Панелька (Не?)Счастья

      В лицо бил встречный ветер, порыв был настолько сильный что глушил уши, все что я слышал это гул и свой внутренний голос. Волосы беспорядочно вились и под потоками воздуха стремились вверх, пока я бесконечно летел вниз. На мне струилась футболка, а раскрытая кофта распрямилась подобно парашюту. Глаза слезились из-за ледяного воздуха на скорости попадающего в них, но это не мешало мне разглядеть окружающий меня мир. Я падал с крыши какого-то невероятно высокого здания, и именно его балконы проносились мимо меня. Все вокруг словно нарисовано маслом, такое яркое и завораживающее, во рту разлилась сладость с небольшой кислинкой, прямо как от клубники что все время ел в детстве, и я к ней успел привыкнуть. В ушах играли до этого неслыханные мной мелодии, расслабляющие тело не хуже смерти, и главное запах. Запах этого места был таким необыкновенным и невозможным, он обретал в моей голове цвета и форму. Нотки лесных ягод, легкий табак и миндаль, совершенно не связанные между собой ароматы переплетались в носу, гармонично дописывая совершенность мира грез. Именно так пах первый и единственный подарок что мне подарили родители. В руках у меня материализовался вязанный заяц. Шерстяные нити, из которых он был сплетен имели цвет варенной сгущенки, никогда ее не любил, но цвет ее был вполне мне по душе. Маленькие черные глаза из круглых пуговиц смотрели на меня мертвым взглядом, нет, приятнее думать, что это безразличный взгляд, живой, просто без эмоций. Предаваясь ностальгии, я помню, как прижимал его к себе каждую ночь, как говорил о своих маленьких проблемах и проводил с ним весь день. Когда я закрывался от всего мира только он мог остаться в нем. Своими свисающими ушами он терпеливо выслушивал мои россказни и жалобы, усмиряя мои чувства своим монотонным молчанием. Лучший слушатель, и единственный друг пробыл со мной не долго, однажды я повысил голос на мать, это услышал отец и мой дорогой зайчик стал черной пылью осевшей на дне печки. И завершив свою недолгую жизнь в огне в реале, он рассыпался пеплом и во сне. Колкий дым вышел из моих рук снова заставляя меня любоваться миром, а не рекурсивными воспоминаниями. Я не первый раз попадаю в этот сон, но каждый раз он немного отличается, музыкой, видом, вкусном, но не запахом. Я стал заложником своих мыслей и печали о прошлом, хотя печаль это по весьма глупой причине. Вместе с запахом остаются неизменны пролетающие мимо меня этажи, и то что я никогда не встречаю конец, вплоть до самого пробуждения мне в лицо бьет глушащий ветер, но ни разу я не падал. Бесконечный полет меня и мыслей, вот какой мир мне рисует другая сторона реальности, и меня это весьма забавит. По некоторым наблюдениям в снах показываются наши проблемы, желания и чувства, но что же чувствую я? Какая проблема решила скрыться за стеной вечного падения? И многоэтажка эта…       Сон оборвался, я снова не смог встретить его конец, наконец разбиться становясь лишь холодным куском мяса на пыльном асфальте. Лужа крови бы растекалась из-под моего тела пугая ничего неподозревающих людей, серая пористая гладь окрасилась алым и этот застывший след возможно останется там на года. Несколько недель будут говорить обо мне, или не будут. Скорее всего всем будет плевать, я никого тут не знаю, как и они меня. Я стану подобен снежинке, также несчастно бьющейся об асфальт, меня затопчут и разорвут, но не заметят. Рвусь ли я за вниманием, или просто пытаюсь найти хоть каплю интереса в других людях, мне не известно, но знаю точно, что умирать мне не так уж и сильно хочется. Вечный сон довольно привлекателен, но ни моя жизнь, ни моя смерть ничего не преподнесут людям окружающих меня, а таковых собственно нет. Так почему бы мне не продолжить жизнь наблюдая за другими? В своей голове я стал коллекционером историй, глупые и жестокие, любовные и дружеские, множество различных рассказов довелось мне собрать в воспоминаниях. В школе, на улице, и даже тут я успел заполучить достойные уроки жизни, но учат они только тому что миру плевать на все. И оно понятно и справедливо, вся наша жизнь у нас в руках, присыпленная большой долей случайности. Возможно только эта случайность и держит мои ноги на краю балкона не давая сделать шаг вперед. А еще меня держат мелкие потребности выполнение которых создает приятное чувство удовлетворения в сердце. Своей мелкой потребностью я сделал необходимость в излитии своих мыслей в небольшой блог. Каждый вечер я выхожу в сеть и под простым именем «Аноним» и веду дневник выставляя свои тайны на все общее обозрение. Я переиначиваю историю из жизни в что-то другое сохраняя контекст и урок жизни, иногда пишу короткие стишки выливая свое душевное состояние и под маской неизвестности это все становится весьма веселым. Мою писанину ежедневно видят около сотни человек, иногда вставляя свое мнение. Кто-то проявляет сочувствие, кто-то оскорбляет и принуждает к самосовершенствованию, но ни одно из их слов не достигнет цели. Я выливаю свое нутро наружу лишь для потехи своего самолюбия, просто стремлюсь получить эмоции других используя свою историю. Не помню, когда я к этому пришел, но занимаюсь подобным довольно-таки большой промежуток времени. И сегодня не исключение. Я отодвигаю от деревянное столика стул и присаживаюсь. Открываю черный ноутбук вокруг уставленный книгами и тетрадками. Под ногой зашелестела алюминиевая банка. Это был пустой энергетик, редко я себе подобное позволяю, но иногда срываюсь. Через ПК я вышел в сеть, зашел на свой аккаунт и снова стал строчить. Я вылил свое мнение о людях, о работниках, рассказал о драке выставляя себя непосредственно жертвой. Я не буду честен с блогом, не обязан быть честным с читателями. Я сидел час тщательно прописывая ситуации, внося в них мелкий интерес, и даже привнёс в цепочку случайных действий логику с сюжетом. Одной кнопкой все выливается на сайт на все общее обозрение, и я со спокойной душой отправляюсь заниматься ничем. Выспаться я успел за день, в интернете нет ничего интересного, а все книжки я уже прочитал. Пойти учиться? Бред. Я так скорее до ручки дойду, чем до просвещения. Ну, остается только прогулка по городку.       Я взглянул на окно, за стеклом простиралось темное небо, под которым во всю жил городок. Огни машин пролетали по шоссе пока желтые фонари угрюмо наблюдали за ними. Из окон зданий бил свет, мерцали неоновые вывески и овсе это покрывалось легким снегопадом. Пожалуй, это очень красиво. Не мешкая я надел приличные вещи для прогулки. Коричневые прямые брюки, под которыми к ногам плотно прилегали неопрятные подштанники, теплая белая водолазка и сверху длинное черное пальто. Подол шинели спускался до голеней и развивался в силу того, что я не застегнул пуговицы. Волосы я аккуратно зачесал, придавая «товарный» вид, и икона моего никудышного образа — это очки с черно-золотой оправой приземлившиеся мне на переносицу. С собой я захватил маленький блокнот и черную гелиевую ручку в надежде нарисовать что-то достойное. Выходя из дома, я закрыл дверь на ключ и медленно спустился вниз, я миновал лифт ведь был в состоянии дойти до первого этажа и сам. Просто не хотелось вновь запирать себя в неуютном железном гробу, в любой момент способном сорваться вниз. Без проблем я добрался до первого этажа и с помощью маленькой кнопки на углу стены вызволил себя из клетки подъезда. Освежающий воздух ударил в лицо вместе с острыми снежинками. Щеки и кончик носа все больше краснели, а я отправился вперед. Не было точного места куда бы я хотел попасть, просто искал нечто красивое или интересное. Что-нибудь цепляющее душу или глаз. Странствия пропускали через себя улицы с людьми, темные закоулки, маленькие забегаловки и фонтаны, но все свелось к чертовски очевидному месту. Дорога привела меня в парк, украшенный гирляндами и различными лампами. Красочное место обретающее свою красоту только во время сумерек, что как не оно должно заставить сердце дрогнуть? Но вот мое почему-то не дрогнуло. Место не вызывало экстаза или эстетического удовольствия, но вот люди, находящиеся там, меня весьма заинтересовали. Если бы точнее, то две девушки, сидящие на одной скамейке. Они были примерно одинокого роста и комплектации тела, но все-равно имели разительные отличия. Я принял точку наблюдения на дальней скамейке в тени. Слева сидящая девушка была без шапки и открывала миру лиловые волосы, игриво переливающиеся разными красками в бликах гирлянд, лицо у нее было весьма приятно и невинное, а голос сравним с ангельским. Маленькие плечи и тело в общем, ее руки сжимали в ладонях горячий кофе. Пальцы охватывали стакан тем самым согревая аккуратные ручки. На теле девушки была накинута дутая белая крутка, расстегнутая около шеи. Справа сидящая от нее фигура сильно напоминала мне мимолетную знакомую, а именно спасительницу. Ее голос был хоть и веселым, но с нотками строгости, золотые волосы вытекали из-под красной шапки с помпоном, а верхняя одежда сильно напоминала ту в которой была та загадочная случайная встречная. Для точности мне нужно было увидеть ее цвет глаз или почуять аромат, но подойти к ним и всматриваться в глаза или внюхиваться точно не собираюсь. Руки достали блокнот и ручку. По бумаге плавными движениями стали воспроизводиться увиденные мной особы. Черточка за черточкой, штрих за штрихом, образ их становился все более ясным и четким, картина приобретала дыхание и историю. Кончики пальцев все сильнее краснели и немели, возле глаз пролетали клубы пара, испускаемые моим горячим дыханием, рука делала все более резкие движения намереваясь закончить маленькую работу. Временами я слишком сильно засматривался на девочек, но все окупилось. На мох руках лежала «живая» картина. Девушки не имели лица, но их положение, атмосфера, создаваемая рисунком, давала им возможность выбраться из бумажных оков врываясь в наш мир в танце. Я представлял, как они начинали жить своей жизнью, представлял, как идут на учебу, как возвращаются домой и проживают свои дни. Бытие рисунков было куда более интересным и веселым нежели мое. На лице растянулась довольная собой улыбка и снова поднял взгляд чтобы сверить оригинал с рисунком, но девушек уже там не было. Оглядевшись я заметил их фигуры, сопровождаемые двумя парнями, и судя по голосу они все были друзьями. Ну мне уже все равно, я получил в свою коллекцию новую картину со своей историей, очередные маловажные воспоминания, что увековечатся чернилами на листке бумаги.       Тяжело выдохнув я сложил ручку и блокнот обратно в карманы, немного отсидевшись я встал со скамьи и пошел на выход из парка. Над головой переплетались линии электропередач в которых гудел ветер, вокруг были мерцающие деревья и становилось все больше детей. Точно, сегодня же объявили выставку ледяных фигур в этом парке, может стоит сходить? Дома мне делать нечего, думаю это прекрасное решение. Я развернулся в противоположную сторону и мелкими шажками углубился в центр парка. Чем ближе была выставка, тем больше появлялось маленьких ларьков, на некоторых продавались игрушки и маски зверей, у других в ассортименте была еда быстрого питания, и естественно были маленькие кофейные ларьки. В одном из таких я взял «бамбл» . Мой любимый кофейный напиток, также его любит мама и отец, единственная черта помимо карих глаз, которой я схож с родителями. Заходя дальше я все больше внедрялся в толпу. Люди бились плечами, встречались мимолётными взглядами и шли дальше. Мне не нравилась такая толкучка, но ради красоты переживу. До выставки осталось примерно пол часа и стоило бы себя чем-то занять. Моим глазам приглянулась отдаленная широкие качели. Хотя они были ближе к скамье, подвешенной на цепях. Вокруг них была возведена белая рамка полу-шар на потолке которой были прикреплены слабые круглые лампочки. Свет от них спускался на чистое желтое дерево скамьи, обрамлённое черным железом. Оперативно я занял место, попутно сталкиваясь с локтями других участников столпотворения. Круглая крыша над головой укрывала от медленно падающих вниз снежинок. Белые кристаллики воды оседали на рамке, не долетая до моих серых волос. Пальцами я сжимал холодный стакан кофе и иногда делал от него короткие глотки. Горький вкус укрывал рот резко сменяясь на кислоту цитруса, оставляя за собой послевкусие освежающей цедры. Свежесть вперемешку с холодным воздухом жги глотку вынуждая дышать воздухом, эта и была причина по которой я пил неторопливо и осторожно. Засмотревшись на тени от света ламп, я потерял счет времени и утонул в своих мыслях. Понурил голову и устремил взгляд в тонкий слой снега под ногами, даже не заметил как ко мне подошли. — Привет, как ты? — весьма дружелюбный голос окатил уши как водой. Тело немного взбудоражило, а нос уловил ежевичный аромат, странно, но он успокаивал. Я задернул голову вверх чтобы увидеть незнакомую мне особу, но почему-то очень дружелюбную ко мне. Около себя я увидел ту самую девушку что рисовал когда пришел в парк, лиловые волосы, милый голос и миниатюрны лик. — В порядке. Что-то нужно? — мне не нужны такие знакомства, вид ее на рисунке меня более чем устраивает, да и дружелюбие бывает заканчивается весьма серьезно. — Да нет, просто ты так сидел, показалось тебе плохо. Я Полина, а тебя как зовут? — в голове воспряли неприятные воспоминания. Второй раз на те же грабли я не собираюсь вставать. — Неважно, мне все равно уже пора. Хорошо провести время на выставке. — я невинно улыбнулся, глядя стальными глазами ей в душу. Я встал со скамьи и отправился домой сегодня я могу и без выставки прожить. — Че это за спешка братанчик? — я почувствовал, как меня схватили за капюшон и потянули назад. Чудом мне удалось удержать равновесие и устоять на ногах. Резко развернувшись я отбил руку схватившего меня парня. Предо мной стоял шатен моего роста, на его лице была омерзительная улыбка с идеально белыми зубами. Курта кожанка, на ногах армейские берцы, терпкий запах табака, и жесткий голос. Было понятно, что несмотря на улыбку и добрый голос, намерения его были отнюдь не добрыми. — Дела есть, прости уж. До встречи. — я всем видом пытался дать понять, что дел с ними мне никаких не надо. Но жопой чую, мне снова придется драться, либо просто терпеть избиение. — Настолько важные чтобы так неуважительно говорить? Не дело это, не дело. — после этих слов голос парнишки изменился, было ощущение что его кулак в любую секунду прилетит мне в морду. — Извиняйся. К тебе тут с переживанием, а тебе даже имя назвать в западло. — Рома успокойся! — темноволосая девушка пыталась успокоить задиру, но тот был не приклонен. — Мое дело, хочу не называю. В чем проблема чтобы просто не лезть? Я вроде не просил о помощи. — меня бесили выходки этого «Ромы», я терял самообладание просто смотря ему в глаза, мне хотелось с размаху ударить его наглую морду и выбить все до единого зубы. — Но, только вот ты даже при смерти не просишь помощи. Успокойся Ром, я знаю его. Встречались недавно, при весьма интересных обстоятельствах. — я узнал этот голос. Холодный и с язвой, и обладательница его была изумрудоглазой, именно «изумрудо» девушкой. Ее радужки носили ярко-зеленые оттенки и сверкали подобно драгоценным камням, при взгляде в них сердце застывало и в животе устаивалось странное невесомое чувство. Девушка в руках держала специальную картонную держалку стаканов, и из нее раздала всем присутствующим друзьям напитки. Золотые волосы растекались ручьями по плечам, омывая шелком хрупкие снежинки. — Честно, так ты выглядишь куда лучше, чем полумертвый на земле. — Спасибо. Думаю, у вас есть и свои дела. — в очередной раз я развернулся и хотел быстрее уйти. — Хотя бы свое имя назови, будь добр. — но меня снова настиг этот вопрос, и теперь он сорвался с губ моей спасительницы. По отношению к ней не называть свое имя уже через чур. — Ах… Антон. Антон Петров. Довольны? — я тяжело вздохнул и не разворачиваясь все-таки выдал свое имя. — Угу. — короткое согласие ударилось о мою спину растворяясь в шуме ветра. Настроение было испорчено, так что я поспешил зайти в теплый дом и завернувшись в одеяло посмотреть какой-нибудь новый фильмец. Сзади «Рома» говорил нелестные вещи в мою сторону и возмущался что за меня заступились, но я старался пропускать все это мимо ушей. Уже сейчас при вспоминании этой компашки голова начинает трещать по швам, сплошная морока и напряг. Надеюсь мне не посчастливится снова с ними увидеться. Я быстро миновал столпотворение виляя между людьми словно между машинами на трассе. Все их довольные лица давили на мое тело, мне казалось неправильным что из-за слишком любопытных особ я лишаю себя удовольствия в созерцании ледяных фигур в столь красивом месте. Уверен разноцветные огни раскрыли бы себя совершенно по-новому в прозрачных статуях, да и пейзаж какой-нибудь я бы там точно нашел красивый, что занес бы в свой блокнотик историй.       Вместо света гирлянд меня снова окружали желтые фонари и неоновые вывески. Машины неслись по дороге вызывая порывы ветра, что несли снег прямиком в лицо. Приходилось морщиться и отворачиваться, волосы потеряли презентабельный вид так еще и напал насморк, чудесно. Всю дорогу я глядел себе под ноги думая о завтрашнем дне как я буду заходить в свою аудиторию под презрительными взорами одногруппников. Тася, интересно какое у нее будет лицо? Попытается заговорить или в конец откажется? А я? Хочу я с ней все еще общаться? Ха-ха-ха. Какая глупость. Неважно, к черту, не имеет смысла. Как будет завтрашний день, так будет, не хочу загадывать на будущее.       Шоркая подошвой по дороге, я шел и смеялся. Смех был искренним, смеялся от того что все плохо, но не глобально. Плохой день, кажется куда более ярким на фоне серых и спокойных, он заставляет чувствовать себя живым, и наравне с этим вызывает скорее прекратить это томление. Ноги зашарпали быстрее и бодрее, я воспрянул духом и решился. Мне надо хотя бы попытаться сделать серые дни веселее, а не грустнее… Но это все завтра, сегодня так лень.       Сам того не замечая я дошел до своей «любимой» панельки. В окнах квартир горел свет, на некоторых балконах стояли люди и мерцали красным огнем от сигареты в руках. Я быстро зашел внутрь и растаял в тепле. Миновав лифт, я поднялся на свой этаж и пошел в квартиру. Все время у меня в руках оставался бамбл, ну, напиток под фильм нашелся. Щелкнув выключатель на стенке в коридоре включился свет, и я аккуратно скинул вещи на вешалку. Ботинки оставил сушиться на батарее, а сам быстро переоделся. В домашней одежде я завалился на диван в зале перед которым стоял телевизор. Включив инфо-ящик, я нашел случайный фильм и укрывшись пледом разлегся. Тело наполнялось теплом и уютом, напиток в стакане все еще был остывшим и тем самым отлично компенсировал излишки тепла, получаемые мной. От такого спокойствия меня неуклонно несло в сон, и я запросто этому поддался. Поставил будильник на своем побитом смартфоне, и распластавшись в полный рост на диване, я проваливался в восьмичасовой отдых. В глазах померк свет, внутренний голос с потоком мыслей отдалялся все дальше, конечно мякли и тяжелели. Из носа вышел последний осознанный вздох.       Суматоха с утра задалась из-за того, что мне было слишком лень вставать по будильнику и я отложил его несколько раз. Не умытый и с растрёпанными волосами я выбежал из квартиры и закрыв ее как можно скорее старался попасть на автобусную остановку. Чудом я попал на нужный мне маршрут и втиснувшись в забитую машину поехал к училищу. Лица людей вокруг были не сильно лучше моего, уставшие и вялые. Никто не хотел на работу, все по желания бы остались дома в уютной постели, но жизнь — это деньги, деньги — это работа, получается работа — это жизнь. Суровая реальность тянется неопределенно долгий срок в нашей истории, и не сказать, что я этим не доволен. Благодаря этому все стало проще и понятнее, по крайней мере меня не убьют просто так, и не будут принижать из чина. Но все-равно в мире существует некая иерархия.       Пользуясь свободным временем, я расчесал волосы на голове рукой и протер глаза. Рот одолел зевок, что ради приличия, я закрыл рукой. Это не помогло, так как по автобусу сразу пустилась цепная реакция зевков, это вызвало небольшой смешок у суровых дядек, а у меня маленькие слезы на глазах, так всегда, когда зеваешь. Сквозь мыльную картинку я видел в окне как подъезжаем к нужной мне остановке, приготовился и после открытия дверей автобуса вышел. Предо мной снова стояло большое здание, наполненное хищниками и жертвами. Неуверенными шагами я побрел внутрь, подошел к главному входу дернул ручку и перешагнул порог.