Серенити 2. Экспедиция

      Громов все еще был завален на столешницу, спускаясь с пика, и Кай обнимал любовника, продолжая целовать спину, когда вдруг на весь салон заурчал живот Зейна.       — Аха-ха-ха, — расхохотался вор, услышав свой желудок, это как-то сразу разрядило обстановку, он оглянулся через плечо и, улыбнулся. — Прости, я где-то пару дней не ел, а может, больше. Не помню, если честно.       — Ты не ешь, я не сплю… — Кай расплылся в улыбке, потерся щекой и отстранился, с неохотой покидая горячее нутро любовника. Тело всё еще просило продолжения. — Погоди минутку.       Как был голый, Кай прошелся, привстал на кресло у условной обеденной зоны, достал из-за сетки сверху скрутку, развернул и бросил на кресла плед из чего-то похожего на микрофибру. Оттуда же достал упаковку гигиенических салфеток и кинул ее на стол.       — Приведи себя в порядок, душа тут нет. — Он извиняюще развел руками. — Да и не было никогда.       Синтет нырнул под стол и вскрыл коробки с едой, достал брикеты сухпайка для себя и бутылку миксэрэм для Зейна.       — Если хочешь, — убрав одну салфетку, вор взял следующую, — можно аэрофобный душ вместить напротив твоей спальни. Место, правда, будет мало совсем, даже не наклониться, но прелесть таких душевых в том, что и наклоняться не надо. Очищает равномерно со всех сторон.       — Спальня… Как ты поэтично назвал этот клочок компенсаторной сетки… — он хмыкнул и показал на покрывалко, которым накрыл сиденья, потом достал еще одно и накрыл им места напротив и плюхнулся туда, поджав ногу. — В вообще, было бы неплохо, я не то чтобы хоть что-то делал для удобства собственного пребывания на корабле, даже кресла не починил толком… Руки не доходили, — он шелестом стал распаковывать сухпаек, от которого пахло печеньем.       — Да я вообще романтик, — добродушно усмехнулся Громов, закончив гигиенические процедуры. — Это куда?               Синтет, ткнул пальцем в сторону верстака, где был небольшой лючок в стенке, на котором был нарисован треугольник из стрелок.       — Оно сожрет, расщепит и сделает из этого расходники для принтера.       — Удивительно, — хмыкнул вор, подошел в указанное место, выбросил мусор и, открыв крышку, заглянул внутрь. — А он-то несложно устроен.       — Вроде того. Притащил его из одного из проколов, в котором был до нашего знакомства.        Живот вновь заурчал и погнал своего хозяина к столу, где уже стояла бутылка привычной жидкой пищи, которую Громов предпочитал прочей. И Кай это запомнил и приобрел ее, очевидно, как раз с расчетом на то, что Зейн к нему присоединится. Вообще тут многое выглядело как-то что Кай готовился к встрече, взять те же костюмы. Хотя такую мелочь как кровать он соорудить то ли не успел, то ли забыл. Мужчина уселся за стол напротив синтета и, сорвав крышечку, сделал пару глотков.        — Кстати, да… — морф поднялся и отошел к верстаку, накинув на плечи плед со своей половины, чтобы спрятать от Зейна отметины на спине.        Он не глядя сунул руку в бардак на верстаке и выудил оттуда ноут в защитном кожухе, сел с ним обратно, открыл и включил, продолжая жевать. Серый пробежался по кнопкам и пустил загрузку, потом запустил печать и принтер под верстаком ритмично загудел, обозначив свою активность рядом огоньков. Кай еще несколько раз ударил по непривычной для его спутника механической клавиатуре и развернул устройство экраном к вору.        — Я видел, что ты таскал очки. Возьми их, пожалуйста, они переведут тебе интерфейс, и забей тут профиль со своими размерами, форму я открыл, — он объяснял это как что-то обыденное, — оно будет печатать тебе одежду по выбору из каталога. Стирать у нас тут тоже негде. Это бытовой домашний принтер, так что не жди от него многого, но шмотки там, посуду, мелочевку всякую он делать умеет.        Громов, сделав еще глоток, оставил на столе бутылку и сходил за изящным устройством. Вернувшись, он навис над синтетом, уперев руку в стол, разглядывая его сверху, он чуял в парне какую-то перемену и все пытался ее поймать, хотя, возможно, дело было в ненадежности воспоминаний.       — Можешь это от меня не прятать, я ведь тебя ласкал и все чувствовал, — посмотрел на парня Зейн, улыбнувшись, — хотя тряпочку лучше пока не снимать, а то, боюсь, так и останусь голым.       — Я просто не хочу, чтоб это кто-то видел… мне стыдно. — Кай нахмурился и отвел глаза, на щеках заиграли желваки. — Это способ Четвертого показать всем, какое я ничтожество. Я смогу их спрятать, только когда достаточно заживут…       Парень запахнулся поплотнее и выдохнул носом, но не мог не ухмыльнуться комментариям Громова и ушки в пирсинге заалели.       — Так вот как зовут этого хуэнтьсьеу , который лишил тебя уверенности в себе, — Громов совсем забыл, что собирался держаться от Кая подальше, он взял парня за острый подбородок и повернул к себе бледное лицо. — Малыш, никогда не слушай тех ар би , которые за счет силы пытаются реализовать свою ничтожность. — он заглянул в серые глаза, и не смог удержаться от поцелуя, Кай так на него смотрел, как будто не существовало больше ничего на свете.        Поцелуй оказался долгим, тягучим и захватывающе-сладким и впервые через него не засквозил страх новой боли, наконец отстранившись, Зейн поглядел на раскрасневшееся лицо и провел пальцем по щеке и чуть припухшим влажным губам. Кай посмотрел на него восхищенно и приоткрыл рот, как будто Зейн был его личным божеством. Парень шмыгнул носом и залился краской еще больше. Ему было что возразить по поводу того, что по ТТХ Четвертый лучше и так далее, но эти мысли развалились и попрятались.       Наконец придя в себя, вор закусил губу, улыбнувшись, сел на свое место и надел очки.       — Так, малыш, давай договоримся, я, когда загружу свои данные, ты сам мне что-нибудь из одежды выберешь. Я не люблю в тряпках копаться. Хорошо?        — Ладно, — совершенно смущенный Кай покивал. — Только скажи, что бы ты хотел, а то я просто сделаю то же самое, что и себе.       Очки включились, на текст, видимый на мониторе, накладывался перевод. Было не очень удобно, но понятно. Так же над Каем повисла такая же, как и в прошлый раз, надпись о том, что с ним надо соблюдать осторожность, но рядом с ней появилась стрелочка, позволяющая развернуть ранее запрошенную информацию.       — Что-нибудь удобное и неброское. Другими словами, чтобы меня не замечали, — хмыкнул Зейн, стуча по клавишам. — Ну все, данные ввел. Жду одежду. Мне, конечно, нравится голышом ходить, но, думаю, когда приземлимся, другие люди это не оценят, а моя уже в негодность пришла.       — Ну… это да… — парень развернул к себе ноут и стал копаться в каталоге.       Вор вернулся к еде и все же сфокусировал внимание на маленькой желтой стрелочке, из-под нее вывалился длинный список прегрешений Кая. Идеальный послушный мальчик внезапно «сломался» и стал пакостить, были численно-буквенные обозначения нарушенных правил с небольшими пояснениями — подозрение на саботаж, безответственные выходки, несанкционированные связи, приведшие к провалу операции, неподчинение приказам, повреждения имущества, органические повреждения, жалобы и рапорты, в том числе и от синтетов, чьи номера отличались от его собственного последней цифрой.       По сумме прегрешений был выписан приказ на списание, и благодаря прошлым заслугам, в скобках был приведен список миссий, но Громов не стал его разворачивать, уничтожение заменено на работу полевым агентом.       Фактически ссылка на двадцать пять лет с пересмотром условий не ранее, чем через пятнадцать, и полный запрет на самостоятельное возвращение в прокол CS-Альфа, разрешались только сеансы связи в рамках ежегодного отчета с его стороны или экстренных случаев, ну и поддержание баланса на счету в рамках фиксированного бюджета в год с их стороны.       Целевыми задачами полевого агента значились поиск сохранившихся технологий с Земли и/или поиск нечеловеческой разумной цивилизации. По датам получалось, что на все это у синтета ушло немногим менее трех лет. Слова Кая про то, что он сломал весь свой мир, чтобы вернуться, и то, что он до этого говорил, обрели вполне конкретные краски и подтверждение.       — Зачем? — Громов снял очки и посмотрел на парня. — Зачем ты это делал? Тебя ведь чуть не убили!        Кай поднял на него озадаченный взгляд. Потом посмотрел на очки. Снова на Зейна. Потом опять на очки, и до него начало доходить.       — В них что, загружена?..        Кай приоткрыл рот и поднял брови, поняв, что Зейну доступно его досье и спецификации. Он облизнул губы и сглотнул, прежде чем заговорить, но взгляда не поднял, тупо глядя на тонкую дужку с голограммами на стеклах.       — Почти как то, что ты говорил про дротики… или вернуться, или умереть… Я не мог сбежать, угнать корабль не вышло… Я решил сделать так, чтоб я был им не нужен, но я базовая модель, нулевой, поэтому были шансы… плюс у меня были хорошие дни, и я находил в открытом космосе потерянные корабли, ну и… в общем, я поставил, и ставка сыграла… А потом я рассказал им про то, что ты говорил об увлечении твоего отца, и… в конце концов мне удалось убедить их отправить меня сюда.       Громов смотрел на него, не отрывая взгляда, бледнея с каждым словом.       — Фан Ша зы , — прошептал он. — Ты долбаный…       Зейн замолчал, сжав плотно губы. Дыхание перехватило и из горла вырвался сдавленный выдох, сглотнув, он отвернулся и, подобрав грязную одежду, направился в двигательный отсек, мысли путались.       — Не ходи за мной!       Мужчина не мог не думать, что именно он послужил причиной такого риска. Очевидно, что так это и было. Это не помещалось в голове, но несмотря ни на что, он был рад, что кто-то ради него пошел на подобное…       Нет, так нельзя, его же могли убить…       Он понял, что нужно проветрить голову, и лучший способ — это заняться ремонтом. Закрыв за собой дверь в тамбур, разделяющий жилой и технические отсеки, мужчина сообразил, что он как раз и покинул его, потому что тут все закончил и надо было навести ревизию среди запчастей, а те лежали во второй секции. Возвращаться сейчас Громов не был готов, и он просто уселся у стены, глядя на свечение фотонного движка.       Вернулись мысли о том, что его Малышу пришлось пережить. Он понимал, что это бесполезно, что все уже прошло, что он это сделал отчасти целенаправленно и специально, но… но ничего поделать с собой не мог.       — Бэн дан , — вор стукнул головой о стену и прикрыл глаза.

***

       Синтет проводил любовника взглядом и смолчал. Он видел, что его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, хотя в прошлый раз, когда он пытался эту информацию донести, Зейн не послушал. А сейчас, видимо, был готов воспринять.       Кай вздохнул и потер руками лицо, закончил с выбором одежды, покидал в переработку свои грязные вещи и запустил печать. Через час с небольшим все было готово, он оделся, выбрав короткую плотно облегающую торс кофту с рукавами, закрывающими руки до костяшек, и широким, открывающим ключицы, воротом, а к ней — свои излюбленные афгани и похожие на носки, очень тонкие ботиночки с отдельным большим пальцем.       Стопку из пары комплектов вещей для Громова он оставил на столе: спортивные штаны и черные классические джинсы, какие носили на Земле, Кай подумал, что ему должны понравиться, пара футболок, жилет и толстовка — просто чтоб было из чего выбрать.       Парень закрыл программу, оставив ноутбук на столе, и понял, что у него слипаются глаза: еда, секс, алкоголь, множество переживаний, а спал он последний раз еще до того, как нашел Зейна в баре, час дремы в бунгало считать не стоит, как и муторное полусонное состояние, в которое он проваливался по дороге на встречу, пытаясь спрятаться от мерзких шуточек водителя попутки.        Кай выпил немного воды прямо из канистры и спрятался в гамаке, свернулся там комочком, закутавшись в плед, еще хранивший отголоски запаха Зейна. Запах успокаивал, согревал где-то глубоко внутри и синтет провалился в сон, такой крепкий, как будто он потерял сознание. Он так уснул впервые за несколько лет.

***

      Просидев с молчаливом оцепенении около двух часов, мужчина все же поднялся, живот вновь дал о себе знать, требуя закончить едва-едва начатую трапезу. Вздохнув, вор вышел из отсека.       Проходя мимо загородки маленькой спальни, он увидел, спящего Кая, обнимавшего во сне его косуху. Это было одновременно очень мило и до щемящей боли в груди тоскливо, Зейн задержался, а потом и вовсе подошел ближе, рассматривая спящего.       — Малыш, — тихим шепотом проговорил Зейн, боясь разбудить, едва-едва коснулся контура лица, чуть задержавшись на шрамах, — зачем ты заставляешь так за себя волноваться?       Вор наклонился и поцеловал темноволосую макушку и тихонько вышел. Увидев, что его уже ждет стопка одежды, выбрал себе футболку и джинсы. Даже повертелся в них перед небольшим зеркалом, и хмыкнул, а после допил миксэрем и пошел разбирать запчасти.

      ***

      Кай проснулся через пару часов, выбрался в проем между отсеками и тупо воззрился на развернутую Зейном кипучую деятельность, поняв, что теперь он тут один ничего не найдет точно. Парень бесшумно прошел между расставленными раскрытыми боксами, подкрался к Зейну со спины и мягко обнял, положив подбородок на плечо. Теплый со сна, ласковый и мягкий, он заурчал и потерся бархатной щекой.       — Красавчик, ты сам спать не собираешься?       Зейн, затаив дыхание в объятьях, мягко улыбнулся.       — Да, надо бы… Только доразберу эти ящики, чтобы не мешали.       — Завтра вместе разберем, — Кай провел носом, шумно вдыхая, и пощипал губами край уха. — Пойдем…        Он осторожно потянул Зейна за собой, все еще опасаясь, что тот откажется и еще раз оттолкнет.       — Ага, я уже видел, как ты тут все разобрал, — иронично заметил Громов, но при этом, как завороженный, поплелся следом.        — Я впервые в жизни сам организовывал хранение и собирал вещи, — синтет попытался оправдаться, — я потом уже понял, что забыл важное, и набрал херни, но я правда старался… Ты бы видел, что тут было первые полгода, просто все свалено на пол и тропинка в техотсек, а спал я в пилотском кресле. А потом у меня сдох блок искусственной гравитации, и я месяц не мог найти ему замену…       Кай первым забрался в гамак, и протянул к мужчине руки, все еще полусонный. Места там на двоих хватало, и можно было вытянуться во весь рост, но лежать в любом случае им придется плотно прижавшись друг к другу, как это и бывает в любом подобном коконе.       — Ты уверен, что поспать хочешь? — улыбнулся Зейн, снимая футболку.       — На самом деле, да, — синтет затащил любовника к себе и прильнул к всем телом, уткнувшись в шею, и на коже чувствовалось прикосновение губ. — Я просто немного вымотался с этим всем… Прости.       — Ньюдаи кьуанг , — пробормотал вор, от прикосновения губ к шее в паху стало набухать, но, понимая, что парень действительно истощен, решил как-то себя отвлечь. — Я так понял, твоя задача теперь состоит в том, чтобы вещи по «Утерянной цивилизации» искать? Зацепки есть?       — Да, там есть несколько вариантов, у меня все в ноутбуке… — Серый повернул голову так, чтоб было удобнее разговаривать. — В Денебола есть четверо коллекционеров и несколько контрабандистов, которые этим заняты, не так давно прошел слушок о перепродаже большой неизвестной ранее коллекции… — Прохладная ладошка легла мужчине на грудь, и мягкие пальчики сжимались и разжимались в кошачьем жесте, — Но это надолго история, очень надолго. Собирать все не имеет смысла, и большая часть этих коллекций состоит из барахла, а тексты — художественная литература или инструкции для пользования бытовыми приборами. — Он вдруг беззвучно рассмеялся. — Я как-то зашел в музей посмотреть, что у них там собрано, когда только прибыл и пытался понять, как что делать, и… так неловко… я ржал на весь зал, увидев набор для маникюра и несколько листков дневника какой-то школьницы, представленных как религиозные предметы.       — Это ты, наверно, завернул в музей на окраинах, — хмыкнул Зейн. — Они туда весь мусор разносят. Очень немного музеев, где есть что-то нормальное. А что-то стоящее надо искать у частных коллекционеров. Таких не очень много, но никто из них не афиширует это. Я помню, у моего отца был список, кто этим занимается всерьез, но уже столько времени прошло… Денебола… Я помню, отец туда часто летал, и как-то раз к нам оттуда приезжал друг отца с планеты Туэр. Как же его звали… Боэр Спот… Нет… Ма да. Боэр Саур. Да, кажется, так. Можно с него начать.        Кая подмывало переспросить: «Серьезно? Ты передумал и решил остаться?» Раньше, наверное, он бы так и сделал, а теперь смолчал, только прижался крепче.       — Можно, надо просто поправить курс, тогда через сутки. — Он прикрыл глаза и зевнул.       — Я тогда там же кое-какие запчасти закажу для девочки и душевую кабину, — проговорил вор, заразившись зевком. — Душевую можно будет сразу по прилету забрать, а вот с деталями сложнее. Скорее всего, придется подождать, они… —       Громов на полуслове уснул, обнимая Двенадцатого.       Кай тоже уже проваливался и на границе сна прошептал тихое: «Пожалуйста, останься со мной», и тоже отключился. Даже сквозь сон он чувствовал окутывающее его тепло и слышал отголоски стука сердца. Просыпаться не хотелось, там снаружи проблемы, ноющие шрамы, бардак на корабле и нависающий серой тенью страх того, что его спутник исчезнет, как только они окажутся в порту, а сейчас просто тепло, и внутри снова проснулось теплое вязкое чувство в груди, которое было с ним на Ароре.

***

      У Серого случился странный полупрозрачный сон, в котором он одновременно был тут с Зейном и лежал в гамаке с каким-то рыжим татуированным здоровяком с дредами, глядя на кроны деревьев, они разговаривали, и этот разговор, который он не запомнил, оставил в душе странное ощущение, как будто Кай понял, что ему нужно.

***

      Во сне Зейн крепче обнял Кая и закинул на него ногу, так что пробуждение определенно получилось приятным и теплым. Мерное дыхание синтета убаюкивало, казалось, все чувства призывали остаться и расслабленно греться в слабом тепле спящего любовника. Было так приятно видеть его, ощущать прикосновения, слышать голос… Как же этого не хватало, но… прошло столько времени…       Значит, он тут еще на двадцать пять лет?       Сглотнув, вор провел пальцем по губе, размышляя.       Двадцать пять — это немало, но и не много…       Может?..       Нет.       У Кая своя жизнь, у Зейна своя.       Он поможет найти источник для отправки материала туда… куда бы там ни было, починит девочку и уйдет. Не в том он возрасте, чтобы смотреть в светлое будущее и надеяться на хороший конец. Не бывает такого, и надеяться на что-то — только лишний раз разочаровываться.       — А все-таки… Так хорошо, когда ты рядом, — одними губами прошептал вор.       Соблазнительные пухлые губки были совсем рядом, Зейн смотрел на них несколько долгих секунд и, не удержавшись, поцеловал.       Поцелуй разбудил Кая, и сквозь сон до него донеслись тихие слова, хотя он так и не понял, были ли они на самом деле. Синтет ответил на поцелуй одними губами, сухой и теплый, и, не открывая глаз, пробормотал:       — Тогда оставайся, пока это так… — сжал любовника чуть крепче и открыл глаза. — Может, я окажусь для тебя полезным… В твоей жизни… А то я как будто вишу с голой жопой в пустоте.       — А-ха-ха-ха, — Зейн нервно рассмеялся, в голове всплыла сцена, где он находился с Харисом на корабле, грозящем взорваться в любую минуту, и капитан говорил точно такие же слова. «Забавно, интересно как он?..», — должен заметить, очень симпатичной жопой. Жутко уичини, — мужчина вновь поцеловал нежные губы. — Ты мне очень важен, Малыш. Хочу я этого или нет. И ты не вещь, чтобы я извлекал из тебя пользу. Гай, это даже звучит низко. Все-таки хочется верить, что я не настолько пал. Но, Малыш, это не значит, что я с тобой останусь. Не хочу, чтобы ты зря на что-то надеялся.       — Красавчик, я не зову тебя замуж, никаких «долго и счастливо», никаких обещаний, — синтет провел ладонью вдоль его бока, — я… — он сбился и облизнул губы, было безумно тяжело подобрать слова. Он хотел говорить не это, совсем не это, но боялся, что если скажет все как есть, то отпугнет, оттолкнет того, кто стал для него смыслом жизни, — просто не хочу, чтобы все заканчивалось только работой и сексом. Пусть и настолько великолепным.       Ладонь Кая скользнула обратно, легла Зейну на шею, он провел большим пальцем вдоль челюсти и заговорил ниже, как будто резко стал взрослым, но взгляд остался прежним, зачарованно смотрящим на Громова как на единственное ценное в мире.       — Давай просто не ставить рамки. Я ненавижу эти ебучие дедлайны, — синтет заглянул вору в глаза, — мы здесь и сейчас. Пока нам хорошо вместе и мы помогаем друг другу…       — Как у тебя все просто, — хмыкнул Зейн и вновь коснулся лица парня губами, — особенно для того, кто всю свою жизнь разрушил, чтобы сюда притащиться. А про «здесь и сейчас» — так я же здесь, сейчас. Правда, выбора сильного ты мне не дал, — качнул головой Громов. Скользя ладонью, он забрался под узкую кофту, — но, может, это и не так уж и плохо.       Зейн вновь сомкнул их губы, проникая языком в рот любовника, чувствуя слабый утренний привкус, но, по большому счету, ему было на это наплевать. Кай ощущался таким мягким, таким нежным и податливым, рука стала блуждать по телу, осязая теплую бархатистость кожи.       — Пойду запчасти разбирать, если, конечно, ты не хочешь на меня залезть. — Громов вылез из гамака. — Я человек простой: пришел, увидел, выебал. Прозвучало как лозунг, — он попытался сделать вид, что эта кошмарная шутка такой и задумана, но неловкость скрыть не вышло, — Все, пошел. — и направился к выходу.       — А ну, стой, — Кай потянулся, хихикнув, и поймал его за пояс, сам чуть не вывалившись из гамака, он подтянул любовника обратно и стал расстегивать ему джинсы. — Может быть, ты прав, и я эгоист? Или это здесь и сейчас, и этот кайф мне просто-напросто важнее всей этой разрушенной «жизни»?       Синтет перевернулся на спину и лег поперек гамака, как будто специально напрашиваясь, чтоб Зейн его трахнул в рот. Голос стал игривым, и, совладав с молнией на джинсах, приспустил их с любовника и достал проснувшийся член мужчины.       — А может быть, я маньяк и похититель? А может, это наркотическая зависимость от твоей спермы?       — Последнее наверняка, — улыбнулся вор и, стянув джинсы, провел пальцем по губам парня. — Начал не я. Я держался, как мог.       — Я несдержан в удовольствиях. Всегда был. — Кай поймал его палец губами и втянул, лаская языком, пошло глядя на любовника снизу вверх.       — Какое совпадение, — Громов смотрел и игрался с пальцем во рту парня, все сильнее заводясь. — Малыш, какой юркий у тебя язычок.       Серый отпустил его пальцы и запрокинул голову, высунув язык и открыв рот как голодный птенчик. Совершенно открытая и такая просящая поза, цепкие лапки поймали Громова за бедра, притягивая ближе.       Покрасневшая от напряжения головка скользнула вдоль языка и уперлась правильно расслабленное горло. Зейн прикрыл веки и зарычал от наслаждения, когда синтет принял его полностью, из-за положения головы мужчина мог видеть, как приподнимается горло, распертое его членом. Двенадцатый сглотнул и втянул щеки, прижимая орган языком к небу, и тихо застонал от приятного распирающего чувства. Зейн запустил руку ему в волосы, придерживая голову, и стал двигать тазом, сначала осторожно и медленно, но, видя как умело его Малыш сосет, постепенно ускорился.       Опустив взгляд, он возбужденно смотрел, как член медленно входит до основания, а потом выходит почти до конца, постепенно увеличивая напор. Парень принимал его с видимым удовольствием, продолжая едва слышно постанывать, цеплялся руками за бедра любовника, но пальцы соскальзывали. Под широкими штанами поднялся бугорок его собственного возбуждения.       Вор поднял взгляд, видя реакцию тела любовника, он еще раз вогнал свою плоть в парня, вытащил, и они сменили позу. Зейн забрался сверху, стащил легкие штаны и взял в рот украшенный пирсингом орган, синтет же снова поймал его член губами, продолжая ласки.       Серый довольно замычал, снова заглатывая и чувствуя губы любовника на своем члене. Он играл языком с длиной Громова, посасывал головку, руками придерживая его за бедра. Руки вора, в свою очередь, находились на заду Кая, сжимая упругие булочки.       Синтет стонал все громче, начав сбиваться с ритма, с которым проходился по члену любовника, его слишком сильно захватывали ощущения, которые дарил ему Зейн и его горячий и умелый рот. Кай выгнулся, поднимая бедра, и кончил, сам не ожидая, что у него это произойдет так быстро. Вор проглотил все, медленно продолжая играть языком со стальными шариками. Его снова коснулось то же ощущение, что в прошлый раз, как будто стало чуть больше сил, и Громов прикрыл глаза, сосредоточившись на удовольствии, которое получает сам. Кай усердствовал, проводя языком вдоль ствола, обсасывая и принимая его до упора его в тесный рот, втягивая щеки.       — Малыш, я сейчас кончу, — простонал Зейн.       Непроизвольно подав несколько раз таз вперед, вор кончил, выпустив семя любовнику в глотку. Кай принял все до последней капли, слизал и вытянул, только после этого выпустил член любовника изо рта.       — Доброе утро, — блаженно выдохнул синтет, — надо сегодня смешать матрас. В гамаке, конечно, весело, но не так, как хотелось бы.       Он пошлепал ладонями по возвышавшемуся над ним заду.       — Мой член тебе тоже доброго утра желает, — смеясь, проговорил Зейн, — он оценил, насколько оно оказалось добрым. — вор привстал и уселся рядом. — И да, матрас было бы неплохо.       — Там среди канистр есть двухкомпонентный состав для эластичной плотной пены, я ее брал для утеплителей. — Кай потянулся, выгнувшись с тихим эротичным стоном. — А ты пожелаешь мне доброго утра? Или только твой член?       Он вытянул губы, причмокнув, и расплылся в улыбке. Громов улыбнулся еще шире и, наклонившись к парню, забрал поцелуй.       — Доброе утро, йоугоу джа, — рука вновь побрела вдоль тела, и Кай обнял его за шею, не давая отстраниться. — Может, ты хочешь, чтобы еще какая-то часть моего тела тебе доброе утро пожелала. Например, задница ждет своего шанса.       — Обожаю твою задницу, — Серый провел ему языком по губам. — Но пока мы не начали… Ты не будешь против, если я скукожусь обратно до прежнего роста? Могу не весь, а только в высоту, — он бросил короткий взгляд вниз, зная, что сейчас имеет немного иные размеры, но носить лицо от одной оболочки на теле от другой Двенадцатому было странно. Не дожидаясь ответа, парень стал целовать любовнику подбородок, скулы и шею, мягко, нежно проводя языком.       — Ты же прекрасно знаешь, что мне абсолютно все равно, как ты выглядишь, — прикрыл глаза Громов, наслаждаясь прикосновениями губ. — Каким тебе комфортней, таким и будь.       — Я должен был уточнить… — он стащил с себя тунику и бросил ее в сторону. — А еще я помню, ты хотел меня попробовать в базовом виде… Все еще хочешь?       — В базовом виде… — нахмурился вор, проведя рукой по лицу, вновь улыбнулся. — Я хотел тебя настоящего. Разве можно не хотеть? Конечно, хочу!       — Настоящего… — эхом отозвался Кай и мягко улыбнулся.       Он хотел быть настоящим, но не верил, что это так, и Зейн купил его однажды с потрохами как раз тем, что он в это верил. Синтет стал меняться. Лицо исказилось, вытянулось, скулы стали более выражены и впали щеки, мощный, но узкий подбородок и пухлые, хорошо очерченные губы, чуть крючковатый тонкий нос с горбинкой и брови вразлет, те же серые глаза, хотя разрез изменился, и они как будто стали больше. Волосы удлинились и рассыпались вокруг головы, а уши вытянулись так, что кончики теперь были выше макушки. Фигура и рост остались те же, с торса исчезли соски и пупок, а потом Кай потемнел и посерел, сквозь кожу проступил плотный короткий мех, похожий на велюр, который покрывал все тело, и волосы, и брови стали нейтрального серого цвета, немного темнее его глаз.       Все время преображения синтет внимательно наблюдал за реакцией Зейна. Громов, не отрываясь, смотрел во все глаза за преображением, и глаза его сияли, а восхищенная улыбка становилась шире.       Когда преображение завершилось, мужчина положил руку на щеку, осязая, лаская пальцами.       — Ты такой невероятный, — вор прикоснулся губами. — Такой мягенький… Спасибо, что показал себя настоящего. — Зейн улыбнулся и забрался сверху.       — Каппы снимать не стану, а то порежешься.       Кай обвил мужчину руками, поглаживая теплыми ладонями, и их губы соединились в поцелуй. И в этот раз Двенадцатый ощущался так же, как будто поцелуй, как и глаза, был какой-то константой. Велюровая шерстка грела под пальцами, да и не только под пальцами. Кай немного выгнулся, прижимаясь к любовнику всем телом. Он задвигал ногами, стаскивая с себя окончательно уже приспущенные штаны.       — Сие ци, — Зейн стал спускаться ниже, целуя шею, ключицы, грудь. — Тут определенно нужен матрац.       — К вечеру будет, — выдохнул Кай, зачарованно глядя на любовника.       Серый тихо застонал, когда мужчина коснулся его члена, и задышал тяжелее. Он рывком поднялся и сел, выбираясь из гамака, и выскользнул из-под Зейна. Морф уложил его на спину и навис над любовником, осыпая его тело поцелуями. Тот выгнулся, прикрывая глаза, и ногами обхватил Кая, притягивая к себе.       — Ты меня трахнуть собираешься или хочешь ограничиться поцелуями? — положив руки на тело, стал ласкать его. — Учти, за второе я таки выкину тебя в космос без скафандра.       — Ты слишком вкусный, мне тяжело оторваться, — низко прогудел синтет, проводя по телу мужчины ладонями, сильно сжимая пальцы и слегка царапая кончиками блестящих металлом ногтей.       Кай вскинулся и резко дернул головой, отбрасывая с лица серебристую волну волос, рассыпавшихся по груди и плечам. Он сжал Громова за пояс и потянул на себя, входя в него, небольшим сюрпризом оказались узкие поперечные ребра на налившемся желанием органе.       — Мх… — выгнулся Зейн, по телу прошла привычная дрожь, и волна удовольствия захлестнула сознание. Вор посмотрел вниз, почувствовав, как ребра проходили по внутренней стенке, дополнительно стимулируя. — Это что такое?       — Я же могу изменять не только лицо, — синтет хищно оскалился, медленно двигаясь в любовнике, позволяя прочувствовать рельеф, постепенно ускоряясь.       — О святой Ньютон! — у Зейна расширялись глаза каждый раз, когда Кай двигался внутри, и каждый раз тело вздрагивало, проникновения так ярко ощущались, что казалось, будто ток пронизывает все тело. — Почему ты раньше так не делал?       — Раньше не думал об этом. — уклончиво ответил Кай, облизывая губы и с наслаждением наблюдая, как мечется под ним его любовник. — А теперь я с большим удовольствием буду делать это для тебя. — он ускорился еще больше, двигаясь с акцентом, входя в мужчину с глухим шлепком покрытых велюровым пушком бедер о ягодицы. — Чтобы слушать твои стоны…       — Малыш. — на выдохе произнес Зейн. — Я сейчас кончу, сильнее…       — Кажется, нам надо тренировать выносливость. — донеслось сквозь стоны.

***

      Они так и не смогли остановиться, как только прошла настороженность, их тела как будто дорвались друг до друга, игнорируя любые проблески разумов. Они тянулись друг к другу, соединялись раз за разом, доводя друг друга до исступления снова, снова и снова, пока Зейн, после того, как кончил Каю на лицо, просто не отключился, обмякнув, и прошептал, тяжело дыша: «Малыш, мы еще не закончили».       Кай с трудом отдышался, потормошил любовника, но тот был в полной отключке. Тогда синтет привел себя в порядок, вытер любовника своей кофтой от следов их близости, заботливо закутал в плед и уложил отдыхать, а сам пошел завтракать. По ходу дела он напечатал себе чистую майку, бросив грязную в расщепитель. Теперь на нем были серые афгани и черная футболка, едва доходящая длиной до пупка, широкая, без рукавов и с разрезанным воротом, обнажавшим ключицы, и все время сползающая на одно плечо вкупе с тем, что штаны он, как всегда, носил низко на бедрах, видок был провокационный, и парень это знал. И хотел. Ему хотелось чувствовать голодные взгляды, которые будет бросать на него любовник.       Синтет остался в своем базовом, настоящем облике, и после завтрака собрал в свободной части второй секции бортик, кинул на пол подложку и смешал две канистры реагентов для утеплителя. Затем вылил получившуюся жижу в бортик, и через несколько секунд там стала подниматься белая плотная пена, которая должна будет служить им матрасом. Кай планировал поставить его на ящики и таким образом соорудить кровать в пространстве за загородкой, возможно, немного ее сместить, чтобы было побольше места…       Покончив с двухкомпонентной пеной, Двенадцатый засек полчаса до ее полного отвердения, и решил не тратить впустую время и посидеть за верстаком. Когда таймер сработал, он снял бортики и с размаху заскочил на пенный прямоугольник, с каким-то детским восторгом прыгая на упругом сером, почти до черноты, материале. Их постель была готова. «И почему я сразу не сделал?» — это был риторический вопрос. Синтету одному это было не нужно. Серый осадил себя и, не желая разбудить мужчину без веской причины, вернулся к работе.       Кай потерял счет времени, увлекшись возней с паяльником, и его отвлекло только то, что по потолку загорелись огоньки оповещения, и голос из динамиков произнес:       «С левого борта приближается корабль».       — Что ж, таким образом мы выяснили, что голосовое оповещение я собрал правильно, — удовлетворенно выдал Серый себе под нос.       Он направился к панели управления, где на экране радара обозначалось приближение патрульного крейсера. Это был корабль в полтора раза крупнее «Вики». Обтекаемый, узконосый, дальше расширившийся к корме и к корме, вооруженный большими лазерными установками, снаружи похожими на заостренные плавники, отчего судно становилось похоже на диковинную рыбу, ионно-импульсная пушка дополняла арсенал.       «Зафиксировано использование биосканера»       Кай хмыкнул, на большинстве биосканеров он не отображался, хотя именно что на большинстве. Интересно, этот сработал? Или они думают, что на шаттле только один человек?       «Неизвестный корабль вызывает на связь» — выдал тот же негромкий механизированный голос системы оповещения.       Синтет нажал кнопку приема.       — Крейсер «KS239-56Z» вызывает на связь частный несерийный шаттл «Вики 278-12». Остановитесь и приготовьтесь принять на борт патрульный экипаж с проверкой. В случае неподчинения будет открыт огонь.       — «Вики 278-12» на связи, говорит владелец шаттла Влад Ортега, — голос Кая изменился на хрипловатый баритон брюнета со шрамом на лице, и сам он стал перестраиваться в него, повесив за ухо свой галовизор. — Не вопрос, дайте мне две минуты одеться, и мои двери открыты. — он говорил спокойно и вежливо. — Могу я узнать причину проверки?       — Конечно, — сухо ответил голос офицера. — По нашим данным, этот шаттл был угнан с города Лост планеты РТВ4950 и сейчас разыскивается. Мы подлетаем, приготовьтесь к стыковке, разблокируйте двери и отойдите от входа, подняв руки.       — Так его у меня и угнали, — он позволил себе проявить веселость в голосе. — Хорошо, я понял, это ваша работа.       Кай отключил связь, покрутил головой, сунулся в один из выдвижных ящичков за креслом у стола и метнулся к спальному уголку, волоча за собой объемный, но легкий брикет пены. В голове быстро соорудился план действий, он не собирался так просто отдавать силовикам Зейна, ведь он только-только его нашел. О множестве мелких и крупных прегрешений Громова он успел узнать, пока искал его.       Синтет подлетел к гамаку.       — Хэй, Красавчик, проснись. Нас тормознул патруль, они идут с проверкой. — вор лениво приоткрыл глаз, и Двенадцатый затараторил. — По их сканерам на корабле должен быть один человек, поэтому сиди тихо. Понял?       — Сао ни ма, — как только Громов услышал про патруль, то сразу проснулся. — Мне прямо тут сидеть? Они же обыскивать будут…       — Они тебя не найдут, доверься мне. — Кай подмигнул, сунул Зейну в ладонь знакомый дерм портативной микрорации.       Как только синтет выбежал, в пространство между проходом и гамаком втиснулся здоровый брикет мягкой эластичной темной пены, от которой еще немного пахло нефтепродуктами, она загородила закуток. Потом часть перегородки, оказавшейся передвижной, съехала в сторону и встала в пазы. Компенсаторные сетки с барахлом, до того провисшие, теперь натянулись, как положено, и весь простенок стал похож на нормальный участок склада.       Зейн, прикрепив рацию, затаился, прислушиваясь, с гарнитуры мужчина мог слышать все то же, что слышал Двенадцатый.       Синтет успел спрятать фотографию с панели в карман и подключил гарнитуру к рации, надеясь, что Громов уже ее подклеил, прежде чем снова пришел вызов с приказом открыть. Влад дал добро, разблокировал и встал напротив двери, приподняв руки ладонями вперед, как и требовали патрульные.       В дверях появились четверо, выглядели они одинаково: ростом около ста восьмидесяти сантиметров, темно-синяя форма, знаки отличия, трое из них в руках держали расщепители, а четвертый сцепил руки за спиной, вышел вперед, бросив внимательный взгляд на окружающую обстановку.       — Я капитан Сарто Томров, патрульный военный департамент. Предоставьте ваши документы и документы на шаттл.       — Да, конечно, — Влад сдержанно и вежливо улыбнулся. Легким жестом он указал на айди и планшет с документами, лежащие рядом с ним на ящике, взял и передал их капитану, трое подручных которого спрятали оружие и начали обыск. — Я не подавал шаттл в розыск, я понимаю, что навел шухер в порту, однако по стандартному положению без заявления хозяина не должно быть преследования.       Парень положил руку на затылок, делая вид, что наблюдает за тем, как офицер проверяет его документы, но сам вполглаза посматривал за тем, что делают остальные, стоя в расслабленной позе.       — Я нашел шаттл брошенным на Ристе, видимо, вор решил, что не хочет возиться с кораблем, который постоянно требует ремонта, — Серый обвел пространство жестом и уже открыто повернулся, чтобы посмотреть, чем заняты патрульные. — Господа, если вы пойдете проверять двигательный отсек, то я должен выдать вам защитные костюмы, там реактор с открытым защитным контуром.       — Почему такую опасную штуку разрешили к эксплуатации? — нахмурился Сарто, еще раз перепроверив документы и убедившись, что все в порядке.       — Внешняя защита у шаттла отвечает самым строгим требованиям, он абсолютно безопасен, если не заходить в двигательный отсек, офицер. — в голосе Влада прозвучал плохо скрываемый протест.        — Мы преследовали не ваше судно. Дело не в том, что его угнали, а в том, кто угнал, — мужчина стал прохаживаться по борту, рассматривая вещи, — некий Громов Зейн. Знаете такого?       — Зейн… Зейн… Хм… — Ортега сложил руки на груди. — Но, полагаю, что вы в курсе, что я визуально знаю, как выглядит этот человек, потому что мне показывали запись с угоном моей «Вики». И за несколько часов до этого я вытащил его пьяным из бара, пытаясь предотвратить драку, мне он представился как Майк… Хм-хм… — парень нахмурился. — Я потому и полетел на Ристу, он проболтался, что собирается туда. Что вменяется этому человеку, я могу узнать?       — Не можете, — капитан пренебрежительно рассматривал окружение, подойдя к столу с верстаком, взял в руки паяльник, осмотрел и положил обратно. — Могу только сказать, что он разыскиваемый преступник. Странно, что он просто оставил шаттл. Раньше за ним не наблюдалось такой расточительности. Несмотря на… — скривился Томров и пошел дальше к панели управления. Один из подчиненных подошел и на ухо шепнул несколько слов, капитан кивнул и пошел дальше.       — Может, он его не оставил, а просто отлучился, а я успел перехватить. Я не знаю, я не интересовался, просто забрал свое и ушел. — Влад вздохнул и пошел вслед за офицером, держась на почтительном расстоянии. — Сейчас меня волнует больше, успею ли я, учитывая этот крюк, на бои на станции Шаньди в системе пульсара PSR 1257, я потерял больше суток из-за этого человека.       — Шаньди? Вы боец? — капитан оценивающе посмотрел на Влада. — Не слышал про вас. — подойдя к панели, начал рассматривать ее, качая головой. — Можете не возмущаться. Меня не интересуют нелегальные бои и ваше в них участие. Меня интересует поимка Громова. Значит, говорите, вы забрали шаттл на Ристе?       — Вот тут можете посмотреть журнал полетов, там все зафиксировано. — парень подошел и показал капитану пальцем, а потом потянулся к дисплею и открыл архив с совершенными перелетами за последний месяц.       Капитан Томров внимательно проверил журнал и поджал губы. Сзади раздались голоса, патрульные, потрогав стенку на складе, поняли, что она сдвижная.       — Все совпадает, — покачал в это время Сарто, после еще раз окинув взглядом салон. — И последний вопрос. У вас были довольно долгие путешествия от точки к точки боев. А где вы спали? Сомневаюсь, что все это время можно в кресле нормально отдохнуть.       В это время двое стали пытаться сдвинуть сдвижную стенку.       — Вот тут, — Влад показал на его условную обеденную зону, где еще лежали скомканные пледы, — столешница опускается и получается спальное место… — Ортега обеспокоенно вскинулся, — Господа! Господа, осторожнее, за простенком баки с рециркуляцией жидкости! Давайте я покажу, как оно сдвигается.       Он быстрым шагом, держа руки на виду, подошел, отодвинул защелки и сдвинул простенок до щелчка, за ним оказалась стена эластичного утеплителя с отпечатком от перегородки, монолитная и совершенно цельная от пола до потолка.       — Проход к ним с другой стороны, тут не самое удачное проектное решение, я могу показать, если нужно, дело в том, что…       И тут офицер Томров понял, что нарвался на одного из «этих» — дурные энтузиасты, которые носятся на самодельных судах и ничего их, кроме этих развалюх, в жизни не интересует. И сейчас Влад пустится в объяснение о том, что, как и почему устроено на его странном корабле, и заткнуть его можно будет только пустив пулю в рот.       — Отставить. Извините за беспокойство и спасибо за сотрудничество. Вам очень повезло, что шаттл удалось вернуть, — а потом добавил себе под нос, — и он не взорвался нигде по пути. — вздохнув, кивнул остальным в сторону выхода. — Не будем вас больше задерживать. Всего хорошего.       — Да, всего хорошего. — хозяин шаттла проводил их до выхода и остался стоять у двери, глядя, как она закрывается. — Удачи вам.

***

      После того, как патрульный крейсер отстыковался, Кай не спешил вызволять свое сокровище из импровизированного тайника, он подошел к столу, взял ноут и отщелкнул от него портативный коммуникатор, такой же, как тот, что связывал его раньше с Селестой, и запустил сканирование. Только убедившись, что незваные гости не оставили средств слежения, он вернулся к сеткам, снова сдвинул панель до щелчка, потом влез под нее ладонью, отжал рычажок и сдвинул еще на метр.       Громов сидел у стены, улыбаясь, его откровенно позабавило это маленькое шоу, что устроил синтет, и то, как он тщательно его оберегает, грело душу. Когда матрас вытащили из прохода, он поднялся навстречу и тихо присвистнул, оценив наряд парня.       — Однако быстро обо мне информация распространилась.       — Определенно. На Ристе, если они поднимут записи, если такие есть, конечно, то увидят, что я вернулся на шаттл один, но с большой сумкой… — синтет протянул к любовнику руки. — Красавчик, я не настаиваю, но было бы интересно узнать, за что тебя ищут. Ну, кроме той истории со мной.       — Ты не поверишь, но за ту историю, так же, как и все дела до этого, и кое-какие дела после, с меня обвинения сняли, — хихикнул вор. — Это я после накуролесил. Это неважно. — Громов потянулся, зевая. — Хуайдан, не дали выспаться.       — Как скажешь. — Кай приобнял его и погладил по щеке. — Иди поешь, я пока тут устрою все, потом доспишь. — он легонько коснулся губ Зейна своими, пощекотав щетиной.       Громов угукнул и вышел из спальни, зевая и потягиваясь, Кай проводил его взглядом, вздохнул и принялся за дело. Он снял один край гамака и кинул его вдоль стены, получив что-то вроде сетчатого подвешенного мешка, и закинул туда рюкзак Зейна. Пенный брикет оказался достаточно высоким, чтобы обойтись без основы снизу, синтет втиснул его, распер пространство от стены к стене, подрезал, где нужно, и застелил покрывалом, в котором приволок любовника на корабль из бунгало.        Достав бутылку миксэрэм, Зейн уселся на кресло, накрытое пледом, и задумался, потихоньку потягивая жидкую еду. Все же напряжение и опасения никуда не пропали, а только временно спрятались за похотью, и сейчас все эти мысли снова подняли голову.       Кай прошел мимо к панели управления, снял гарнитуру, повесил на место фото и поправил курс, сменив на тот, что они обсуждали с Громовым. В журнале смена курса не отобразилась.       — Я закончил… Ты как? — он присел напротив.       Громов вздрогнул от неожиданности, когда Кай вывел его из задумчивости, и улыбнулся.       — Замечательно, — закрыв бутылку, вор поставил ее, опустошенную даже не на треть. — я наелся. Пойду вздремну и снова примусь за девочку, — вздернув бровями, проговорил вор и, быстро поднявшись, пошел обратно в спальню.       — Да… Перебрать запчасти… — с сомнением проговорил Двенадцатый, он видел, что Зейна что-то гложет, пусть тот и не признается, и не понимал, как с этим быть.       Синтет моргнул и включил боевой режим зрения, глядя, как бьется сердце у мужчины и пульсируют сосуды, как будто надеясь найти ответ.       Сердце билось как сумасшедшее. Громов не знал, как теперь поступить, сомнения мучили и разрывали его на куски. С одной стороны, он очень хотел остаться с парнем, с другой, не прекращая, думал, что его в любой момент могут забрать, а смотреть на это больше он точно не хочет, и тот момент, что его сослали, нисколько не облегчал решения, ведь они могут попросту и передумать…       Спрятавшись в спальне, которая уже стала на таковую похожа, Зейн завалился на матрас, отвернувшись к стене, и спрятал голову руками… Через какое-то время он тихо уснул.

***

      Кай сидел и кусал губы, думая, как быть с тем, что он увидел. Однако мыслей не приходило, и он решил заняться чем-то полезным, вернулся к панели и, как будто дождавшись, что он отойдет, коммуникатор подал ультразвуковой сигнал. Синтет вернулся и недоуменно уставился на лежащее рядом с ноутом устройство.       — Кого еще принесло? — он собрался и принял сигнал. — На связи…       — Привет, Плакса, — раздался голос Одиннадцатого. — Мы тут пролетаем мимо, угостишь сигареткой?       — Смокер? — Кай просиял. — Лови координаты.       Синтет вернулся к управлению и лег в дрейф, буквально через несколько минут из ниоткуда перед ним возникла громада «Серенити-2», на которой перемещался кластер Первого, доведя систему оповещения до форменной истерики, и запросила стыковку.

      ***

      Зейн проснулся от взрыва низкого мужского смеха, когда он осторожно выглянул, то увидел, как Кай и еще кто-то заносят во вторую секцию огромный ящик, который едва проходил в погрузочные ворота. Они несли его на руках, хотя он казался непомерно тяжелым.       — Я хуй знает, Серый, как ты будешь его один вытаскивать, — заговорил тот же веселый бас.       — Придумаю что-нибудь, — Кай усмехнулся. — Теперь можно нормально поздороваться?       Серого было видно из-за ящика, а теперь в поле зрения вошли еще двое. Было понятно, что это такие же синтеты, как Двенадцатый, который принял свой настоящий вид. Тот же серый пушок, длинные уши, только эти двое отличались, один был очень темным, широким и рослым, он носил сапоги и штаны с защитными накладками, поверх — простая футболка, натянувшаяся на рельефных мышцах, длинные кудрявые волосы собраны в хвост. Второй — с короткой стрижкой, светлый, почти белый, по фигуре был похож на Эйдена, одетый в светлый летный комбинезон.       Кай повис на здоровяке, обнимая за шею, тот сдержанно улыбнулся и похлопал его по спине, когда синтет полез обнимать второго, тот попытался увернуться и скривил недовольную мину.       Громов смотрел с интересом, что происходит, пока Кай не повис на здоровяке.       «Шама…» — нахмурился.        Он вроде понимал, что это друзья парня, но все равно было неприятно видеть, он почувствовал укол самой настоящей ревности от того, что кто-то нежно прикасается к малышу. К его Малышу.       «Тебя это не касается… Да и они явно просто друзья… Наверное…»       Стараясь не шуметь, Зейн оделся и присел у края загородки, глядя сквозь ячейки в сетке с грузом и чутко вслушиваясь в происходящее.       — Прекрати, Плакса, ты ж знаешь, что я это не люблю. Вот, — он выставил перед собой прозрачный пластиковый короб с кучей пестрых упаковок. — Возьми и не лезь ко мне. Тут запас сыворотки и транквилизаторов, чтоб ты с голоду не сожрал своего человека. Ты его нашел, кстати?        — Нашел, но… Не называй его так, пожалуйста, — Двенадцатый замялся. — Он спит.       — А как его называть, учитывая вот это все? Ты вообще думал, что с тобой будет, когда он умрет?       — Арчи, заткнись, — пробасил здоровяк.       Кай окончательно стушевался, он вообще не думал так далеко, пока он просто радовался тому, что есть. Первый вывел его из задумчивости, грубо схватив его за подбородок, осмотрел лицо, потом развернул и посмотрел на спину, оттянув ворот майки.       — Это Манфред сделал? — проговорил он строго. — Почему ты мне не сказал?       — Тебя не было… Он обновил перед вылетом, — промямлил Кай, оправдываясь, он положил руку на затылок и посмотрел на своего защитника снизу вверх.       С первых дней Первый заступался за Двенадцатого во всем, он даже был единственным, кто оспаривал распределение по кластерам и пытался перетащить Кая к себе под крыло. но в этой просьбе ему было отказано. И как будто стараясь это компенсировать, он всячески старался оградить мелкого братца от неприятностей, когда только мог, и даже теперь его, изгнанного, старался опекать как умел.       — Я его сломаю… — прорычал Первый.       — Макс, расслабься, — Одиннадцатый ткнул его кулаком. — Вообще мы не только с подарками, но и с новостями, я тут вскрыл одну базу…       — Нас слушают. — перебил его здоровяк. — Может, ты нас познакомишь, и мы расскажем новости вам обоим сразу?        Громов хмыкнул, поднимаясь и выходя из спальни, теперь скрываться смысла не было. Спрятав руки в карманы, он приблизился и осмотрел гостей с веселым прищуром.       — Малыш, — улыбнулся Зейн. — Пока я спал, ты решил групповушку организовать?       — Инцест дело семейное, конечно, но нет, — Двенадцатый пытался задавить смущение, радуясь, что сейчас просто не видно, как горят у него уши и щеки. — Макс Первый и Арчи Одиннадцатый — мои… можно сказать, старшие братья. Мы из одной линейки, они помогали мне оживить «Вики». Парни, это…       — Тот, из-за фотографии с которым Серый теперь такой красивый, — дернул губой в грубой ухмылке Макс.       Здоровяк все еще злился, но не на кого-то из присутствующих здесь, а потому старался вести себя сдержанно, Арчи снова ткнул его кулаком под ребра.       — Круто видеть тебя живым. — белозубо улыбнулся белесый синтет, вблизи было видно, что схожесть налицо с Эйденом действительно большая, только глаза раскосые, с тяжелым веком. — Ну так вот. Я вскрыл одну базу и разузнал кое-какие подробности про нашу прошивку, а еще, что, кажется, кому-то продлят полевую работу. Интересно?       Зейн внимательно рассматривал этих двоих, выслушивая разговор. Услышав про полевую работу и прошивку, навострил уши.       — Интересно.       Взгляд Первого на несколько секунд остекленел и расфокусировался, но потом он моргнул и посмотрел на Кая.       — Райли передает привет, просит передать, что ты дундук, и она вас заправит, но ты будешь должен.       — Она выйдет? — Кай вскинул бровь.       — Не, — Макс отрицательно покачал головой. — Она подключена к кораблю через нейроинтерфейс, у нас же нет на борту искусственного интеллекта, который будет на нас собирать компромат и стучать куратору.       — Райли — это Пятая, она интегрирована в системы их «Серенити», — негромко пояснил Кай Зейну и надулся, подкол с ИИ задел за живое.       — Не перебивай меня, заебал, — Арчи рыкнул и сделал жест, что хочет курить.       Кай махнул рукой, позвав его за собой жестом, и компания переместилась в третью секцию. Макс без спроса взял начатый миксэрэм и в несколько глотков осушил бутылку. Арчи получил свою сигарету и продолжил, выпустив струйку дыма в потолок.       — По прошивке я узнал текст и подробности применения команд. Того, на кого это нацелено, оно, конечно, не спасет, а вот те, кто вздумает за него врубаться, будут знать, что делать. Но… Я не могу тебе их произнести, — он ткнул сигаретой в направлении Кая. — Я из корпорации, у тебя может случится ментальный коллапс. Я могу их рассказать твоему человеку, но тогда у него, возможно, появятся на тебя рычаги управления, если прошивка поплывет. Круто, правда? — он широко улыбнулся, выпустив дым носом, а Кай присел на верстак и прикрыл рот ладонью, хлопая глазами. — Мы вот свои узнали, и я теперь могу отправить Первого в ступор почти на час, просто потому что у него как раз она поплыла.       — Сладкие мои, — влез Зейн, улыбаясь. — Я, конечно, бестактно влезаю в очень интересный разговор, но можно узнать подробнее, о чем речь? — вор посмотрел на Кая. — Я помню, ты что-то такое упоминал про прошивку. Это что такое? Какое-то устройство в голове или что-то из психологии?       — И то, и другое, — ответил Макс. — Это буквально биоимплант, который перехватывает управление телом при произнесении определенной команды, если мозг ее правильно интерпретирует. Может отключить, заставить что-то сделать, а еще он корректирует нейронные связи, и ты не помнишь потом слов команды, и в некоторых случаях — того, что было, пока тебя контролировала эта мерзость. И все бы ничего, но… Удалить его нельзя, этот имплант соединяет головной и спинной мозг.       — Та ма дьжюсу, — вырвалось у Зейна, и он показушно побил себя по губам. Потом усмехнулся. — А я думал, это у нас тут фу ча живут.       — Я не склонен давать нравственную оценку тем, благодаря усилиям и многолетней работе которых, я вообще вылупился. — отмахнулся Арчи, — Мы имеем то, что нас имеет.       — Ты не вылупился, тебя вырастили в баке, и ты постоянно путался в трубках, — хихикнул Кай.       — Можно, не надо? — Одиннадцатый взглянул исподлобья, и Кай перекрестил рот, улыбаясь. Зейн понял, что парень, видимо, его периодически чем-то из детства подкалывает.       — Покажи ему, — Двенадцатый посмотрел на Громова, а потом на Арчи. Тот покивал и двинулся к вору.       — Показать что? — прищурившись, спросил Зейн, смотря на приближающегося парня, и улыбнулся. — Что, все-таки групповушка?       Арчи на секунду зажмурился, а потом на его лице отразилась по-детски серьезная решимость. Так быстро, что Зейн не успел сообразить, что происходит, он сделал пару последних шагов, сгреб мужчину за затылок, наклонил к себе и поцеловал.       Горячий и сухой поцелуй отпечатался на губах, но потом у Громова как будто прояснилось в голове. Это было похоже, как будто он остро вспомнил то, что всегда знал, когда Одиннадцатый передал ему знание. Зейн понял, как работают команды, как они звучат, при каких условиях выполняются, и, самое главное, узнал лица тех, кто может отдавать эти приказы. А еще Арчи показал ему, как это ощущается изнутри, по своему собственному опыту, и мужчина теперь мог представить, что творилось с Каем, когда он уходил, а Зейн пытался до него докричаться.       Громов захотел узнать больше и, подумав, что раз это передается через поцелуй, то это можно сделать, углубив его, но Арчи отпихнул его и вывернулся.       — Все-все-все, хватит! — парень отскочил, тут же прячась за Макса, который только оскалился в кривой ухмылке и покачал головой. — Дальше с тобой пусть Плакса целуется и показывает. — он недовольно скривился и вытер рот рукавом.       — Тут троечка, у меня пластичности не хватает, — Кай стал оправдываться, хмурясь и пытаясь разобраться в бардаке, который поднялся в груди, когда он увидел, как Зейн ответил на поцелуй Арчи.       — Я тебе литр сыворотки припорол! — зло выкрикнул Одиннадцатый. — Тебе хватит даже, чтоб дымом распасться!       — Смокер, успокойся, — Кай кинул в него портсигаром, синтет ловко ее поймал и зло зыркнул на собрата. — Я благодарен.       Громов, тяжело дышал, опять погрузившись в свои мысли, пытаясь осознать увиденное.       — Что это было? — подняв взгляд, он уставился на Кая.       — Это называется «произвести поцелуй», способность, которая у Арчи проявлена больше, чем у остальных. Он так умеет передавать все, что знает и помнит. — парень смотрел мужчине в лицо. — Он показал тебе это… Ну… Что там было про прошивку и… — он вопросительно посмотрел на пускающего дым синтета.       — Рожи наших кураторов еще и как оно, когда тебя контролят. Я помню несколько своих ситуаций. Надеюсь, этого хватит, чтобы твой человек не позволил снова тебя у него спиздить.       Кай вдруг беспомощно посмотрел на Макса, и тот попросту зажал распалившемуся Арчи рот ладонью. Громов, закусив губу, молча сверлил Кая глазами.       — Второго мне тоже засосать, чтобы я еще что-то о тебе узнал? — наконец спросил вор, еще подумав. — Если куратор хуй сы, то вас тогда некому контролировать или, скорее всего, эти команды получает другой?       — Ты можешь у меня просто спросить… — Кай покусал губу и сглотнул. — И Смокер привез мне допинг, чтобы я мог делать как он, если потребуется.       — Чтобы это сработало, это должен быть офицер корпорации, и ты должен понимать и верить в это, но тут можешь не волноваться, Серенький, у нас параноик, и чтобы он поверил, что перед ним человек из МИК, он должен пополам порваться, — хмыкнул Макс. — Но на самом деле, тут уже начинается поле для второй новости. Он тебе рассказывал про то, откуда мы?       Зейн посмотрел на Первого и коротко кивнул.       — Помимо прочего, скорость течения субъективного времени в разных проколах разная, в этом, например, индекс 3,45, и раньше все тайминги всегда выставлялись по времени прокола. — Макс тоже посмотрел на Кая, и тот нахмурился, пытаясь понять, к чему тот клонит.       — Ну… да…       — Месяц назад от этого отказались и перевели все сроки на унифицированное время Протектората CS-Альфа. Но… я не знаю, как это с чем связано и каким органом на это кто повоздействовал… У тебя, Серенький, цифра на сроках работы не изменилась, сменились только координаты отсчета, поэтому у тебя теперь финансирование раз в три с половиной года, а не раз в год, ну и… Кажется, ты реально встрял.       — Ты теперь без денег, что ли? — спросил Громов. — А почему встрял-то?       — Денег я себе уже научился добывать, — Кай отмахнулся. — 3,45… Блин, это получается, что до ближайшего пересмотра больше пятидесяти лет по местным меркам, а в сумме у меня есть почти девяноста? — он вопросительно посмотрел на Макса, беззвучно усмехаясь.       — Да, немного больше. Мне кажется, они не уверены, что ты доживешь без техподдержки до этого срока вообще, — едко прокомментировал Одиннадцатый.       — Пятьдесят лет, — повторил Громов шепотом, сердце застучало, как башенные часы, он учащенно задышал. Отвернувшись ото всех, он закусил губу и спрятал руки в карманах, сжав кулаки, задумавшись. После, не поворачиваясь, спросил, — Они ведь могут передумать, верно? Если один раз поменяли приказ, то ничего не стоит снова поменять?       — Ну, как 2.6.13 работает без кластера, на мне уже проверяли, почему не проверить, сколько она протянет автономно? — Кай обнял себя одной рукой и пощипал переносицу второй.       — Вроде того. Тебе так и не простили Бэкку, — в голосе Макса прорезалось сочувствие. — Ну и… Вот это все про психозы.       — Да, я понял, что меня не жалко. — Кай вскочил и стал метаться туда-сюда, как зверь в клетке, затем он вдруг резко остановился. — На самом деле, это отлично, — он просиял и взмахнул руками.        — Смокер, ты можешь уточнить про автономную работу?       — Я могу даже дописать, если тебе это нужно, но ты потом со мной не расплатишься. — Арчи оскалил треугольные зубы. — А если они поменяют приказ, то твой человек знает, что делать.       — Мне надо выпить, — Громов развернулся, вновь взглянув на Кая. — Малыш, а сколько ты живешь?       — Ну сейчас мне почти сорок, но я две трети жизни провел в стазисной капсуле… А так… Никто не знает, никого с такой, как у нас, регенерацией раньше не делали, а чье ДНК пошло в работу, мы не знаем.       — Расчетное время работы — 100 лет, но то, съедает это время стазис или нет, пока непонятно. — пояснил Арчи.       — Ну вот… — Кай слез с верстака, достал из выдвижной ниши рядом с обеденной зоной початую бутылку розового пойла без этикетки и поставил ее на стол.       — В любом случае, когда выйдет еще пара новых поколений разработки, мы морально устареем и нахер никому не будем нужны. Так что надо или порвать жопу и зарекомендовать себя, или готовиться в полевые агенты, — пробормотал Макс и с интересом уставился на бутылку.       — Или сдохнуть.       Громов подошел и разом опрокинул в себя почти треть содержимого прямо из горлышка, шумно выдохнул, плюхнулся за стол, тут же сделав еще глоток, и уставился в точку перед собой.       — Что же ты со мной делаешь? — Зейн схватился за волосы, тихонько разговаривая сам с собой. — Я ведь отпустил тебя. И сто лет? Серьезно? Чушь. С твоей-то регенерацией? Но в этом случае белый пушок хороший вопрос задал. Что ты будешь делать, когда я сдохну? — вор совершенно растерялся и пытался совладать со своими мыслями, чувствами и принятыми решениями, которые все острее противоречили друг другу.        Ему сложно было обдумать всю ситуацию.       Громов не мог поверить, что это может быть правдой, новая информация воспринималась как несвязный бред. Голова раскалывалась и, встав из-за стола, Зейн произнес короткое: «Надо проветриться», после чего твердой походкой направился в двигательный отсек.       Кай нагнал его, осторожно повернув к себе.       — Хэй… Я понимаю, что тебе надо проветриться, и сейчас к нам пристыкована «Серенити», поэтому удобнее выйти через шлюз, и вот это все… Но… Сокровище, послушай… Я не хочу загадывать, только так, как я сказал вчера. Здесь и сейчас. Ждать конца — дурная затея. — он заглянул мужчине в глаза и погладил по щеке. — Потом будет потом. Ты же не думаешь о том, что будет наутро, во время того, когда занимаешься сексом. Ты наслаждаешься процессом, так ведь?       — Малыш, — Громов посмотрел в глаза, — я правда очень рад, что ты тут. Просто слишком много информации. Дай мне время. Хорошо?       — Райли за ним присмотрит, — успокаивающе заговорил Макс, глядя как за Громовым закрылась дверь, и уселся за стол, поджав ногу. Он попробовал розовый ликер и скривился. — Матерь божья, какое сладкое.       Кай вернулся и сел напротив, а потом просто лег лицом в стол и вздохнул. Арчи взял ноут, сел за верстак и стал барабанить по клавиатуре, он подключился к сети на «Серенити» и стал обновлять базы. Эти трое уже второй раз так прилетали, они отдавали Каю остававшиеся после их заданий сыворотку и транквилизатор, таскали запчасти, а теперь приволокли деталей для его химических двигателей столько, что можно было собрать еще два. Макс, как всегда, присматривал за младшим. Арчи и Райли не были от этого в особом восторге, но Первый был основой их кластера, и выбора у них особо не было. Синтет запустил пальцы Серому в волосы и стал массировать своей здоровой лапой.       Мимо прошел Громов в скафандре и скрылся за дверью погрузочного шлюза.       — Он у тебя интересный, — прогудел Первый. — Только нервный. Ты уверен, что выдержит?       — Я не знаю… Не исключено, что когда узнает получше, то ему плохо станет от того, что я такое, но пока… Он говорит, что я живой и настоящий.       Арчи присвистнул, но больше ничего не сказал.

***

      Зейн, зайдя в двигательный отсек, достал скафандр и натянул полуприлегающий оранжевый комбинезон со вшитой обувью и перчатками. Собираясь надеть шлем, крепившийся к комбинезону, приклеиваясь, вспомнил, что на нем все еще рация. Недолго поразмыслив, убирать не стал.        После активации шлема с левой стороны голову окружило силовое поле, обеспечивающее человека необходимой воздушной газовой смесью, при этом дополнительные баллоны с воздухом были не нужны. Прихватив с собой инструменты, по совету Кая, Зейн вышел в космос через шлюз, миновав троицу синтетов.