Ненависть

Всё знаешь, понимаешь, но как только

Касается внутри души струны,

Становится смертельно и безбожно больно,

И снова нежные предплечья под бинты.

***

— Я хочу уйти из жизни, — тихий шёпот за спиной заставляет Вэня обернуться. В дверях с бритвенным лезвием в руке стоит Цзышу, прижимая потяжелевшую голову к косяку. — Обещай, что не будешь ругаться…

***

Когда Кэсин узнал впервые, что его возлюбленный пытался покончить жизнь самоубийством, он проглотил этот острый ком, даже не запивая, хоть иглы больно резали глотку. Прижимая ночами Чжоу к себе молился всем богам, чтобы его ненаглядный был жив. Плакал, сжимал в крепких объятиях, только чтобы знать, что парень дышит, его сердце бьётся и одежда не запачкана кровью. В своих белых футболках и рубашках, светлых штанах или брюках Цзышу выглядел как небожитель, и Кэсин заботится о нём так же, как и Чжоу одаривал лаской его. Брать под своё крыло человека с психическими расстройствами очень ответственно, но Вэнь справлялся, он знал что делать. Даже на заочку перевёлся, чтобы помогать Цзышу с учёбой и следить за ним. — А-Син? — раздалось тихое за спиной, когда парень разливал чай на кухне. — М? — тут же отозвался Вэнь, сразу прикидывая, что Чжоу снова неважно себя чувствует. Говорит тихо, шелест шагов еле слышен, да и руки, обнявшие его со спины, еле сцепились в замок на уровне живота, будто ослабли. — Солнце, ты ел сегодня? Отставив горячий чайник, парень развернулся к Чжоу лицом, обнимая его, приподнял его голову за подбородок, ласково касаясь мягких губ. Сильная рука обхватила исхудавшее запястье, тёплые поцелуи тут же покрыли все шрамы на левом предплечье. Цзышу наконец улыбнулся, и Кэсин, видя, как действуют его слова на парня, улыбнулся тоже, тревога в глазах поутихла, да и на душе стало немного легче. — Не хочу, — мотнул головой Чжоу, прижимаясь к тёплой груди. Поглаживая тёмные, растрепавшиеся из хвоста длинные волосы, Вэнь коснулся губами макушки, выпуская парня из объятий. — Попьём чаю, расскажешь свой сон, а потом пойдешь отдыхать, угу? — улыбнулся Кэсин, видя расцветающую усталую улыбку на чужих губах. У них с Цзышу была уже устоявшаяся традиция. Утром или днём, проснувшись, Вэнь постоянно спрашивал у своего парня, что ему снилось. А после того, как Чжоу одолела сонливость после таблеток, даже в вечерние часы, видя, что Цзышу снова не спит, Кэсин делал чай и слушал чужие рассказы. Чжоу начал требовать ответных рассказов, но вскоре понял, что актуальны они для Вэня только утром — всё остальное время он бодрячком, да и ночью не всегда спит, поэтому просто спрашивал, как прошёл его день или те пара часов одиночества. — Мне как-то ничего даже и не снилось… Не помню уже. Вроде что-то есть. Ты там был… Знаешь, я вина хочу, — резко перевёл тему парень, заёрзав на стуле. «И тебя,» — крутилось на языке, но Чжоу держал это при себе. Уже вечер, Вэнь намотался с ним, да и несмотря на то, что близости у них давно не было, Кэсин дальше ласк не заходит. Будто Цзышу хрустальный какой. — Тебе нельзя. Таблетки, помнишь? — как будто на маленького ребёнка, что вот-вот расплачется, посмотрел Вэнь. Но улыбнулся, протягивая Цзышу кружку с чаем. — А если я поем? — Солнце… Чжоу улыбнулся открыто, вдруг засмеялся. Кэсин хихикнул, прикрыв рот кулаком. — Ну, раз нельзя… Тогда не буду. Как твой день прошёл? — к слову, пить Вэнь перестал из-за Цзышу. Весь алкоголь исчез из квартиры после первых покупок таблеток, и Кэсин, чтобы безопасней было, отказался от алкоголя совсем. — Да так. Позанимался, попросил конспектов у своих. Тебе, кстати, не нужно помочь с занятиями? Цзышу мотнул головой, делая пару глотков чая. Улыбаясь, глядел всё на Вэня, думая, что ему повезло с партнёром. Заботливый и добрый, и Чжоу хотел соответствовать. Состояние его понемногу улучшалось, чему и Вэнь, и Цзышу были рады. Вэнь — потому что его парень успешно борется со своей проблемой. Цзышу — потому что он так дольше пробудет с любимым человеком. Если очередной поток мыслей не закружит его в моменте. — Из красочного сегодня ничего не было, увы. Я на улицу выходил разве что до магазина, пока ты спал. Надеюсь, тебе лучше, да? Чжоу кивнул головой, хватая цепкими пальцами чужое запястье, поглаживая тыльную сторону ладони. Ему до одури нравится Вэнь. Сколько они уже вместе? Год или два точно. Именно этот человек помогает ему выбраться из ямы, в которую он сам себя загнал. Чжоу про себя клянётся, что никогда не променяет Кэсина ни на что и ни на кого. — А-Син, я тебя люблю, ты знал это? — кажется, парня скоро бросит в слёзы. Крепко сжав холодными пальцами тёплую ладонь, Чжоу улыбнулся так широко, как только мог. Переместившись к своему парню на колени, чему тот никак не противился, Цзышу вплёл в мягкие волосы цепкие пальцы, притягивая Вэня для поцелуя. Сминая его губы, парень прикрыл глаза, стараясь прижаться как можно ближе. Кэсин заёрзал, отцепляя от себя явно провоцирующего парня, будто не веря, что Чжоу так открыто стал себя вести. Последние пару недель ему приносило удовольствие только подержаться за руки и обняться, а тут… — Давай переспим? — резкое желание вскружило голову, Чжоу прикусил нижнюю губу, виновато глядя из-под ресниц чистыми глазками. Кэсин тяжело сглотнул, ощутив, как от такого наивного взгляда дёрнулся его член, но парень тут же прильнул к чужим губам, чётко высказывая свою позицию на этот счёт. — Тогда пошли отсюда. Не вынесу прибирать это всё, — заправив осторожно тёмную порядку, выбившуюся из хвоста, за ухо, парень кивнул как бы вокруг себя и поднял Цзышу на руки. Тот ухватился за Вэня, вцепился, будто Кэсин спасательный круг, а Чжоу утопающий. Так и было, собственно. Но лучше много об этом не думать. Когда ещё одолеет такое сладостное и окрыляющее ощущение, что ты любишь своё солнце настолько, что готов умереть прямо у него на руках от переполняющих тело чувств? Чжоу даже просто думать не мог. Внезапный прилив искренней и честной любви к Кэсину заставлял дрожать коленки, сдерживать визги и лишние движения, отнимающие много сил. Это была бы ласка, да, но Цзышу испугался, что с его ослабшим телом его может не хватить, а Вэнем хотелось наслаждаться. Делать это долго, как он пожелает, целоваться, кусаться еле-еле, но хоть как-то давать себе понять, что этот человек точно твой. И что ты — его. — Поставь пару засосов, пожалуйста, — тихо попросил Цзышу, когда его осторожно уложили на постель, подхватив ласково голову под затылок. А будто Вэнь сам не знает, что ему делать. Улыбнувшись, хитро облизнув губы, видя, что Чжоу откинул голову и обнажил бледную шею, вцепился несильным, но ощутимым укусом. Парень в его руках задрожал, прильнул ближе, блаженно прикрывая глаза. Оказывается, удовольствие можно получать не только от боли лезвия или горячей воды, голода — всего того, что может придумать мозг, чтобы было очень больно физически. Несколько багровых пятен тут же расцвели на нежной коже после того, как Чжоу тихо проскулил. Он мог бы и громче, но, несмотря на желание одарить Вэня лаской и любовью, Цзышу всё-таки ещё был слегка слаб. Да, в нём тоже бурлила искра, разгоралось пламя при каждом голодном прикосновении. Пускай. Пускай он слаб, он хочет отдать всё, что может отдать. Всё то тепло, эмоции, желание, любовь. — Ты точно уверен? — поинтересовался Кэсин, слыша, как от очередного укуса всхлипнул Чжоу. Тот лишь вцепился в чужие губы грубо, будто делая последние рывки. Параллельно стаскивая с себя штаны сразу с бельём, откидывая в сторону, надеясь, что вещи упали на пол, Чжоу почти сразу развёл коленки в сторону, пытаясь скрестить щиколотки за крепкой спиной. Кэсин прихватил одну ногу за мягкое бедро. — Словами. Я волнуюсь за тебя, — Вэню важно знать, что Цзышу идёт на это не из чувства долга и жалости, что Кэсин, возможно, страдает от отсутствия близости. Прижавшись как можно ближе, чмокнув чужой нос, наконец-то услышал тихое: — Да, чёрт, возьми меня, прошу. Цзышу будто взмолился, громковато и хрипловато, но Кэсин сам стал избавляться от одежды, стараясь не отлипать от горячо любимого человека. Задрав чужую футболку повыше, парень прильнул к темному соску губами, облизывая, прикусывая кожу вокруг, слушая всё новые тихие стоны. На языке все вертелась просьба не томить, но Чжоу отдался чужим ласкам, будто бы экономя силы. — Если ты не хочешь, мы закончим… — видя резкую пассивность партнёра, Вэнь навис над красивым личиком, касаясь раскрасневшейся щеки, поглаживая. — А-Син, хоть сейчас отпусти всё, забудь, я хочу тебя. Хочу быть твоим. Всегда, — парень почти взвыл, тяжело выдыхая. Вэнь излишне волновался. Не зря, конечно, но не сейчас, потом, не здесь… — Я понял. Прости меня, — прижавшись к припухшим чуть губам, не проникая языком, просто лениво сминая их, Кэсин постарался распустить чужие волосы. Цзышу кивнул, выгнувшись так, чтобы было видно, что там под подушкой. Если Вэнь не решил полностью отказаться от секса с ним, там должна была быть смазка. И Чжоу, не найдя тюбик, пошарил ещё под подушкой. Но от весьма неудобной позы разболелась голова, парень с очередным вздохом вернулся в прежнее положение, вопросительно выгибая бровь. Вэнь виновато потупил взгляд и отполз от Цзышу, оставляя его ненадолго одного на постели, только чтобы забрать смазку со стола. Чжоу с готовностью развёл ноги, когда Кэсин только упёр колено в мягкую постель, чтобы залезть поближе к своему парню. Влажные прохладные пальцы коснулись колечка мышц, заставляя Чжоу тихо проскулить от желания ощутить в себе хоть что-то. Вэнь неторопливо протолкнул один палец, понемногу растягивая. Цзышу заёрзал, требуя поцелуев, и Кэсин, потихоньку продолжая растяжку, с нежностью прильнул к приоткрытым в немой просьбе губам. Парень недовольно фыркнул, но принял неторопливую ласку, которая стала понемногу надоедать. И Чжоу стал вести себя более напористо, впиваясь пальцами в чужое плечо, сжимая до синяков. Вэнь снял футболку, чему Цзышу был несказанно рад, и, пытаясь искусать выступающие ключицы, успел облапать все интересующие его участки кожи. Оглаживая мягкие бока, нетерпеливо ёрзая, насаживаясь уже на два пальца, Чжоу на время снова замер, только лишь принимая ласку. — Я люблю тебя, — шепнул снова Цзышу, наклоняя голову вбок, из-за чего пряди чёлки смешно свалились на лицо. Вэнь ласково убрал их, проталкивая третий палец. Чжоу зажмурился и выдохнул сквозь сжатые зубы. — И я тебя, мой хороший, — мурлыкнул Кэсин, с довольной улыбкой касаясь вновь влажных губ. Слишком нежно. Цзышу вновь заёрзал, показывая всем своим видом, что ему надоела эта вся нежность. Вэнь понял без слов, тотчас же с лёгкой грубостью осаживая юркий язык, попытавшийся скользнуть в его рот. Пальцы жёстче вошли в уже достаточно растянутое колечко мышц, и Чжоу подавился стоном, снова и снова пытаясь отыграться в жарком поцелуе. Руки ловко обхватили крепкие плечи, парень потянулся ладонью к длинным волосам, надавливая на чужую голову. Кэсин замычал от такого властного поведения, поддаваясь любовнику. Тот с удовольствием кусал и целовал мягкие губы, будто не они только что подчиняли его буквально во всём. — Ну ты же хочешь, возьми меня, — на выдохе выдал Цзышу, опуская одну руку вниз, обхватывая цепкими пальцами крепко стоящий член. Размазав выступившие капли смазки по головке, лукаво приподнял бровь, склонив голову. Вэнь вынул пальцы с хлюпом и недовольным вздохом Чжоу, только чтобы потянуться за рядом лежащим тюбиком. Исхудавшая рука перехватила смазку быстрее, и Кэсин растерянно остался смотреть на то место, где только что лежала вещица. Цзышу выдавил немного жидкости на пальцы, обхватывая влажной ладонью возбуждённый член партнёра, проводя рукой на пробу, размазывая смазку. Без лишних слов Вэнь склонился над ним, упирая ладони по обе стороны от его головы. Чжоу вполне себе самостоятельно добавил смазки на пальцы, проталкивая те внутрь, будто бы убеждаясь, что теперь влаги хватит. Направив чужой член внутрь себя, парень затаил дыхание, когда Кэсин толкнулся до упора, оставляя Цзышу привыкать с этим ощущением. — Двигайся, — недовольно буркнул парень, подаваясь бёдрами вперёд-назад, пытаясь создать трение. Чжоу тут же охнул, крепче сжимая острыми коленками чужой торс. Кэсин сделал первые пару толчков, чуть ли не рыча от горячей узости до боли знакомого тела. Цзышу закусил губу, пытаясь ёрзать и хоть как-то шевелиться, но парень крепко зафиксировал его бёдра, размашисто вбиваясь ещё несколько раз. Сменив слегка угол проникновения, приподняв чужую поясницу, подложив под неё подушку, Вэнь выбил ещё несколько стонов. У Чжоу звёздочки поплыли перед глазами, он заскулил, будто умоляя разрешить ему двигаться. Кэсин отрицательно мотнул головой, по глазам читая, чего хотел бы его партнёр. Вцепившись в припухшие от длительных поцелуев губы, Цзышу потребовал грубости, и Вэнь послушался. Могло ли быть иначе? Кэсин отстранил от себя Чжоу, придавливая его к постели, сжимая шею, придушивая. С каждым глубоким толчком вбивая парня в матрас, слушая его тихие хрипы и вздохи, смешавшиеся с пошлым хлюпаньем смазки, которой было безбожно много и она уже запачкала постельное бельё, Вэнь всё больше тонул в заволочённых пеленой возбуждения глазах. Цзышу смотрел с вожделением, приоткрыв рот, пытаясь вдохнуть. Грубые толчки всё чаще пронзали его тело новыми волнами удовольствия, попадая по простате. Парень охнул громко, не в силах сжимать крепкий торс ногами. Кэсин ослабил хватку, позволяя вдохнуть побольше воздуха, сделать передышку. Чуть взволнованный взгляд столкнулся с благодарным и полным обожания взглядом Чжоу, и Вэнь тут же успокоился, ускоряя толчки. Смазка стекала по упругим ягодицам, пачкая чужие бёдра и одеяло. На секунду забывшись, Кэсин почувствовал лёгкий толчок под рёбрами. Цзышу застонал, когда Вэнь ещё пару раз вогнал горячий член прямо до упора, прежде чем перевернуть парня на живот, сразу расставив его ноги в стороны. Оставив красный след от ладони, наслаждаясь звуком шлепка и мелодичным, но тихим вскриком, Кэсин раздвинул мягкие ягодицы, потираясь между. Цзышу протестующие сжался, скуля, но Вэнь тут же уткнул его носом в подушку, вновь толкаясь в горячее тело. Парень заскулил сильнее, забился вновь протестующе, не желая так просто подчиняться, но властная рука заставила угомониться. Кэсин действительно отбросил все страхи и лишние переживания, Чжоу же действительно почувствовал себя живым, ощущая, как на резкий и глубокий толчок по его телу разливается приятная волна удовольствия, каждое попадание по простате отдаётся искрами по позвоночнику. Хныча, подставляя удобнее задницу, довольно закатывая глаза, Цзышу вцепился пальцами в одеяло, сжимая то до побеления костяшек. Слишком чувствительный, из его горла вылетали всё более громкие стоны. Вэнь уже только придерживал его голову, не вдавливая в подушки, но Чжоу всё казалось мало. Хотелось ещё ближе, ещё глубже, ещё быстрее, будто сейчас не он на грани мольбы остановиться. Кэсин знает — если надо остановиться, то Цзышу умница — скажет стоп-слово, оттолкнёт, проявит недовольство так, что станет понятно, что они перешли черту. Но сейчас, даже не понимая, хочется уйти от глубоких толчков или податься бёдрами навстречу, Чжоу молил не останавливаться. Ноги дрожали, Кэсин оставил на подрагивающей спине парочку поцелуев, прежде чем сжать одной рукой судорожно цепляющееся за одеяло запястье. Цзышу прогнулся в пояснице, громко охая, хныча на ставшие нежными толчки. Вэнь изводил. Это было видно невооружённым глазом. Парень сжался на пульсирующем члене, подрагивая. Кэсин толкнулся пару раз медленно и нежно, оставив багровый засос на белоснежной коже плеча, обласкав шею и оставив укус на загривке. Чжоу затраханно вздохнул, оставаясь лежать неподвижно, пока Вэнь не обхватил его бёдра крепкими ладонями. Встрепенувшись, парень застонал снова, громко, отрывисто, в такт резким и быстрым хлюпающим толчкам. Шлепки кожи о кожу сводили с ума, Кэсин умело доводил парня до оргазма, играясь на грани между удовольствием и болью. Чжоу крупно задрожал, прежде чем попытаться вцепиться зубами в одеяло, чтобы заглушить рвущийся из груди стон. Вэнь с утробным рыком схватил парня за шею, перехватив поперёк груди, прижимая спиной к себе. В таком вертикальном положении было сложнее, но Кэсин лишь прижался к дрожащему телу, кусая нежную кожу шеи, чувствуя, как до боли сжался на нём Цзышу, изливаясь на простыни, пачкая ткань. Громкий стон всё ещё витал в воздухе, и Вэнь неторопливыми толчками наслаждался жадностью принимающего его тела. — Хочешь сверху? — спросил тихо Кэсин, поглаживая парня по груди, задевая чуть влажными липкими пальцами горошины сосков. Вэнь уже не душил его, но чувствительную точку продолжал ласкать настойчивыми толчками, слушая скулёж Цзышу от сверхстммуляции. — Хочу, — выйдя на пару мгновений из растраханного тела, Вэнь переместился в полусидячее положение, чтобы было удобнее, усаживая на свои бёдра ещё отходящего от оргазма Чжоу. Тот потянулся к тюбика со смазкой, добавляя ещё немного, размазывая по горячему органу. Насаживаясь на всё ещё крепкий член, опустился до конца почти сразу, застонав громко. Ноги ещё подводили — трясущиеся бёдра не держали. Цзышу потянулся за поцелуем, стараясь держать заданный быстрый темп. Кэсин схватил парня за ягодицы, опуская каждый раз на свой член, чтобы Чжоу не тратил попусту силы. Но тот упрямо пытался подмахивать бёдрами, насаживаться самостоятельно, хватаясь цепкими ловкими пальцами за усыпанные следами слабых укусов плечи. Вэнь вцепился больным укусом в нежную шею, удерживая в крепкой хватке вновь задрожавшие бёдра, изливаясь внутрь разгорячённого тела. Цзышу вскрикнул, дрожа в теплых объятиях, загнанно дыша. Кэсин ласково поддерживал своего парня, оставляя пару поцелуев на красной щеке. Уложив Чжоу рядом с собой, навис над ним вновь, глядя, как пытается сфокусироваться на нём взгляд пары до одури красивых глаз. Прежде чем пойти за салфетками, хотя лучше бы сразу отнести Цзышу в душ, парень осторожно коснулся сладких губ… А потом ещё и ещё, пока Чжоу не приоткрыл чуть рот, решая углубить поцелуй неторопливыми ласками языка. — А-Сюй? — позвал Вэнь, поглаживая нежную щёку, играясь с взмокшими прядками волос. — М? — отозвался парень спустя недолгую паузу. — Мне хорошо с тобой. — Мне тоже. Я люблю тебя. Так уж получилось, что сон ближе к вечеру не шёл у обоих. Чжоу думал, пить ему таблетку или не пить, но общество Кэсина оказалось лучше всех лекарств — лёжа в его объятиях, парень чувствовал себя лучше. Хоть ужасно хотел и не хотел спать одновременно. А Вэнь просто никогда не засыпал раньше своего парня, и эта привычка заставляла его будить себя, уходящего в полудрёму, пока дыхание рядом не начнёт выравниваться. — Может… Поговорим о чём-нибудь? — зная, что Кэсин без него не уснёт, парень повернулся на другой бок, подкладывая руку под голову. — Конечно, милый. — Тебе же не тяжело со мной? — Вэнь внимательно посмотрел на Чжоу, размышляя над ответом. Всё же он любит его, а если ты любишь, как может быть тяжело до непреодолимого? — С чего ты это взял, дурашка? — парень притянул Цзышу в свои объятия, прижимая его к своей груди, как игрушку. Чжоу приластился, лёг как можно удобнее, оставляя лёгкий поцелуйчик на футболке. — Ну… Я чаще всего в плохом настроении, дал вот только сейчас, ты отказался от алкоголя из-за меня, носишься за едой, водой, даже если я не ем и не пью. Я же помню, как ты волновался обо мне. И ночами не спал, — Цзышу прикусил губу. Ведь действительно. Он всё ещё помнит, как просыпался ночью из-за плохого сна, а Кэсин ещё даже и спать-то не думал. Держал в уютных объятиях, чтобы Чжоу не тревожился лишний раз. Это помогало, да. Но разве Вэню не было так тяжело? Переживать, заботиться. — Я люблю тебя, дурень ты мой. Как я могу не волноваться, когда моему любимому человеку может быть плохо? Ты же очень хороший. Тебе же лучше становится. Я так рад за это, потому что всё то, что у тебя получается — твои заслуги, ты сам это делаешь. Для меня это повод для гордости за тебя. Цзышу улыбнулся. И что тут остаётся говорить? Вэнь настойчив, добивался его долго, разве уже это не может доказывать, что парень действительно любит его? Потому что Чжоу хотел любить в равной мере, и старался отдавать столько, сколько надо, чтобы его Кэсину с ним было хорошо. Утром жутко ломило поясницу, да и мышцы приятно покалывало при каждом ленивом движении. Чжоу проснулся раньше, чем Кэсин, и поэтому имел драгоценные минуты для того, чтобы полюбоваться спящим Вэнем. Цзышу, будучи котом наполовину, спал порой даже больше, чем его парень только задумывался об этом. И чаще всего просыпался Чжоу один, когда его уже ждала кружка тёплого чая, ласковые поцелуи и вкусная еда, которую он старался по возможности съедать. И сейчас, глядя на такие красивые и родные черты, парень лежал, чуть ли не дыша, боясь, что это всё сон. Что сейчас он проснётся, и не будет никого в комнате. Что вообще окажется, что никого здесь нет, и квартира пуста и сера уже который год. Цзышу ущипнул себя, а затем прильнул к Вэню, укутывая своими объятиями, согревая в них, пока тот не открыл глаза. — Я разбудил… Прости, — шепнул Чжоу, пока Кэсин с сонной улыбкой пытался поймать его губы для лёгкого чмока. — Брось. Выспался? — легонько сжимая прохладное запястье, мурлыкнул Вэнь. Цзышу кивнул, прежде чем попробовать подняться. Приятная ломота в теле растеклась по каждой клеточке, и Чжоу потянулся, хрустя позвонками. Сладко так зевнув, поспешил одеться во что-нибудь кроме футболки. Кэсин проводил его ленивым взглядом, разглядывая каждую метку на его шее и оголённой ключице. Но вставать всё равно пришлось, потому что Вэнь не перенес бы чисто физически, если бы Чжоу стал что-то готовить один. За целостность кухни он точно не ручается, да и вместе веселее. Но разве веселье может длиться вечно? Цзышу снова остался один дома за книгами, потому что Вэню нужно было на работу. Да и Чжоу взрослый уже мальчик, переживёт один пару часов один. Но всё равно становилось грустно. Потому что без Кэсина становилось тоскливо и больно, чуть ли не до слёз, хотя плакать себе парень не давал. Это глупо, ведь Вэнь не умирает с уходом на работу. Он всегда что-то пишет, и Чжоу пишет часто первый, и в ответ, и интересуется, и спрашивает. Ну и в тишине квартиры есть о чём подумать. Кэсин вернулся поздно. Чжоу лежал, свернувшись комочком на кровати. Он поспал несколько часов, но сейчас в его голову снова забрались непрошенные мысли, извиваясь змеёй и давя на мозг шумом крылышек. Вэнь не стал тревожить парня лишний раз, надеясь, что он правда спит, что всё хорошо. Кэсин направился на кухню, чтобы поставить чайник и посмотреть, что там осталось в холодильнике. Тихие, почти беззвучные шаги на мгновение потревожили, потому что парень услышал их. И они были… Другими. — Я хочу уйти из жизни, — тихий шёпот за спиной заставляет Вэня обернуться. В дверях с бритвенным лезвием в руке стоит Цзышу, прижимая потяжелевшую голову к косяку. — Обещай, что не будешь ругаться… Сердце лихорадочно забилось, грозясь пробить дыру в рёбрах. Когда всё успело повернуть не туда? У Кэсина ком встал в горле. Ведь только утром всё было так хорошо… — Понимаешь, А-Син, я задумался… Почему человек живёт такую сложную жизнь. То есть, почему человек постоянно её усложняет? Делает другим таким же людям столько боли… — руки мелко задрожали, и Чжоу прижал лезвие ближе к побледневшему предплечью, надавливая, чтобы успокоиться. — Ведь большинство проблем, которые есть сейчас, они же… Они решаемы, но люди не хотят их решать. Все стремятся к власти, хотят денег, но есть же и те, кто хочет простого понимания, любви. Может те, кто хотят быть выше, тоже этого хотят? Мне не хочется жить в мире, где я вынужден беспокоиться, что за мою любовь меня могут осудить. Что за мои слова меня могут закопать. Что тот человек, которого я люблю, будет страдать, узнав, что я хочу это сделать… Слёзы покатились по щекам. Вэнь сделал пару шагов вперёд, пока не увидел, что Цзышу ещё сильнее надавил на лезвие, из-за чего тонкая полоска красного всё ярче стала просвечиваться на коже. — А-Сюй… — позвал Кэсин, прикусывая губу. Пусть похожее раньше случалось, но сейчас… Он не понимал, что он может сделать. Каждый шаг заставлял Чжоу вгонять лезвие всё глубже в себя, — Я правда люблю тебя. Только мне кажется… Что я не протяну так долго, как мог бы. Потому что я не хотел бы жить в мире, где люди, говорящие на одном языке, не понимают таких же, как и они сами. Парень не мог больше ждать, и, в два шага уменьшив всё расстояние, схватил Цзышу за руку, перехватывая скользнувшее острое лезвие, оставившее крупный надрез — учуяв движение, Чжоу надавил сильнее, из-за чего от резкого движения кожа рассеклась огромной и противной кровавой полосой. Прижимая парня к себе, Вэнь всячески пытался пережать рану, схватился за полотенце, зная, что идти за аптечкой на другой конец квартиры было не вариантом. Потому что Цзышу протестующие забился в крепких объятиях, всхлипывая несколько раз. — Зря… Я… Я выпил… — Кэсин побледнел ещё больше, потому что надо было… Надо было зайти в комнату и удостовериться в том, что его парень в порядке и спит, спит, а не лежит в трясучке из-за таблеток. — Сколько? — охрипшим резко голосом спросил Вэнь, затягивая жгутом у кровоточащей раны. — Две… Что нашёл… Не звони никуда… Пожалуйста… Я буду так тебе благодарен… Тяжело сглотнув, Вэнь готов был разрыдаться. Потому что Цзышу дорвался до таблеток, которые в таких дозах, как выпил он, приведут его точно к тому свету. Он и без того слаб. — Почему… Зачем? Для чего, скажи мне? Всё же было хорошо… Оседая на пол вместе с Чжоу на руках, понимая, что уже было бы поздно что-то делать, да и тот сопротивлялся бы, Вэнь до крови стал кусать губы, борясь со слезами. — Обещай, что не будешь ругаться… — повторил парень, шипя от боли от нового пореза. Кэсин остервенело впился в его губы, будто надеясь, что всё то хорошее, что есть внутри него, поможет Цзышу. И даже чувствуя вкус медикаментов на языке, соль чужих слёз на губах, продолжал не верить, что всё так обернулось. Когда Чжоу вообще успел задуматься о таком, когда снова стал сковыривать старые раны?! — Не уходи, прошу… Я умоляю… Кэсин прикусил губу, сдерживая всхлип, прежде чем вновь коснуться поцелуем нежной кожи лица. Расцеловать щеки, лоб, нос, снова впиться в губы, дрожа как и парень в его руках. — Мне больно… — с трудом выговорил Чжоу, и Вэнь приложил к его лбу руку. Он был горячий. Очень горячий, когда как руки были холоднее куска льда. Парень прижал Цзышу как можно ближе, почти до хруста, будто так тот перестанет угасать прямо у него на руках, когда уже действительно не сделаешь ничего. Вэнь сам был как в бреду. Он не видел, когда Чжоу больно вцепился в его руку, дрожа, тяжело и учащённо дыша. Он чувствовал, слышал, как Цзышу задыхается, как беспорядочные звуки вылетают из его горла, потому что Кэсин до холода по позвоночнику ощущал тот страх, окутавший парня на мгновение. Вэнь уже держал в руке нож, видя, как Чжоу пытается вдохнуть, но не может, как теряется его сознание, как руки холодеют ещё больше, а тело всё меньше дрожит и дёргается. С громким воем, раздавшимся в тишине квартиры, Кэсин прижался к переставшей вздыматься груди, слушая, как угасло чужое сердце. Горячая слеза скатилась по мягкой и красной щеке, и Вэнь стёр её, разглядывая того, кто умер на его руках, кого можно было бы спасти, если бы он пришел раньше на несколько часов, если бы не уходил, если бы был рядом и помогал как надо… Тогда бы этого не случилось. Ни в коем разе не случилось бы. И в памяти не отложилась бы картина, жуткий эпизод, когда слышишь, что твоему любимому человеку больно, когда видишь, как он задыхается, но не можешь ничего сделать, потому что знаешь, что это бесполезно, да и он отталкивает тебя. Горячие слёзы всё катились по щекам, окровавленные руки, выронившие нож, снова потянулись за ним, но наткнулись на лезвие. Оно тоньше. Оно острее. Им легче и, может, не так больно. Несколько порезов, снова протяжный вой, и глубокая, жгучая ненависть к себе. Нет, он не будет злиться. Как в бреду сжимая мёртвое тело, он пойдёт за ним.

***

Его, ну то бишь сердца, рваные кульбиты,

Звучат, рычат и фыркают в ночи.

А вот бутылки стёкл глаз уже давно разбиты.

Быть может да, любовь слепа, попробуй поищи?