Мой тайный поклонник

      Ему всегда казалось, что, добившись чего-либо, он будет испытывать только счастье. Но никогда Стефан не чувствовал настоящую горечь победы. Желание побега из дома рвалось изнутри, однако здравые мысли были сильнее. Побегом он лишь показал бы протест, остальные же вытекающие из этого последствия сплошь и рядом были слишком плохи. Ворочаясь пол ночи в кровати и изредка дремля, юноша даже начал вспоминать, как много лет назад случилась похожая ситуация. Он уже признавался в этом родителям.       Стефан точно не помнил, как разрешилась та ситуация, лишь сопоставил факты и сделал вывод, что именно после этого через время дядя пропал из его жизни. После вчерашнего конфликта с мамой ему стало ясно, что это произошло не по её искренней реакции на такое заявление.       «Неужели ради успеха она готова пойти даже на такое?», — подумал Стефан. Сам он был иного характера. Юноше не был так важен успех, сколько счастье жизни. Либо он был проще, либо глупее.       Мысли всё кружились и вертелись в голове в ту ночь. Стефан перебрал все возможные варианты ответа на волнующий вопрос: почему она так поступила? Но в конце, так и не разобравшись, он пришёл к заключению, что был бы он младше, то сразу же бы нашёл ей оправдание. Сейчас уже не смог бы — внутренняя обида смешалась с тревогой.       Стефан уже решил, что сляжет с высокой температурой перед поездкой и постарается ограничить всё возможное общение со всеми родственниками. Юноша искренне хотел поступить в учебное заведение, которое было бы очень далеко от родительского дома. Всего-то нужно было ещё немного побыть идеальным сыном и выпросить у отца оплату квартиры или общежития — Стефану всё равно, где он будет жить. Он готов был по ночам работать, лишь бы сбежать — раз и навсегда.       Юноша точно никогда не вернётся назад. Ни за что.       От недосыпа и слёз немного болела голова. Плакать Стефан себе запрещал, хоть и не мог сдерживать рвущиеся иногда рыдания. Знал, что утром на учёбу, а значит нужно быть готовым ко всему. Юноша устало поднялся с кровати по будильнику и медленно начал приводить себя в порядок. Намеренно пропуская завтрак, Стефан тихо вышел из дома и сбежал в школу.       Подходя к большому зданию, Стефан почувствовал, как в груди отдалось чувство лёгкой ностальгии. Ему казалось, что совсем недавно он был намного свободнее и счастливее, приходя сюда. За пару неделю жизнь слишком изменилась, мир теперь другой, и теперь к Стефану и окружающие относились иначе. Но это было не так. Ученики всё по-прежнему приходили, смеялись, учились и уходили. Всё та же мебель украшала изнутри здание, и переодически подвергалась насилию обучающихся. Всё те же учителя, те же предметы и знания. Изменился только Стефан. Он никогда не захочет больше вернуться в детство. Он лишь мечтает от него сбежать.       Зайдя в школу, Стефан без удовольствия дошёл до железного шкафчика. Ему нечего было оттуда брать, он лишь наоборот хотел положить назад лишние учебники. Внутри вновь лежал горький подарок с маленькой запиской:       «Ты со всем справишься!»       Лёгкий смешок исказил лицо Стефана. Он и сам не знал, верит ли он уже в эту сказку. От надежды осталась пустота, остался лишь суровый план выживания. Контактировать с дядей юноше придётся, он уже это понял, поэтому достал из кармана серого пиджака телефон и набрал короткое сообщение:       Стефан, 8:41       «Во-первых, как ты приносишь в школу шоколад и откуда знаешь пароль от шкафчика? Во-вторых, перестань пожалуйста. Я не ем столько сладкого». — Привет, — воскликнула где-то сзади Аня и, уже по привычке, набросилась с объятиями на парня. Стефан вместо ответных объятий отстранился и легко оттолкнул девушку. Неприятно. Слишком неприятно, и, увидев его реакцию, она удивлённо посмотрела на него. — Как ты? Готов к контрольной? — Вроде да. Нормально. А остальные уже в классе? — сухо поддержал Стефан разговор. — Не знаю, — хихикнула она, схватившись за лямки рюкзака, — я только что пришла.       Они вместе направились в класс. В кармане завибрировало.       Лерой, 8:44 «Доброе утро. Просто хочется делать тебе приятно. Но, если честно, мне ваш уборщик помогал. Это не так сложно, как ты думаешь. Если знать, как именно, то можно к каждому замку ключ подобрать, было бы желание».       Стефан скривился.       «Под упорством он подразумевает деньги?» — помыслил юноша, присаживаясь за привычную парту. Миши не было. Аня побежала к Кристине. Крис лишь радостно посмотрела издалека на Стефана. Они встретились взгяладами. Девушка смущённо отвернулась, глядя на Аню.       Время тянулось долго. Все уроки казались пыткой, и самое сложно было сосредоточиться. Он хотел полностью вникнуть в учебный процесс, однако не получалось. Постоянно терялся и забывался. К последнему уроку они получили результаты за контрольную работу. Миша с Кристиной забрали работы и встретились со Стефаном и Аней у спортзала. — Ну что там? — громок спрашивала Аня. — У меня пять! — радовалась Кристина. — А у меня? — она вскочила от волнения и потянулась за своим листом. — Да-а, тоже пять. Круто! Я волновалась, что нет. — А я переживал, что на два напишу, — смеялся друг, протягивая листок Стефану. В углу виднелась нарисованная красной пастой четвёрка.       Стефан испуганно поглядел на исписанный лист. Видимо его отключение от мира дало свои плоды. — Слушай, как ты себя чувствуешь? — начал Миша, подсаживаясь к другу. — Весь день молчишь и бледный. Может, ты поторопился с выпиской? — Мне нормально… — Стефан не понимал, как он, полностью здоровый, умудряется получать замечания, что плохо выглядит и надо опять брать больничный. — Ага, настолько, что ты даже подаренный шоколад не выкинул, а в рюкзак положил, — напомнила Аня. — Да, я выкину его, или вон, Миша, забирай, — юноша вытащил плитку и протянул её другу. Парень без радости забрал шоколадку, а затем положил руку на его лоб. — Вроде холодный, — сделал вывод Миша. — Всё нормально, я же сказал, — он немного вспылил и отмахнул руку друга. Миша потёр запястье. Все трое уставились на Стефана. — Прости нас, Стефан, — начала Кристина. Девушка начала думать, что дело далеко не в шоколаде. — Давай подойдём к педагогу и узнаем, когда можно будет исправить отметку? — Она с пятого класса говорит нам, что исправить итоговые контрольные нельзя, про что ты говоришь? Просто оставьте меня в покое… — Стефан взял свои вещи и хотел было уйти, однако сзади его обняла Аня и пискляво сказала: — Ну куда ты? Мы та-ак по тебе скучали. Это же обычная четвёрка, и ничего страшного не случилось! У тебя до этого были одни пятёрки, поэтому я сомневаюсь, что она настолько стерва, чтобы в дипломе тебе поставить четыре. Ты ведь ещё и с больничного только-только вышел.       Стефан, сдержавшись, смахнул с себя руки Ани и, пару раз прогладив серую форму, ответил кратко: — Отстаньте уже. Пока, — он развернулся и ушёл в гардеробную, чтобы собраться домой.       Внутри него скопилось слишком много разных чувств. Он бы хотел окунуться в свой омут и разложить все по полочкам, но не мог. Всё было сложнее. Чувства боли, предательства, радости, грусти, страха, удивления, возмущения переплелись и стали единым странным комом внутри. Сердце болело и иногда биться переставало на мгновение, он был уверен, что вот-вот расплачется. Дома он оказался раньше, чем окончилась физкультура в школе. Стефан незаметно поднялся наверх и закрылся в спальне, делая новое, уже надоевшее порядком, домашнее задание. К вечеру он, всё не выходя из-за стола, принялся готовиться к экзаменам.       За окном давно село солнце. Вместо еды он предпочёл залежавшееся печенье в одном из ящиков. Глаза начали уставать от вечных цифр и букв. В ушах стучала кровь, а напряжение росло.       В дверь тихо постучали, а затем без приглашения вошли.       «Действительно, кому вообще нужно разрешение, чтобы войти?», — проговорил Стефан мысленно и обернулся на маму. Женщина присела к нему на кровать и улыбнулась. — Как у тебя дела? Чем занят, дорогой? — Готовлюсь к экзаменам, — Стефан не смотрел на неё, пытался не видеть её глаза. Лишь при виде неё все его чувства были готовы выйти наружу. Стефан вцепился в ручку, как в спасительную соломинку. — Как идёт подготовка? Ты же помнишь, что результат должен быть высоким, иначе не поступишь, верно? — Помню, — прикупил губу юноша и сжал несчастную ручку сильнее. Его взгляд был устремлён в сборник. Стефан не читал и не позволял себе поворачиваться в сторону женщины. — А как в школе дела? — Нормально. — Хм… — её голос немного изменился. — Почему не отлично? — Я занят подготовкой, ты что-то хочешь? — Стефан выдохнул и спросил прямо. Ему не нравились эти разговоры вокруг да около. — Да, мне интересно, как у моего сына дела. Особенно, когда у него должна быть сегодня контрольная по математике!       «У меня уже давно нет математики в предметах», — перебил её про себя Стефан. — Может ты со мной поговоришь, а не с учебником, Стефан? Я тут из тебя слова вынимаю, словно ты мне не рад! — Я просто занят, — выжимал из себя последние капли спокойствия подросток. — Отвлекись ради меня на пару минут! — Уже. У меня хорошо дела, учусь, готовлюсь к экзаменам. — Настолько хорошо, что ты решил себе красный аттестат испортить? — Ты про мою четвёрку? — Да! Почему ты молчишь и скрываешь такое? Тебе всё равно, что ли? Или ты совсем одурел в своём подростковом возрасте?! Как ты планируешь решать эту проблему? — Я завтра подойду к учительнице, и мы с ней поговорим. — А сегодня почему не подошёл?! Ты снова от меня что-то скрываешь? Эту отметку можно исправить? — женщина распалялась всё больше. — Я думаю, что она пойдёт мне, как медалисту, на уступки. — Почему ты сегодня к ней не подошёл? — она встала с кровати. Стефан от резкого движения рефлекторно вжался в спинку стула и с осторожностью глядел на мать. — Я забыл… — выдавил он из себя. Стефан сам не знал, почему решил всё отложить до завтра. Сейчас он прекрасно понимал, что ему не стоило уходить без исправления отметки домой. — Вот так и думаешь о своём будущем! — кричала она. Дверь вновь открылась, и в проёме показался уставший мужчина. — Что за крики? Я думал, что мы поужинаем вместе, но прихожу домой, а вы ругаетесь. — Стефан решил забить на учебу и не получать красный аттестат! — выпалила мать. — Нет, пап, это не так, — быстро ответил Стефан с моерым взглядом. — То есть мама врёт? — спросил тихо отец. — Нет, не врёт. Я всё завтра исправлю, честно.       Мужчина подошёл ближе к ним и посмотрел на свою жену. — Что случилось-то? — Четыре получил за итоговую по математике. Сидит и врёт мне. — Стефан смотрел на женщину так, словно его, маленького щенка, оставили специально на морозе в самую холодную ночь — с сильной обидой и злобой. — Я с ним поговорить пытаюсь, а он перечит мне. Не знаю, что с его подростковыми выходками делать. У всех сын как сын — хороший, адекватный, а нам этот достался. С Серёжей не было вообще проблем. Почему ты не такой? — Ладно, — он сжал её предплечье и погладил. — Иди и накрывай на стол, а я с ним поговорю.       Они оба проводили маму взглядом, а затем посмотрели друг на друга. Мужчина стоял в трёх шагах от юноши с очень недовольным лицом. Он поставил руки на пояс и спросил: — И нафига учиться столько лет? Чтобы за месяц всё просрать, или что? — Я всё исправлю, пап. Завтра же к ней подойду! — А сегодня не судьба? Зачем маму доводить? Я думал, мы с тобой все воспитательные вопросы в пятом классе решили. Ан-нет, надо под конец одиннадцатого класса начать вести себя так, словно родители не воспитывают! Ты что, неуч у нас? — Я всё исправлю, честно, завтра же, — искренне говорил Стефан. Юноша до ужаса боялся, что отец мог перейти границу. — Почему ты, уже взрослый мужчина, и ничего не исправил? Да и как ты даже допустил такую ситуацию, что у тебя оценки понизились? — Я больше так не буду, — Стефан лишь продолжал вжиматься в кресло в надежде исчезнуть. — Перестань уже говорить эти слова! — мужчина наконец перестал сдерживаться и вытащил из брюк свой ремень. Сложив его пополам, он замахнулся и с силой ударил Стефана. Юноша в последний момент успел закрыться руками, так что весь удар пришёлся по ним, оставив за собой красный след. — Я исправлю, па-ап, — проныл Стефан громче. — Ты должен перестать огорчать маму, собраться и получить красный аттестат, к которому мы так долго стремились! Мы что, зря вкладывались в тебя? — он ещё пару раз ударил Стефана ремнём, задевая живот. — Я понял, понял! — взвыл подросток. Слезы рекой текли из его глаз без остановки. Стефан хоть и смотрел на отца, но видел его размыто. Ему важнее было держать руки, а не следить за чужими движениями. — Стефан, перестань вести себя как избалованный ребёнок, и начни уже взрослую жизнь! Без глупостей и разочарований! — Хорошо, — кивал он. — Я буду думать впредь. Исправлюсь. — В следующий раз я уже не буду так мягко с тобой говорить, ты понял меня? — остывая, спрашивал отец, продолжая держать ремень в руках. — Да! Я всё понял!       Мужчина встал в более расслабленную позу и в посмотрел на своего сына сверху вниз. — Сегодня без ужина, чтобы не отрывался от учебников. Завтра же я должен увидеть твою пятёрку. Не увижу — получишь ещё сильнее. — он подвёл итог беседы и вышел, хлопнув дверью.       Лишь после этого Стефан наконец смог расслабить зажатое тело и начал тяжело дышать, давясь воздухом. Юноша принялся вытирать град слез. Лишь немного позже он сполз с кресла на кровать и обнял себя, укутавшись и смотря в стенку. Полегчало не сразу, и точно так же мысли успокоились не сразу. Слишком долго он вспоминал, как уже получал нагоняи от отца в пятом классе за плохие отметки и поведение. Сейчас Стефан понимал, что это был протест против семьи, который вышел неудачным и имел слишком горькие последствия.       Стефан не понимал, почему родные для него люди так жестоко с ним поступают. Он знал, что мама Миши никогда того не трогала, даже за сильные провинности. Никогда. Могла лишь накричать, и то — от усталости. А у него был только дядя, который делал по отношению к нему добрые вещи, но взамен просил слишком многое. Стефан не понимал, как родители могут допускать подобное и закрывать на это глаза. Ему всё ещё не верилось, что мама не поверила его словам, однако почему она настолько воспротивилась жалобе, Стефану было не понятно.       На самом деле подростка не сильно волновали эти вопросы. Он просто хотел без наспех натянутой личины успешного человека посидеть в семейном кругу рассказать родителям что-то интересное и весёлое и не следить за своими словами или жестами. Не пытаться доказывать, что им можно гордиться и он чего-то достиг, и просто быть счастливым. Но таким он чувствовал себя лишь с Лероем, и то до того, как всё вскрылось.       Ночью он дошёл до туалета и осмотрел избитого себя в зеркале. Руки всё ещё болели от ударов, а следы выразительно краснели и грозились стать синяками. Глаза опухли и выглядели нездорово. Стефан привёл в порядок светлые волосы, умыл лицо холодной водой и вытер руки. Переодевшись в пижаму, юноша сел за стул, чтобы дорешать последние задания.       В голове лишь вертелось: «Почему Лерой относится ко мне лучше, чем мои собственные родители? Почему, если бы не его влюблённость в меня, то у нас были бы самые счастливые взаимоотношения во всей семье? Что за бред?..»