Невзаимная любовь с привкусом крови

/Это было почти незримо,

битва взглядов, сердец карнавал.

так бесславно, неумолимо

я увидела тебя и пропала.

правда, сгинула в глухую пропасть

ты мой чертов девятый вал

и моя великая гордость

я увидела тебя и пропала.

ощущая тоску мирскую,

бытия грозовой перевал,

сотни лиц так напрасно рисуя,

я увидела тебя и пропала

и теперь, в безысходном волнении

каждый день, как душевный аврал

так безумный

в счастливом влечении

я увидела

тебя

и пропала./

*** Он из тех парней, кто никогда не слышал слово нет, никогда не был отвержен кем-то, все были рядом с ним, девчонки таяли от его взгляда и я в их числе, стоит ему только улыбнуться мне и я таю, как мороженое в плюс тридцать, все песни, что я слышу ассоциируются только с ним, все стихи, что я читаю отзываются о нем, все мысли о Иване Кислове и от них никуда не деться, не убежать. Я никогда не была плоха собой, но по какой-то причине его ко мне не тянуло, на тусовках я напивалась и лезла к нему, думая, что сейчас хотя бы пусть он мною воспользуется, но он отталкивал меня и шёл танцевать с другими, а я собирая все слёзы уходила домой. Он всегда называл меня: "Машулик-мышулик", и я очень тепло к этому относилась, всем запрещала так себя называть, только ему это можно. Я всегда пропадала, когда он клал свою руку мне на плечо, но для него это ничего не значит, это дружба, дружеский флирт, не более. Я много раз посвящала ему песни, стихи, но он никогда их не видел, я не показывала, он бы издевался надо мной за это, точно. Больно было каждый раз видеть на его шее засосы, оставленные после тусовок, когда он не приходил в школу, когда я просто его не видела. Это как ломка по человеку, ты его не видишь и тебя ломает, ты хочешь к нему, тебе тяжело без него. Я знаю, что нельзя Кису ревновать, он как бродячий кот, сам по себе, его можно только гладить, не более. Я плакалась Мелу каждый раз, он сам меня понимает, также страдает по Анжелке, но убеждает, что не нужно бегать за Кисой, мы не будем вместе. Сегодня намечается тусовка в бухте, естественно, я туда иду, сегодня решительно настроена высказать Ване всё, что я думаю. Времени собираться долго нет, поэтому собралась, как в последний раз, накрасилась, забрызгалась сладко-приторными духами и выбежала из дома, ожидая предстоящую встречу. У подъезда меня ждала Лиля, с ней мы должны вместе туда поехать. Добрались достаточно быстро, уже издалека слышалась громкая музыка и пьяные крики. Мне нужно срочно выпить, чтобы унять тревогу, иначе я так и не подойду к нему. Сообразив, что и где, я влила в себя целый стакан водки, заев какими-то чипсами, которые валялись на столе. Градус быстро ударил в голову и я пошатываясь начала искать Ваню, в глазах двоилось, что было гораздо сложнее сделать, то и дело приходилось отталкивать от себя подростков, норовящихся упасть на меня. Бинго, нашла, он стоит в окружении двух девушек, которые пытались залезть к нему в трусы, но он был расслаблен, он курил косяк и флиртовал с ними. Вот, снова страх, я стою и не могу пошевелиться, боюсь смотреть в эти стеклянно-блестящие глаза, видеть безразличие и усмешку, грубый оскал и недовольство, но алкоголь в крови начал говорить об обратном и на подшатывающихся ногах я иду к нему, чётко и прямо. Он не сразу меня заметил, но когда увидел расплылся в улыбке, как чеширский кот, в груди затрепетало, улыбка на моем лице появилась невольно. – Машулик-мышулик, чего хотела? – Кис, – я начала слишком неуверенно, – пойдем поговорим? Он стоял, переваривая информацию, которую я выдала, но сощурив хитрый взгляд он оттолкнул двух стоящих кукол около него и кивком головы указал куда идти. Мы дошли до какого-то тихого места, где никого не было и только был шум волн бьющихся о скалы. Он сел на песок и мотнул головой, мол, давай говори че хотела, параллельно закуривая косяк. Будто весь алкоголь из меня выветрился и я снова трезвая, боюсь признаться в своих чувствах. – Кис, я хотела поговорить о чувствах, – вместе с этим рассматривала его профиль, небрежные кудри, которые норовились залезть к нему в глаза, впалые щёки, наверняка из-за употребления, красивые губы, и невероятно прекрасные глаза, говорят же глаза это зеркало души, а у него она чёрная, сплошной мрак. Но все это внешняя оболочка, никто не знает, что у этого парня внутри. – О каких чувствах? – он был не особо заинтересован диалогом, он смотрел на свои кроссовки, подчищая грязь пальцем. – О моих к тебе, ты мне нравишься, даже очень, – я заламывала пальцы от волнения, выжидая ответа. Он тяжело вздохнул, откидывая голову назад, ему не нужны отношения, ему не нужен контроль, ревность со стороны девушки, ему проще на один день расслабиться и забыть в дальнейшем, а я уж тем более ему не нужна. – Мне не нужны отношения, мне не нужна любовь, ты мне не нравишься. – он смотрел то ли со злостью, то ли с усталостью. И я могла бы сейчас разрыдаться, встать и убежать, но я сижу, продолжаю находиться с любовью всей моей жизни. Он накручивает мои белые кудри на палец и поглаживает рукой коленку, а я плавиться готова от его касаний, ничего не нужно, лишь бы он был рядом. – Я вообще тебе не нравлюсь? – внутри огонёк горит, я не теряю надежды. – Не-а, – настолько расслабленно, насколько можно. Пробирается пальцами выше коленки, пытаясь залезть под юбку, но я не отрываю от него взгляда. Заметив это он резко притянул меня в поцелуй. Слишком жадно кусал мои губы, зализывал ранки, придерживал шею рукой и блуждал по всему телу, а я даже сейчас не готова ему отказать, я понимаю, что он хочет. Теряюсь в его руках, ещё чуть-чуть и прижмусь к нему всем телом, он покусывает мои губы и рычит. – Киис, – голос Хэнка вдали, он ищет Ваню. Лениво от меня оторвавшись, Киса натягивает улыбку, подарив мне её на прощание, скрывается среди кустов. А я сижу, подперев под себя колени и не могу понять, что сейчас произошло, трогаю опухшие от поцелуев губы, и вся дружу, то ли от обиды, то ли от возбуждения, не понимаю. Хочется взвыть от горечи и разочарования, я же всегда хотела, чтобы он хотя бы пьяный мною воспользовался, почему сейчас так больно? Собрав последние силы и валяющиесю сумку, я пошла обратно к ребятам, надо срочно запить всю эту боль. Все продолжают танцевать, пить, веселиться, я снова пробираюсь через толпу, чтобы найти алкоголь. Налила себе целый стакан, сейчас должно полегчать, слёзы не перестают идти, голова и так затуманена. Хочется надеяться, что Ваня вспомнит все, что было между нами, но походу этого не случится. Он танцует с какой-то девчонкой и руками шарит по всему её телу, точно также, как было со мной минут тридцать назад. Я отчётливо слышу звук разбивающегося стекла, это моё сердце летит куда-то в ноги и громко на мелкие кусочки разбивается, руки дрожат, еле удерживая стакан. Водка снова дала мне в голову, а значит надо идти и разбираться с ним. Он уже дотанцевал с этой куклой и стоит со своей компанией где-то в углу, подобно стреле я несусь к нему навстречу, хочется кричать, истерить, бить бутылки, но не его. Он стоит спокойно, расслаблено, как всегда. – Это что сейчас было? – икота настигла меня не вовремя и каждые пять секунд я дёргаюсь. – Что было? – он снова не заинтересован мной. Я на пределе, чтобы всё высказать, но алкоголь вместо меня забыл все слова, что я хотела сказать. – Ты полчаса назад сидел со мной, обжимался, чуть ли не трахнул, – я махала руками в разные стороны, – а теперь ты обжимаешься с другой телкой, Кислов! Ваня посмотрел на меня нахмурившись, ему не нравится этот спектакль, ему никто ничего не имеет права запрещать. – А тебя это как ебать должно? – Хэнк также смотрел на меня неодобрительно, а Мел стоял на готове, чтобы в случае чего отгонять разъеренного Кислова. – Но, как же...– оо нет, я сейчас разрыдаюсь – ты же просто воспользовался. – Слышала что-нибудь про одноразки? – он тыкал пальцем мне в грудь, – попользовались и выкинули, вот и я также, Маш, отъебись от меня со своей любовью, ты нахуй мне не нужна. Всё, моё сердце точно теперь не склеить, его больше нет. На негнущихся ногах иду в другую сторону, Мел бежит за мной, чтобы успокоить, сказать, что Киса просто бухой, не стоило к нему в таком состоянии подходить, но я не слышу Меленина, у меня до сих пор в ушах застыл крик Кислова, слёзы катящиеся по щекам противно обжигают кожу, мне снова сделали больно. – Маш, успокойся, пожалуйста, – Меленин машет около меня руками, пытаясь обратить на себя внимание, – он бухой и накуренный, не нужно было подходить к нему. Но я не слышу ничего, мой взгляд застыл на чёрном небе, рыдания непроизвольно выходят сами по себе, Егор обнимает меня, шепча на ухо слова поддержки, он как никто другой знает о невзаимной любви. – Его не поменять, – тихий шёпот Мела заставил меня повернуться к нему, – он так и продолжит вести разгульный образ жизни и в отношениях с ним тебе будет только хуже, он просто убьёт тебя морально. – Я просто хочу, чтоб меня любили, – смахиваю волосы с лица и устремляю снова взгляд на бьющиеся о скалы волны, – меня никто так ласково не называл, как он, никто так не обнимал, никто так не целовал. Егор шумно выдохнул на мою реплику, кривя губы в тупой усмешке. – Это зависимость, Маш, а не любовь. – Я знаю.