A Life, Redux

«Задушить собственного сына — не выход, каким бы раздражающим и разочаровывающим он ни был», — напомнил себе Бейлон, устало потирая лицо и желая, чтобы головная боль прошла. Желая, чтобы Визерис исчез. Он понимал, что за Визерисом необходимо присматривать. Ради бога, он даже согласился с этим и полностью поддержал. Именно Бейлон был тем, кто предложил ему место среди своих помощников. Сейчас у них было достаточно много работы и поскольку некоторые занимаемые должности освободились в результате недавних чисток - Визериса взяли на одно из таких мест. К тому же таким образом он всегда находился бы рядом и был бы занят. Как оказалось - недостаточно занят. Визерис, как оказалось, был не настолько загружен своими обязанностями и имел возможность найти свободное время для разработки новых и запутанных способов еще больше ухудшить свои отношения с братом - расширить пропасть между ними, разрушить их безвозвратно. Боги... Деймон спас Визерису жизнь, и, за исключением довольно короткого периода искреннего раскаяния Визериса, тот унижал своего младшего брата, будь то словом или делом. И это все происходило после спасения его чертовой жизни. Бейлон предпочитал не думать о том, насколько могут ухудшиться отношения между братьями, и каждый день благодарил Богов за то, что его старшему неувереному в себе сыну, не будет предоставлена ​​власть с помощью которой он смог бы установить контроль над жизнью младшего брата. Он надеялся, что так и будет в дальнейшем. Но также понимал, что это станет осуществимо только если все будет идти так же хорошо как и сейчас. Слишком много было неопределенности. Будущее постоянно менялось и каковы бы ни были их намерения - их планы всегда могли быть сорваны даже самым невинным действием. Недавний пример: пребывание Деймона и Гейль на Драконьем Камне, где их чуть не убил Каннибал. Десница, казалось, верил, что темные силы трудятся над тем, чтобы погубить Дом Таргариенов, и Бейлон, хотя и скептически относился к такому предубеждению, определенно мог видеть в нем некоторый смысл. Даже если такие силы и существовали - он не ожидал, что его собственный сын станет одним из таких инструментов. Каннибал был отвратительным существом, выплюнутым из пылающих недр мира, отвергнутый даже адом. Визерис не был таким существом. Он был славным. Он был милым. Или, по крайней мере, Бейлон считал его таковым. Теперь он задавался вопросом, знал ли он вообще своих сыновей. Бросив взгляд на мятежное выражение лица Визериса, он поправил свои собственные мысли. Нет, он их не знал. Он их совсем не знал, и обнаружил, что понимает разочарование Деймона в нем, и его желание любыми способами избегать собственную семью. Неудивительно, что он попросил должность, которая позволила бы ему находиться подальше от Красного замка. Но как оказалось - даже это не могло удержать его в безопасности от мыслей собственного брата. Бейлон снова отчаянно потер лицо и настойчиво напомнил себе, что биться головой о стол тоже не вариант. Как бы часто его сын ни забывал об этом, он все еще был принцем Драконьего Камня, и ему нужно было поддерживать репутацию. Пытаясь перевести разговор в другое русло, он заговорил с некой долей раздражения в голосе. — Визерис... Твой брат командует Городской стражей всего неделю. Пока нечего проверять. Нечего. — Не то чтобы Мастер над законами имел какое-либо право проверять Лорда-командующего Городской стражей без веской на то причины. Как правило такое просто не делалось. Но его сын был глух к голосу разума и традициям - никакие аргументы не могли остановить его. Другие его помощники изо всех сил старались притвориться, что не подслушивают, но им даже не стоило пытаться. Было довольно трудно не понять о чем шла речь, потому что это был не первый раз, когда они становились свидетелями подобного разговора. Бейлону следовало бы отправить Визериса на попечение Бисбери. Но никому из помощников Бисбери не пришлось уходить, так что ему там было бы мало чем заняться. Бейлон знал, что лучше не подпускать своего сына к Мастеру над шептунами или к Великому мейстеру, и он чувствовал слабость всякий раз, когда ему приходила в голову мысль о том, что Визерис служит у Мастера над кораблями, поэтому его трудный сын оставался с ним. Потому что у Десницы Короля были дела поважнее, чем присматривать за беспокойными принцами. То же самое касалось и принца Драконьего Камня, но ему напомнили, что принцы — его сыновья — А это значит, что еще есть время переубедить дедушку. Меня надо было назначить на этот пост, а не его. Бейлон бросил на сына холодный взгляд. — Никаких изменений в решении короля по этому вопросу не будет. Это решение было принято много месяцев назад, еще до свадьбы Деймона. — По крайней мере так это должно было выглядеть для придворных. Казалось, это, наконец, поставило Визериса в тупик. — Что? Почему? Он пожал плечами, глядя на сына. — Потому что он сам попросил об этом. Деймон был хорошо осведомлен о проблемах в Городской страже, и у него, похоже, есть план решения этих проблем. Визерис фыркнул. — Ему шестнадцать. У него нет никаких планов, кроме как повеселиться.. Они съедят его живьем. Снова потирая лицо, потому что когда-то он тоже верил в это, Бейлон попытался вразумить сына, надеясь, что это происходит в последний раз. Еще раз бросив взгляд на своих помощников, он переключился на высокий валирийский. — Скажи мне, сынок, ты действительно в это веришь? Ты веришь, в то, что они не будут уважать рыцаря, владеющего Темной Сестрой? При этом понимая, что у него за спиной есть взрослый дракон, который представляет собой реальную угрозу и всегда готов защитить своего всадника? Если они не станут уважать его, то на что надеешься ты в таком случае?  — Я принц! Старший сын принца Драконьего Камня! Вот кого они должны уважать! Бейлон закатил глаза, когда Визерис в своем возбуждённом состоянии не последовал его сигналу перейти на высокий валирийский, а затем подавил улыбку. Так он теперь был принцем Драконьего Камня, да? — Деймон тоже принц, но это не является одной из причин, по которой стражники должны его слушать, не так ли? Власть, которой обладает принц всего лишь иллюзия. У принца вообще нет никакой власти. Ею обладает Железный Трон, стоящий за ним. И даже сила Железного Трона не так велика, как сила короля, восседающего на нем. А король, в свою очередь, полагается на драконов, которые предоставляют ему свою силу. На лице его сына все еще оставалось мятежное выражение, поэтому он продолжил со вздохом. — Однако Лорду-командующему, любому командиру по правде говоря, нужна собственная сила, чтобы его люди слушали его, выполняли его приказы, уважали его. Поэтому я спрашиваю тебя... Какая у тебя есть собственная сила? Когда ты в последний раз держал в руках клинок? Когда ты в последний раз достиг чего-то выдающегося? Где дракон, находящийся за твоей спиной?  — Я - принц, — упрямо повторил Визерис, и Бейлон понял что с него достаточно. — Да, и это все, чем ты являешься. — И, насколько он мог судить - это была правда. Визерис окружил себя льстецами и подхалимами - теми, кто видел слабость его характера и стремился воспользоваться этим, дабы суметь занять высокое положение задолго до того, как взошла звезда Визериса как наследника, чтобы потом иметь возможность быть первым, стать самым доверенным лицом. И это доверие было построено на пепле любого истинного уважения, которое его сын питал к своей семье. В настоящее время для них не было ни Дома, ни королевства, которому можно было бы служить, а только Визерис и его желания, его право первородства. Но Бейлон не был первенцем, как и Деймон. В конце концов, может, это и к лучшему. Насколько он знал, отец считал его наследником Эймона еще до смерти последнего. Бейлон всем сердцем молился, чтобы Джоселин, наконец, родила его брату сына. По правде, любой ребенок был бы благословением, укрепляющим линию его старшего брата, но сына не было, и дочерей тоже, и поэтому Бейлон остался наследником Эймона. Королевство тогда об этом не знало. Никто не знал, кроме Эймона, Бейлона и их отца - ни Джоселин, ни Рейнис. Стервятники кружили над юной Рейнис, а не над Бейлоном, поскольку по законам Андалов дочь предшествовала брату. Эймон видел это и понимал беспокойство короля. Он видел это, но он слишком любил свою дочь и отстаивал ее свободу выбора. Эймон увидел то, чего Бейлон тогда еще не видел. Не было возможности изменить однажды принятое решение короля. Бейлон молился, чтобы Рейнис выбрала Визериса, для того чтобы иметь возможность объединить две линии наследования. Она этого не сделала, и он с горечью принял это. Теперь он не мог не быть благодарен за это решение. Должно быть она знала. Конечно, она понимала, что, остановив свой выбор на Корлисе Веларионе, отказавшись от имени Таргариенов, она также откажется от всякой надежды на притязания на трон. И все же она выбрала человека старшего нее в два раза, даже если в итоге это означало, что притязания Визериса на трон станут более явными. Ему действительно следовало бы знать тогда. Железный Трон не был для нее достаточным искушением. Визерис, казалось, онемел от слов отца, его глаза были широко раскрыты, а челюсть отвисла, и Бейлон не мог найти в себе силы беспокоиться о том, что он так сильно его ранил. Эти слова должны были быть произнесены, потому что он был глух ко всему остальному. Боги, пусть его слова, наконец, достигнут своей цели. Принц Драконьего Камня поблагодарил свою счастливую звезду, когда в дверь его кабинета торопливо постучали. Это произошло как раз в тот момент, когда его сын собираться снова заговорить, и он крикнул, чтобы опередить его: «Войдите!» Когда в дверях появился Мастер над монетой, он быстро пожалел о своей поспешности. — Мой принц, Вы видели эти возмутительные цифры? — Бисбери взволнованно размахивал стопкой бумаг, и у него возникло неприятное чувство, что он действительно видел эти возмутительные цифры и понимает о чем сейчас пойдет речь. Он бросил пренебрежительный взгляд на Визериса. — Пожалуйста, возвращайся к своим обязанностям. У меня есть дело к нашему уважаемому Мастеру над монетой. Затем, встав со своего места, он подошел к Бисбери с приветливой улыбкой на лице и взял его за локоть, чтобы мягко провести его обратно к двери. — Пойдемте, милорд, поговорим о цифрах в Вашем собственном кабинете. Я уверен, что он является более подходящим местом для дальнейшего разговора. — О, конечно. Конечно. — Мужчина казался довольно взволнованным, когда позволил вывести себя из кабинета Мастера над законами в его собственный. — Я уверен, что в списках допущена ошибка, вот и все, понимаете, мой принц? Я уверен, что это была просто оплошность, и я бы не стал Вас беспокоить, но эти цифры такие… Бейлон небрежно вмешался в торопливую речь Бисбери, и его голос при этом был оживленный. — Давайте подождем, пока мы не сядем поудобнее, мой лорд. Я считаю, что говорить о цифрах, не видя их, — совершенно бессмысленное занятие. Вы не согласны? — О, совершенно верно. Совершенно верно, действительно. Я уверен, что Вы поймете, что я имею в виду. Такая возмутительная цифра, мой принц. О, Бейлон был совершенно уверен, какую цифру имел в виду Мастер над монетой, и это было неудивительно. После первого дня Деймона в качестве Лорда-Командующего, Бейлон вместе с королем, с большим беспокойством ждали отчет сира Райама о событиях прошедшего дня. Он обнаружил, что был прав, так как его сын подвергся нападкам и недвусмысленным предложениям сразу же, как только он зашёл в первые казармы. И человек сделавший это - выжил. Бейлон больше всего разозлился на старого Лорда-командующего, когда ему об этом сообщили. И они даже не знали имени этого человека или других подробностей, поэтому он не мог рассматривать возможность того, чтобы восстановить справедливость самостоятельно. После этого Лорд-командующий Королевской гвардии каждый день сопровождал Лорда-командующего Городской стражи при выполнении его обязанностей. Вряд ли это казалось необходимым после первого дня. В первый день в этом не было никакой необходимости, поскольку Деймон относился ко всему с улыбкой. «Ему предстояло многое сделать», — сообщил бедный сир Райам серьезным голосом, при этом имея мрачный вид. Деймону было недвусмысленно приказано каждую ночь по возвращении из города докладывать королю и Бейлону о проведенной работе, а после этого сир Райам представлял свой собственный отчет. Городская стража была гребаной катастрофой и до сих пор остается такой, но никто из них не имел ни малейшего подозрения о реальном положении дел. Никто из них, кроме Деймона. Король ни в коем случае не мог отобрать у него эту должность сейчас, когда гниль обнаруживалась и безжалостно вычищалась. Ему самому было очень любопытно, чего достигнет его сын за отведенные ему полгода, но он не сомневался в том, что эта должность по истечении положенного срока останется за ним. Бейлон со вздохом опустился на предложенное ему место перед столом Мастера над монетой, а Бисбери сел за него, но затем вскочил и начал ходить взад-вперед. — Я никогда не видел ничего подобного, мой принц. Никогда. Цифры вообще не совпадают! — Боюсь, Вам придется быть более конкретным в этом вопросе, милорд. Бисбери вскинул руки в воздух. — Городская стража! Их численность! Новые списки, которые нам предоставил принц Деймон, вообще не имеют смысла! Бейлон улыбнулся. — Уверяю Вас, списки точны. Одним из первых действий принца в качестве нового Лорда-командующего был приказ о подготовке списков, куда должны были быть включены все члены Городской стражи. — Но слишком много людей исчезло из этих списков! — Да. Насколько я понимаю, после назначения принца были некоторые отставки. — Некоторые! Некоторые! Сейчас в списках намного меньше стражников чем было до этого. Меньше четверти от того количества, что было у нас раньше! Четверть! Разве Вы не видите? О, да, он видел. Многие решили покинуть Городскую стражу ещё до того, как были заполнены новые списки. Деймон сообщил, что в Городской страже осталось очень мало офицеров. И именно офицеры хранили старые списки. Даже при повышении жалования, Корона собиралась сэкономить деньги. Бейлону внезапно захотелось скормить Вхагар довольно много людей.