A Life, Redux

В то утро не было никакого недомогания: ни до того, как она поднялась с постели, и ее разбудил поцелуй мужа, когда он прощался с ней и направился на тренировочный двор, и не после того, как он вернулся, и она поднялась, чтобы приветствовать его возвращение своим поцелуем. Ни во время их совместной трапезы. Казалось бы, что настроение Деймона по-прежнему поддерживалось событиями предыдущего дня, потому что он все время улыбался, был очень обаятелен и мил. Это заставило Гейль… насторожиться. Больше всего ее мужу доставляло радости озорство, и все же он, по-видимому, не был причастен ни чему подобному, да и вряд ли сама Гейль и то что она делала вызвали бы такую реакцию. Это не сулило ничего хорошего. — Думаю, пришло время, наконец, дать тебе возможность летать в собственной одежде, не так ли? Хоть я и не возражаю против того, чтобы ты постоянно одалживала мои бриджи, но они едва ли лучше всё подходят для полета. Настроение Гейль стало еще мрачнее. — О, мы не будем сегодня летать? Я вполне здорова, уверяю тебя. Деймон хмыкнул в знак согласия и ухмыльнулся ей. — Да, я это вижу. Ты действительно выглядишь намного лучше, поэтому я думаю, что нам следует воспользоваться возможностью и получить для тебя твой собственный костюм из кожи. Мы могли бы отправиться в полет во второй половине дня, но нам, вероятно, не следует слишком переусердствовать. Я думаю, что перенапряжение могло быть причиной недомогания. — О, ты так думаешь? Он энергично кивнул головой. — Да, похоже, ты слишком много сил в это вкладывашь. Нам просто нужно быть осторожными, чтобы снова не спровоцировать недомогание. Это было облегчением. Она не была уверена, сможет ли справляться с болезнью каждый день. И уж точно она не сможет долго это скрывать. Улыбнувшись мужу, она согласилась с его планом. — Хорошо, я вызову швей, как только мы закончим. Останешься ли ты, чтобы дать совет, или мне следует ожидать, что ты поступишь так, как поступил бы любой разумный муж, и исчезнешь? Ее губы и брови были приподняты от удовольствия и она попыталась сдержать ухмылку, когда он поднял голову и его большие глаза посмотрели в ее. — Не нужно вызывать швей. В городе их полно, мы можем пойти и что-нибудь заказать для тебя и оно будет достаточно быстро изготовлено. — Его губы растянулись в кривой улыбке. — И у них обычно в лавке гораздо более широкий выбор тканей, чем те, которые они берут с собой. К тому же по более разумным ценам, хотя я не думаю, что это станет большой проблемой. У Гейль перехватило дыхание, ее собственные глаза расширились, голос стал тише. — Ты хочешь отвезти меня за покупками в город? Бровь Деймона приподнялась. — Да, я это и сказал. — Но… — пробормотал Гейль, не зная, что делать дальше. Она никогда не выходила в город. Когда требовалось, она ходила в великую септу, недавно она побывала в Драконьей Яме, ходила в доки и обратно, но все это было путешествиями в повозке, а не настоящим… общением с людьми. Был также памятный случай, когда она сбежала с Деймоном ночью пешком, но это вряд ли можно было считать, поскольку они ни с кем по-настоящему не встретились, намеренно избегая быть замеченными. Обе брови ее мужа были подняты, терпеливо ожидая, пока она закончит, а она, нахмурившись, пожевала губу. Вряд ли это планируется как поездка в повозке, и на лошадь Гейль в последний раз садилась много лет назад, ещё до того как она уехала с матерью на Драконий Камень. Она осмелилась рассказать ему часть своих опасений. — Я не думаю, что у меня есть что-то подходящее для езды на лошади. Она знала, что это правда, иначе она бы смогла бы носить эту одежду для полета на драконе. Ее дорогой муж закатил на нее глаза. — Тогда мы пойдем пешком. Надеюсь, у тебя есть что-нибудь подходящее для этого? Гейль тупо кивнула. Да, вся ее одежда, безусловно, была пригодна для прогулок, и ей нечего было на это возразить. Как ей было… Как ей было разговаривать с людьми? Что она должна была им сказать? Каких комплиментов они ожидают? Были ли темы, которых следует избегать? Слова? Как ей вести себя с ними? Она посмотрела в свою тарелку, уже не голодная, но нуждающаяся в том, чтобы спрятать глаза от мужа, потому что ей хотелось заплакать. Каким образом нужно вести себя с людьми, которые не были членами твоей семьи, септами или слугами? — Ты в порядке? — В его голосе было беспокойство, и все таки ей не удалось скрыть свои опасения. Она растянула губы в натянутой улыбке. — У меня все в порядке. Я просто… я никогда раньше не выходила в город без сопровождения. Он засмеялся, и ее сердце немного сжалось. — Не волнуйся. Тебя вряд ли теперь будут сопровождать. Ты будешь со мной, и там же будет наша белая тень. Ей хотелось бы знать, как выразить свои страхи словами. — Что, если… Что, если я им не понравлюсь? Деймон вздрогнул, глядя на нее. — Кому? Гейль беспомощно пожала плечами. — Людям. В городе. — Почему ты им должна нравиться? — Он нахмурился, как будто не понял ее вопрос, а поскольку она не поняла его вопрос, то, как она предположила, они были в этой ситуации на равных. — Что ты имеешь в виду? Зачем им нужно…? — Она яростно нахмурилась и снова закусила губу. Деймон наклонился вперед и взял ее руки в свои. — Они обычные люди, с которыми ты больше никогда не встретишься. Почему это имеет значение, нравишься ли ты им? Почему они должны что-то к тебе чувствовать? Если мы говорим о владельцах лавок, которые мы посетим, они будут благодарны за сделанные нами заказы, ​​и за золото, которое мы им платим. Помимо этого, они не любят заботиться о нас. У них своя жизнь и свои заботы. Мы просто те, кто проходит мимо них. — Но… я принцесса. Ты принц. Неужели они не заботятся о нас? Улыбка Деймона была доброй, а глаза полны жалости. — Ах, и что мы с тобой сделали, чтобы им не было плевать на нас? Если уж на то пошло, не так ли? Гейль уставилася на него. Она… не знала, что на это ответить. Ее матерью была Добрая Королева, а отцом — Мудрый Король, люди заботились о них. Неужели это означало, что они не заботятся и обо всех остальных? — Но… Они заботятся о матери и отце. Улыбка Деймона превратилась в ухмылку. — Да, потому что они значительно улучшили жизнь простых людей в Королевской Гавани и за ее пределами. Твоя мать приказала построить королевские фонтаны, для того чтобы доставлять в город пресную воду, а твой отец распорядился построить хорошие дренажи и канализацию. Только эти два действия, даже без чего-либо еще, значительно улучшили жизнь простых людей. Он сделал паузу и, казалось, тщательно обдумывал свои следующие слова. — Простой народ в первую очередь заботится о себе и своих близких, потому что никто другой за них этого не сделает. Если ты сделаешь что-то для улучшения их жизни, они будут тебе благодарны. Если ты сделаешь что-то, что значительно и в долгосрочной перспективе улучшит их жизнь, ты им, наверняка, начнёшь нравится, а возможно, они даже тебя полюбят. Но они никогда не будут любить тебя просто за то какая ты есть. Они могут любить тебя только за то, что ты для них делаешь. Потому что в противном случае им просто все равно, они только хотят, чтобы их оставили в покое. — Ой. — Что еще можно было сказать? Это был довольно мрачный взгляд на вещи, и она всегда предполагала, что любовь, которую люди питали к ее родителям, перешла и на нее - их дочь. Это даже несколько воодушевляло ее в особенно тяжелые дни проведенные в компании матери, когда она была уверена, что умрет одинокой и нелюбимой. Когда она заговорила в ее голосе прозвучало смятение. — Но что я могу сделать, чтобы улучшить их жизнь? Небрежное пожатие плеч Деймона не было тем ответом, на который она надеялась. — Откуда мне знать? Но я знаю, что ты не сможешь этого понять находясь здесь, в Красном замке, когда тебе прислуживают. Она вздохнула. Таким образом, казалось действительно разумным выйти в город, а не оставаться дома и звать швей. — Но… Будет ли это безопасно? Когда ты говоришь, что они нас не любят? Он все еще ухмылялся. — Ты, конечно, будешь в большей безопасности, чем большинство жителей города, если на твоей стороне два лучших меча. Гейль с сомнением подняла бровь. — Значит, нас будет сопровождать более одного Королевского гвардейца? Он счастливо рассмеялся, ничуть не обеспокоенный. — Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду себя как второй меч. Настала очередь Гейль пожать плечами, олицетворяя невиновность. Когда они пешком прошли через главные ворота Красного замка, Гейль изо всех сил вцепилась в руку Деймона, ее глаза метались по сторонам, высматривая опасность, глядя на всё и вся, улавливая каждое малейшее отвлечение. Когда они спустились по Крюку, ее хватка на руке мужа слегка ослабла, и он вздохнул с облегчением. — О, хорошо, я думал, ты пытаешься оторвать мне руку. Гейль не обращала внимания на его поддразнивания, потому что была слишком занята, вертя головой и с большим интересом рассматривая окрестности. Все это так отличалось от того, что она могла расмотреть находясь в повозке. Всё и все были намного ближе друг к другу. Чем дольше они шли, тем больше и ближе друг к другу шли люди. Явная близость чужих тел стала совершенно тревожной и почти невыносимой, когда они вышли на площадь, и Гейль снова со всей силой схватила мужа за руку. Деймон успокаивающе заговорил ей на ухо тихим голосом. — Нам нужно пройти мимо площади Рыботорговцев, чтобы попасть на Стальную улицу. Это встревожило ее больше, чем количество и близость людей вокруг нее, она повернула голову набок и в ужасе посмотрела на него. — Стальная улица? Почему мы идем на Стальную улицу? Нам нужно пойти к портнихе, не так ли? Деймон посмотрел на нее с легким раздражением. — Я никогда ничего не говорила о портнихе. Я сказал, что нам нужно приобрести тебе одежду из кожи для полетов на драконе. На Стальной улице есть оружейники, которые делают кожаные доспехи и настоящую кожаную одежду для верховой езды. — Но… — снова пробормотал Гейль. Это не так звучало для нее! — Но разве это не… мужчины? Раздражение исчезло с лица ее мужа, и осталось только веселье, когда он бросил на нее взгляд и закатил глаза. — Хочешь верь, а хочешь нет, но у них есть помощники, многие из которых женщины. Потому что, хочешь верь, хочешь нет, но некоторым женщинам иногда требуется одежда из кожи для верховой езды. Таким как ты, например. И я планирую сделать еще кое-какие покупки. Она несколько тупо смотрела на него, пока он ловко вел ее через площадь на широкую улицу, на которую, казалось, выходили витрины лавок, затем она уставилась на нее. Стальная улица. Это определенно было не то место, где она когда-либо ожидала оказаться. И в отличие от Шелковой улицы, ее не предупредили о том, что она может… Было многолюдно. Между лавками ходили мужчины, рассматривая выставленные товары. До нее доносились резкие, звонкие звуки ударов стали об сталь. Там было много мужчин, и насколько она могла видеть, она была единственной женщиной, которая привлекала к себе взгляды. Взгляды, которые скользили по ее телу с приподнятыми бровями и сопровождающей ухмылкой. Но это происходило до того момента пока они не скользили за ее спину и видя за ней белый плащ, сопровождающей их тени, их взгляды в беспокойстве возвращались к ней для того чтобы в итоге наткнуться на находящегося рядом с ней мужа, и в тревоге поспешно удалиться. Случайно взглянув на мужа, она обнаружила, что он ухмыляется, лениво положив руку на навершие Темной Сестры. Злодей наслаждался всем этим. Ей казалось, что Деймон должен был иметь в виду конкретную лавку, поскольку они не останавливались, чтобы рассмотреть товары ни на одной из витрин, и он уверенно повел ее по улице. Они вошли в лавку с кожаными изделиями и она в шоке остановилась, столкнувшись лицом к лицу с женщиной. Женщина — продавец? На Стальной улице? Полностью забыв о своих манерах, она ахнула. — Вы - женщина! Деймон тихо трясся от едва сдерживаемой смеха рядом с ней и переместил ее дальше внутрь, чтобы их охранник тоже мог войти. Голос продавщицы был сухим, когда она ответила. — Отлично подмечено, миледи. Эта лавка принадлежит мне и моему мужу. Их белая тень стала позади них, и глаза женщины метнулись к нему заметив это движение, и ее лицо резко побледнело, когда ее взгляд вернулся к Гейль и Деймону, и она ахнула, схватившись за грудь. — Тысяча извинений, Ваша светлость. Я не… — В извинениях нет необходимости, поскольку никакого нарушения не было. — вмешался Деймон, прежде чем бедная женщина успела еще больше впасть в панику. — И мы, конечно, не король и королева, так что можете оставить свою милость при себе, добрая женщина. Мы пришли узнать, есть ли у вас кожаные костюмы для верховой езды для моей жены, принцессы Гейль. На лице женщины появилась улыбка облегчения. — Тогда вы пришли по адресу, мой принц, моя принцесса. Есть ли что-то особенное, чего бы Вам хотелось? Гейль нечего было ответить, но Деймон, очевидно точно знал за чем они шли. — Что-то, что не потребует корректировки или, по крайней мере, не потребует значительной корректировки, если моя жена окажется с ребенком. Мы только недавно поженились, но никогда не можешь знать наверняка. Гейль едва удержалась от этого чтобы не закатить глаза. Действительно, никогда точно не можешь знать наверняка. Владелец магазина задумчиво кивала, глядя на Гейль оценивающим взглядом. — Если Вы пойдете со мной в заднюю часть лавки, в примерочную, я сниму с Вас мерки, принцесса. Она кивнула с улыбкой и последовала за ней, бросая взгляд на Деймона через плечо. Раздеваясь, чтобы дать возможность продавщице снять с нее мерки, Гейль расслабилась и позволила той делать свою работу, и через несколько мгновений дернулись от неожиданности, когда снаружи послышался голос Деймона. — И ей также понадобится нагрудник. И наручи. И ремень на бедре. Вернее, два. Гейль бросилась к двери примерочной, хотя она была закрыта и поэтому ее действия были бесполезны, и довольно громко завопила. — Что?! Деймон что-то напевал по другую сторону закрытой двери, притворяясь задумчивым. — Думаешь, двух может быть недостаточно? — Я не вижу смысла в одном, а тем более в двух! — Это для того чтобы иметь возможность носить при себе кинжал. — Ее нераскаявшийся муж радостно сообщил ей. — Какой кинжал?! У меня нет кинжала! — О, мы позаботимся об этом в ближайшее время, не волнуйся, жена. Мы на Стальной улице. Гейль была раздета и стояла перед закрытой дверью, так что ей ничего не оставалось делать, кроме как издать бессловесный крик разочарования. Когда она повернулась к владельце магазина, то обнаружила на себе взгляд, полный понимания. Владелица произнесла одно-единственное слово, полное смысла, покачав головой. — Мужчины. И Гейль не могла с этим не согласиться.