Любовь под разными углами

***

Гук давно не был у родителей. Последний его визит к ним пришёлся сильным ударом по сердцу парня. «Иди куда вздумается! Надеюсь ты загнешься в глубокой канаве и твои останки сожрут помойные крысы. Сил моих больше нет смотреть на тебя... Проваливай и не возвращайся!» Эти фразы отца и безразличный взгляд матери, что даже не пыталась встать на сторону сына, дабы не получить пару новых синяков от любимого мужа, сильно подкосили и без того сломанную психику подростка. Тогда он много плакал по ночам и много думал о том, что возможно ему действительно не стоило появляться на свет. Чон только портит и усложняет всем жизни, особенно родителям. И будет глупо говорить, что в голове иной раз не промелькивали мысли о том, что ещё не поздно всё исправить, Гук может умереть по-тихому, не разводя шумиху... Но своим исчезновением он бы сделал больно очень дорогим людям: Хоби - который все те недели сам был не в себе из-за странного состояния школьника; и Ëн Ми - которая переживала не меньше, находясь на расстоянии. Хоби старался как и раньше провожать парня на учёбу, собирать ему контейнеры с едой на обед, обнимать по возвращению с работы. Проявлял свою заботу, как умел, всегда так солнечно улыбаясь Чонгуку, храня тяжёлый ком переживания внутри, иной раз, делясь с Джуном и Юнги. И во многом благодаря Хосоку, Чимину и, теперь уже своему новому увлечению, танцам Гуку удалось заткнуть и отодвинуть в скрытые уголки разума эту ситуацию вместе со всей болью, что она влекла. Но, как известно, такой выход является временными мерами, а не решением проблемы, поэтому ранившие чувства скоро вернуться и тогда неизвестно чего ждать... Наверное, именно поэтому сейчас Гук стоит перед домом своих родителей, крепко сжимая в руке школьный рюкзак. В этот раз он ничего не сказал Хосоку, боясь, что тот бы его просто не пустил, учитывая чем закончилась прошлая такая поездка. Вообще у него были основания так думать, однако были страхи и они в разы сильнее здравого смысла. Поэтому лучше было соврать про дополнительные занятия с целью подготовки к выпускным экзаменам и прийти сюда в тайне затем, что... А Чонгук и сам не знал зачем. Ему захотелось хотя бы просто увидеть родителей, может даже если повезёт и мать будет не сильно пьяная, а отец на "дневном сне" как он сам это называл, Чону перепадёт немного ласки и обнимашек. От одной только мысли об этом на глазах выступают слезы, а решимости зайти во внутрь не хватает. Каждый раз страшно как в первый. И это так неправильно! Ребёнок не должен испытывать подобные чувства, стоя на пороге родительского дома! Но это Чонгук и его семья, а у них всё ни как у всех. Парень тихонько закрывает за собой дверь и внимательно всматривается в полумрак помещения. Лёгкие сразу наполняет неприятный запах перегара вперемешку с сигаретами и сыростью. Чонгук морщит нос, совсем успев позабыть об этих ароматах наполнявших его детство. Гук проходит дальше и с ужасом понимает, что дом стал выглядеть ещё хуже, чем раньше. Казалось, будто он постарел ещё лет на двадцать... Жёлтые потолки с разводами от потеков, отходящие от стен обои в некоторых местах прожженные сигаретами, скрипящие половицы и не видящие мокрой тряпки зеркала и полки - не были чем-то необычным, но вот выбитые стекла в двери, парочка свалившихся полок (страшно даже предположить почему они не весят на стенах как раньше) и плесень, которая начинала захватывать стены - это стало чем-то новеньким. По коже Чона пробежали мурашки. Почему-то в доме было холоднее обычного или может он просто сильно замёрз по пути сюда? Гук осторожно и как можно тише крался по комнатам боясь встретить монстра, что живёт тут - своего отца. Но зайдя в родительскую спальню и увидев только женщину, забившуюся в уголок комнаты, парень громко выдохнул и почти подбежал к ней, обнимая. - Мама... Мама... Это я, Чонгук. - Произнёс он почти шепотом, смотря в красные и испуганные глаза. - Мам?.. - Только сейчас Чон заметил, как сильно постарела женщина. Казалось с их последней встречи прошло несколько лет не меньше! В этом доме время будто течёт само по себе, не поддаваясь общим законам мироздания. Смотря на исхудавшую мать, чье тело покрывали гематомы и ссадины, Гук не мог поверить, что когда то она была обворожительной и молодой девушкой, передавшей своему сыну гены красоты. Сейчас в ней было даже мало чего-то от живого человека... Огромные мешки под глазами, множество морщин и поседевшие преждевременно волосы. Она точно не походит на ту, за которой бегала толпа поклонников из которых себе в мужьям она выбрала статного и не менее красивого офицера, оказавшегося жестоким тираном. - Мам... - Гук позвал её чуть громче, ведь женщина совсем не реагировала на подростка, что так хотел её увидеть, так волновался... - Мама...- Уже не сдерживая слез, Чон потряс её за плечи, пытаясь обратить пустой взгляд на себя. Но женщина сидела словно в прострации, и казалось совсем не понимала, что происходит. Отмерла она лишь когда услышала тяжёлые шаги в коридоре. Тогда в её глаза будто вернулась осознанность. - Гуки? Это правда ты? - Мама парня растянула губы в мягкой улыбке и протянула руки к сыну, чтобы положит свои ладони на его лицо. - Да, мама, это я. - Парень тоже улыбнулся, продолжая ронять солёные капли. - Ты как? С тобой всё хорошо? Папа тебя сильно обижал? - Нет нет, всё хорошо... - Голос начинает дрожать. - Ты у меня так вырос, совсем взрослый. -Шмыгает носом. - Ты ведь хорошо кушаешь? Я совсем забыла сходить за продуктами. Но ты ведь у меня самостоятельный, сам купишь что тебе нужно. - Женщина полезла дрожащими руками в карман и достала смятую и рваную купюру. - Вот держи, это на еду. - Мама, не надо. Я правда хорошо питаюсь, а деньги тебе нужнее. - Нет нет, возьми их... Забери! - Женщина буквально испуганно впихивает бумажку в руки счастливого сына, который так давно даже не слышал голос любимой мамы и тем более не чувствовал её нежных прикосновений. Но в следующий момент, такая недолгая теплота сменилась сильным ударом по спине чего-то вроде ремня. Чонгук упал от неожиданности и зашипел, а его мать лишь отползла, ещё сильнее вжимаясь в стену, и закрыла рот рукой, чтобы не привлечь внимание злого мужа к себе. - Поганец! Ты снова тут? - Мужчина замахнулся для нового удара, но завидев сжатые в кулак купюры, взбесился ещё больше. - Значит теперь деньги решил воровать у родителей! Отродье! -Отец Гука осыпал тело лежачего школьника ещё парочкой мощных ударов, отчего Чонгук только тихо всхлипывал, кусая себя за запястье, ведь помнил что папа будет бить дольше если услышит крик. Так было всегда... - Ну ничего, я тебя прочу... – С сильной злобой и неким предвкушением в голосе промолвил мужчина, а у подростка всё резко внутри сжалось от страха. Он вновь почувствовал себя шестилетним ребёнком, который не может ничего сделать и просто терпит. - Отец, подожди! - Гук почти вскочил на колени и схватил бывшего военного за футболку, которая, судя по всему, не видела стирки годы. - Я не крал! Я не хотел тебя расстраивать! Не злись, пожалуйста! - Почти молил подросток, стоя на коленях. - Я хотел отдать их тебе, только для этого я... - Он не смог закончить фразу так как ему прилетела мощная пощёчина. - Ты ещё и врать вздумал? Совсем забыл как нужно себя вести со старшими? - Папа парня заводился всё сильнее и с каждым его словом внутри всё сжималось от пребывающего страха. Разум мужчины затуманен и возможно не только алкоголем, отчего его действия становились всё более непредсказуемыми. У Чона начало сбиваться дыхание, а руки тряслись из-за знакомого предчувствия того, что сейчас будет больнее, намного больнее... Гук упал на попу и отполз к стене, к которой прижималась женщина, продолжая делать вид, что её тут нет. У парня были большие испуганные глаза, смотревшие на довольное ухмыляющееся лицо мужчины. - То-то же. - Произнес он и спешно покинул комнату. Но Чонгук понимал что это не конец, напряжение, повисшее в помещении, тому подтверждение. Школьник начал внимательно вслушиваться в тяжёлые шаги, которых не заметил когда говорил с мамой, и пытался догадаться, что же придумает отец. А у этого человека, стоит сказать, была богатая фантазия, и в своё время у Гука даже был личный топ самых страшных наказаний, которые он боялся ощутить и сейчас. Вскоре отец Чонгука снова вернулся, ставя на пол глубокий таз с водой. У подростка сразу сердце ухнуло вниз, а по щекам побежали слезы. Он беззвучно шептал «Нет, пожалуйста, нет», желая провалиться сейчас сквозь землю. И естественно, такая бурная реакция более чем устраивала мужчину, который упивался этим страхом и своей властью. - Чонгук, подойди ко мне. - Требовательно. Парень лишь едва заметно покачал головой и продолжая безмолвно молить о пощаде. - Ты всё равно будешь наказан за плохое поведение, и лишь от тебя зависит сколько эта пытка будет длиться. - Омерзительно ухмыляясь. Гук только начал захлёбываться в собственных всхлипах, ощущая нехватку воздуха в лёгких. Он будто не верил, что всё это правда. Слишком привык к ласки Хосока, который даже голос на парня не поднимал, а тут такое... - Не хочешь по-хорошему, значит... Как скажешь, это твой выбор. - Мужчина в три шага подошёл к Чону и со всей дури, что только у него имелась, ударил пару тройку раз ремнём сына, отчего тот вскрикивал, не в силах выдержать эту боль. Шлепки приходились на разные участки тела, но больше всего досталось спине и плечам. После, когда у Гука уже не было сил сопротивляться, глава семейства связал руки парня за спиной, так чтобы на них 100% остались следы, и пододвинул любимый тазик. - Ну что, готов повеселиться? Надеюсь что да. - И даже не дав Чонгуку оклематься, головой утопил его в прозрачной, но отчего-то ужасно пахнущей воде. Конечно, Гук пытался сопротивляться, всегда, но отец держал его очень крепко, строго засекая тридцать секунд на своих уже давно разбитых часах. По истечению времени он доставал голову парня давая секунд пять на отдышку и всё повторял снова. Когда пытка закончилась, легки школьника горели огнем. Он успел нахлебаться отвратительной жидкости и лежал на полу в полуобморочном состоянии, едва ли различая, что и кто его окружает. Для отца Чона, который пил без перерыва вот уже несколько лет, время шло как-то по своему и ему до сих пор казалось, что сыну около пятнадцати лет, и он нуждается в таких его наставлениях, всегда идущих под руку с наказаниями. И как у него ещё печень держится? Одному только Богу известно. И надеюсь Богу известно, как следует наказать этого человека, за всё, что тот сделал и что возможно ещё сделает. Или тут куда лучше обратиться к Дьяволу? Неважно, главное, что отец Чонгука обязан понести самые страшные наказания за то, что убил своего ребёнка. Ребёнка, который просто хотел быть любимым, как и все остальные дети. В какой-то момент мужчине надоело лежащее по средине его спальни тело, и он выпер его на улицу, оставляя валяться на припорошенном снегом тропинки. И совсем неизвестно сколько он там мог пролежать если бы не Ëн Ми, которая возвращалась домой с работы и абсолютно случайно в потёмках увидела тело возле соседского дома.

***

Хосок сидел у себя дома попивая чай с Юнги и Чимином, в ожидании возвращения своего мальчика. Друзья нагрянули к нему совершенно неожиданно (в основном это была идея розоволосого т.к. тому уже было мало двух объектов пребывания, своего дома и дома музыканта, и он потребовал навестить ребят), но Чон не был против хорошей компании, к тому же он уже успел по ним соскучиться, особенно по вредному Мину, который расцвёл, как сакура весной, в отношениях с Паком, хотя те длились меньше месяца. - Я так давно не видел Гука. Он наверное сейчас активно занимается учёбой, поэтому в студии появляется не так часто, как раньше. - Говорит Чимин, кусая очередную печеньку. - Да, он вроде как старается нагнать пробелы, так что как только весь этот ад с экзаменами закончится, он сможет расслабиться и больше уделять время танцам. - Чон переводит взгляд на часы. – Думаю, он скоро должен вернуться. Мне наверное стоило его забрать, на улице всё таки уже темно. - Задумчиво. - Позвони ему, может ещё не поздно за ним съездить. - Предложил Юнги. После его слов раздалась мелодия мобильника и Хоби тут же взял трубку, в надежде услышать счастливый голос своего ребёнка, который сообщит, что уже идёт домой и хочет на ужин какой-нибудь заказной гадости, но голос на том конце был не Чонгука. - Ало, да. - Хосок... - Не нужно было видеть сейчас девушку, чтобы понять, что она плачет. - Ëн Ми? Ты чего? Что-то случилось? - Первая мысль в голове, что с девушкой что-то произошло, и она звонит попросить помощи. Уже тут Хосок напрягся, готовый выбегать из дома при необходимости в любую минуту. Кстати Чимин и Юнги тоже сразу притихли, поймав обеспокоенные нотки в голосе самого Чона. - Да... Тут Чонгук... Он в больнице... - Девушка часто всхлипывала. – Приезжай, пожалуйста, мне страшно... - Ëн Ми сорвалась на плачь. - Эй, успокойся ладно? Скажи, в какой вы больнице? Мне нужно знать адрес. - У Хоби внутри уже тоже начинает зарождаться паника. - Я... Скину.... Тебе соо...бщением. - Хорошо, только не паникуй, ладно, я скоро буду. - Пожалуйста.... Быс...трее. - Как только смогу. - Кладёт трубку.

***

Уже через пятнадцать минут вся троица, что сидела и пила чай в квартире Хосока, заходила в городскую больницу. Чон сразу нашёл знакомый силуэт девушки и побежал к ней, заключая её в свои объятия. - Я тут, всё не переживай. - Прошептал на ухо Хоби, гладя тёмные волосы. А Ëн Ми услышав знакомый голос, только сильнее расплакалась на плече парня. - Я понимаю, ты переживаешь, но нужно успокоиться. Я должен знать что случилось. - Чон казался совершенно спокойным и только Юнги, хорошо его знавший, видел, что ещё чуть-чуть и ему придётся точно так же успокаивать самого Хосока. - Я не... Знаю... Я нашла... Его... На ул...ице... Он был.... Без...сознания... Я ис...пугалась и вызва...ла скорую. - Девушка продолжала реветь, утыкаясь носов в куртку парня. - Тише, всё хорошо. - Продолжая гладить. - А врачи что-то сказали? - Нет... Они молчат.... И не пус...кают меня... К нему. - Она начала плакать с новой силой. - Я... Даже... Не знаю... Что с... Ним. - Давясь воздухом. - Я сейчас постараюсь со всем разобраться, только успокойся, нам сейчас слезы ни чем не помогут и Гуку тоже не помогут. - Переводит взгляд на таких же растерянных и непонимающих парней. - Побудьте с ней, я отойду позвонить. - Нет... Хос...ок... Не уходи... Я... - Мне нужно кое-кому позвонить, возможно, это поможет нам выяснить о состоянии Гука хотя бы что-то. - Ласково, совершенно не злясь на напуганную до чёртиков девушку. - Это очень важно. -Отстраняясь и заглядывая ей в глаза. - Хоро...шо. - Чон резко встаёт и отбегает куда-то, а рядом с Ëн Ми усаживается Чимин и продолжает обнимать её вместо брюнета. Юнги не знал, что делать в подобные моменты, поэтому принёс бутылку воды и сухие салфетки.

***

- Хоби, ты чего в такое время? - Послышался удивлённый голос Джуна. На часах к слову было всего около восьми вечера, но обычно Чон и правда в это время не звонил, предпочитая болтать в обеденный перерыв или по дороге на работу. - Кое-что случилось. Мне нужна твоя помощь. - Сразу перешёл к делу. - Я слушаю. - Голос на том конце стал серьёзным. - В общем... - Чон быстро обрисовал контуры сложившейся ситуации, так как подробности и сам не то чтобы знал... - Мне очень нужно чтобы нам хотя бы сказали что с ним. Попроси своего знакомого врача, чтобы нам сказали... Пожалуйста. – Кажется, голос парня начинал дрожать. - Хосок, не переживай, я ему сейчас наберу, но обещать ничего не могу. Сделаю всё, что в моих силах. - Спасибо. - С каким-то облегчением.

***

Спустя какое-то время мучительного ожидания к компании подошёл мужчина в белом халате и негромко спросил: - Кто из вас Чон Хосок? - Я. - Он вышел чуть вперёд. - Вы можете пройти в палату. Только тихо, если что вы его двоюродный брат. - Подмигивает врач. - Спасибо большое. - Наконец-то он смог выдохнуть. - А я? - Негромко спросила девушка, хватая Хоби за руку. - Можно мне с ним, пожалуйста? - У Ли снова начали проступать слезы. - Ëн Ми, он не может пустить столько народу. Я проведаю его и всё тебе расскажу. - Попытался пойти на переговоры Хосок. - Нет, я сама хочу его увидеть. Пожалуйста. Я хочу посмотреть на Чонгука. - Она уже вовсю ревела и долгие старания Чимина и Юнги прошли даром. - Боже... - Шепчет Чон. - Ладно, проходите оба, только быстро. - Сказал врач, видя переживания чужих людей за подростка, какого он не во всех родственниках замечал. - Спасибо. - Улыбнулся Хоби. - Спасибо, доктор. - Девушка низко поклонилась мужчине и тут же быстро пошла в палату. - Вы идите, я сейчас к вам присоединюсь и всё расскажу. - Хорошо, спасибо ещё раз. - Чон направился в след за Ëн Ми. - Господин Мин, вы тут какими судьбами? - Увидев знакомого пациента. - Друга приехал поддержать. Странно, что причина кипиша в этот раз не я? - Обменивается любезностями с врачом.

***

В светлой больничной палате на кровати лежал Чонгук, который мирно спал. Он выглядел так, будто ничего особо страшного не случилос,ь и он просто слегка переутомился на учёбе. Хосок бы так и подумал, если бы он не видел заплаканное лицо Ли младшей, которая тут же опустилась на колени перед Чонгуком и гладила его руку. Чон тоже подошёл к постели и присел рядом с девушкой, успокаивающее поглаживая ее по спине. Их идиллию нарушил доктор, зашедший в палату. Парочка встала, и Хоби немного придерживал девушку за плечи, чтобы та не дай бог не упала. - Господин Чон Хосок, я могу поинтересоваться, кем приходиться вам Чон Чонгук? - Никем, если честно. - За левого человека так переживать не будут. - Он для меня как младший брат. - Смотря на спящего под капельницей. - Или как слишком взрослый ребёнок. - С нежностью в голосе. - Тогда понятно. Дайте угадаю: неблагополучная семья? - Да... - Я так и понял, когда нам не удалось дозвониться до родителей даже с пятого раза. - Тяжело вздохнул. - В общем, по первым признакам он поступил к нам с обморожением. Он пролежал раздетый, да ещё и плюсом мокрый, на улице в минусовую температуру. Ему повезло, что холода не такие сильные и его быстро нашли. Будем надеяться, что осложнений никаких не будет. - После этих слов Ëн Ми даже нашла в себе силы улыбаться. - Но как оказалось помимо этого у него ещё отыскались телесные повреждения, такие словно его били чем-то вроде ремня или шнура, прикладывая немалую силу. - Тут девушка уткнулась обратно парню в плечо и тихо захныкала. - Он же будет в порядке? Мы можем забрать его домой? – С надеждой. - По идеи конечно нет. Мы должны вызвать полицию и начать разбирательство в отношении несовершеннолетнего, но... - Выдержал небольшую паузу... - Я понимаю, что ни к чему хорошему это не приведёт. У парня сильный стресс, а на носу ещё и экзамены, мы сделаем всем этим только хуже. К тому-же я вижу как вы к нему относитесь и Ким Намджун уверил, что вы позаботитесь о мальчишке, так что я разрешу вам его забрать как только он очнётся. - Спасибо вам большое. - Благодарности Хосока не было границ. Он прекрасно понимает, сколько правил нарушает врач и что ему может за это быть и всё равно рад, что он осмелился пойти на это. - Только оплатите больничный счет, ладно? - Да конечно! - Он отодвинул от себя девушку. - Ëн Ми, побудь здесь с Гуком, а я разберусь с деньгами и расскажу всё Чимину и Юнги, ладно? - Ли лишь незаметно кивнула. - Выше нос, с ним всё хорошо. - Он улыбается и выходит вместе с доктором из палаты. - Мой мальчик, бедненький. - Девушка гладил школьника по волосам не в силах сдерживать слезы, которых за сегодняшний вечер пролила слишком много.

***

Парень долгое время не открывал глаза, а рядом сидящие люди, заменившие ему семью, томились в напряжённом молчании, нервно поглядывая на настенные часы, стрелки которых казалось не шли. Сказать что атмосфера была не из приятных - это ничего не сказать. Переживания за ребёнка (и что что ему 17? Для Хосока и Ëн Ми он ребёнок, ранимый и чувственный), за то, какие новые шрамы остались на его невинной душе и как он их будет заживлять, заставляли ком подкатить к горлу. Будет не просто - это понимали все. И Хосоку было страшно, что в этот раз он окажется не достаточной поддержкой для Гука. Как Чонгук остался таким добрым, отзывчивым и наивным, не смотря на все пагубные условия его взросления, остаётся только гадать. Многие дети - выходцы из неблагополучных семей - долго не выдерживают и либо следуют по пути своих родителей, либо просто уходят из жизни. Именно поэтому Хосоку хотелось оберегать Гука в два раза больше, он мечтал сохранить этот чудом уцелевший цветок посреди замершей пустыни. - Ëн Ми, прости меня. - Совсем тихо произнёс Чон, прекрасно понимая, что в такой гробовой тишине нет необходимости повышать голос даже до его обыденного звучания. - Я не до следил за Гуком и теперь он тут. - Сложно было скрывать боль, которая сочилась из каждого слова. Чувство вины и беспомощности съедали. - Чон Хосок, ты чего такое говоришь? - Начала девушка, возможно чуть громче чем надо было, серьёзно смотря ему в глаза. - Это стечение обстоятельств. Да не удачное, да страшное, да с последствиями, но всё ещё стечение обстоятельств. - Выдерживает небольшую паузу. - Я знаю, что ты бы его туда одного не пустил, не оставил бы им нашего мальчика, так что всё в порядке. Давай просто будем как и раньше рядом и не позволим больше такому произойти. - Ëн Ми улыбается устало и нежно накрывает своею ладонью руку Хоби. Парень в ответ лишь кивает и переводит взгляд обратно на спящего. Больше тишину никто не посмел нарушать. Каждый погрузился в тяжёлые раздумья, переваривая непростой день. Иногда Хосок бегло проверял телефон и кратко отвечал на сообщения от беспокоящихся Чимина, Юнги и Джуна, которые помогали хотя бы чуть-чуть скоротать время...

***

Чонгук проснулся лишь ближе к одиннадцати вечера. Изображение в приоткрытых глазах плыло, от чего понять где сейчас Чон и как тут очутился, было проблематично, а единственная не здравая мысль в голове: «Может я всё таки умер?» - Гуки, мальчик мой. - Этот родной голос обжигал слух. Чонгук всё ещё жив? Или так выглядит его рай? - Ты как, кроха? - Нежное прикосновение к волосам заставило окончательно вынырнуть из омута полусна. Картинка перед глазами наконец-то стало чёткой и Чону удалось увидеть яркую улыбку своего хëна. - Хосок... - Получилось как-то совсем тихо, но оно и понятно, у парня совсем не было сил. - Да, это я. Не переживай, самое страшное позади. - Успокаивает парень то ли себя то ли школьника. Правда в этот момент Чон старший и сам не понимал, как сильно ошибается и всё самые худшие кошмары ещё впереди. Гук переводит взгляд и видит Ëн Ми спящую сидя возле его кровати и заботливо укрытую пледиком, видимо Хосоком. У девушки были красные и немного опухшие от слез глаза и щеки. Она мирно сопела, мило морща носик, и почему-то Чонгуку на сердце стало больно. «Неужели это я довёл её до такого состояния?» - Летели обвинения в собственную сторону, хотя мозг ещё отказывался полноценно работать и воспоминания о том, почему он в больнице упрямо не воспроизводились. Гук лишь слегка дотронулся до волос Ëн Ми, желая погладить так горячо любимого своим сердце человека, но по итогу девушка резко проснулась от невесомого прикосновения. Она сразу схватила, сжала двумя своими ручками лапку Гука, которая была в разы больше её собственной, и с подступившими слезами спросила осипшим после дремы голосом: - Гуки, ты как? Моему мальчику наверно очень больно. - Нуна, не плачь, всё хорошо. - Что парадоксально, но Чон действительно сейчас не чувствовал каких-то болевых ощущений. Ему вообще казалось, будто он не до конца контролирует своё тело, словно оно и не его вовсе. Возможно, дело в сильных обезболивающих, которые ему вкололи и потом он будет с блаженством вспоминать это странное чувство, корчась от боли в кровати... Об этом было даже страшно думать. Видимо случилось что-то действительно ужасное, раз за него так переживают...

***

Врач осмотрел Чонгука и дав свои наставления со спокойной душой и совестью отпустил всех троих домой. Гук уже уселся в машину, когда Хосок немного медлил, вдыхая свежий и безумно холодный воздух, так почему то становилось легче. - Садись, я тебя подвезу. - Сказал Чон даже не поворачиваясь к девушке. - Хосок, а можно... - Девушка медлила, боясь быть неправильно понятной. - Можно мне сегодня переночевать у тебя в квартире? - Ëн Ми густо покрылась румянцем и тут же начала объясняться. -Я просто очень волнуюсь за Чонгука. Мало ли что случится, а так и тебе будет проще если я буду на подмоге. - Поспешно выпалила девушка. - Просто... Не думаю что смогу заснуть сегодня из-за тревоги. - Уже почти шепотом. - Ну конечно можно. - Хоби понимал то, что сейчас чувствует Ëн Ми, ведь у самого на душе не спокойно. - Только садись скорее в машину, ты совсем замёрзла. - Смотря на покрасневшие щеки, нос и руки. - Спасибо большое. - Она почти сразу запрыгнула в машину, в которой так же быстро уснула, стоило отъехать от больницы...

***

Ночью Чонгук несколько раз плакал и кричал во сне, мучаемый кошмарами, которые только недавно перестали сопровождать каждое его путешествие в мир сновидений. И в эти моменты Хосок был действительно рад, что Ëн Ми рядом. Они вместе осторожно будили парня и мягко его успокаивали. Вместе с кошмарами мозг разблокировал доступ к воспоминаниям, которые очень неожиданно обрушались на школьника целой истерикой. Он долго, но тихо плакал, чуть ли не задыхаясь от собственных всхлипов. Плюсом к этому обезболивающие переставали действовать и всё тело ужасно ныло, особенно спина, до которой страшно было до коснуться. Эта ночь оказалась тяжёлой для всех троих, и нормально уснуть им удалось ближе к четырем утра: Гук - свернувшись калачиком; Ëн Ми - лёжа и обнимая его; а Хосок - сидя рядом с кроватью, облокотившись на тумбочку. И в шесть утра уже прозвонил будильник...