Вино и уксус

Лань Ванцзи думал, что день, начавшийся с бойни в пещере Фумо, не мог стать ещё ужаснее, но оказался не прав. Они с главой Цзян только что поскандалили в храме предков Юньмэн Цзян (неуважение!), затем подрались там же (возмутительное неуважение!), а теперь бесчувственный Вэй Усянь висел у Лань Ванцзи на спине, Бичэнь с Цзыдянем пели в воздухе, и ситуация становилась совершенно неуправляемой. Так что когда к ним присоединился Вэнь Нин и начал совать Цзян Ваньиню Суйбянь, Лань Ванцзи даже почувствовал облегчение. Если повезёт, он отнесёт Вэй Усяня в безопасное место, а потом вернётся и продолжит. Главное — избавить Вэй Усяня от созерцания этой ссоры. И участия в ней. А потом Цзян Ваньинь вытащил Суйбянь из ножен. — Меч по-прежнему запечатан, и никто другой не сможет вытащить его! — с уверенностью произнёс Вэнь Нин. — Он принял вас за молодого господина Вэя! Потому что Золотое ядро в вашем теле… — Молчать! — заорал внезапно пришедший в себя Вэй Усянь. И даже попытался слезть со спины Лань Ванцзи, но потерпел неудачу. — Вэнь Нин, ни слова больше! Вэнь Нин отступил, испуганно глядя на него. — Но, молодой господин Вэй, глава Цзян должен знать! Все эти годы он жил лишь благодаря вашей жертве; несправедливо, что теперь… — Я сказал, молчать! Ты обещал мне, помнишь?! — Вэй Усянь оглянулся на оторопевшего Цзян Ваньиня, обеими руками сжимающего Суйбянь. — Лань Чжань, забери меня отсюда, быстро. Потом всё объясню. И ты, Вэнь Нин, тоже уходи. Вэнь Нин топтался на месте, но бросить Вэй Усяня не решался. Лань Ванцзи кивнул ему и вскочил на меч. Далеко он решил не лететь — сделал круг над пристанью Лотоса и приземлился у входа в павильон, который отвели для гостей из Гусу Лань. Вэй Усянь не пытался вырваться, поэтому Лань Ванцзи так и донёс его до первых попавшихся покоев. Там усадил на постель, а сам разжёг жаровню и поставил греться воду. Вэй Усянь, бледный и непривычно тихий, следил за ним. Лань Ванцзи не торопил. Принёс чашки, выбрал чай — покои были обставлены заботливо и предусмотрительно, на столе красовались и сладости, и закуски, и кувшин вина. Только разлив первый чайник, Лань Ванцзи наконец спросил: — О чём хотел рассказать Вэнь Цюнлинь? Вэй Усянь ссутулился и потянулся за кувшином. — Ни о чём, Лань Чжань. Оставь. — Он сказал, что твой меч подчинился ему из-за Золотого ядра, — продолжал Лань Ванцзи, не слушая его. — Во время войны Вэни распускали слухи, что у молодого главы Цзян нет Золотого ядра. Но оно было. Однако доля правды в тех слухах тоже была, не так ли? — Лань Чжань, перестань. Я… — Вэй Усянь вздохнул. — Вэнь Нин не должен был это говорить. — Вэй Ин. — Ну да. — Вэй Усянь налил вино в чашку, выпил залпом и сразу налил ещё. — Вэнь Чжулю выжег Цзян Чэну ядро. А я нашёл способ вернуть. Только не говори об этом никому, слышишь? Если Цзян Чэн узнает, он меня никогда не простит. У Лань Ванцзи тревожно сжалось сердце. — За что он тебя не простит? Что ты сделал? Как ты вернул ему Золотое ядро? — Да наебал я его, — расстроенно отозвался Вэй Усянь. — Он тогда не в себе был, ну я и… Эй? Ты что? В глубочайшем потрясении от его слов Лань Ванцзи не глядя схватил чашку с чаем и выпил одним глотком. И только грохнув её обратно на стол, осознал, что это был не чай. Он взял чашку Вэй Усяня, полную вина. То есть теперь уже пустую. Миг спустя его окутала темнота. Когда Лань Ванцзи открыл глаза, оказалось, что он лежит щекой на столе, а Вэй Усянь заглядывает ему в лицо, скорчившись рядом. — Лань Чжань? Ты очнулся? Фуух, я так испугался! Это у тебя каждый раз так? Тебе нельзя пить, Лань Чжань. Если от одной чашки вина ты потерял сознание, что же будет от кувшина? Лань Ванцзи не стал говорить, что выпил вино по ошибке. Все его мысли занимало другое. Он помнил: Вэй Усянь рассказал, как смог вернуть ядро главе Цзян. Значит, у слабого тела Мо Сюаньюя, почти лишённого духовных сил, тоже был шанс! Лань Ванцзи решительно встал, шагнул к Вэй Усяню и, приподняв, с лёгкостью уложил его на пол. — Лань Чжань? — полузадушенно пискнул Вэй Усянь. Глаза у него стали большими и круглыми. Лань Ванцзи потянулся к его поясу и начал сосредоточенно развязывать концы. — Лань Чжань?! — Я помогу тебе обрести Золотое ядро, — пообещал Лань Ванцзи, распахивая на нём ханьфу. — Как ты помог главе Цзян. Ужас, вспыхнувший на лице Вэй Усяня, был столь огромен, словно вместо Лань Ванцзи над ним воздвиглась черепаха Сюаньу и уже разинула огромную пасть. — Нет! — Он забился, вырываясь из рук Лань Ванцзи. — Не смей! Как ты догадался? Неважно, мне всё равно, не смей, Лань Чжань! Я тебе запрещаю! Лань Ванцзи замер. Неужели Вэй Усяню так ненавистна мысль о парном совершенствовании с другим мужчиной, что даже ради Золотого ядра — самой сути заклинателя — он не желает этим заняться? Или это Лань Ванцзи ему отвратителен? Ведь тогда, с Цзян Ваньинем, у него же получилось… — Хорошо. — Поклянись, что не станешь даже пытаться. А он надеялся… нет, неважно. Желания Вэй Усяня превыше всего. Лань Ванцзи будет счастлив уже тем, что он жив и рядом. Тем более что запасной вариант ещё оставался. — Клянусь, — сказал он. А затем наложил на Вэй Усяня заклятие молчания. На всякий случай, чтобы не заставил пообещать ещё что-нибудь. — М-м? — возмутился тот. — М-мы! Лань Ванцзи без труда перекинул его через плечо и вышел из комнаты. Заклинатели всё ещё шумели в зале Познания меча, так что никто не обратил внимания на Лань Ванцзи с его брыкающейся ношей, а мычал Вэй Усянь недостаточно громко, чтобы его услышали. Это было мудрое решение, с заклятием. Дядя бы одобрил. Лань Ванцзи рассчитывал подождать Цзян Ваньиня в его покоях, но когда постучал в дверь — на всякий случай, вдруг внутри слуги или кто-то ещё, ожидающий главу Цзян, — та распахнулась, и Цзян Ваньинь зло рявкнул: — Какого ещё гуя… Он выглядел так, словно не спал несколько дней. И наверняка хотел бы прогнать Лань Ванцзи куда подальше, но при виде перекинутого через плечо Вэй Усяня у него отвисла челюсть. Лань Ванцзи перешагнул порог и аккуратно опустил Вэй Усяня на пол. — Много лет назад, — сказал он, — Вэй Усянь вернул вам Золотое ядро с помощью парного совершенствования. Вы в долгу перед ним, глава Цзян. Глаза Цзян Ваньиня поползли на лоб. — И вы обязаны вернуть этот долг. Во взгляде Цзян Ваньиня появился ужас. Такой же, как чуть раньше у Вэй Усяня. Лань Ванцзи понимал. Шутка ли — узнать, что всем обязан человеку, к которому много лет столь жестоко относился. Главе Цзян предстоит искупить свою вину не просьбами о прощении, а делом. — М-м?! — Вэй Усянь смотрел на Лань Ванцзи такими же бешеными глазами. В чём-то они с Цзян Ваньинем были всё ещё похожи. — М-мы! Мыы!!! Цзян Ваньинь медленно поднял руку. Вэй Усянь шарахнулся от него, как от бешеной собаки, горестно замычал и вдруг вскочил на ноги. Оттолкнулся от стола, уцепился за шкаф и одним прыжком взлетел на потолочную балку. Где и залёг, вцепившись в неё руками и ногами. — Ммым! — Какого… гуя! — отмер Цзян Ваньинь. Лань Ванцзи решил, что сделал достаточно. — Если вы не сформируете Вэй Усяню Золотое ядро, — сказал он, — все узнают, что вы недостойный и неблагодарный человек. А мне придётся нарушить клятву и сделать это самому. Потому что я слишком люблю Вэй Усяня, чтобы позволить ему состариться и умереть. Так что сделайте это. И чтоб у вас потом нефритовый жезл отсох. Он развернулся и вышел, затворив за собой дверь. Из покоев донёсся громкий стук — кажется, там упало что-то тяжёлое. Лань Ванцзи было всё равно. Он наложил на дверь запирающую печать, потом ещё одну — заглушающую. Не хотел слышать, как они там… формируют Вэй Усяню Золотое ядро. Потом спустился на крыльцо и сел на ступени. Ну конечно, думал он, вслушиваясь в тишину за спиной. Конечно, с Цзян Ваньинем Вэй Усянь мог заняться парным совершенствованием. Они же росли вместе. Наверное, и спали в детстве рядом. И купались вдвоём. В Юньмэне такие вольные нравы, совсем не то, что в Гусу. Ну конечно, Цзян Ваньинь воспользуется случаем поиграть с Вэй Усянем в тучку и дождик. Наверняка он всё это время тайно желал Вэй Усяня. Кто бы не возжелал? Это же Вэй Усянь. Красивый, весёлый, дерзкий, открытый… Лань Ванцзи ещё тогда, в юности, мечтал о нём, хоть и не позволял себе непристойных мыслей. А этот… Этот! Ему-то Вэй Усянь ничего не запрещал. На нём, конечно, было заклятие молчания, но мог бы показать жестами. Конечно, он ничего не показал. Может, тоже был не против. То-то вечно вис на Цзян Ваньине, лапал совершенно не стесняясь. И сейчас они не долг отдают один другому, стиснув зубы и думая о совершенствовании, а радостно срывают одежды. Может, уже сорвали. И Вэй Усянь выгибается под Цзян Ваньинем, льнёт к нему гибким белым телом. Он всегда был бесстыжим. Не стеснялся ни наготы, ни прикосновений. И Цзян Ваньинь наверняка такой же. Конечно, он не будет сгорать от неразделённой любви, не смея даже любоваться Вэй Усянем дольше пары биений сердца. Тем более когда есть такое хорошее оправдание, как возвращение долга. Разложит его и… наебёт Золотое ядро. Вот так просто. Лань Ванцзи сжал пальцами край ступеньки, не замечая, что она крошится в щепу. Будет ли Цзян Ваньинь нежен с Вэй Усянем? Лань Ванцзи не любил его, считал злым и жестоким человеком. Если так, с Цзян Ваньиня сталось бы овладеть Вэй Усянем, не спрашивая согласия. Он сильный заклинатель, Вэй Усянь в теле Мо Сюаньюя не сможет отбиться. Но парное совершенствование требует желания обоих сторон, а ещё Лань Ванцзи любил Вэй Усяня и не желал, чтобы его брали против воли. Так что пусть лучше Цзян Ваньинь будет нежен. Пусть ласкает долго, руками и ртом, и не торопясь приоткрывает южные врата, как советуют в книгах — чтобы вторжение нефритового жезла было сладостным и желанным. Хотя у Цзян Ваньиня наверняка маленький жезл. Не заслужил большой. Нет, подумал Лань Ванцзи, хмурясь, а если маленького жезла не хватит для Золотого ядра? Пусть будет большой. Такой, какой нужен Вэй Усяню. А потом всё равно пусть отсохнет. Чтобы и думать не смел повторить. Вдруг Вэй Усяню понравится? Он же возьмёт — и сбежит к Цзян Ваньиню. Что тогда будет с Лань Ванцзи? Но ведь ему и должно понравиться. И что же теперь делать? Зачем только Вэй Усянь заставил его поклясться! Сейчас бы они уже лежали в постели нагие, кожа к коже, формируя круг из слияния потоков ци. Лань Ванцзи всё бы сделал как в тех книгах, не зря же читал их украдкой и прятал в своих покоях. Всё, чтобы Вэй Усянь не только обрёл Золотое ядро, но и возносился раз за разом к сияющему пику, чтобы кричал от наслаждения, чтобы заснул в объятиях Лань Ванцзи и никогда больше его не оставил… А теперь он в объятиях Цзян Ваньиня. Тоже кричит, наверное. Вэй Усянь такой громкий. Лань Ванцзи отодрал от ступеньки ещё одну щепку и вздохнул. Всё было ужасно. И клятва. И то, что он сам вручил Вэй Усяня Цзян Ваньиню. И что сидел здесь, пока они там… старались. А может, уже закончили? Лань Ванцзи прислушался, потом вспомнил про заглушающую печать. Нет, вряд ли. Парное совершенствование — процесс долгий. В книгах написано, что чем дольше — тем лучше. А ведь Вэй Усянь знает, что Лань Ванцзи его ждёт, и всё равно… совершенствуется. Как будто ему неважно. Щепки летели на землю одна за другой. Лань Ванцзи страдал. У Вэй Усяня формировалось Золотое ядро. Должно было формироваться. Не зря же всё это. Когда начало светлеть, Лань Ванцзи поднялся, со смутным сожалением поглядел на остатки ступеньки и прошёл к покоям Цзян Ваньиня. Снял печати, удивляясь, что их не пытались взломать изнутри. Видимо, слишком увлеклись, подсказала вновь проснувшаяся обида. Вэй Усянь и Цзян Ваньинь сидели перед чайным столиком. Одетые, с некоторым облегчением заметил Лань Ванцзи. Глаза у обоих были чуть покрасневшие. На столе стоял кувшин вина, ещё два лежали на полу. — Неужели Ханьгуан-цзюнь вспомнил, что это не его орден, где он может творить что вздумается? — скривился Цзян Ваньинь. — О, Лань Чжань! — обрадовался Вэй Усянь. — Ты как, протрезвел? Лань Ванцзи перевёл взгляд с одного на другого. — У вас получилось? Цзян Ваньинь вспыхнул, но Вэй Усянь пнул его по сапогу. — Да, — сказал он. — В целом, да. — Хорошо, — кивнул Лань Ванцзи. Опустился на пол, сложил руки на груди и уснул. Он выполнил свой долг. Проснувшись, Лань Ванцзи сразу отметил, что солнце уже поднялось над горизонтом, а значит, привычный час пробуждения давно миновал. Это было странно. Потом он огляделся по сторонам, вспомнил, что находится не дома, а в гостевых покоях пристани Лотоса, куда прибыл поздней ночью, и успокоился. У столика перед окном сидел Вэй Усянь и лениво листал какую-то книгу. Заметив, что Лань Ванцзи проснулся, он отложил книгу и встал. — Как ты себя чувствуешь, Лань Чжань? — спросил он, опускаясь на колени рядом с постелью. Лань Ванцзи приподнялся, чтобы не лежать перед ним. Прислушался к себе. Очень хотелось пить. — Достаточно хорошо. Почему Вэй Усянь беспокоится за него? Вчера вечером… он вспомнил, как сцепился с Цзян Ваньинем в храме предков, как они с Вэй Усянем сбежали оттуда. И как Вэй Усянь рассказал ему… о боги! — Вэй Ин! Вчера… я сделал с тобой что-то непростительное?! — Оу. — Вэй Усянь тихо рассмеялся, вглядываясь в его лицо. — Смотря что считать непростительным. Вероятно, ужас и раскаяние в должной мере отразились на лице Лань Ванцзи, потому что Вэй Усянь тут же добавил: — Не волнуйся, ничего особенного ты не сделал. Всего лишь наложил на меня заклятье молчания, отнёс к Цзян Чэну… Ты что, правда ничего не помнишь? Лань Ванцзи покачал головой. Ему уже было страшно слушать дальше. — Зато я помню. И у меня к тебе столько вопросов! Даже не знаю, с чего начать. Хотя… нет, для начала я тебе вот что скажу. — Вэй Усянь снова рассмеялся. — Лань Чжань, прошу тебя, никогда больше не пей!