Ты сделал всё, что смог

Наступила гробовая тишина, нарушаемая только тихим пиканьем прибором жизнеобеспечения. Рэтчет тяжело вентилировал перегревающиеся системы и смотрел куда-то в пол. Оптимус, как подобает любящему мужу и лучшему другу, терпеливо ждал, пока медик соберётся с силами, чтобы продолжить непростой рассказ. Магнитное поле доктора было таким взволнованным, что искра Прайма просто не могла не послать самые тёплые, самые любящие импульсы на которые была способна. Рэтчет мотнул шлемом, непроизвольно взялся за фейсплейст и продолжил: — В тот день у меня была ночная операция, последняя по плану, от усталости я уже свалился со своих опор, как вдруг они... *** — ШЛАК ВАС ДЕРИ, ТУТ ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ, А?! —раздался дико громкий для глухого, спящего госпиталя голос, который своим отчаянным криком выбил из только что задремавших после операции врачей весь дух. — Дружище, держись, я сейчас тут всех на опоры поставлю, слышишь? ЮНИКРОНОВЫ ВЫ ДЕТИ, ГАЙКИ ПОДБАЧНЫЕ, ОТЗОВИТЕСЬ ЖЕ! — голос ночного дебошира был угрожающим, но ещё сильнее он дрожал от собственного страха. Рэтчет подскочил с места, сгоняя остатки перезагрузки в виде всплывающих окошек и со скоростью турболисицы вылетел в коридор. Как оказалось, один из разрушителей притащил в госпиталь тяжело раненного товарища. Незнакомый, здоровый мех с болотный корпусом был подхвачен двумя крепкими медбратьями, а его друга насильно отпихивали к выходу. Доктор не успел разглядеть "дебошира", лишь краем оптики заметил нечто похожее на катану, что стремительно полетела в сторону одного из работников госпиталя. Вновь наступила тишина. — Кто пациент? — обрабатывая серво спросил Рэтчет, ещё не пришедший в себя до конца после оффлайна и громких угроз. — Разрушитель. Оторвана нижняя часть лица, скользящий удар клинка разорвал подбородочную пластину, чудом не задет процессор и оптика. Пошло заражение. На корпусе множественные ожоги металла от бластерных выстрелов, вмятины, оторванные запчасти. Сэр, у нас нет подходящего оборудования для удаления пораженного металла на фейсплейсте. Если мы помедлим еще хоть цикл, то заражение достигнет жизненно важных систем и спасать будет уже некого. Доктор задумчиво обежал несчастного, а затем посмотрел на "метку смерти". Так для себя Рэтчет окрестил инсигну разрушителей. Автоботы отправленные умирать... "Если я ничего не предприму, то этого парня просто разберут на запчасти... Нет. Надо попробовать" — В водите его в стазис, будем вычитать гной подручными средствами... — скомандовал медбот, а увидев сомнения в оптика подчинённых добавил —... Все под мою личную ответственность! Операция началась. Прошло больше десяти циклов, прежде чем Балкхеда, как потом узнал Рэтчет имя своего спасенного, собрали по кусочкам. Однако с лицом несчастного сделать так ничего и не удалось. Нижняя половина была зверски оторвала и никакая пластика не могла скрыть этот шрам, разве что... *** — Так у нашего Балкхеда появилась подбородочная пластина... Это единственное, что я смог придумать, чтобы скрыть повреждения. Мы установили её не сразу, сначала громила около декацикла ходил с разодранным фейсплейстом и совсем не мог говорить. Все это время он провел один. Никто так и не пришёл его навестить Рэтчет провентилировал и посмотрел на Прайма. Тот был спокоен, но задумчив, крепко держа в своём серво, сервопривод друга. Оптика пристально уставилась на Балкхеда. — Ты сделал все, что смог, милый Рэтчет... Ты сделал всё, что смог