Плюмерии

Красота индийских пейзажей покоряет его каждый день, каждый раз, когда он возвращается на родину любви своих старших членов семьи и родину бабушки. Его не типичная внешность сильно отличается от общепринятой здесь, но для английского индийца он прекрасен, кто бы что ни говорил. Ганг, какой бы грязной ни был, является священным и сейчас, он наливает из него воду, чтобы после отнести в храм на богослужения. Там его ждет жена, столь любимая и обожаемая, настолько похожая на него, что в ней видит себя, словно в зеркале. Амала. Амала из рода Басу его жена вот уже год, но они не уехали из Индии после расследования. Она настояла на том, чтобы ещё побыть на родине, на которой они не были с самого рождения. Но Киллиана не только это держало, ведь так? Старая как этот мир история бабушки из детства всплывала в его голове словно кадры из фильма. Встреча в ночном поле с плюмериями, приставленный кинжал к горлу, танец на приëме в доме бабушки, подаренный тигр, договор о взаимовыгоде, который перерос в большую, сильную и чистую любовь. Бабушка мало говорила об Индии, как минимум потому что оставила все с концами и сбежала с мужем в Англию, где и родила его маму и ещё нескольких детей. Деви, ведь так её звали на индийский манер, по принуждению вышла замуж и полюбила Кристиана, одарив его всем тем, чего ему так мучительно не хватало. Только сейчас, почти в тридцать два года Лайтвуд начал интересоваться прошлым своей семьи и нашел такую интересную деталь. Не без участия Амалы, конечно. Его бабушка, Дивия де Клер, прямая наследница Шарма и его бывшая глава, пока к власти не пришёл один из её старших мужчин в семьи с юга страны. Была помолвлена с Кристианом лордом де Клером, генерал-губернатором Индийского раджа, а значит... Спустя восемьдесят лет, он здесь, чтобы повторить путь того, от кого началось древо его семьи. Киллиан уже второй мужчина в роду, который женился на одной из главных наследниц Дюжины, но именно он смог обуздать эту дикую природу Басу. Амала с ним менялась так сильно, что он уже думал, будто бы на советах и дома это разные девушки, но разве могут эти прекрасные янтарные глаза обманывать его? Конечно же нет. — Киллиан, солнце, все в порядке? — девушка стояла перед ним с подношениями для богов в безупречном сари глубокого синего цвета, щелкая пальцами у его лица. Мужчина пришёл в себя, уходя от мыслей и улыбнулся жене. Честно сказать, она пыталась его уговорить пойти в обычных брюках и рубашке, но Лайтвуд настоял на шервани. Совсем недавно он узнал откуда родом и какая кровь в нём есть, разве может он так забывать об этом и не чтить многовековые традиции своей второй национальности, второй родины, своей неизведанной части сердца? Если даже его жена бенгалка, значит, в его жизни все правильно и он там, где всегда должен был быть. — Да-да, я задумался когда шёл от Ганга к храму, вот и всë... — запах благовоний ударил в нос, выводя из строя аллергика. Ровный прямой нос зачесался и Киллиан настолько смешно и до ужаса мило тëр его, что исказилось все лицо, — Мала, я, конечно, очень люблю это все, ни без твоего участия, но давай выйдем на улицу, а то я сейчас перестану дышать! — Идем, горе ты мое, — Басу схватилась за рукав одной рукой, проскальзывая между толпами паломников, что пришли помолиться Кали в этот Дивали. Этот праздник семейный, приглашают всех родственников и друзей, обязательно устраивают приёмы и вечера с членами семьи, но они празднуют его тихо, в узком кругу, в своём уголке счастья на весь Индостан. Солнечный свет освещает все вокруг и сейчас, его серые, до безумия любимые и красивые, глаза блестят, как горные алмазы. Символично, что у него такие глаза то ли от дедушки, то ли от бабушки, но не от кареглазых родителей. По крови он Шарма на четверть, но фамильные особенности не прошли мимо него. Высокий рост, бронзовая кожа, аристократические черты лица, блистательная улыбка и, наверное, главное — серо-голубые глаза, словно неограненные камни из шахт. На небольшой террасе, куда его привела Амала, стояла дюжина маленьких ваз с цветами и горшков, благоухающих только для них двоих. Она подошла к нему со спины, обнимая, спрятавшись за его широкую спину. Англичанин, или правильнее метис (?), коротко улыбнулся такой мелочи. Положил свою ладонь поверх её, что едва смыкались на поясе. — Знаешь, недавно я узнал, что принадлежу к роду Шарма и... — И? — Я бы хотел повторить успех своего деда и тоже жениться по индийским канонам на индианке. Более светлые волосы и кожа выдают во мне англичанина? — в шутку сказал он последнее, точно зная, что ответа не будет. Да и зачем он, если их чувства и без того сильны. — Дурак... Я тоже тебя люблю. — Амала, едва касаясь его ладони, переплела их пальцы, образуя один единый замок. — Я тебя тоже, Мала.