Мой тайный поклонник

      Ноги тряслись, а дыхание понемногу восстанавливалось. Стефану понадобилось время, чтобы вновь воспринять реальность, и она ему не нравилась. Юноша царапал себя за ноги, кусал руки, чтобы хоть как-то унять боль, раздирающую изнутри. — Я хочу домой… — проскулил он. В какой именно дом — Стефан не знал, но точно не назад, к родителям. Сознание тут же подкинуло картину, как его тело могло так же валяться в крови и синяках от жестокости отца. Стефан чувствовал это.       Прошло время прежде чем он осмелился встать; это вышло с трудом, так как всё тело реагировало на каждое движение, вспыхивая новой болью. Юноша осмотрел себя: кровь снизу не текла, а значит разрыва не было. Была лишь белая жидкость, которая покрывала все его ягодицы…       Сейчас, до конца пришедши в сознание, Стефан убедился, что это было уроком и наказанием от Лероя, чтобы впредь он больше не сопротивлялся и не ныл, а покладисто принимал все извращения.       Голова немного кружилась, и когда юноша всё-таки дошёл до уборной, то первым делом его стошнило на пол, под ноги. — Чёрт, — лишь выдохнул он.       Стефан решил, что первым делом надо стабилизировать своё состояние. Юноша включил воду в ванне и без сил уселся рядом. Лишь парой пальцев он чувствовал, как прохладная вода стекала вниз. Всем нутром Стефан хотел как можно скорее смыть с себя эту грязь и боль, но даже встать не хватало сил.       Энергия появилась тогда, когда ванная наполовину заполнилась. Он встал, облокотившись о металл ванны, и, стараясь как можно меньше поднимать ноги, залез туда.       «Всё ещё преследует ощущение, что меня порвали изнутри», — но нет; Стефан, проведя пальцами сзади, кроме белой массы ничего не обнаружил. Лерой знал, что делал. Скорее всего тело так реагировало, потому что это был первый раз. Стефан сел, затем потянулся к крану. Надавив рукой на переключатель, юноша потратил последние силы и вырубился.       Неприятный свет всё лез в глаза и мигал, раздражая. Стефан зажмурился и дальше принялся спать. В голове засела мысль: стало тише, чем было. И лишь после того, как кто-то коснулся его носа и прошёлся по губам, юноша очнулся. Стефан вдруг осознал, что натворил. Юноша резко дернулся, и вода, которая и так еле держалась у края, водопадом вылилась прямо на пол. Мужчина выключил кран за него. — Затопить меня решил, — сказал спокойно Лерой, сидя возле ванной. На нём был серый, немного мокрый по краям, халат. — Нет, — мотнул головой Стефан и попытался повернуться на бок, словно лёжа на кровати. Вместо мягкой подушки под головой была лишь вода, поэтому юноша тут же вскочил обратно. — Доброе утро, — Лерой посерьёзнел, заглянув в глаза подростка. А потом оглянулся вокруг — ванная была на сантиметр затоплена. — Ой... — Стефан смахнул мокрые волосы со лба и вытянул пробку слива воды. Стефан не был даже уверен, что затыкал ванну, и не совсем понимал, как так вышло. Юноша всё ещё не верил, что находился у дяди. — Вставай давай, убираться будем, — мужчина, хоть и выглядевший спокойным, в резких движениях отражал собственное раздражение. До этого Стефан этого не замечал. Лерой с равнодушным видом встал, резко взял в руки пластиковое ведро и закинул в него тряпки. — Вставай, Стеф. — Хорошо, — вскочил юноша, забывая о всякой боли.       Припав на голени, юноша схватился за тряпку и начал активно вытирать огромную лужу тряпкой, а затем выжимать воду в ведро, и иногда косо посматривал на дядю. Тот, в слишком неуютной для Стефа тишине, выполнял ту же работу. Мужчина в очередной раз выжал тряпку и с раздражением швырнул её на пол так, что капли воды попали и на Стефа. Подросток лишь вытер пальцами лицо.       Поверхность воды отразила лицо Стефана; юноша, уставший и утомившийся в тревоге. Отражение конечностей в воде тоже не радовало: на нём осталось ещё больше синяков.       После активной уборки, он стал активнее и тяжелее дышать. К горлу подобрался неприятной ком боли и злости. Все мысли он пытался увести от идеи сейчас же бросить эту тряпку прямо в лицо Лероя и высказать ему все, что он чувствует. — Стеф! — парень сжал колени ещё сильнее, чтобы прикрыть себя и посмотрел на Валерия. — И? Я понимаю, спать хочешь, но я ведь тоже хочу, могу просто взять и уйти, сам будешь убирать. — Прости... — Стефан продолжил вытирать пол.       Его движения становились всё более скованными. Высушив один участок, он с трудом перемещался, почти не вставая, чтобы ещё сильнее себя не оголять. Одежды, в которую он спокойно мог бы залезть, рядом не было, да и сам дядя следил за ним. Отмыв весь пол, юноша продолжил сидеть на корточках, прикрываясь и уткнувшись взглядом в коленки. Дядя сам промыл ведро, убрал тряпки и вышел из ванной всё в той же тишине.       Как только дверь закрылась, юноша тяжело вздохнул. Ком в горле вдруг сам начал превращаться в слезы. Стефан отвернулся к бежевой стенке ванны и попытался сглотнуть рвущиеся эмоции. Не сейчас. Только не сейчас. Ему было необходимо просто найти одежду и как можно быстрее подняться наверх.       Не сейчас.       Юноша вытер лицо и постарался выровнять дыхание. Он понял, что очень вовремя взял себя в руки, потому что Лерой вновь вошёл в ванную. Мужчина повесил чистые полотенца и положил пижаму Стефа на раковину. — Пол холодный, Стеф. Умойся и иди наверх, хорошо? — и вновь то спокойствие в голосе, в котором когда-то так отчаянно нуждался Стефан, чтобы быть в чувстве. Но, зная теперь, что скрывается за этой маской, юноше не становилось легче. — Хорошо... — посмотрел Стефан на него, пряча лицо в коленках.       Дверь вновь закрылась — наступила долгожданная тишина. Стеф вскоре встал, чтобы умыться и одеться. Под этими лёгкими тканями он чувствовал себя в безопасности. В зеркало он старался не смотреть: для него сейчас встреча со своим отражением была подобна пытке. Умывшись прохладной водой, юноша задышал полной грудью, однако голова всё ещё немного кружилась.       Вскоре, собравшись с силами, подросток поднялся наверх, не совершая ни единого шума. С тяжестью открыв дверь, он оглядел комнату. Свет был выключен, однако, пока Стеф в темноте добрался до спальне, то уже свыкся с темнотой: в глубине комнаты юноша увидел очертания кровати и фигуры на ней. Заходить сюда сейчас ему казалось чем-то неправильным, но он зашёл и молча закрыл дверь за собой. Стефан сделал один шаг навстречу к дяде и замер — никакой реакции не последовало. Ещё один шаг. И снова замер. Ещё шаг. Юноша находился не так далеко от кровати, когда дядя всё-таки решил включить лампу. — Иди уже сюда, — сонно пробормотал мужчина.       Стефан остолбенел. В его голове творился полный беспорядок: юноша всё ещё не понимал, как будет спать с Лероем. Мужчина посмотрел на застывшее тело, Стеф словно перестал дышать. — И? — лишь выжидающе воспросил он. — И... ду, — прошептал юноша.       Лерой лёг на подушку и раздвинул одеяло для Стефана. Юноша с прежней опаской подошёл к кровати и присел на простынь. В его голове не складывалось даже предположение, зачем они это делают. Засунув ноги под одеяло, парень лёг солдатиком. Свет резко выключился, и вместе с этим тяжёлая рука дяди легла на Стефа, вроде как обнимая его. Или удерживая.       Юноша не понимал. Не понимал, может ли от этого быть спокойно, комфортно. Не понимал, как вообще люди вместе спят, делят кровать. Юноше было неприятно, неудобно и тесно. Он продолжал тихо дышать, не двигаться и привыкать к обстановке.       Уснуть Стефан не смог. Всю оставшуюся ночь он следил за тем, как дышит Лерой, как его тяжёлое дыхание опаляет макушку. Рука так же неподвижно держала его в объятиях.       Утро, когда мужчина проснулся от будильника, Стефан поджал одеяло, постарался расслабить тело и не открывал глаза. Пусть дядя думает, что он спит. Лерой никогда не будил его утром, может и сейчас ничего не поменяется. Мужчина тихо вышел из спальни, а Стефан наконец вырубился. Мальчишка спал до того момента, пока вновь не услышал открывающуюся дверь. Инстинкт самосохранения разбудил юношу. Эти короткие заходы в комнату повторились несколько раз. Стефан понимал, что мужчина собирается на работу, и терпеливо ждал. Ждал момента, когда тот уйдёт хотя бы на весь день. Но ноющее тело и обессиленное сознание без сна сопротивлялись побегу или хотя бы подъему с кровати. — Стеф, — позвал дядя не особо громко, но парень дернулся. — Стеф, я на работу, позже буду. Поешь обязательно и ничего не порть. Договорились? — Угу... — юноша сжал в руках одеяло сильнее. — До вечера, — пронеслось над ухом юноши. — До вечера, — повторил сонно парень.

***

      Какая-то странная громкая мелодия разносилась за дверью. Стефан открыл глаза в полной темноте и потянулся за часами. Была ночь. Присев на кровать, юноша всё продолжал недоумевать: снилось ли ему, что утром Дядя уходил, или всё, что было раньше, был просто сон? Стефан не чувствовал больше этой адской боли. А звук всё исходил за дверью. Парень начал догадываться, что то множество голосов, которые орали в доме, находились в гостиной. Видимо его дядя слишком громко смотрел телепередачу или чтобы это ни было. Живот заурчал. Юноша, как мышка выполз из комнаты и медленно спустился по лестнице. Телевизор работал, а вот Лероя нигде не было. Спустившись, Стефан увидел, как Лерой выбегает с кухни и хватает пульт, чтобы сделать технику тише. — А, ты проснулся. Не хотел будить, но с пультом что-то случилось, - мужчина озадаченно посмотрел на чёрное устройство. — Я весь день получается проспал? — решил сразу же спросить Стефан, спускаясь ниже. Выбора не было — спрятаться от Лероя не выйдет, да и вся еда находилась у него. — День? Стеф, ты больше суток спал, — улыбнулся Лерой, словно это была забавная шутка. — Иди лучше сюда, температуру померим, — сменил мужчина тон на более серьезный, доставая заготовленный градусник. Стафан смирно сел на диван и начал измерять температуру. Мужчина же ушёл назад на кухню.       «Больше суток?…» — осознал вдруг юноша и включил телефон. Сегодня была ночь воскресенья.       Когда мужчина вернулся с подносом еды и поставил его перед Стефаном на кофейный столик, то потребовал градусник назад и приказал юноше съесть куриный бульон и пюре с рыбой. — Спасибо, — тихо прошептал Стеф, заглатывая первую ложку горячей жидкости. — Ну, температуры нет, и это уже хорошо. Отлично, что завтра и послезавтра выходной в школе, хоть отдохнешь.       Стефан молча продолжал есть суп. — Как ты себя чувствуешь? - сел он рядом с подростком и сделал телевизор ещё тише.       «Отвратительно», — первое, что пронеслось у Стефана в голове, однако он понял, что дядю интересует его здоровье, а не психика. — У меня была температура? Когда? — Вчера и сегодня утром. Не критичная, таблетки помогли. Я думал, что, если лучше не станет, уже врача вызову завтра. — Я себя нормально чувствую, вроде немного пришёл в себя, — подросток говорил аккуратно, выбирая слова, ведь боялся хорошим самочувствием спровоцировать дядю. Однако и врать, что ему очень плохо, Стефан не хотел: мужчина мог понять, что тот врет.       Пока юноша кушал, мужчина лишь поглаживал его по плечу и изредка касался прядей пальцами, играя с ними. И лишь после окончании трапезы Лерой легко поцеловал того в губы и отнёс грязную посуду на кухню.       Стефан тяжело вздохнул и пошёл наверх. Хотелось умыться. Полностью.       Когда он вышел из душа, то понял, что все силы иссякли. Еле-еле Стефан дошёл до чистой кровати Лероя и плюхнулся в неё лицом вниз. Спорить о том, что он хочет спать не здесь, у Стефа не было сил, поэтому подтянувшись к подушке, юноша завернулся под одеяло, и свет резко включился. Стеф укрылся полностью, дабы не нарушать то секундное уединение в темноте. Переодевания Лероя заняли минуту; он выключил свет, лёг на своё место, подтягивая к себе парня. — М-м-м, — промычал недовольно юноша в ответ. — Как ты себя чувствуешь? — мужчина попытался убрать с лица парня препятствующую вещь, но Стефан не сдавался и сильнее вцепился в одеяло. Лерою пришлось держать кокон из одеяла вместо тела Стефана. — Нормально, спать хочу, — шмыгнул юноша носом, не открывая глаза. При этом он прекрасно чувствовал, что их лица близки и мужчина непрерывно следит на него. — Спокойной ночи, Стеф, — погладил он юношу по ещё влажным волосам и поцеловал его. — Спокойной ночи, — выдавил Стефан в ответ. Лерой ещё раз прильнул к юношеским губам. Стеф не сильно отвечал, однако и не сопротивлялся. Для сопротивления нужны силы, иногда очень много сил, он же всё истратил раннее. — Если будет плохо, то буди, хорошо? — прошептал дядя напоследок и поцеловал юношу в лоб. — Угу, — выдохнул Стефан и продолжил спать.