secret

            Кюбин знал, что проебался. И если сначала это никак не сказывалось на нём, то со временем это стало… невыносимо. Юджин никак не показывал свою влюблённость, или то, что между ними что-то было. С того случая в душевой они разговаривали и не раз, но никогда не касались своих чувств к друг другу. А они были, и с каждым днём Ким Кюбин понимал, что сделал не так в этой жизни. В частности с Хан Юджином. За короткий промежуток времени Кюбин пытался принять то, что любить Юджина нормально, что любить парней в целом не так уж страшно. Он попытался посмотреть на кого-то другого, но каждый раз его взгляд цеплялся за Юджина. Мальчишка проходил мимо, улыбался скромно, а иногда даже мог бросить пару колких фраз. Это были лучшие минуты для Кюбина. После нескольких дней он понял, что парни в целом его возбуждают, да. Но хочет он только одного, который не собирается быть ему просто другом.             И на этом моменте можно было бы закончить это шоу, подойти к Юджину и сказать, что он полный идиот и попросить, нет, умолять, дать ему ещё один шанс. Но Ким Кюбин все ещё идиот, окей? И делать правильные вещи сложно, потому что ты не можешь знать, что это правильно. Звучит так, будто Кюбин боится, да? Так и есть. Боится, что не сможет оправдать ожидания Юджина. Что открывшись перед ним Хан поймёт, что Кюбин не такой уж и хороший и просто отвернётся. Этот страх, эти мысли поглощают Кюбина и он не может выбраться из этого чёртового круговорота. — Ты много думаешь, надо действовать, — фыркает Мэттью рядом, попивая яблочный сок, — Пока ты будешь сидеть здесь и страдать твоего милого мальчика уведут. — Он не мой, — хотя очень хотелось бы — И он слишком занят танцами, чтобы… — Ким поднимает взгляд, чтобы в очередной раз посмотреть на Юджина. И не верит собственным глазам. Возможно они врут и это всего лишь его больное воображение? — О, ты так в этом уверен? — злорадствует Ханбин, который вот вообще не помогает, — Я слышал вы не сильно то и сблизились после душевой. — Чего вы от меня хотите? — устало вздохнул Кюбин, — Чтобы я просто подошёл и сказал, что всё понял, что не могу жить без него? Это не так. — Да? Тогда почему, когда Тэрэ сейчас взял его за руку ты блин весь покраснел и сжал кулаки?       Друзья явно веселились, подначивая Кюбина. И это работало. Если ранее страх того, что Юджин 'вдруг' будет с кем-то другим просто сидел в его голове и Ким чувствовал, что сможет вовремя осознать это, то сейчас нет. Сейчас Хан Юджин улыбался не ему, сейчас он смеялся не его словам. И это больно. Кюбин этого не видит, но как только он отводит глаза, лицо Юджина меняется, его улыбка спадает, а руки лучшего друга перестают держать его собственные. Тэрэ треплет младшего по волосам и говорит, что всё будет хорошо, и они идут в другую сторону.       Никто и никогда не узнает, что чувства Юджина с каждым днем всё росли и росли, что каждый раз, когда он сталкивался взглядом с Кюбином, сердце останавливалось. Руки покрывались мурашками, потому что Ким Кюбин улыбался лично ему и только ему. От осознания этого факта хотелось начать танцевать. Хотелось улыбаться как дурак. В принципе, сейчас Юджин не сильно отличался от полного идиота. Ведь глупо верить в то, что Кюбин сможет легко открыться перед другими? Глупо надеяться, что однажды он подойдёт сзади и со спокойной душой возьмёт его, Юджина, за руку?       Юджин не глупый мальчик, но верит в то, что вероятность взаимности от Ким Кюбина реальна.       Хан пытается забыться в танцах, но каждый раз ловит на себе взгляд Кюбина. Сердце начинает биться сильнее, а руки и ноги не слушаться. А из рта могло вырваться то, что не должно. Рядом с Кюбином мозг младшего отключался на девяносто девять процентов и лишь тот маленький один помогал сохранять трезвость ума. Но не всегда. Не всегда хватало этого, чтобы не сделать глупость. Например как в этот раз…

***

      Очередной прогон танца с группой подошёл к концу. Учитель Ли и учитель Пак как будто пытались выбить из них всю дурь, которую они с годами накапливали в себе. Эти двое по отдельности как демоны, а вместе — сатана. Но никто не жаловался, потому что они пришли сюда, чтобы стать танцорами, чтобы стать знаменитыми. И для этого нужно много работать. Кюбин просит у старших ключи, чтобы прогнать хореографию ещё несколько раз, и когда те соглашаются, кланяется пару раз и возвращается к музыкальному центру. Подключившись к телефону и настроив плейлист, он снял футболку, оставшись лишь в лёгких спортивных штанах. Он не заметил, как остальные стали уходить, погрузившись в танец.       Учитель Ли требовал точности в движении, чтобы от и до всё было идеально. Учитель Пак же настаивал на эмоциях, ведь нужно вкладывать всего себя, всё плохое и хорошее. И Кюбин просто не понимал, что и как нужно для этого сделать. Поэтому ему требовалось чуть больше времени, чтобы достичь идеала. Это немного выводило из себя парня, он больше нервничал и забивал голову совершенно ненужными мыслями, но избавиться от них намного сложнее, когда рядом ходит идеал.       Юджину далось легко всё, начиная от техники и заканчивая эмоциями. Все верили ему, восхищались. А Кюбин… Кюбин сначала завидовал, потому что ну почему не он? Почему не ему досталось всё это? А потом он понял, что Юджин трудился так же как и все. Он замечал, что младший остаётся после некоторых репетиций и прогоняет весь танец по двадцать, тридцать раз, пока не добьётся того, что ему нужно. И после этого он начал гордиться им. И восхищаться. Куда без этого теперь?       Кюбину в Юджине нравится всё: идеальный рост, он немного ниже самого Кима сантиметров на пять, его безумно удобно трепать по мягким волосам, которые он покрасил в более светлый оттенок, его карие, почти чёрные, глаза, в которых Кюбин тонет с каждым разом все больше. И остановить это невозможно, да и хочет ли Кюбин этого? Достаточно сложный вопрос. Перед сном он лежит на той кровати, где они целовались, вспоминает вкус губ Юджина и думает, сможет ли снова ощутить эти губы на своих? — Ты не так делаешь движение рукой.       Кюбин вздрогнул, потому что совершенно не заметил как музыка остановилась, а сам он тупо минуты две пялился в стену, размышляя о том, что он делает неправильно в этом ебучем танце. Повернувшись, видит Юджина, тот уже успел принять душ и переодеться. Волосы влажные, не уложенные. Красивый. Милый. Прелестный. Уютный. — Давай покажу тебе как лучше сделать, — сказал Юджин, подходя ближе. — Мне не нужна твоя жалость, — Кюбин смотрит в упор, и уже через долю секунду понимает, что сказал грубость, которую мальчишка не заслуживает, — Прости. Если тебе не трудно, то покажи, пожалуйста. — Мне всё равно, — Хан прячет грустную улыбку, поворачиваясь к зеркалу, дожидаясь Кюбина, который встал с ним в одну линию, — Дома никто меня не ждёт. Я всегда остаюсь допоздна, если нет дополнительных занятий в школе, — Он бросает последний взгляд на парня, и продолжает, — Смотри, ты делаешь это движение плавно, но его нужно чуть резче, при этом держи лицо так будто видишь что-то, что тебя до боли будоражит. — Тебя? — выпалил Кюбин, первое что пришло ему на ум, но Боже, он готов ещё раз сказать это, лишь бы увидеть это удивление снова. — Я могу уйти, если тебе не нужна помощь и ты решил просто надо мной посмеяться, — резко говорит парень, отвернувшись. — Прости-прости, — тараторит Кюбин.       Он не упустит возможность, чтобы побыть с Юджином наедине, где нет ни друзей, ни посторонних любопытных глаз, которые так и норовят поглазеть на боль Кюбина. Он прекрасно понимает, что Юджин не будет ждать вечность, но всё это… Давит. Не даёт прийти к одной простой мысли: никто не имеет право вмешиваться в его личную жизнь. Хочется быть счастливым, но глупые стереотипы не дают сделать и шага к своему счастью.       Они прогоняют несколько раз хореографию, Юджин пару раз корректирует его движения, и в конце концов, когда время близится к одиннадцати, решают что пора закругляться. Юджин отходит к небольшому дивану, на котором лежат вещи и бутылки с водой. Берет одну из бутылок и пьёт, наблюдая за парнем, который снова и снова повторяет одно движение. Он не может больше на это смотреть. Это слишком.       Для Юджина в принципе весь вечер был сложным. Смотреть и не имея возможность коснуться — ад. Прекрасно понимая, что их симпатия может не перерасти во что-то большее, Юджин всё равно делает себе больно, каждый раз смотря на Кюбина. — Да, Господи Боже Мой, нет!       Он отбрасывает бутылку и подходит к Киму. Встаёт рядом, прижимается к спине, чувствуя как струйки пота текут по чужому телу, чувствуя запах, который для многих покажется противным, но Боже, как же вкусно пахнет Кюбин. Юджин кладёт свои руки на его, ставит в нужную позицию. Обходит стороной, вставая слишком близко, и снова кладет свои пальцы на его запястье, делая резкие движения. — Вот так, да. Молодец! Умее.....       И затихает, потому что Кюбин целует его. Перехватывает одну руку, переплетая пальцы, а другой прижимает к себе за талию. Юджин отвечает по инерции, просто потому что слишком хочется. Долго ждал. Хотел. Нуждался. Свободной рукой цепляется за футболку, боясь, что упадёт, не сможет устоять. Губы Кюбина всё такие же сладкие, вкусные и до ужаса желанные. Их поцелуй наполнен подростковой страстью, желанием быть ближе. С каждой секундой они все ближе к дивану, на котором Кюбин усаживается, сразу же потянув Хана за собой. Юджин садится на колени, обхватывает шею руками, спускаясь поцелуями ниже. Движения бёдрами тяжелее. Штаны уже не скрывают явное возбуждение.       Юджин проводят ногтями по груди, оставляя красные полосы, но тут же проходится по ним влажными от поцелуя губами, зализывая. Парню нравится чувствовать руки Кюбина на своих плечах, то, как он сжимает их и тяжело дышит — всё это нравится ему. И он не хочет, чтобы это прекращалось.       Кюбин нежен, целует умело. И это чувство теплоты внутри так греет. Хочется большего, но Юджин отстраняется, потому что это всё кружит голову, разум мутнеет, и ещё чуть чуть и он отдастся Кюбину полностью. И это будет самая большая и приятная ошибка в его жизни. Хан уверен в этом на все сто процентов. Юджин смотрит в открывшиеся глаза Кюбина и видит искры, видит эмоции и страсть, опускает взгляд ниже и безумно красивые губы манят. Не было ни одного шанса, чтобы Юджин не влюбился. Это было правда без шансов, черт возьми. Кюбин просто смотрит, оглаживая бедра. А сердце стучит как бешеное, по коже табун мурашек. Приятно. — И что дальше? Что это значит? — тихо, будто боясь испортить атмосферу спрашивает Юджин. Как бы то не было, он не хочет, чтобы его сердце разбивалось каждый раз из-за него на сотни маленьких частей. — Ты мне безумно нравишься, Юджин-а, — шепчет Ким, аккуратно целуя скулу парня, — Я думал, что это просто забава моего организма, что это пройдёт… Но нет. Ты мне правда нравишься. Ты и только ты. Я бы хотел вечность просидеть вот так и никуда не отпускать тебя. Прости меня… — За что ты извиняешься, Ким? — За то, что ранил твои чувства, за то, что целовал и давал надежду, когда сам не мог определиться чего я хочу, — было видно, что ему тяжело даются эти слова, но он говорил их, а значит… значит не все потеряно, — Сейчас я знаю чего я хочу. Мне всё ещё сложно показывать свои чувства на людях, но если ты будешь рядом, если будешь держать мою руку вот так, — он хватает ладонь, переплетая их пальцы между собой. Юджин смотрит, и правда не верит, что это говорит сам Ким Кюбин, — Я готов ко всему. Готов быть с тобой. — Ты же знаешь, что я бы ждал тебя сколько угодно, да? — весело хмыкнул Хан, чмокнув того в нос, — Я слишком влюблён в тебя, Бин-а. И даже не знаю, хорошо это или плохо… — Да? А вот твой флирт с Тэрэ говорил об обратном! — Ты тупой и слепой идиот, — закатил глаза Юджин, — Если бы был более внимательным, то видел бы как я смотрю на тебя. — Продолжишь? — Что? — Смотреть только на меня. — Идиот!       Юджин рассмеялся, но Кюбин почти сразу же затянул его в новый поцелуй. Он пока не хочет тратить время на разговоры, когда добрался до желанного. Поговорить ещё он сможет и завтра, а после снова будет целовать. И послезавтра… И через два дня, и через неделю, месяц, год. Он хочет целовать Хан Юджина вечность.