Мой тайный поклонник

      Сегодня Стефан опоздал по своей вине. После жуткого сна он долгое время не мог уснуть. Только когда солнце начало светить, юноша вырубился без сил. Первые несколько будильников он не слышал, а остальные проигнорировал.       Подойдя к шкафчику, парень нервно сглотнул. Вот он — момент истины. До звонка оставалось меньше пяти минут. Стефан же не мог оторвать взгляд от железной дверки. Что же там? Юноша не хотел знать ответа, однако у него не было выбора. Сейчас, на уроке математики, у него должна была быть папка по геометрии, да и учебник лежал внутри. Стефану всё равно пришлось бы открыть шкафчик.       Сзади его вдруг кто-то ткнул между лопаток. — При-ивет! — поприветствовала его Аня. — Кристина и Миша уже в классе, а я решила тебя дождаться, — улыбалась она широко. — Зачем? — В смысле? Мы с семи утра следим за твоим шкафчиком, вообще-то. Даже Николай Васильевич пришёл позднее нас, — она говорила так, словно то, что они сделали, было подвигом. — Так кто-нибудь подходил к нему? — он постарался звучать ровно и уверенно. — Не-а. Я думала, будет веселее, — в голосе девушки сквозила досада. Стефану же это изначально казалось не особо весёлым занятием. Но, благодаря ей, он всё-таки решился открыть шкафчик.       И замер. — Вы ведь с семи утра дежурили, без перерывов? — И никого не было… Кристина минут десять назад ушла, но я всё равно осталась следить до конца! — Ань… — Стефан вытащил прямоугольную коробку, которая снаружи была покрыта подарочной бумагой с небольшим бантиком в углу. — А это тогда что? — Ебать… — она лишь смогла выдавить и резко замолчала. Стефан бросил рюкзак на пол, огляделся вокруг — не было ли того, кто смог бы за ним наблюдать, — и разорвал подарочную упаковку.       Та самая книга. — Как это произошло… Как такое могло произойти?! — Стефан смотрел на Аню, словно она могла бы дать ответ на его вопрос, однако девушка не могла выдавить из себя ни слова.       Они так и смотрели друг на друга, пока девушка тихо не произнесла: — Это невозможно…       На урок они явились с небольшим опозданием и сели вместе, так как Кристина в этот раз сидела с Мишей. — Это в честь какого такого праздника они сели вместе? — тихо поинтересовался Стефан у Ани. — Кристина помогала Мише с уроками, и они сдружились. Но, до этого момента, они ещё не садились вместе… — Аня, видимо, тоже предпочла бы сидеть со своей лучшей подругой, как и он сам — с Мишей.       Его бы взволновал внезапный дуэт Миши и Кристины, если бы не утренний презент. В голове крутился вопрос: действительно ли это Николай Васильевич? С новой силой тревожность поглощала его мысли и разум. Он уставился в тетрадь и прикрыл лицо ладонями. Хотелось назад домой. Сжав зубы, парень начал медленно дышать. В голове зазвучал голос психолога. Это было одним из упражнений, которые он рекомендовал. Досчитав до двадцати, Стефан не почувствовал ни капли облегчения, тревожность не прошла, однако он смог немного сконцентрироваться и разжать челюсть. Ещё врач предлагал начать считать. Например, порешать математические задачи, или наоборот — начать рисовать. В общем, заниматься творчеством, и чем проще — тем лучше. Хотя, как он объяснил, кому-то надо тетрадь превратить в чёрное месиво, а кому-то — разукрашивать мелкие детальки. Каждому своё.       У Стефана это было домашним заданием — понять, что из этого ему больше подходит, и подходит ли вообще. На полях тетради он принялся рисовать решётки. Жёсткие линии начали выходить за край клеточек, накладывались друг на друга, поглощая всё большую площадь. Стефан вообще не слушал учителя, только принялся раскрашивать клетки, которые остались нетронутыми. По итогу, ему стало немного легче, хотя лист тетради стал выглядеть безнадёжно испорченным.       Как-то незаметно прошло время, и прозвенел звонок с урока. Аня вскочила со своего места и торопливо направилась к Кристине с Мишей — ей явно хотелось поделиться утренней новостью. Стефан лишь спокойно собрал свои вещи, но, когда принялся уходить, его спешно догнали друзья. — Мы правда с утра дежурили, Стеф, — взволнованно сказала Крис. — Ни на минуту не отвлекались… — Значит, это случилось не сегодня… А вчера, — поделился догадкой Миша. — Мы вчера ушли из школы примерно к семнадцати часам. Как вообще можно было успеть? — отчаянно спросил Стефан и направился на выход. Ему хотелось убежать от них, или сказать наконец, что он не в состоянии сейчас вести это глупое расследование, но Стефан не стал, лишь терпеливо выслушивал друзей. — Нам нужен новый план! — сказала твёрдо Аня. — Или просто повторим старый, но будем следить и вечером, и утром, — добавила Крис. — Если бы это был просто поклонник, то мы давно бы поняли, кто он, — заметил Миша и внимательно наблюдал за реакцией друга. Он беспокоился. Но в голову Стефана пришла мысль. — Я в уборную, — бросил он и поторопился скрыться от лишних глаз.       Записка. В тот раз была записка, а это значит, что его поклонник начал с ним общаться. Может, среди страниц книг кроется ещё одна? Он закрыл дверь туалета и достал из рюкзака ненужный подарок. В начале книги было вложено небольшое, ровное и приятное на вид письмо. Стефан нервно сглотнул и захлопнул книгу. Сил на чтение не было.       Он закрыл глаза и снова начал считать до десяти… Двадцати… Тридцати… Легче стало только после пятидесяти.       «Может, это кто-то из друзей? Они же всё знают. Миша, Аня и Кристина. Или же это неудачная шутка? А, может, кто-то из них помышляет этим? Возможно, Аня прикрывает Кристину или Кристина — Аню. Хотя с какого им вообще в это влезать? Это же странно. Но они сами говорили никого нельзя исключать, а я исключил их в первую очередь. Дурак. Не стоило говорить им про книгу. Хотя они и так услышали бы, по телефону. Я просто должен убедиться, что это не они…» — с этими мыслями Стефан вышел из уборной и пошёл на следующий урок.       Весь день юноша лишь соглашался с планами Ани и Миши, а сам думал, что теперь стоит подозревать каждого, даже их. Ему становилось тошно от того, что скоро будет урок по русскому языку. Однако деваться некуда. После очередного звонка и бесполезной болтовни на перемене, все четверо зашли в класс к Николаю Васильевичу. Мужчина стоял у доски — сегодня одетый в бежевый костюм с чёрной водолазкой — и что-то вычитывал в книге. Затем он повернулся к обучающимся спиной и принялся писать на доске.       Миша сел со Стефаном за их любимую парту. — С тобой всё хорошо? Ты слишком молчаливый сегодня, — спросил друг. — Я в замешательстве, вот и задумался. — Ладно.       Подросток следил за преподавателем. Он искал в мимике, жестах, фразах и действиях учителя хоть что-то, что смогло бы его выдать. Если бы Стефан был уверен в том, что это Николай Васильевич, он бы остался после уроков и вернул бы подарок, а затем пригрозил педагогу полицией. Но, если это всё-таки не он, то Стефан очень сильно облажается. Оставаться вновь после уроков он не мог — во второй раз бесполезно. Стефан и сам не желал переходить черту, не хотел рисковать. Всё-таки… Николай Васильевич нравился ему в качестве учителя.       И тут он вспомнил. А кто вообще может знать пароль от его шкафчика?       Они у всех индивидуальные и выдаются школой. Стефан рассказывал его лишь Мише, и сам знал пароль друга. А значит, в этом расследовании действительно мог Миша. Или, возможно, педагог нашёл пароль Стефана в базе данных школы. Парень не знал, где они хранятся, однако к ним точно был лёгкий доступ. Ещё в пятом классе, когда ученики постоянно забывали его, то обращались к классному руководителю за помощью, и тот быстро получал нужный набор цифр.       Николай Васильевич сел за стол и переключил внимание на компьютер. Несколько одноклассниц решили подойти к нему и что-то спросить. У Стефана же разболелся живот от тревоги, и счёт уже не помогал.       Прозвенел звонок.       «Сорок пять минут и ты уйдёшь, всё нормально, сиди, пиши и забудь о нём».       Стефан безуспешно пытался вчитаться в свои записи. Пока он пытался прийти в себя, учитель успел поздороваться с классом и озвучить тему сегодняшнего занятия, но подросток всё пропустил, вдруг почувствовав что-то странное.       Кто-то, еле соприкасаясь с его кожей, начал водить по бёдрам, ключицам, шее… Чужие мерзкие руки прошлись по его животу, и Стефан, не выдержав, вскочил со своего места. Стул со скрежетом оттодвинулся, все в классе обернулись на виновника шума.       Он не выдержал. Эти десятки пар глаз смотрели на него с презрением и отвращением. Парень быстро собрал вещи и выбежал из класса, хлопнув за собой дверью.       Ему хватило чуть меньше минуты, чтобы добежать до раздевалки, схватить куртку и выбежать на улицу. Стефан слышал голос Миши, отдаляющийся с каждой секундой, но это не было важно. Он никому из них не мог верить, они все могли быть замешаны в этом. Они не понимали, что ему плохо. Просто отвратительно плохо и страшно. Стефан не решился сесть в такси и пешком дошёл до дома. — Я думала, ты придёшь позже, — с волнением сказала мама. — Я… Я плохо себя чувствую, хочу поспать. — Тогда раздевайся, я приготовлю чай и покушать. — Не надо, — отмахнулся подросток и поднялся наверх.       Он замертво упал на кровать. Плакать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Единственное, на что ему хватило сил, это написать сообщение дяде. Стефан хотел поговорить с психологом.       Через какое-то время он услышал бесполезный стук в дверь — мама так и не научилась ждать разрешения. Войдя в комнату, женщина поставила на тумбочку поднос с супом и чаем. Стефан не видел, но почувствовал запах хлеба, малинового чая и борща. — Что у тебя болит? — присела она на край кровати. — Голова, — промычал он в подушку. — Я принесла градусник, — она дождалась, когда Стефан поднимет голову и посмотрит на неё. — Температуры, вроде, нет.       Юноша вернулся в исходное положение — лицом в подушку. — Видимо я очень устал, я посплю и завтра пойду на учёбу. — Хорошо. Только поешь, пожалуйста, — сказала женщина и вышла из комнаты.       Юноша и сам не понял как провалился в сон.       Что-то очень громко звенело у его уха. Жмурясь от шума, Стефан вдруг догадался, что это был школьный звонок. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что сидит за партой, однако вокруг никого не было.       Перед ним, на столе, лежал учебник и открытая тетрадь. Стефан постарался прочитать, что же там написано, но все буквы, как назло, расплывались, смешивались и переворачивались. У него ничего не выходило. И в тишине послышался мужской голос. Стефан не понял сначала, откуда исходит звук; казалось, он был повсюду. Однако вскоре Стефан почувствовал чужое присутствие рядом с собой. Он не мог понять, кто перед ним, не мог даже разглядеть его лица. — Я не понимаю это задание… — вырвалось у Стефана, он зажмурил глаза и наклонился над тетрадью. Слёзы медленно скатывались по его лицу и падали прямо на конспект. — Что ты делаешь, Стефан?! — неизвестный мужчина ударил его по затылку. Юноша ударился о парту. Боли он не почувствовал, скорее вспомнил её во всей красе. — Дай сюда, — мужчина вырвал тетрадь из-под рук парня и осмотрел труды. — Это позор! Всё запачкал! И что ты теперь учителю говорить?! Теперь будешь переписывать всё заново, ты меня понял, Стефан? — Да, — тихо. Злить его не хотелось. — Будешь сидеть здесь до тех пор, пока полностью всё не перепишешь! — повторил мужчина и всучил Стефану новую тетрадь. — Хоть одна опечатка — заново будешь переписывать! Понял меня? — Да… — подросток проводил взглядом незнакомца, и, как только тот скрылся с вида, отшвырнул тетрадь и расплакался.       Время шло.       Больше десяти листов подряд юноша старался выводить каждую букву и число, аккуратно чертил фигуры.              Кто-то снова зашёл в класс. — Покажи, — вздохнул тяжело мужчина, словно набирал в лёгкие воздух перед новым криком. Стефан лишь подал тетрадь и виновато опустил голову.       В помещении был слышен лишь звук переворачивающихся страниц. В конечном итоге, тетрадь захлопнулась и вновь оказалась на столе. — И что, так сложно было написать и красиво, и с первого раза? Допиши это, а потом иди есть. — Хорошо, — Стефан открыл тетрадь и принялся писать одиннадцатый лист; оставалось ещё двадцать.       Он не знал, сколько времени прошло, но, судя по всему, была глубокая ночь. Его рука немела от нагрузки, пришлось делать перерывы на массаж запястья. Кто-то постучался в дверь. Юноша поднял взгляд — он не знал этого человека. — Я общался с твои отцом по поводу домашнего задания, — сообщил новый незнакомец. Стефан всё хотел запомнить хоть одну черта лица, но у него не выходило. — Он сказал, что у тебя проблемы. — Мужчина сел рядом с ним и открыл учебник. — Какое задание делаешь?       Стефан вдруг понял, что не знает, что он делает, поэтому только растерянно глянул в тетрадь и попытался что-то прочитать — снова ничего не выходило.       С его губ сорвалось: — Двести семь. — Понятно, — взрослый долистал до нужной страницы и начал читать текст. Текст был странный, это первое, что подметил Стефан. — Что именно вызывает у тебя трудности?       Подросток пожал плечами. — Давай тогда сначала. Нужно списать текст, вставляя пропущенные буквы. Покажи мне тетрадь.       Юноша робко подтолкнул нужную страницу с заданием к нему. — И что же здесь было неправильно? — Я забыл несколько запятых… — А что сейчас делаешь? — хоть Стефан и не мог разглядеть, как выглядело выражение лица человека, но точно почувствовал, что за него искренне беспокоятся. По его волосам аккуратно провели рукой. — Я сейчас переписываю задания, — неуверенно ответил Стефан. Он поставил обе руки перед собой и начал их массировать. — Болят?       Стефан не ответил, а лишь коротко кивнул и убрал руки под стол. — Покажи, — мужчина пододвинулся к нему ближе и аккуратно коснулся ладоней. Мужчина аккуратно провёл своей рукой по кистям Стефана, а затем взял правую руку юноши и принялся массировать. — Нравится? — Стефан кивнул; он лишь смотрел на движения, с которыми его рукам становилось легче.       Всё те же движения мужчина проделал и с другой рукой, а затем взял обе кисти Стефана в свои ладони и растёр их. — Приятно, — улыбнулся Стефан. — А можно, я тоже сделаю массаж?       Мужчина в ответ протянул свои руки. Стефан взял одну из кистей и активно прогладил все её неровности, проводя своими костяшками между пальцев незнакомца. Другая рука мужчины осторожно легла на ногу парня. — Нравится? — улыбался Стефан. — Очень.       Чужие пальцы прошлись лёгким движением от коленки до бедра, и назад. — Давайте другую руку, — Стефан выглядел так, словно решал сложные задачи на раз-два.       Незнакомец протянул ему другую руку, а освободившуюся положил на бедро Стефана. Спустив жилистую кисть ниже, мужчина провёл пальцами по ноге парня, от коленки до внутренней части бедра; с каждым повтором он всё сильнее нажимал пальцами, ожидая реакции Стефана. — Смотрите, как я придумал, — задумчиво проговорил юноша, глядя на руку. Он кулаком прошёлся по ладони, а потом промассировал каждый кончик пальца. — Как вам? — Замечательно! Сам придумал? — Да! Я ещё вот так могу.       Пока юноша показывал ему новые массажные движения, мужчина перешёл дальше. Он фалангой указательного пальца прошёлся по паху и дошёл до пуговицы брюк, зацепившись за неё. — Я не хочу, — жалобно прохныкал Стефан и взял вторую руку мужчины в свои ладони. Он сложил их вместе и растёр, как это делал незнакомец. — Это очень приятно, спасибо, — сказал с безразличием мужчина и вернулся назад, к брюкам юноши. — Поближе, — он помахал левой рукой, подзывая к себе. Подросток пододвинулся, и на его лбу запечатлели лёгкий поцелуй. — Ты молодец, Стефан, — проговорил мужчина, поглаживая подростка по светлым волосам. Он расстегнул молнию брюк и прошептал на ухо Стефану: — Давай снимем их?       Юноша нерешительно кивнул, явно сомневаясь. — Веди себя тихо, хорошо?       Стефан, собравшись, посмотрел в глаза незнакомца и коротко кивнул в качестве согласия. Внутри же разгорелось знакомое до боли чувство тревожности и страха. Стефан пытался щипать себя, чтобы проснуться, но абсолютно ничего не выходило. Ужас накатывал волнами; очень хотелось вырваться и убежать. Убежать далеко и очень надолго.       Вместо этого он, абсолютно голый, сидел на коленях мужчины.       Чужие пальцы касались его тела везде, пробегались от ног до самой шеи. Ему казалось, что множество сороконожек, омерзительных, цепляющихся за каждый миллиметр, ползают по нему и изучают тело новой жертвы. Горячее дыхание слышалось совсем рядом, опаляло шею и пробивало Стефана на мелкую дрожь. Множество поцелуев, влажных, но коротких, покрыло кожу юноши. Ладонь незнакомца спустилась к паху и начала его медленно массировать. — Я не хочу, — всхлипнул юноша. — не хочу… Не хочу!.. — в какой-то момент Стефан перешёл на крик, просил убрать назойливые пальцы с его тела. Эти мерзкие сороконожки стаей овладели им и начали заполнять уши, затем рот и нос… Стефан пытался кричать, но вместо крика выходил лишь приглушённый стон. — А-а! — наконец очнулся Стефан. Юноша в панике снял с себя футболку и штаны и оглядел тело. Их не было. Нигде. А чувство грязи и отвращение к себе остались.              Стефан вышел из комнаты и направился в душ. Включил горячую воду, залез в ванну и сел. Пот стекал по телу вместе со сном. Подросток тяжело дышал. Кипяток обжигал его, но сейчас это ощущение боли казалось великолепным — он чувствовал её по-настоящему, а значит — не спал. Кошмар закончился. Юноша долго просидел в воде. К тому времени, как он начал отходить ото сна, вода в ванне остыла. — Это был он… — вдруг понял Стефан, вспомнив карие глаза педагога. — Это был его взгляд там, во сне, — без сил промямлил он и закрыл глаза.