Навеки пассивный Тсукаса-кун.

Время уже давно ушло за полночь, тело само перебиралось с ноги на ногу, иногда покачиваясь, по знакомой дороге к квартире. Подъезд, поворот, коридор, лифт. Томительное ожидание и снова коридор — дверь родного дома так и манила к себе. Дрожащими руками тянется к замочной скважине, только с третьего раза попадая в цель. И дверь, мягко поддаваясь, пускает хозяина в дом. Фиолетовая макушка скрывается в темноте квартиры. Стараясь не издавать лишнего шума и почти уверенный в том, что проскользнёт незамеченным, как его ловят с поличным — сзади резко включается, коридорный свет, а там уже стоит недовольная фигура. Камиширо вздрогнул, не на шутку испугавшись таким действием. Всё таки не вышло незаметно пробраться. Парень поворачивается на сто восемьдесят градусов, видя перед собой Тсукасу. Он скрещивал руки на груди, опираясь об стену и хмурил брови. — Оя, прости, Тсукаса-кун. Я задержался. — Явился таки. — голос блондина звучал строго, словно тот собирался отчитывать возлюбленного. — Время два часа ночи, а ты только вернулся домой! Где тебя носило? — Ну, Тсукаса-кун, с кем не быва– — Замолчи! Резко изменившейся тон супруга заставляет протрезветь, почти полностью. — От тебя ни одной весточки, а я тут себе места не находил. Я же просил, предупреждать. Трясущиеся рука сама тянется к карману, откуда Камиширо достаёт телефон. На экране висело двенадцать пропущенных звонков от Тсукасы, а уведомления, как назло, были отключены, что намеренно сделали коллеги. По затылку начинает течь холодный пот, в районе груди болеть, а ноги слегка подкашивались. Он снова заставил любимого волноваться. — А знаешь… Я знаю, как ты можешь всё уладить. Ты ведь чувствуешь вину, верно? — тон голоса блондина меняется, а на лице красуется игривая ухмылка. И Тсукаса чертовски прав! Руи готов сквозь землю провалиться. Да, он виноват и должен исправить ситуацию. Извиняться, предлагать компромисс, но загладить вину любым способом. — Т-тсукаса-кун, я… — В спальню. Сейчас же. И Камиширо резко берут за руку, ведя за собой в нужную комнату, под удивлённый вздох. И каково было его удивление, когда ему надавили на плечи, заставляя сесть на колени перед кроватью — под действием алкоголя, тело легко поддавалось таким манипуляциям и село на колени. А перед ним на кровати располагается Тенма, смотря сверху-вниз на виновника торжества. Всё происходит без слов и режиссёр уже может предположить, что его ждёт — теория подтвердилась, когда Тсукаса приспустил домашние штаны вместе с бельём и прижал Камиширо за волосы к собственному паху. О, так вот чего ты сейчас хочешь, Тсукаса-кун? Ты давно не был в верхней роли, и сейчас так нагло пользуешься положением? Ну тогда наслаждайся — подумал про себя Руи, после чего провёл влажным языком по моментально вставшему органу, от его владельца донеслись судорожные стоны. Открывшаяся картина польстила режиссёру, продолжающему водить языком по члену. Слушая стоны, он мог практически ощутить на себе удовольствие партнёра. Камиширо уже сам разводит ноги блондина, снимая его бельё до конца. Режиссёр берёт член полностью в рот, уверенно двигая головой. И как же ему сейчас нравились стоны со стороны его звёзды, приятно ласкающие слух. Его рука, невольно сжимающая фиолетовые волосы, напрягалась всё сильнее, посылая мурашки по всему телу. Тенма же чувствует слишком приятные ощущения — во рту горячо и влажно, что можно растворится. А от постепенно увеличивающихся движений головой, сдерживать стоны становилось всё тяжелее. Руки Руи расставляют шире ноги блондина, чтобы их было невозможно сжать вместе. Боже, Руи слишком хорош. Его движения аккуратные, что заводят ещё сильнее, заставляя чувствовать щекочущее чувство в низу живота. Тело само начинает потихоньку двигаться, чтобы ощутить больше удовольствия. — Амх… Р-руи. — стоило Тсукасе простонать имя супруга, как тот начал двигать головой быстрее, заставляя тем самым блондина вздрогнуть и согнуться в спине. Рука сильнее сжала мягкие волосы, а ноги задрожали. Хотелось их сжать вместе, но Камиширо не позволял этого сделать. Движения постепенно становились резче и быстрее. Они также периодически разбавлялись круговыми движениями языком и посасыванием вокруг головки, от чего блондин громче застонал, выгибаясь в спине. Какой же ты сейчас чувствительный, Тсукаса-кун. И это ещё больше льстит. Как-то это уже не совсем походит на наказание, скорее на самую лучшую награду. Такая картина сильнее заводит режиссёра, что в штанах становиться тесно. Уж слишком ему нравится видеть, как его супругу приятно от таких ласк. А его громкие стоны, сопровождающиеся дрожью в теле, ну просто отрада для глаз. Камиширо не сводил своего томного взгляда с актёра, подмечая каждую его реакцию. Тенма бесстыдно, пользуясь партнёром, начинает толкаться в разгорячённый рот, сильнее сжимая волосы. Это было немного грубо, но если бы Камиширо не держал ноги так крепко, то он бы двигался быстрее. И как ему удаётся в нетрезвом состоянии быть таким сильным? Но в то же время таким податливым… На какое-то время блондин приостановил собственные толчки, ослабив хватку на копне волос. Чувствуется, как член пульсирует и Руи ускоряется настолько, насколько сейчас способен. Пара резких толчков, голова прижимается к лобку, посылая вибрацию в районе горла, намереваясь проглотить — и Тсукаса кончает. Режиссёр глотает всё содержимое, потихоньку отстраняясь от члена. Он с кошачьей ухмылкой проводит языком по губам, наблюдая сильно раскрасневшееся лицо возлюбленного. Ну что за чудо? Он же ничего такого не сделал — колени слегка затекли, да и только. Пока он приподнимался, упираясь на кровать и приближаясь к лицу Тенмы. — Заслужил ли я твоего прощения, моя милая звёздочка? ~ — с лица не сходила игривая ухмылка, пока блондин мешкался, словно не зная, что говорить. — Боже, Руи, это было слишком… — он то отводил взгляд, то снова посматривал на возлюбленного. Щеки были красные, а он, ещё не отошедший от недавнего оргазма, хмурый, но всё такой же милый. — Да, заслужил. — Рад это слышать, но… — Камиширо не договаривает, и, переворачивая блондина на живот, слышит удивлённый вдох. Проведя рукой по бедру, тот продолжает свою мысль — Помниться, ты хотел попробовать кое-что ещё. — П-погоди, Руи, о чём… Агх.! — резкий шлепок по ягодице заставляет затаить дыхание и сильнее покраснеть. Место, которое словно обожгли, моментально раскраснелось, а Тенме приходится стыдливо спрятать лицо в постельном белье, погрузившись в размышления. Почему ему это… Понравилось? Член снова встаёт от такого, предвкушение последующих действий не даёт успокоиться. Ждать долго не приходится, когда на колечко мышц выдавливают прохладную смазку, от которой бегут мурашки по коже. В него входят сразу двумя пальцами, надавливая на простату — следует громкий стон, Тсукаса сжимает постельное бельё, а его бёдра невольно сами поднимаются навстречу партнёру. Пальцы скользят с помощью смазки, часто попадая по простате, с каждым разом выбивая из блондина новый стон. На удивление, довольно свободно. Режиссёр понимает, что его супруг определённо готовился к этому вечеру, что на лице сразу появляется довольная улыбка. К двум пальцам постепенно добавляется третий, от чего Тенма невольно сжимается. Камиширо двигал рукой быстрее, сильнее надавливая на чувствительную точку. Он прекрасно чувствует, как его возлюбленный вздрагивает при каждом попадании и это очень заводит, что тесноту в штанах, всё тяжелее игнорировать. Но нужно ещё немного потерпеть. — Тсукаса-кун… от тебя так приятно пахнет. — режиссёр находился близко к затылку возлюбленного. Такому чувствительному и притягательному, куда последовал лёгкий укус, а за ним и мягкий поцелуй — за ними и мелкий вздрог, с тихим стоном, словно пытающийся скрыть свою слабость. Но это бесполезно. Его уже давно раскусили. Чувствуется шампунь и гель для душа, с ароматом чего-то цитрусового с персиком. И просто от осознания, что Руи ждали, готовились, переживали — сильнее сносит крышу. Как же он любит свою звезду. На мгновение парень вставил пальцы на всю длину, стимулируя только простату. Тсукаса сразу отозвался на такое действие вздрогом и судорожным стоном. Язык невольно высовывался, глаза закатывались и взгляд терялся в чёткости. Боже, ещё чу-чуть и он кончит от одних пальцев. Но муки резко прекращаются, под недовольное мычание блондина. Неприятное чувство пустоты и холода быстро заменяются разгорячённым членом, которым входят полностью — по телу пробежался табун мурашек вместе с дрожью. Внутри немного больно, от внезапно изменившихся размеров, но в то же время в животе остаётся щекочущее чувство, нарастающего возбуждения. Тенму держат за талию мертвой хваткой, сильнее прижимая к себе. Сейчас очень горячо — от члена внутри, от прижатого тела, что стенки анала снова невольно сжимаются, ощущая каждую венку. Чертовски возбуждает. Но из мыслей выбивает резкий толчок, с громким шлепком яичек об кожу, заставляющий выгнуться в спине и громко простонать. Последующий темп был не быстрым, но толчки сопровождались резкостью и битьём кожи о кожу. Это просто сводит с ума! Что ранее принесённый дискомфорт быстро ушёл на второй план. Руи каждый раз попадает по простате, выходя почти полностью и возвращаясь обратно со смачным шлепком. Пальцы блондина сильнее сжимают постельное бельё, поддаваясь движениям супруга. Ха, может стоит начать спаивать Руи? Время от времени. Это же пиздец, как приятно! Хотелось двигаться так же, но темп сбивался и Камиширо, словно в качестве наказания, вышел полностью из разгорячённого тела, после входя обратно на всю длину, слыша громкий стон. Тсукаса сейчас был способен лишь судорожно стонать, утыкаясь лицом в кровать, в которую буквально вдалбливали, периодически давя на спину. Руи словно с цепи сорвался, доводя Тсукасу до исступления своими размашистыми движениями, иногда резкими и грубыми. В голове буквально пусто, никаких мыслей кроме… Руи. Его возлюбленный, супруг и тот, кто заставляет прятать красное лицо, в попытке сдержать стоны. Но сдерживаться просто не позволяют, беря Тенму за локти, прижимая его к себе. Темп становился быстрее, даже можно сказать — бешеным, а шлепки и хлюпанье смазки, громче. Боже, что с ним творит этот Камиширо? Глаза уже сами закатываются, а на коленях стоять всё тяжелее — тело постепенно слабеет с приближающимся оргазмом. И Тсукаса готов поклясться, что будь он девушкой, то тёк, как водопад, от подобного поведения супруга. Подобная резкость и грубость возбуждает куда сильнее, ещё чу-чуть и он правда кончит, даже не прикоснувшись к себе. — Р-руи. Амх… Я с-скоро. — Не сдерживайся, милый. — последние резкие толчки выбивают из Тсукасы протяжные стоны, после которых тот кончает на кровать. А за ним и Руи, изливаясь внутрь. Уставшее тело мелко дрожит, в попытке прийти в себя. Это было чертовски… приятно. Тенма не сразу замечает, как удобно разлёгся на кровати, а над ним нависал режиссёр, нежно целующий лицо парня, что-то мыча себе под нос, который потом ложиться рядышком. От подобного Тсукаса просто не может сдержать улыбку, лишь сильнее чувствуя, как он сильно любит своего супруга. Такого ласкового и способного довести до исступления любым действием. Он сам тянется к партнёру, обнимая, с желанием ощутить больше тепла и присутствия любимого. Голова блондина удобно располагается на груди Камиширо, где тот мог услышать сердцебиение. Умиротворяет. Тело полностью расслабляется. Может быть оба сейчас так и уснули бы, но режиссёр просто не позволяет, начав шептать. — Ты был великолепен, Тсукаса-кун. — после слов последовал поцелуй в скулу, вместе с поглаживанием на талии. — Что смотрящий на меня сверху-вниз, что каждый раз стонущий подо мной. Совершенный со всех сторон. — Боже, Руи! Прекращай со своими смущающими словечками! — лицо Камиширо сразу отодвинули от себя, слушая игривый смешок. Тот сразу провёл пальцами по руке Тенмы, которая держала лицо возлюбленного на расстоянии. Это смутило ещё сильнее. — Ну, Тсука-а-аса-кун. Мне незачем врать тебе. — тот специально растягивал буквы на имени возлюбленного, вынуждая, того полностью поверить в сказанное. Да, это конечно приятно и абсолютная правда со слов Руи, но это чертовски смущает! Вот что-что, а подобная честность заставляла краснеть, как помидор. И почему он вообще так смутился сказанному? Как подросток, ей богу. Но тем не менее, Тсукаса действительно повеселел. Даже сорванные планы уже не так заботят, какой к чёрту театр, когда рядом находится возлюбленный, нежно обнимающий и шепчущий приятные слова. — Мм… Руи. — руки блондина сами тянутся к партнёру, обвиваясь вокруг шеи. Для удобства, Камиширо приходиться нависнуть над супругом, чтобы полностью лицезреть его личико и ничего не упустить. Моментами Тенма проходился по ушам, поглаживая их подушечками пальцев. И реакция сразу заметна — слегка покрасневшее лицо, вместе с ушами возлюбленного. Как мило. Он смотрит тому прямо в глаза, продолжая свою мысль: — Я хочу ещё. — Ты уверен, Тсукаса-кун.? — тот прекрасно понимает, что от предыдущих действий у его любимого может болеть тело. Тем более у обоих было долгое воздержание. Оба много работали, из-за чего им больше недели не удавалось уединиться подобным образом, довольствуясь лишь просмотром фильма и простыми объятиями. На близость просто уже не хватало сил и времени. — Всё хорошо. Просто будь понежнее. — руки вокруг шеи притягивают к себе лицо режиссёра, бесцеремонно погружая его в поцелуй. Тсукасе удаётся почувствовать привкус давно выпитого алкоголя и кажется, что он сам готов от такого опьянеть. Выдержка явно даёт о себе знать… Ему правда не хватало такого внимания к себе, томных поцелуев и обжигающих прикосновений. И какого счастье, что им завтра никуда не нужно, а вся ночь ещё впереди. Юркий язык бессовестно пробирается в чужой рот. Поцелуй углубляется, парни могут лишь переплетать языки между с собой. Тенма крепко держит возлюбленного, не позволяя оторваться, иногда перебирая его волосы в районе затылка. Да, он жаждет Руи. Хочет очередного внимания, доводящего до «бабочек в животе». И только по инициативе Камиширо, удаётся на секунду получить нужную каплю воздуха, когда тот поменял положение головы, тем самым сменив ритм поцелуя. Теперь он был более жадным, собственническим, и в какой-то степени сильно настойчивым. Частые движения губами позволяли получать дозу кислорода, что сокращало вероятность задохнуться в порыве страсти. Руи сильнее прижимается к Тенме, самостоятельно пробираясь языком в чужой рот. Руки уже сами начинают гулять по бокам и бёдрам, иногда их сжимая. Периодические поглаживания кончиками пальцев, возбуждают блондина по новой, что лишь скрашивало прелюдии, которые были неотъемлемой частью их половой жизни. Долгие и нежные, от которых получаешь, как и физическое удовольствие, так и моральное. Такими мелочами супруги могли на действиях показывать любовь и доверие друг другу. И как бы не был приятен поцелуй, его приходится прервать — Тсукаса сразу громко вдыхает желанный воздух, словно вынырнул из воды. Камиширо лишь тихо хихикает, кратко чмокнув в уголок губ. Дальше режиссёр проходился дорожкой из поцелуев, от лица до груди, периодически прикусывая нежную кожу. И дойдя до сосков, один начал посасывать, а второй крутить рукой. Блондин сразу отозвался тихим стоном. Красноватую бусинку слегка покусывали, обильно смачивали слюной и просто издевались над их владельцем. Но тот всё-таки отстраняется, начиная издеваться над вторым, проводя такие же манипуляции. Ох, а его взгляд… Природный кошачий прищур, выглядел так соблазнительно, а глаза будто светились в мраке комнаты. Раньше Тсукаса смущался такого выражения лица, но со временем привык и сейчас это нисколечки не вызывает неловкости. Тот поцелуй словно опьянил, передал всё желание быть прямо сейчас с партнёром и никуда не отпускать. Пальцы блондина снова тянутся к чувствительным ушам, поглаживая их. Руи мгновенно покраснел. А вторая рука потянулась к спине, проходясь ноготками и иногда царапая. Камиширо сразу прервался, смотря на актёра с ухмылкой. — Уже не терпится, звёздочка? ~ — в голосе можно было уловить нотки мурчания и очевидного поддразнивания. Он подпёр рукой подбородок, продолжая смотреть на возлюбленного из-под приоткрытых ресниц. — Я такого не говорил~ — лёгкая издёвка в ответ. — Но ты так нагло пользуешься моими слабостями. Я же вижу~ Руи потянулся к Тенме, поцеловав в щёчку, но почти сразу отстранился, спускаясь вниз. Проход по старой дорожке из поцелуев, сопровождался особой игривостью режиссёра. Особенно это проявилось на животе, чуть ниже пупка, где беспощадно кусали и посасывали чувствительное место. Именно оттуда поступали волны возбуждения и как же ярко сейчас там ощущались издевательства. Стоны сами вылетали из сладостного рта, а член снова требовал к себе внимания, который намеренно игнорировали, заставляя блондина жалобно мычать и хныкать. Но поцелуи идут дальше и останавливаются на внутренней стороне бёдер, на которых уже оставляли багровые пятна. И как же это заводит, вдвое больше предыдущих ласк! Вот тут Руи действительно стоит похвалить за его выдержку, ибо несмотря на долгие прелюдии, Тсукаса чувствует и прекрасно понимает, насколько его супруг возбуждён. Абсолютно так же, как и он сам. Это прекрасно видно по его голодному взгляду, обжигающим поцелуям и игривыми покусываниями. Терпеть уже нет сил! А этот парень будто мысли читает — оставив после себя несколько засосов, он обратно приподнялся, уже начав тереться членом об колечко мышц. Тсукасе остаётся лишь поддаться вперёд, тем самым показывая, что он не против. Камиширо понял это действие за согласие, начав медленно входить на всю длину. Размеренное движение приостановилось, когда до конца оставалась всего треть, и, чуть отпрянув, член Руи занял своё законное место — во всю длину внутри блондина. Сейчас всё ощущалось по-другому — член легко входил, не вызывая никакого дискомфорта, только удовольствие. Руи начал медленно двигаться. Его движения были аккуратными, хоть и не растеряли пьяной неуклюжести, когда тот периодически не рассчитывал силу и случайно делал резкие толчки. Подобное сильно скрашивало нынешний секс, ведь в трезвом состоянии Камиширо не мог себе такого позволить. Плавное скольжение члена по простате, посылало приятную дрожь в теле, до звёздочек в глазах Тенмы. Актёр периодически прижимал супруга к себе, сжимая в ладонях его рубашку. Губы сами тянутся за желанными поцелуями, в которых не отказывают. Нежные поцелуи показывают трепетное отношение друг другу, от которого хочется плакать, от счастья и переполняющего чувства любви и удовольствия. — Ру-уи. Мха.! Мне так хорошо… — он смотрит на возлюбленного с затуманенными глазами, которые слегка потеряли в чёткости. Губы напротив опаляли горячими дыханием, вперемешку с частыми стонами. — Да? А если я сделаю так. — блондина подхватывают за бёдра, толкнувшись глубже, на всю длину. После такого сразу последовал судорожный стон, заставляющий выгнуться в спине. Член заполнил собой до предела, что даже чувствовалось лёгкое давление внизу живота. Там виднелся маленький бугорок. — Милый, чувствуешь, как я глубоко? — Камиширо аккуратно провёл пальцем по бугорку и сразу раздался громкий стон. — Я прямо здесь~ Чуть ниже пупка так приятно тянет, что рассудок мутнеет ещё сильнее. И Тсукаса это чувствует. Слишком отчётливо! Неужели Руи может быть НАСТОЛЬКО глубоко? Эти ощущения максимально отдаются жаром по всему телу. — Б-боже, Руи.! Ты меня сейчас с ума сведёшь! — когда толчки возобновились, такие же медленные, но в тоже время довольно глубокие, Тсукаса откинул голову назад. Он был способен лишь сжимать постельное бельё под собой, продолжая выгибать спину, для лучшего ощущения. Руи постепенно ускорялся, сжимая бёдра возлюбленного. Ещё чу-чуть и там остались бы следы от пальцев. Или даже синяки… Он входил так же глубоко, член чаще задевал чувствительную точку, заставляющий его звезду судорожно стонать. Режиссёр прекрасно чувствует, как парень под ним каждый раз вздрагивает, как периодически подмахивает бёдрами навстречу и как сжимается. А его стоны. С его низкой тональностью они звучат так… развратно. Просто музыка для ушей. И то, как Тсукаса извивается, выгибается, сжимает постельное бельё в ладошках, ну просто шедевр на миллион долларов. А его внешний вид — растрёпанные волосы, красные щёчки и затуманенный взгляд… Камиширо готов петь серенады о том, как он любит свою звезду и то, как он обожает видеть реакцию его тела на подобные издевательства. Темп внезапно стал максимально медленным, на что блондин сразу недовольно промычал, посмотрев на супруга. Ну что за садист? Снова дразнит такими действиями. Тсукаса не сдерживаясь, начинает двигаться сам, оставаясь в лежачем положении, тем самым возобновив более привычные толчки. Камиширо лишь усмехнулся такой картине. А ведь он не просто так замедлился. Это было сделано только ради того, чтобы наконец-то обратить внимание на член возлюбленного, который долго игнорировали после минета — он быстро провёл по нему рукой, почти сразу начиная надрачивать. Тенма сразу остановил собственные движения, невольно простонав. Рука двигалась резво, в то время как толчки были медленными. Тсукаса громко стонал, извивался. Ему было чертовски приятно от такого контраста — член двигается аккуратно, словно гладит бугорок простаты, а дрочат ему быстро, иногда сжимая у основания. Дышать становится всё тяжелее. Особенно с приближающимся оргазмом, когда его словно вынуждают кончить. Разрядку не приходиться долго ждать, когда после очередного движения рукой, Тенма изливается себе на живот, выгнувшись в спине. А следом за ним кончает Руи, не выходя из тёплого нутра. Актёр тяжело дышал, в попытке прийти в себя и собрать все мысли в кучу. Довольно сложный квест, после пары бурных оргазмов. Во всяком случае это было приятно. Вся ночь — от и до. Не считая конечно сорванных планов Тенмы, в виде доминирования. Но какой же этот Камиширо хитрый… поддался, а потом довёл до трёх оргазмов! А вот и он, чёрт собственной персоной, укладывается рядышком, с довольной моськой. Будь у обоих силы, они бы сходили в душ. Только на это вообще всё равно. Тсукаса почти сразу проваливается в глубокий сон, не замечая, как супруг укрыл их обоих и прижал блондина к себе.

***

Похмелье никогда и никого не щадит. Дикая головная боль, тонко переплетающаяся с тошнотой и слабостью встретили с Руи это утро. Его глаза слипались так, что было страшно увидеть своё отражение. Только не сейчас. — Не напрягайся ты так. Отдыхай. — Тенма приближается к супругу, неся на подносе тарелочку с супом и стакан воды с парой таблеток. А этот запах, запах! Никогда простой мисо-суп не был таким аппетитным, как сейчас! Тсукаса словно волшебник — всегда знал что необходимо для Камиширо, ведь с самого пробуждения казалось, что его желудок прирос к позвоночнику. Маленький столик для завтрака удобно расположился на кровати, тарелка начала пустеть на глазах. Пусть даже этого супа будет маловато, но хоть какую-то долю голода утолит. Да и всегда можно попросить добавки или съесть чего-нибудь ещё. Таблетка от похмелья с половиной воды испарились за одно мгновение, с надеждой, что скоро полегчает. Внезапно Руи закашлялся, Тсукаса погладил-похлопал его по спине. — Не торопись так сильно. — А, да. Прости — Что-то щёлкнуло в голове. У них были планы на вчерашний вечер. Театр. А он их пропустил… — И за вчерашнее тоже. — Не извиняйся. Снова начальник? — кивок в ответ — опять этот. — Не трать на него нервы. — Ну серьёзно, не первый раз такое происходит! Руи лишь прижимает к себе недовольный комок, заключая его в крепкие объятия — Тсукаса быстро успокаивается, прижимаясь в ответ. Тепло. И очень уютно в объятиях с близким человеком. Тело легко укладывается на возлюбленном, а голова блондина покоится на груди Камиширо. Тот отодвинул челку из золотистых волос, чтобы открыть лоб, куда потом последовали нежные поцелуи. Тенма тихо промычал, после чего сам потянулся к супругу, одаряя и его лицо тучей поцелуев. Оба довольствовались трепетным проявлением любви, в виде тёплых прикосновений. Настолько приятное чувство, что просто улыбку с лица не убрать. Ощущать возлюбленного рядом, обнимать, целовать — лучшее, что может быть. Через пару минут Тсукаса приподнимается, смотря на Руи из-под приоткрытых ресниц. На его лице появилась хитрая ухмылочка, а глаза сузились на подобии лисёнка. Неужели что-то ещё задумал? Но какого было удивление, когда он услышал эти слова: — Наши билеты действительны ещё сегодня. — будь воля актёра, он бы продемонстрировал эти билеты, на которых бы красовалась сегодняшняя дата, но выбираться из объятий вообще не хотелось. — Очень предусмотрительно с твоей стороны, звёздочка. — рука сразу потянулась к волосам, которые погладили в районе затылка. Тсукаса сразу расплылся в довольной улыбке. — И Руи. — его эмоции на лице быстро поменялись, переходя на более серьёзный тон. — Завязывай с выпивкой. — Как скажешь, Тсукаса-кун. Я не должен заставлять своего супруга снова нервничать. Но диалог обрывается очередным урчанием из живота. Тенма тихо хихикнул, сразу направляясь с пустой тарелкой обратно на кухню. Руи точно с ним не пропадёт.