одевшись, демон махнул рукой. — Я на охоту! — Хорошо, милый, не спеши! Мы пока наведем порядок в избе. — Инкуб послал воздушный поцелуй и вошел в дом. Выглянувший в окно Рит махнул рукой и тоже отошел. Они внимательно следили, чтоб демон скрылся в тени леса. — Ушел. — Фух! Ну что, ты все подготовил? — А-ага! Я взял… Мм… Ткань, которую ты просил, свечи, морскую соль и дорогой чай! — Молодчина. А теперь бери ножницы. — В руках инкуба появилась мерная лента. — Сделаем нашему добытчику подарок.

***

      Лес сотрясся от выстрела, от которого ходуном заходила земля. Маркус, тяжело дыша и маниакально улыбаясь, навис над мертвой козой. Он чуть ли не рычал, скаля острые зубы и тяжело дыша. Давно он не испытывал такого адреналина. Картина маслом, Маркус бежит за козой, за ним бежит кабан, а за кабаном херачит медведь. После таких побегушек и двух трупов за спиной хочется завыть волком, чтоб каждая тварь в лесу знала, кто тут батя. Привязав друг к другу кабана и козу, демон закинул тушу медведя на плечо и потащился обратно к лагерю. Он бежал часа три, так что понимает, как далеко сейчас от угодий. Но он дойдет и похвастает любовникам добычей.       Добравшись до лагеря, он, тяжело выдохнув, скинул с плеч туши. Как странно… Горит костер, на нем стоит котел и там варится что-то вкусненькое, судя по запаху. В избе разожжена печь, стоит дым. — Мальчики! Я пришел! — Маркус подошел к костру. — Хеей! — Милый, с возвращением! — Из избы вышел Рит и крепко обнял демона. — А вот и наш добытчик! — Именно. Поймал тебе медведя. Он весь твой. — Прям… Весь-весь? — Целиком и полностью. Хоть шкуру съедай… Я его убил не по лицензии, могут возникнуть проблемы с законом, если его обнаружат. — Ооо! Здорово! Я съем все без остатка, обещаю! — Чудно… Эди где? — Ааа… Он… — Внезапно, глаза Рита забегали, словно он придумывал отговорку. — Он задремал! Просил не беспокоить. — Ага… Где вы накосячили? — Нигде, честно-честно! Просто… Ээ… Эдик кое-что готовит… Это… Должен был быть… Сюрприз… — Рит сморщил нос и был готов расплакаться. Он совсем не умеет врать. — Прости… — Оу, малыш, спокойней. — Маркус улыбнулся и прижал к себе младшего. — Хей, ну, все хорошо. Я сделаю вид, что ничего не слышал. Плюс, ты не сказал мне, что за сюрприз, а значит он таковым остается, верно? Ну, не плачь, мое солнце. Слезы всегда были слабостью Маркуса. Слезы Рита были слабостью. Маркус повидал на войне столько печали, сколько не способен переварить ни один демон уныния, но ни одна капля не растрогала. Кроме Рита, слезы которого полны не печали, а гнева. К самому себе и своим слабостям. И этот гнев настолько питательный, что Маркус не может себе отказать напитаться ими и насладиться этой глубокой болью. — Успокоился? — Уточнил он, вытирая остатки горьких слез. — Обещаю, буду удивляться, как в первый раз. — Мм… Я верю тебе. Ты никогда не врешь. — Не вру. А теперь неси своего медведя, будем его разделывать. Уверен, он очень вкусный. В руках Рита вскоре был топор и пара охотничьих ножей. Он не хуже Маркуса разбирается в разделке мяса, так как всю жизнь проработал на ферме, где кого только не пускали на фарш. Потому медведь не вызвал проблем и был вскоре раздет и выпотрошен. — Ой! Опарыши! — Рит сел на корточки, глядя на загноившуюся лапу. — Белок! — И целиком, вместе с костью, закинул в широко раскрывшийся рот, проглатывая. Гневник сморщился и ловким движением убрал с губы младшего опарыша. — Малыш, ты бы хоть меня постеснялся. — А… Значит, тебе есть плоть ангелов можно, а мне гниль нельзя? — Съесть плоть пораженного ангела — знак гордыни. Победителя, если угодно. — А мы едим во славу нашего герцога Вельзевула, дабы съеденная нами гниль обращалась в болезни и уничтожала земли в Адской Чуме. Еще предъявы будут? — Кхм… Нет. — Вот и славно. Топай и не мешай мне трапезничать. Дальше у медведя была варварски откушена голова, а следом в рот полетело сердце. Маркус решил не мешать возлюбленному, развернулся и пошел разделывать козу и думать, как вывезти из угодий незаконно застреленного кабана. Конечно, можно и его отдать Риту на растерзание, но как-то жаль… Ай, сегодня пожарят, а остатки Риту. Пусть насыщается, когда еще ему удастся так набить брюхо? Раздалась отрыжка и рядом в Маркусом упали тазовые кости, сильно покореженные зубами. Ему иногда казалось, что если Рит разозлится, то что-то ему откусит и проглотит, еще и срыгнутые кости подарком пришлет в больницу. Ух. Жуткие все же твари, эти чревоугодники.       Под темный вечер из дома вылез еще и Эдик. Он сел возле костра и улыбнулся демонам. Маркус развешивал срезанное мясо на ветке и чистил шкуру кабана, а Рит ковырялся в зубах ребром. — Идиллия… — Он сморщил нос и посмотрел на пламя. — А меня кто-нибудь угостит мясом? Бульон уже готов. — Да, да, сейчас! Кстати, спасибо за бульон, мальчики, сильно ускорили готовку. — Конечно, милый… Рит, солнце, у тебя уже трещины на щеках. У юноши и вправду на щеках появились растяжки. Они не кровили, но были жутковатыми. Сложно плохо зажившие после операции шрамы. — М? Ой… Я уже доел, шрамы стянутся, честно-честно! К ночи их уже не будет… — Не переживай так. Просто ты уже столько съел… Наелся? — На дальнейшие часа четыре, может пять. — Тебе целого медведя на пять часов хватает? — Это с учетом костей. Но я съел не все. — Рит сел к костру и прижался к инкубу, прячась носом у него в шее. — Хех, вот это ты даешь… Ладно. Я хочу поесть во всех смыслах. — Оу, кстати. — Маркус наклонился к инкубу. — А как же поблагодарить своего добытчика? — Вот после полуночи зайдешь в баню и будет тебе благодарность, милый. А пока разливай бульон, пока картошка не превратилась в кашу. — Эдик выдохнул в лицо старшего дым. — Требую хлеба и зрелищ. Как минимум рассказа с твоей охоты.       Они просидели за костром до самой полуночи, весело обсуждая прошедшую охоту. Демоны игриво смеялись, выпивая одну бутылку за другой, котел с бульоном быстро опустел. — Ух, что-то мы засиделись… Малыш Рит, пошли в баню? — М? У-уже? Ладно… Идем… — А ты, добытчик, приходи через пол часа. Идет? — Идет! Маркус проводил парней взглядом. Те сначала зашли в избу и забрали какой-то сверток и уже с ним ушли в баню. Демон буквально душой горел из интереса, расхаживая вокруг костра и считая минуты. На секс он настроен не был, но он ему и не нужен, ему достаточно внимания его мальчиков и их заботы. И вот в голове пиликает 35 минут, после чего он быстрым шагом заходит в баню. Тут слегка странно пахло, запах напоминал море, берега восточных земель гнева, что сразу грело душу. Свет был выключен, горели множество свечей, а на столике перед диваном стояли чашки чая и какая-то коробка. — Милые… Я здесь… — Бу! — Из купальни выскочил Рит, довольно смеясь. — Хаха! Милый, заходи! Пройдя на диван в предбаннике, демон с интересом глянул на младшего, а после осмотрел стол. Чай, коробка с тортом и какие-то конфетки. После взгляд направился снова на Рита. Тот чуть ли не подпрыгивал. — Ну, что такое? — В общем, милый, ты у нас такой замечательный, что мы скинулись и… И… — Держи. Ты заслужил. — Эд появился рядом и поцеловал гневника в макушку, отдавая ему в руки чехол. Огромный чехол для ружья и внутри было не пусто. Маркус в первую очередь осмотрел чехол. Ручная работа, вышивка родных глазу адских цветов, ткань дорогая и крепкая. А внутри ружье модели, о которой Маркус мог только мечтать. И он мечтал о нем каждый раз, глядя на свое старье, которое может взорваться в любой момент. — К-как вы… — Маркус не мог выдавить слов. Он прижимал к себе ружье и понимал, что больше никогда и никого не будет ждать с таким трепетом с работы, как эти две милые мордочки. Ему был не столь важен подарок, как старания. Старания тех, кто его поистине любит. Заметив состояние любовника, демоны чуть испугались и сели рядом. — М-Маркус, миленький, ты чего? — Хей, милый, что случилось? — Спасибо… — Единственное, что выдавил из себя демон, обнимая парней распахнувшимися крыльями. — Спасибо! И всю ночь они провели у костра. Смотрели на ночное небо, считали звезды и уже планировали следующую поездку. У них так много дел и так редко они могут побыть рядом. — Хей… — А? — Эд повернул голову. Рит, который грыз кость, тоже повернулся. — Чего? — Я люблю вас. — Вот как… И мы тебя.