Серенити 2. Экспедиция

      Внутри было темно, единственный луч света, упавший через открывшийся дверной проем, помогал слабо и только подчеркивал непроглядную тьму. Гулкие шаги троих пришельцев эхом отдавались в тишине, толстые стены отрубали звуки внешнего мира.       Стоило извлечь ключ, как дверь закрылась, а внутри включилось тусклое красное освещение: свет тонкими прожилками лился будто из самого темного гладко отполированного камня на потолке и стенах, очерчивая изящные контуры, сплетающиеся в замысловатый узор.       Теперь можно было осмотреться: помещение было почти кубическим, просторным, примерно метров десять по стороне, и совершенно пустым. Входная дверь оказалась лишь одной из симметрично расположенных отцентрованных проемов, так же заключенных в раму из техноглифов.       — Никогда не видел, чтобы помещение прямо в скале вырубали, — Рэми с открытым ртом разглядывал комнату, но быстро опомнился и с энтузиазмом стал все фотографировать.— Тут еще есть три прохода. Куда дальше пойдем?       — Я бы предложил разделиться, — улыбнулся Зейн, — но ты же откажешься, да?       — Были культуры, которые так делали, обычно в условиях специфического дефицита стройматериалов, — задумчиво проговорил Влад и коснулся руки возлюбленного: — Да, я буду против, сейчас это очень похоже на ловушку для незваных гостей.       — Мой герой, — улыбнулся Громов, сжав руку спутника, и поднес ее к губам, поцеловав, — в какой проход пойдем в первую очередь?       — Ты столько меня хвалишь, что мне становится неловко, — Серый почувствовал тепло, прилившее к лицу, но красное освещение скрыло любые внешние проявления. — Давай начнем с центрального, а там посмотрим, — Кай напялил шлем, открыв на нем визор, и включил фонарик.       Синтет двинулся вперед, сначала сунул голову в оказавшееся так же совершенно пустым помещение, осмотрелся, луч фонаря скользнул по покрытым орнаментами стенам.       — Смотрите, тут… кажется, это что-то вроде летописи в орнаменте. — Он двинулся внутрь скорым шагом, разглядывая барельеф вдоль стены, пока Зейн и Реми были в дверях: — Как корабль сел в пустыне, и как его пассажиры стали строить город в скале и высаживать лес…       Под ним затрещал пол, он не успел метнуться обратно, когда то, что казалось монолитным камнем, осыпалось, и Двенадцатый, вскрикнув, канул в темноту. Зейна окатило чужой болью, и ощущение резко прервалось.       — Малыш!       От лица отхлынула кровь, и озноб прошел через все тело.       Зейн кинулся к образовавшейся пропасти, чуть не сиганув вниз, но у младшего из группы хватило скорости реакции его перехватить.       — Отпусти, ма да!       — Успокойся, так ты только погибнешь!       На секунду повисла тишина, но снизу послышалась возня, многократно отраженная от гладких стен.       Спустя несколько секунд снизу вылетел разбитый шлем, покатившись по полу и бросая пятна света по стенам от все еще работающего фонаря.       Следующим звуком оказался низкий рокочущий рык со стрекочущими насекомыми звуками и скрежет, скрежет когтей по камню.       Двенадцатый выбирался из ловушки.       Вор перестал сопротивляться в руках парня, и у него появилось нехорошее предчувствие. Зейн посмотрел вначале в яму, откуда было слышно, как выбирается синтет, а потом на Рэми.       — Щенок, — уже спокойно обратился Громов, — я в порядке, а ты выйди пока отсюда.       — Зачем?       Зейн посмотрел в темный зев, звук приближался.       — А ты? — обеспокоенно спросил Рэми, еще раз глянув в сторону звука.       — Хуоп хо!!! — рявкнул Громов, подтолкнув его к выходу.       Рэми не понимал, в чем дело, но вид у мужчины был такой, что спорить не стал и поспешно ретировался.       Первыми появились грязные лапы, покрытые чем-то темным и присыпанные пылью. Когти последний раз царапнули по камню, и синтет ополоумевшей бестией выбрался из ямы. Костюм на нем был цел, но изо рта, носа и ушей вниз стекали кровавые дорожки.       Совершенно черные голодные глаза уставились на единственного живого перед ним, прошивая взглядом насквозь.       Кай снова зарычал и, качнувшись, двинулся на него, как будто готовясь к прыжку. В его сознании Зейн чувствовал только болезненную сосущую пустоту и голод.       — Малыш? — позвал Громов, выставив вперед руки, ладонями вперед.       В голову пришло, что какого черта он не подумал взять с собой транквилизатор?       Зейн сделал пару шагов навстречу.       — Малыш, это я.       Синтет бросился в ту же секунду, опрокинув вора на пол, от когтей его спас только костюм, и то на прочном материале остались засечки, а по плечам больно ударило.       Все случилось слишком быстро, зубы сомкнулись на горле…       В ноздри ударил знакомый запах…       И вкус… вкус крови на языке, который он однажды узнал при поцелуе…       Двенадцатого как будто током ударило.       В тот же миг хватка ослабла, Кай задрожал всем телом и отстранился, его глаза снова стали нормальными.       — Что я наделал… Милостивые тени, сирена! — он сгреб вора в объятья и уткнулся головой ему в грудь. — Ты в порядке? Прости меня! Умоляю, прости! — казалось, он вот-вот расплачется.       — Я в порядке, — Зейн крепко обнял парня, целуя в затылок, — в порядке. Не волнуйся, — вор приподнял голову Кая и впился в его губы в долгом поцелуе с кровавым привкусом. — Я так испугался, что с тобой случилось что-то непоправимое.       — Я? — Серый вымученно улыбнулся, — Я нет, только немного поломался… Там неглубоко…       Он пару раз шмыгнул носом, выдыхая и пытаясь успокоиться.       — Я чуть не загрыз тебя… Мне это в кошмарах будет сниться…       — Я в порядке, ты же видишь, — вор глубоко дышал, чтобы тоже успокоиться, руки немного дрожали. Перед глазами все еще было то, как Кай падает в пропасть. — И не пытался ты меня загрызть, — Зейн слегка улыбнулся и провел рукой по контуру лица, — всего лишь хотел засос на шее поставить.       Серый хлюпнул носом, отстранившись, и заглянул любовнику в лицо, по щекам успели пролечь влажные дорожки, смывая с кожи грязные разводы. Он посмотрел на шею Громова, где след от укуса уже затянулся и остались только потеки и маленькие шрамики.       Синтет сначала тихо всхрапнул, а потом в голос расхохотался, запрокинув голову.       — У меня такое подозрение, что нам не сюда, — вор не торопился отпускать его из рук и смотрел в глаза.              — Определенно не сюда, — Кай постепенно пришел в себя, его все еще подергивало, но голод он обуздал.        — Меня Щенок спас, я чуть за тобой не прыгнул. Может все же в отношении его ты и прав…       — Слушай… Учитывая то, что ты пережил за свою жизнь, удивительно, что ты в принципе остался способен на доверие, — Кай посмотрел на него серьезно. — Просто… Пусть пройдет время, хорошо? Может, если завязавшееся знакомство перерастет в дружбу, и она протянет лет десять, то и доверие появится. Всему нужно время, даже такой неопытный в отношениях, как я, это понимаю. И перестань так реагировать на то, что у меня из глаз течет, — он похлопал ресницами, — это совсем не потому, что мне настолько плохо.       — Ничего не поделать, я не могу смотреть на твои слезы, — проговорил Громов, поцеловав в нос Кая. — Ну и я постараюсь Щенка слишком не пугать… Хотя это иногда довольно весело. Пошли, а то я на него наорал и выгнал отсюда.       Кай обнял Зейна, положив локти на плечи, и уперся лбом в лоб, дыхание постепенно выровнялось. Внутри грело теплое чувство, мешавшее дышать. Он с трудом мог удержаться от того, чтобы качнуться на противоположные чувства и просто броситься на любовника, выражая свое обожание.       — Далеко он не ушел, только спрятался за дверной проем и сейчас подслушивает, шумно сопя… Я его слышу, — сказал синтет почти шепотом.       — Малыш, тогда пошли, — прошептал вор и вновь поцеловал Кая. — Потому что я вижу твое состояние, и у меня очень большое искушение сейчас на тебя залезть.       Громов, закусив губу, из последних сил отстранился от парня, поднимаясь на ноги.       — Мы безнадежны… — пробормотал синтет и рывком встал, осторожно прошел вдоль стены, забрал шлем и двинулся вслед за своим мужчиной. — И я опять грязный… Почему я постоянно весь перепачкан?       — Потому что знаешь, что выглядишь чертовски уичини в таком виде? — спросил Зейн, направившись к выходу. — Так и хочется с тебя всю грязную одежду сорвать и проверить, насколько ты грязный под ней. Ма да, я себя только еще больше накручиваю.       — Ты предвзят, — синтет смутился от комплиментов и замолчал.       Он нахлобучил шлем, доломал и бросил в сторону осколки визора и двинулся в комнату слева. Застыв в дверях и осматривая помещение в луче света, разгонявшем красный полумрак, который давало техническое освещение, Серый прикидывал, как не вляпаться еще раз.       — Интересно, откуда тут питание?       — Давай остальное осмотрим, а там и узнаем… наверно, — вышел следом Громов, осмотревшись, увидел около стены Рэми. — Спасибо, что не дал прыгнуть.       — Я рад, что ты в порядке, — улыбнулся парень и посмотрел на Влада. — Ты как? Когда свалился, у меня душа в пятки ушла.       — Я сумел зацепиться, — соврал синтет и повел рукой, немного выпустив когти, которые Рэми уже видел раньше.       Серый выдохнул, собрался, и зашел в следующую комнату, всматриваясь и ожидая новую ловушку.       — Ты куда опять рванул? — побежал следом Громов, остановившись около Кая, поджав губы. — Так… Кажется, я понял твое состояние, после того, как я поранился.       — Я не рванул.       «Я никого из вас вперед не пущу после того, как свалился, и, полагаю, тебе не надо объяснять почему. Но я осторожен», — добавил уже молча.       «Хорошо, будешь первым идти, — улыбнулся вор, кончиками пальцев легонько проведя по ладони. — Но не забывай, ты обещал».       Рэми догнал парней, оглядываясь. Комната была узкой и не очень длинной.       Серый вышел вперед, продолжая настороженно оглядываться и осязать пространство, но эта комната в скале была просто комнатой в скале.       Громову-старшему сложно было отказать в некоторой театральности, они снова нашли секретик от него. Посередине маленькой комнатки с потолка свисала нить, на которой был закреплен небольшой, кубической формы короб с ДНК-замком.       Кай подошел, коснулся, а после просто отстегнул находку от подвеса.       Ничего не произошло.       Он вытер куб ладонями и повернулся с ним к парням, разглядывая грани. На крышке были нацарапаны инициалы, связанные в старомодную монограмму.       — Красавчик, кажется, это твое.       Громов взял куб в руки, повертел в руках и засунул в рюкзак.       — Потом посмотрю, — прокомментировал Зейн и повернулся к выходу.       Рэми смотрел расширенными глазами на удаляющуюся фигуру вора.       — Ну почему не сейчас? — побежал следом парень.       — Эта коробочка висела только для меня, — посмотрел на Рэми вор, — ты тут никаким боком.       — Ну эй, — он повернулся к Серому, — тебе же тоже интересно? Попроси, чтобы сейчас открыл.       — Да, мне интересно. Но нет. Я не буду смотреть, если он сам не захочет это показать, и просить не буду, — синтет придержал парня за локоть, — не позволяй своему любопытству переступать личные границы, если тебе дорого доверие.       Постояв с грустным видом и поняв, что это ничего не изменит и парни не набивают себе цену, а действительно не намерены вскрывать находку сейчас, Боэр-младший тяжело вздохнул и побежал следом.       Зейн направился к третьей комнате. Около входа подождал Двенадцатого и пропустил его вперед.       — Подумал, ты будешь переживать, если я ломанусь сюда без тебя, — посмотрел исподлобья на парня, — и даже не вздумай привыкать. Это просто исключение. В следующий раз ждать не буду.        — Спасибо, — Кай погладил его по ладони кончиками пальцев, вернув ласковый жест.       Они пошли вместе, следуя по более длинному узкому коридору. Как и в первой комнате, тут были барельефы, двигаясь вдоль которых можно было в общих чертах увидеть небольшую историю: большой корабль сел, его экипаж то ли ушел в стазис, то ли так и не проснулся, а пассажиры построили город в скале, высадили лес, развели животных и каким-то образом выпустили реки.       Скорее всего, в орнаментах под изображениями были подробности, но никто не знал языка. Среди узоров то и дело попался тот же самый, уже знакомый цветок и то, как поселенцы использовали животных в хозяйстве, а чуть позже произошло что-то, что убило многих, а оставшихся не хватило для восстановления численности, и они ушли, чтобы объединиться с другой колонией. Эти же картинки можно было трактовать как-то, что их перебили огромные птицы, уносившие людей одного за другим.       — Ого, — воскликнул Рэми, догнав парней, он снова начал все подробно фиксировать, — а эти нарисованные корабли похожи на тот, который мы видели под тем городом, — он с восхищением рассматривал все, иногда обгоняя парней и пальцами притрагиваясь к картинкам.       — Смотри не активируй ловушку, — хихикнул вор, глядя на Рэми, — а то выскочит какая-нибудь тварь, прибьет тебя или трахнет.       — Ты же пошутил, да?       — Кто знает, — отвел взгляд Громов, подавляя смех, — у тебя задница симпатичная, наверняка кто-нибудь захочет ее опробовать.       — Да не про это, — Рэми посмотрел на Влада, — я же так не активирую ловушку?       — Если она тут есть, то запросто, — кивнул синтет, — поэтому будь осторожнее. — Он ухмыльнулся себе под нос и чуть крепче сжал ладонь любовника.       Коридор оканчивался переходом в тамбур, очень похожим на тот, который они видели под купольным городом, то здесь двери были открыты.       Они вышли на небольшую платформу, с которой открывался вид на огромный город, гораздо крупнее, чем они видели на Туэре.       Он охватывал все видимое пространство в огромной пещере, пронизанный лучами из световых колодцев. В центре стояли высокие строения, до сих пор бликовавшие металлом, а в разные стороны от них шли здания из камня, намного ниже, не больше двух этажей. Окутанные теплой коричневатой тьмой, они казались спящими, покинутыми совсем недавно, а не тысячу лет назад.       Воздух в пещере ощущался сухим, намного суше, чем на поверхности планеты. Может, поэтому растительности с того места, где они находились, не наблюдалось.       Вниз с платформы шла не очень широкая и довольно крутая лестница, уходящая вдоль скалы вниз во тьму. По ней трое приключенцев и направились, осторожно спускаясь по ступеням, оставляя следы в вековой пыли.       Лестница была рассчитана на одного человека и без каких-либо перил, поэтому шли друг за другом, держась ближе к скале.       — Я ничего подобного не видел, — во все глаза рассматривал город Рэми, иногда останавливаясь сфотографировать. — Отец был бы в восторге.       — Значит, скатай его в тот, что на вашей планете для начала.       Постепенно они добрались до нижнего уровня, пока спускались, совсем стемнело, и фонари выхватывали только небольшие пятна окружения. Кай принюхался, крутя головой. Он почуял знакомый запах и немного ускорился, снова цапнув вора за руку.       — Что случилось? — спросил Громов, глядя, куда ведет его Кай.       — На нашей планете? — Рэми немного пробежался и пошел быстрым шагом рядом с остальными, — В смысле, на Туэре? Там есть город? Почему отец не сказал? Мы куда-то торопимся?       — Мы с Туэра начали, а про тайны своего отца сам с ним разбирайся.       «Я чую кое-что, тут рядом. Должно быть рядом».       Парни вышли на широкую прямую улицу, и синтет повел их вдоль нее. Стало слышно, как с тихим скрипом крутятся огромные вентиляторы, как в ледяном городе, когда-то они обеспечивали ток свежего воздуха, и еще через полсотни метров это почуяли уже все. Запахи снаружи.       — Снаружи уже ночь, и потому не видно световых колодцев или слуховых окон…       Они вышли к чему-то похожему на запущенный сквер с каменными скамьями и небольшим столиком, на которых когда-то отдыхали местные жители. В подтверждение слов Серого, если присмотреться, были видны несколько звезд в высоченном потолке, над этим местом как раз было отверстие, и сюда попадало немного дождевой воды и света. Растения были слабые, но живые…       И среди них россыпь маленьких голубых цветков.       А когда свет от фонарей потревожил полумрак, то из-под луча выскочило шестилапое пушистое существо и скрылось за камнем.       — Это сейчас Хали пробежал? — Громов удивленно поднял брови. — Ну, не в смысле конкретно он, а… ну, ты понял.       — Похоже на то…       Кай присел и сорвал цветочек, покрутил его в пальцах. Эти были мельче, но на вид определенно те же.       — Осталось понять, куда нам идти во всем этом великолепии, — Серый выпрямился и покрутил головой, — хотя было бы неплохо поспать немного, на самом деле. Или любопытство не даст уснуть?       — Какое поспать?! — Рэми во все глаза рассматривал окружение, — Пойдемте к тем металлическим зданиям!       — Ну лучше бы поспать, — ответил Зейн, крутя головой, — если из-за усталости кто-то во что-то вляпается, может сил не остаться из этого выбраться.       «Мы с тобой сходим, пока он спит, у меня есть предчувствие, что некоторые возможные находки надо от него спрятать», — Серый стрельнул взглядом.       — Давай так, ты сейчас найдешь укрытие, кинем спальник, присядем и нормально поедим, не подрываясь, как в прошлый раз. А после решим, как и куда идти. Идет? — предложил Ортега и плюхнулся на каменную скамью.       — Ну-у-у… — заныл Рэми, глубоко вздохнув, — все-таки вы правы. Но я весь на взводе. Вряд ли усну. Мы прямо тут будем?       — Если никто не уснет в течение часа, то соберемся и пойдем дальше, — благодушно улыбнулся Двенадцатый.       Они достали припасы и расстелили самонадувающиеся спальники, на которых просто было комфортнее сидеть. Трапеза прошла под несмолкаемый треп Рэми по поводу его впечатлений от этого места и того, как он устроит отцу допрос с пристрастием по возвращении.       Минут через сорок усталость стала брать свое, и парень начал зевать, хотя продолжал настаивать, что готов идти дальше.       Зейн с Каем переглянулись.       Громов незаметно достал из рюкзака плоское круглое устройство и прикрепил его к шее Рэми. Под воздействием торсера рыжий сразу обмяк, и вор бережно уложил их спутника на мягкий матрасик и застегнул спальник.       — Он иногда очень болтливый, — улыбнулся Зейн.       — Он не так уж плох, сделай скидку на возраст, — Кай отошел к центру скверика, показывая направление пальцем: — Туда идут коммуникации, и, если экстраполировать данные, то там должен быть блок управления типа того, что был под куполом. И, если их рисуночки не врут, стазисные капсулы со все еще спящим экипажем.       — Тогда не будем задерживаться, — Громов мельком глянул на Рэми, — а ему тут ничего угрожать не будет? Пока мы ходить будем, его не сожрут?       — Его нет, а вот с нашей хавкой, скорее всего, придется попрощаться. Мы в любом случае ненадолго, — Кай подскочил, качнувшись вперед, и припустил легкой рысью в направлении предполагаемого ЦУ. — Не отставай.

***

      Пробежав по прямым мощеным улицам несколько кварталов, они вошли в район высоток и двинулись дальше. пропуская одну за другой, пока Кай не остановился около одного из зданий.       Это была такая же высотка, но, в отличие от остальных, здание было открыто.       — Нам сюда? Вот это действительно выглядит как в ужастиках. В пустом городе пустое здание, в котором открыта дверь, а там только темнота и веет холодом, — улыбнулся вор. — Ну, последнее я домыслил, но все равно жутковато.       — Сюда, тут есть отметка, — метаморф показал на насечки у входной двери, — потянешь прогулку по лесенке или тебя покатать?       — Когда ты так на меня смотришь, — ответил Громов, подойдя к Каю, — то язык не поворачивается сказать, что потяну.       — Ты решил потакать моим слабостям? — промурлыкал синтет и схватил мужчину за задницу, прижав его к себе.       В следующую секунду он подхватил Зейна на руки и потащил его на себе наверх, перескакивая через ступеньку, а вор с охотой обнял напарника руками и ногами.       — Иногда буду баловать, — легкий поцелуй коснулся шеи, — ты же не против, если я немного похулиганю, пока ты поднимаешься? Не отвлекаю?       — Ровно настолько, чтобы мы с тобой не навернулись по пути, — синтет продолжал шагать, а поддерживающие мужчину ладони сжимались и разжимались.       Подъем занимал прилично времени, не было слышно, чтобы Двенадцатый запыхался, но его тело на ощупь стало непривычно твердым.       — Ты сейчас везде такой твердый? — вздернул бровями Громов, — а то так высоко меня держишь, что не знаю…

***

      Кай остановился на верхнем этаже, дальше идти было некуда — площадка, лифтовые двери и белая закрытая дверь на сам этаж.       Синтет вздохнул и закатил глаза с раздражением. Очередное препятствие в конце долгого пути переполнило чашу терпения. Он перехватил спутника поудобнее, сделал пару шагов назад и резким ударом ноги шибанул в створку, беззвучно выдохнув.       Дверь скрипнула и перекосилась. Новый удар заставил ее упасть внутрь помещения.       — Гай, — Громов тяжело задышал, прикрыв глаза, — как это возбуждает.       Кай тихо заурчал ему на ухо, давая прочувствовать расходящуюся по телу вибрацию, и только потом отпустил, позволяя вору встать на ноги. Но как только взгляд скользнул внутрь комнаты, урчание прервалось, и синтет шумно сглотнул.       — Они действительно все еще тут… — проговорил он севшим голосом.        Большое белое помещение, по стенам которого располагались такие же белые шкафы и столы, покрытые пылью. Около дальней стены стоял пульт управления с погашенными экранами, совершенно такой же, как те, что они видели под ледяным куполом и в подземном городе. В центре причудливым биомеханическим цветком располагались пять стазисных капсул, внутри которых спал экипаж.       Внешне эти существа на людей были похожи отдаленно. Рост средний человеческий, лица заостренные с глубоко посаженными глазами, тонкими безгубыми ртами и провалившимися носами. Тела очень худые, безволосые, иссохшие, создавалось ощущение, будто белая кожа просто обтягивала кости, выцветшие костюмы как будто вросли в них.       Громов пошел по кругу, осматривая каждого, и застыл около одной из капсул. У существа внутри была вскрыта грудная клетка, но крови почти не было, и что жутче всего — рана все еще пульсировала алым.       Кай коснулся экрана в изножье и тот внезапно загорелся, синтет залип, считывая показания и пытаясь хоть как-то их сопоставить с тем, что он знал.       — Мне кажется, сейчас стоит вскрыть тот кубик, который мы нашли здесь…       Вор посмотрел на Кая и полез в свой рюкзак. Приложив палец к ДНК-замку, Громов почувствовал укол, и крышка приоткрылась. Внутри лежал небольшой шприц с белесой жидкостью и запиской с почерком Тэроя.       Повертев в руке шприц, Зейн положил его обратно в коробку, взявшись за записку.       «Сынок, Зейн. Вот ты и добрался до конца этого путешествия. Согласись, было интересно. У тебя, наверно, есть вопрос, что это за шприц лежит рядом. Сейчас расскажу:       Это место я нашел в день твоего рождения. Самый счастливый мой день. Дорку показал это место в надежде помочь проснуться этим гостям, но не получилось. Оказалось, тут нужен не врач.       В тот день, когда ты чуть не умер, Дорк предложил один рискованный план. Я вначале отнесся с сомнением, но тебе стало хуже, поэтому все же рискнул. Мы открыли одну из капсул… Я не знаю, что конкретно сделал Дорк, но то, что он тебе ввел, помогло. Тебе быстро становилось лучше. Я очень благодарен ему за это. Теперь ты, наверно, уже догадался, что находится в шприце. Да, это то, что он ввел.       Сынок, одна из причин, почему я хотел, чтобы ты тут оказался — это чтобы ты помог этим существам. Благодаря им ты жив, и у меня предчувствие, что они не хотят нам зла. Помоги им, уверен, у тебя после этого начнутся новые приключения, а что может быть лучше?»       Кай отстранился, как и говорил раньше, это было личным, он не стал бы лезть, если бы Зейн не захотел показать находку сам. Панель управления оказалась работающей, и включить ее труда не составило.       Синтет уселся за загоревшуюся панель и прошелся по клавишам пальцами. Языка он не знал, но инфографики хватало, чтобы разобраться с иконками. Кай нахмурился и достал комуникатор. После того, как он впервые нашел подобное судно, ему были подгружены некоторые архивы, которые позволили бы определить принадлежность артефактов к этой культуре на всякий случай. Он навел камеру на экраны и стал считывать с маленького экранчика то, что ему могли перевести эти мозги в коробке.       Громов, прочитав записку, посмотрел на капсулы, после на Кая.       — Отец оставил вещество, которое мне вкалывали, — проговорил вор, подойдя к парню, — и, как я понял, получено оно из них. А у тебя что интересного?       — Ну… это почти люди, ну… только люди, модифицированные под задачи, если я все правильно понимаю. Эти ребята уже лет сто как категорические растения, даже при нормальном функционировании стазисной капсулы деградация тканей приводит со временем к смерти… У них она случилась. Кровь еще течет, но мышечной массы не осталось, биоритмы почти стихли. Еще лет десять, и это будут просто мумии в стеклянных гробах, — синтет хмурился и кусал губы, сосредоточенно глядя в экранчик, — одну капсулу вскрывали… У навигатора извлечено сердце и поврежден гипофиз… И вот тут я вижу интересные показатели. Потому что примерно такие же данные я видел у мозгов в коробках, на которых базируются наши навигационные системы, но… В смысле, не настолько высокие, как тут.       — Хочешь сказать, — глаза Громова расширились, и он показал пальцем на капсулы, — это ваша навигация? Ее вот так делают?       — Ну… я тебе об этом говорил, хотя ты или забыл, или воспринял как метафору, — Кай повернулся к напарнику. — И там не тело целиком, а только мозг, и то не весь, если я все правильно понимаю. Но да, мозги в банке управляют межпространственными прыжками, — он поднял бровь и замолк.       До Серого вдруг что-то дошло, но он еще не осознал, что именно.       — Про мозги я помню, — встряхнул волосами в характерном жесте вор, — но подумал, это типа оцифрованного человеческого мозга. В голову даже не пришло, что в навигации настоящий мозг. Зато теперь понятно, почему у меня ни ма не получилось.       Громов подошел к капсуле с существом без сердца.       — Я так полагаю, — хмыкнул Зейн, — именно благодаря ему я жив. Удивительно, что у меня отторжения не было, — он взял шприц из коробки, разглядывая, повертел его в руках и вновь хмыкнул. — Может, как раз из-за того, что в детстве влили вот эту ни ма, — Громов, не поднимая головы, спросил Кая: — Что будем с ними делать?       Кай смотрел на Зейна остекленевшим взглядом и молчал, не моргая, взгляд проследил за шприцом в его руке.       — Тени… Они могли выбрать любого, но выбрали навигатора… — произнес он одними губами.       — Что? — не понял Зейн, подняв взгляд на Кая.       Тот поймал его взгляд и шумно сглотнул, сжав зубы.       — Скорее всего, ты прав, и именно поэтому сердце прижилось, а еще это значит, что ты… Ты можешь быть навигатором, и для этого всего лишь нужен нейроинтерфейс подключения к системам корабля…       Синтет уронил коммуникатор себе на колени и потер лицо задрожавшими ладонями.       — Что? — повторил Громов, расширив глаза, смотрел на парня, потом перевел взгляд на тело в капсуле и опять на метаморфа.       Когда наконец до Зейна дошли слова, глаза еще сильнее расширились.       — Хочешь сказать, мы можем прыгнуть… в прокол?.. — ноги немного подкосились, и он уселся прямо на пол, скрестив ноги. Посмотрев на шприц, спрятал его в коробку и в рюкзак. — Мне надо выпить.       Кай облизал губы и немного судорожным движением подхватил комуникатор. Потыкал в экранчик и, пощипывая переносицу, стал ждать ответа.       — Легок на помине, Плакса, чего тебе? — раздался голос Арчи. — Тебя доедают межзвездные паразиты, раз ты голосом в реальном времени решил связаться?       — Я тоже скучал, Смокер, — уставшим голосом проговорил синтет, — мне нужен Акрос по типу того, что таскает Райли, буду должен. Очень… очень сильно должен.       — А секс-андройда тебе внагрузку не накинуть? — Одиннадцатый расхохотался.       На заднем плане послышался голос Первого, и Арчи пересказал их короткую беседу.       — Сделаем, — в канал вклинился Макс, — Зейну привет, — и связь разъединилась.       — Да… Мы сможем перемещаться через проколы… Теоретически… Если ты научишься правильно скручивать и прошивать пространство. И ты это и раньше мог… Наверное… Просто в голове не укладывается… — он уронил лицо в ладони и истерически расхохотался.       — Неожиданный сюрприз батя сделал, — хмыкнул Зейн и посмотрел на Кая, задумавшись, — их нельзя тут оставлять. Военным просто понадобится время, чтобы тут их обнаружить, и у меня такое подозрение, что именно это Тессил и искал.       — Теоретических представителей предков человеческих рас, расселившихся по пачке параллельных миров? Да, согласен.       Кай поднялся и стал ходить туда-сюда, положив ладонь на затылок и глядя в потолок.       — Я предлагаю следующее: ты влезешь в мозги этой машины и отыщешь там жесткие диски, носители данных, банку с мозгом или что угодно еще, на чем хранится информация, а я сейчас аккуратненько упакую спящих, и мы отдадим их птицам. После такого их точно уже никто не отыщет.       — Я правильно понял? — спросил вор, вставая и показав на капсулу, — Ты предлагаешь залезть в эту фэй хиос?       — В эту фэй хиос, — Кай показал на панель управления, — а этими я займусь, не хватало еще, чтобы ты оказался под крышкой, и оно решило включиться. — Кай нервно хихикнул и подошел к ближайшей капсуле.       — Аха-ха-ха, — Зейн прикрыл глаза, — у меня голова едет.       Вор подошел к панели управления и уселся в кресло. Включившись в работу, он закрыл стекло на шлеме и полностью сосредоточился на поиске.       Вся информация была собрана в одном месте, но чтобы это выяснить, Громову понадобилось время. Наконец выяснилось, что сервисная с данными находится этажом ниже, куда он и направился.       Двенадцатый провел рукой вдоль крепления, подцепил пальцами и открыл крышку с видимым усилием. Она сопротивлялась. Потом что-то щелкнуло, и она распахнулась. Комнату заполнил тошнотворный запах аммиака, разложения и экскрементов, такой мощный, что пришлось задержать дыхание.       Синтет осторожно сложил и связал тела, оказавшиеся почти невесомыми, он не нашел, во что их завернуть, и двинулся с ними вниз по лестнице.       «Я собрал жмуриков и иду вниз. Ты там как?»       «Залез в сервис. Пытаюсь разобраться в этой технологии и найти, где тут у них жесткий диск. Был бы программером, уже бы справился. А так ийренти».       Повозившись еще какое-то время, Громов наконец обнаружил диск и с возгласом «ага» вытащил его, отправив в рюкзак.       «Я все, спускаюсь. Слушай, мы тут столько времени провозились. Боюсь, организм меня подведет при рассматривании достопримечательностей. У тебя волшебная таблеточка с собой?»       «Она в аптечке в желтой плоской коробке, там пластинка на шесть штук, — Кай остановился у входа в здание, ожидая вора. — Ты сбегать туда-сюда наверх к птичкам осилишь или меня внизу подождешь?»       Синтет закурил, пытаясь справиться с запахом, который, казалось, начал пропитывать все его существо и по степени отвратности мог бы посоперничать с ароматами сероводородного озера.       «Осилю, не волнуйся».       Громов спустился и, улыбаясь, подошел к парню.       — О, святой Эйнштейн, — вор сделал шаг назад, — ты так ароматно пахнешь. Что-то наверху мне казалось, запах не такой ярко выраженный. Надо будет помыться что ли? К Рэми с таким ароматом лучше не возвращаться.       — Сначала закончим с этим, а там разберемся, — покачал головой Серый.

***

      — Знаешь, — пытаясь отдышаться, проговорил вор, когда они оказались в залитом алым светом кубе выходного буфера, — идея с тренировками мне теперь нравится.       — Придумаем что-нибудь, — Кай остановился у закрытой двери наружу, дождался, пока Зейн подойдет, и присел. Он так же таскал ключ вместе со своим кулоном на цепочке. — Открой дверь.       — Симпатичный кулон, — заметил вор, выполняя просьбу, — я уже вроде видел его. Просто нравится или что-то значит?       — Он много лет со мной, но на самом деле это просто… просто сувенир, — по привычке, не задумываясь, ответил метаморф, — В том смысле, что я увидел такой в одном мультике и заказал у мастера, когда подвернулась возможность, — он поднялся и первым шагнул наружу в свежую темную ночь. — Там были города под куполами в мертвом мире и созданные людьми неблагие боги, от которых зависела жизнь людей под куполами… Они носили такие кулоны с номерами.       — Ну, он тебя явно зацепил, — Громов отошел на пару шагов. — Давай уже заканчивать, а то я даже задницу твою не могу как следует пожамкать. Запах убивает.       — Ага… Расскажи мне об этом еще…        Синтет отошел к узкой части террасы, разложил тела пилотов древнего корабля, выпрямился и застыл.       — На моей планете в древние времена практиковали воздушное погребение, — он заговорил негромко, но не обернулся к вору, как будто обращался к мертвецам. — Так хоронили героев, чтобы их тела приняла земля, а их душу птицы забрали в небо. Я надеюсь… Надеюсь, вы мне простите это. Это и то, что вас не нашли раньше, а ваши люди оставили вас одних, хотя, может быть, так и было задумано. В любом случае… Пусть ваши боги судят вас, если они были. А если нет, то вам уже должно быть все равно.       Синтет коснулся сгибом указательного пальца середины носа, потом переносицы, а потом выдохнул, прикрыв глаза.       Постояв так несколько секунд, Кай сделал пару шагов, пятясь, а потом повернулся, чтобы возвращаться обратно.       — Это было очень трогательно, — растянул Громов губы в улыбке, он стоял, подперев спиной дверной проем и, когда Двенадцатый подошел, нырнул внутрь.       — По крайней мере, ты меня не дразнишь за мои космогонические концепции, — Серый смущенно поджал губы.

***

      Дорога назад пошла легче, все-таки это был спуск. да и жуткого груза у них при себе не было. Кай смотрел под ноги, погруженный в тревожные мысли, принесенные тем, что только что произошло, тем что узнал и что все происшедшее для него значило.       — Что теперь с запахом будем делать? — вырвал его из размышлений Зейн, — Мне кажется, я тоже провонял, хотя даже не трогал.       — Предлагаю забить, из волос мы его не выведем, а с остального само скоро отвалится, — Кай на ходу распустил волосы и снова собрал их в тугой узел на затылке. — Я бы попробовал немного вздремнуть, хотя бы пару часов.       — Интересный способ меня отшить, — хихикнул Зейн, — тогда в лагерь.       Когда они вернулись, Рэми по-прежнему спал.       — Дай мне все в голове уложить, — синтет равнодушно шугнул собиравшего объедки шестипалого зверька, цапнул любовника за руку и притянул к себе, обнимая.       Кай уткнулся мужчине носом за ухо и тихо выдохнул, прикрыв глаза. В голове мутило от обнаруженного, с одной стороны, с другой Серый понимал, что все это просто его домыслы и делиться этим всем ни с кем, кроме Зейна, он не собирался, всерьез опасаясь, что такая находка заставит его работодателей прислать сюда десант. Самого Двенадцатого перекинут куда-нибудь к черту на рога, а Громова на пару с Рэми заткнут и определенно шанса остаться вместе им не дадут, а парень домой уже не вернется.       Другой давящей мыслью было то, что если бы они это знали в первую встречу, то возлюбленный смог бы до него добраться, а не сходил с ума от чувства вины и беспомощности десять лет.       Зейн крепко обнял Кая, тоже прикрыв глаза. Мысли путались, не в силах осознать до конца произошедшее. Он чувствовал, как на его Малыша давили сегодняшние события, поэтому просто молча не расцеплял руки, не желая его отпускать.       Серый затащил Громова на спальник, улегся рядом и прижался, уткнувшись в грудь и цепко обвивая конечностями. Он пару раз шмыгнул носом и потихоньку расслабился, сон быстро взял свое.

***

      Ему снилась бескрайняя долина на закате, огромное солнце, частично загороженное луной, высвечивало стартующие в величественной тишине огромные корабли. Они выходили на орбиту, где на опоясывающем планету искусственном кольце присоединялись к еще более крупным, буквально циклопическим ульям, призванным обеспечить пассажиров всем, что потребуется, и разлетались прочь, оставляя за собой длинные голубоватые хвосты в момент перехода.       Он видел, как флот летел через пространство, и от него отделялись отдельные группы, расходясь все дальше и дальше.       Спустя секунду он уже стоял на плоском верху столовой горы, открытый всем ветрам, держа кого-то за руку, и смотрел, как один из таких кораблей медленно опускается и зарывается в грунт. И будто в ускоренной съемке от корабля расходилась инфраструктура, из подземного источника выгонялась вода, рядами высаживался лес, выпускались животные, вытесняющие мелких эндемиков, а в толще камня, вырубая себе место, вырастал город.       На скалу поднялось высокое существо, казалось, это был тот самый навигатор, одежда на груди была пропитана кровью, но сейчас это был крупный гуманоид с рельефными мышцами, полный жизни, а не иссушенная стазисом мумия. Его лицо изменилось, став совсем человеческим, только цвет кожи остался прежним, а глаза оказались ярко-зелеными.       Он криво ухмыльнулся и повторил жест благословения, с которым Кай прощался с экипажем, коснувшись фалангой указательного пальца сначала середины носа, потом переносицы и губ, улыбнулся шире, произнес что-то на незнакомом языке, но в голове проросло понимание того, что это было чем-то вроде насмешливого «не просри». И ткнул пальцем в стоящего рядом.       Позади навигатора выросли еще четверо пилотов, но они были молчаливы. Все пятеро повернулись спиной, стали уходить, обратились в огромных птиц и растворились в небе. Над скалой наступила ночь, и эта тьма перешла в тьму сна без сновидений.

***

      Рэми проснулся первым, потянувшись, уселся и осмотрелся: «О…»       Они расположились чуть в стороне от светового колодца, и теперь в столбе яркого дневного света, светясь золотом, плясали пылинки, откуда-то сверху доносились далекие птичьи крики, а тут… тут кто-то хрустел обертками. Черноглазый повернул голову.       Зеленовато-бурый шестилапый зверь, копаясь в их еде, поднял голову и посмотрел на парня, который тут же вскочил и замахал руками, прогоняя незваного нахлебника. Прогнав воришку, парень проснулся окончательно и посмотрел на время: проспал почти десять часов.       — Охренеть… Неслабо меня вырубило, — покачал он головой и посмотрел на спальник, где в объятьях друг друга спали Влад и Зейн. Улыбнувшись, включил галовизор и сфотографировал их, тут же отправив фото Ортеге.       Пора было будить остальных членов экспедиции, и рыжий посмотрел на Громова и насупился, после недолгих раздумий он все же подошел со стороны Серого и, присев, стал будить его, в нос ударил неприятный запах.       — Кай, уже много времени прошло, вставать надо, — Рэми заткнул нос рукой: — Святой Ньютон, это что за запах?       — И тебе доброе утро, — пробормотал Серый, неохотно отлепляясь от Громова, — от тебя воняет ничуть не лучше после озера, но я ж не жалуюсь.       Это ворчание разбудило Зейна, и тот открыл глаза, зевнул и полез целоваться.       — Доброе утро.       — А мне? — спросил Рэми, продолжая затыкать нос. — Доброе утро.       — И тебе того же, — бросил вор и сел.       — Ты хоть забурчись, — улыбнулся парень, держась на расстоянии, — но я знаю, что нравлюсь тебе.       — Ага, иди поцелую, — прищурился Громов, Рэми тут же попятился.       — Обойдусь. Неужели я тоже так воняю? Дома потом неделю из ванны не выйду.       — Не драматизируй, — весело отмахнулся Серый, — но в своих мемуарах эту часть не опускай, а то все так делают, а потом юные умы забывают, что подобные места — это грязь и вонь в том числе. Вспомни, как под купольным городом пахло, когда мы через канализацию пробирались.       Кай уселся рядом с Зейном плечом к плечу.       «У меня был удивительно четкий сон…»       Зейн облокотился головой на плечо Кая, вновь прикрыв глаза.       «У меня тоже. Что удивительно, впервые запомнился сон без порнографии. Чудеса».       — Мемуары… — глаза Рэми загорелись, — точно, я напишу об этом.       «Я видел старт ульев, полет… Что-то аллегорическое. Как будто сознание собрало все в одну картинку, а потом ко мне явились призраки экипажа, попрощались и обратились в птиц…»       — Тогда тебе имеет смысл начать делать заметки, пока ты ничего не забыл, — усмехнулся Серый и потянулся за завтраком.       Громов резко открыл веки и посмотрел в глаза Каю.       «Зеленоглазая симпатяшка сказал: «Не просри?»       — Да, — воодушевился Рэми, — надо будет такой же дневник приобрести, как у Тэроя, но пока… — он поднял руку с галовизором и включил запись: — Началось все с моей родной планеты Туэр, когда ко мне подошел отец и сказал: «Ты хотел почувствовать себя искателем приключений…». Я тогда и не думал, насколько захватывающий путь мне придется пройти…       «Да». — Синтет посмотрел в ответ и замер.       Болтовня Рэми осталась где-то на заднем плане сознания, фоном…       «Мы стояли на скале, там наверху, где сейчас гнезда. Ты тоже видел?»       «Судя по всему. Мы сны друг друга можем видеть?»       Рэми отошел и начал с жестами что-то рассказывать в галовизор.       «Не знаю… Никогда такого не было. Может, просто фаза совпала?.. — Кай улыбнулся. — Но сны у меня порой бывают совсем сюрреалистические… если это, конечно, сны.»       «Он попрощался с экипажем так же, как ты прощался… Как же… Нос, переносица, губы. Произнес, как бы смеясь: «Не просри», и после появились остальные четверо, развернулись и, превратившись в птиц, улетели, — закусил губу Громов. — Конечно, сны, а что еще?»       «Иногда снится то, что потом сбывается. Хотя можно посчитать по пальцам, сколько раз, — Кай повернулся корпусом и положил ладони Громову на грудь, — а жесть этот я не помню откуда. Но это благословение и прощание. Может, у меня есть экстрасенсорные способности?»       «Никогда не думал, что встречу такого, как ты. Ты делаешь меня таким счастливым. Это до усрачки страшно. Страшно, что я все испорчу».       Зейн, немного смутившись, отвел взгляд и встряхнул волосы, фразу приснившегося ему инопланетянина мужчина принял на свой счет и очень близко к сердцу.       — Ладно, давайте перекусим и пойдемте, — уже вслух сказал вор.       «Если кто-то из нас что-то испортит, то мы вместе это починим», — Кай проигнорировал его смущение, обнял ладонями лицо и поцеловал, не дав закончить фразу.       Вчерашние мысли никуда не делись, но, услышав эти слова, синтет понял, что с ними делать. Он углубил поцелуй, удерживая вора, и просто поделился тем, как чувствует себя рядом с ним. Желтоглазый на секунду замер, его сердце бешено застучало.       «Хочется сказать что-то романтичное, как ты и заслуживаешь, но в голову приходит только, что мой цилиндр готов принять твой поршень для возвратно-поступательных движений, — Громов ненадолго остановился и невинно посмотрел в глаза парню, — я тебя очень люблю».       «Для меня это нечто действительно романтическое.»       Влад осторожно разомкнул поцелуй и потерся носом о нос, прежде чем выпустить мужчину из объятий и немного отстраниться, нужно было успокоить физиологические реакции, которые ну никак не скрывал слишком облегающий костюм, помимо прочего, в нем стало ну уж очень тесно. Синтет решил не убирать это из солидарности с Зейном, дела у которого в этом плане были ничуть не лучше.       Громов вначале не понял, почему Кай отстранился, когда на заднем фоне услышал, как Рэми продолжает что-то говорить на галовизор. Рыкнув себе под нос, посмотрел на припухлость в районе паха у парня и, облизнувшись, сглотнул.       Встав, отвернулся спиной к метаморфу, приводя мысли и тело в более-менее подходящий вид.       — Так, Рэми, — проговорил вор, повернувшись к парню, — закругляйся. Поешь и пошли, — только после посмотрел на Кая, — ты тоже поешь.       Синтет влез в рюкзак и молча сунул Зейну под нос бутылку жидкой еды, которую тот не допил в прошлый раз, а для себя вскрыл брикет сухого пайка и сразу откусил половину. Рэми, услышав вора, выключил галовизор и присоединился к парням. Взяв сухпаек, откусил его, высматривая миксерэм.       — Я когда проснулся, из наших припасов прогнал зверька наподобие Хали, — с набитым ртом проговорил парень, — это у них генетическое, наверно, еду тащить.       — Любое всеядное животное позарится на человеческую еду, а если зверек норный и делает припасы, то будет таскать, — синтет пожал плечами. — Люди, что характерно, тоже делают так же, — Кай тихо рассмеялся. — Как думаешь, у тебя генетическое искать и стремиться утащить домой всякий древний хлам?       Рэми на минуту замер, а потом рассмеялся.       — Похоже на то, — продолжил есть, — куда сейчас пойдем? Может, к высоткам?       — Да, — подтвердил Кай, — посмотри внимательнее, тут заметны линии коммуникаций, и они все ведут туда, плюс, если экстраполировать то, что мы видели раньше, где-то сверху должен быть пункт управления или какая-то точка осмотра, которой пользовались жители города. Возможно, там что-то еще работает. Но я думаю, что тут, как и под замерзшим куполом, жители ушли сами, ну иначе тут было бы намного больше хлама и забытых вещей, а значит, мы вряд ли найдем что-то ценное для них… Посмотрим, — он пространно рассуждал, взгляд скользнул вдоль улицы, — я бы хотел какой-то сувенир, пусть он и потеряет археологическую ценность, если его просто взять без правильной фиксации.       Рэми слушал Кая открыв рот, внимая каждому слову.       — Я столько всего узнаю рядом с вами, — улыбнулся парень, — а что за правильная фиксация? Мне отец про это тоже не говорил. Я думал, просто предварительно фотографируется и забирается.       — Потому что технически… Твой отец не археолог и не историк. Он расхититель, — проговорил Влад извиняющимся тоном. — Исторической ценности просто вынесенная вещь не теряет, а археологически предмет ценен в контексте — где лежал, на каком слое, к чему относился и кем использовался.       Синтет встал и отошел.       — Вот, например… Этот стол и лавки. Если ты их переставишь к себе на виллу, это будет просто старинная мебель из камня с другой планеты. Но если ты к этому приложишь все измерения, локацию, описание города, того, при каких обстоятельствах он был найден и прочее, то это будут уже сильно больше, чем стол и лавки. — он посмотрел на парня, — но это подход ученого, коллекционерство и торговля артефактами такой щепетильности не терпит, потому что это значит, что ценнее такие штуки, если оставить их там, где они есть.       — Ого, — глаза парня загорались все ярче, было видно, как ему интересно.       — Плюс ко всему, — вставил Громов, — со всех официальных артефактов должны уплачиваться налоги, а это сорок процентов от стоимости предмета. Поэтому и в музеях одно говно лежит.       — Ого, — уже в другой интонации проговорил Рэми.       — Чего смотришь? — спросил Зейн, глядя на Кая, усмехнувшись и отпив из бутылки, — Да, вот так тут у нас весело. Все поели? Выдвигаемся?       — Ты прекрасно знаешь, что все, что касается финансов за пределами простой оплаты услуг, для меня смутно и непонятно, — Серый закатил глаза и фыркнул. — В общем… Рэми, я пытаюсь в тебя положить мысль о том, что по приезде домой тебе стоит на трезвую голову пересмотреть некоторые парадигмы, заложенные в тебя отцом, и задать ему вопросы, на часть из которых он, вероятно, отвечать не захочет. — Он подошел к столу и стал собирать в рюкзак припасы, а пустые упаковки запихивал в боковой карман.       Лицо у парня стало серьезным, и он замолчал.       — Да уж… спрошу.       Громов сложил спальники, поглядывая на Рэми.       — Ребенку мозг промываешь? — хихикнул вор, посмотрел на Кая. — Я готов. Мы как, предоставим возможность Щенку путь прокладывать? Проверим его удачу?       — Не промываю, ставлю акценты, как ты мне расставил, — Кай не постеснялся ответить в лоб. — Передаю эстафету, так сказать.