Открывай

Череватый гипнотизировал Илью взглядом, а сам в это время взял его за руку. Продолжая что-то наговаривать себе под нос, он отвлекал Ларионова от своих действий. Тот чётко чувствовал чужое прикосновение к своей руке, но пошевелиться не мог, ныряя во взгляд Влада. В глазах, как и прежде, свою игру вели бесы. Но Ларионову ещё ни разу не приходилось рассматривать их так близко. Он только сейчас заметил в этой черноте бездонную глубину. Хотелось рассмотреть её, изучить. Наверняка там можно отыскать и саму душу Череватого. И, не успев осознать эту мысль, Илья решил, что где-то там она всё-таки есть. Таится в клетке и ждёт, чтобы её открыли. Вокруг всё перестало существовать; Илья чувствовал, словно его тело наливается свинцом, в голове появился лёгкий звон. Глаза напротив сверкали яркими вспышками, которые будто имели какой-то свой необъяснимый смысл. Но, почувствовав секундную боль в пальце, мир снова упал на Ларионова. – Илья, Вы сегодня мне и поможете, – заулыбался Череватый, распаковывая спиртовую салфетку. Он аккуратно протирал прокол на пальце Ильи, продолжая что-то наговаривать. Теперь настало время заворожённо наблюдать за этим обычным жестом. Илье казалось, что Влад хотел заживить эту незначительную ранку. Неизвестно, сколько времени они провозились, но главные герои наблюдали за манипуляциями ведущего и чернокнижника, затаив дыхание. Когда рука Ильи оказалась на свободе, он поднялся на ноги, жадно вдыхая воздух. – Итак, Владислав, Вы готовы? Помните, что нужно сделать? Испытание Черетватый прошёл безупречно. Не без жути, конечно, но Ларионов заворожённо наблюдал за магом, отмечая про себя некоторые изменения. Их Илья заметил ещё вчера, когда вокруг не было камер и такого количества людей. Казалось, будто Влад повзрослел. И это чувствовалось, в первую очередь, в отношении к героям. Илья был обескуражен тем, что Влад попытался успокоить главную героиню. Жёстко, но именно это и требовалось Татьяне. Съёмки кончились глубокой ночью. Илья добрался до своей квартиры и даже не понял, как провалился в сон.

***

После съёмок голосования на следующий день, Илья впервые за долгое время не знал, чем себя занять. У него было свободных часа четыре, прежде чем его ждал самолёт до Питера. Вдохнув прохладный и ещё летний воздух, Ларионов остановился у машины. Хотелось облачиться в более теплую одежду; на ум как раз пришёл свитер, который так и остался в машине: на улице уже было достаточно прохладно, свитер сейчас был бы как раз кстати. А ещё он думал о том, что ему этот свитер ни к чему. И зелёный он особо никогда не любил, хотя на шоу стилисты всегда хотели облачить его именно в этот цвет. – Не думал, что это начнётся так скоро, – с другой стороны машины послышался знакомый голос. Илья даже не удивился его обладателю. – Ты бы поосторожнее, а то, как говорится: поспешишь – людей насмешишь. С одной стороны, Влад нёс полную чушь, но с другой стороны – Илья просто не хотел понимать, что несёт этот невообразимо странный человек. Но, вопреки всему, Ларионов молча открыл машину, сел и довольно улыбнулся сам себе, наблюдая в зеркало, как Череватый кидает на заднее сиденье свою сумку. – А белый конверт ты отдал этой ведьме. Чёрт бы тебя побрал, Ларионов, ты разбиваешь мне сердце. Я что, недостаточно крови тебе пустил? Или мне нужно прибегнуть к более серьёзным мерам? – Владислав, мне иногда кажется, что Вы чересчур самоуверенны. И из-за этого задаюсь вопросом: как эта самоуверенность в Вас помещается? Должно же разорвать когда-то от такого количества дерзости, – машина плавно выехала на дорогу. Илья чувствовал уют, которого не хватало долгие месяцы. Когда он снова приехал в Москву для съёмок, то чувство одиночества иногда накатывало, и приходилось уходить в работу с головой. Но рядом всё равно не хватало кого-то, кому можно сказать полную чушь и не выглядеть при этом глупым ребёнком. – Я вот даже не обижаюсь. Я знаю, что ты так не считаешь. Хоть и будешь делать вид, что я всего лишь один из участников битвы, – Влад не скрывал ехидства. Илья немного напрягся от этих слов. Действительно, он относится к Череватому, как к одному из двенадцати участников. Но спросите Ларионова, какого чёрта он так обрадовался и выдохнул с облегчением, когда услышал знакомый голос у машины? – А как же я тогда к Вам отношусь? – Как к свежему глотку воздуха, – смеялся Влад. Кажется, он всегда смеялся. Илья ни разу не видел его серьёзным, разве что в те моменты, когда Череватый читал свои заклинания. – Владислав, вот Вы наверняка знаете обо мне очень многое, – проигнорировав сказанное, Илья обратился к Владу. – Вы же экстрасенс, – засмеялся Ларионов, улавливая вопросительный взгляд. – Я просто хотел бы послушать о Вас. Наверняка Вы можете поведать очень много интересных историй. – А может, ты перестанешь мне «выкать»? У нас разница больше десяти лет. А ты ко мне, как к учителю по литературе, – поёжился Влад. – А что, у тебя неприятные воспоминания с учителем литературы? – Это просто не очень интересная часть моей жизни. Я не очень любил литературу, но мне приходилось в неё погружаться. Родители ведь хотели, чтобы я на филологический поступил. Видели во мне учителя русского и литературы, – Череватый закатил глаза. – Да ладно? – искренне удивился Илья, даже отвлекаясь от дороги на несколько секунд. – Я тебя вообще не представляю у школьной доски и сюсюкающимся с детьми. – А как ты меня можешь представить? – Череватый задержал взгляд на Илье, как будто что-то оценивая про себя, и продолжил: – Не думай об этом сейчас. Но могу уверить тебя, я неплохо окончил филфак. Илья не прекращал удивляться этому человеку. Но в чём он был уверен на все сто процентов: сюрпризов от Череватого можно ожидать на каждом шагу. – Ладно, допустим, – качнул головой Ларионов, мысленно делая определённо новую отметку о личности Влада. – Какие ещё ты увлечения имеешь, кроме… кхм, любви к Толику? – По дереву выжигаю, – совершенно серьёзно заявил Влад. – Ты не шутишь? – Илья даже закашлялся от такого неожиданного поворота. Краем глаза Илья попытался уловить эмоции Влада, но тот сидел с непроницаемым взглядом. – Илья, вот скажи мне, ты совсем идиот? На кой чёрт мне сдалось жечь по дереву? Ты бы поверил ещё в то, что я крестиком, блять, вышиваю? Или марки коллекционирую? – рассмеялся Череватый в своей обычной манере. – Влад, я бы поверил даже в то, что ты балет танцевать умеешь или фанатеешь от Гарри Поттера. Уже прям представляю твою комнату, увешанную зелёными эмблемами Слизерина. Илья в очередной раз почувствовал лёгкость и непринуждённость, даже в какой-то степени свободу. В основном они разговаривали о незначительных вещах, но Ларионов сделал для себя два важных вывода: Череватый точно не был фанатом Гарри Поттера, и Влад умел очень заразительно и тепло улыбаться. Невозможно было не улыбнуться в ответ, видя этот сияющий взгляд. Илья заглядывался, но оправдывал это всё простым любопытством. Возможно, он сравнил бы Череватого с солнцем, но зная то, чем он занимается – такое сравнение было весьма странным определением. Однако тепло чувствовалось. Адское? Вполне возможно. – Илья, ты понимаешь, на что идёшь? – вопрос прозвучал внезапно, и Илья даже не сразу понял, как на это реагировать. Он вертел в руках чек с его именем и поглядывал на бариста, что делал им кофе. Они катались уже часа полтора по Москве, и Влад предложил эту кофейню. Было ещё предложение сходить в парк аттракционов, но Илья их с детства не любил. Да и выглядело бы это немного дико. Однако ответа на вопрос он не находил. Ведь Ларионов ни во что не ввязывался, он всего лишь ждал кофе. И коротал время перед отлётом. – Я не произвожу впечатление хорошего человека. И не люблю открываться людям, – продолжал Череватый, не сводя тяжёлого взгляда с Ильи. Вся атмосфера лёгкости улетучилась, словно мыльный пузырь. Но почему-то Ларионов знал, что так будет. Илья вспомнил, как думал о том, что никогда не видел Влада серьёзным. И вот – ещё одно интересное открытие сегодняшнего дня. Мимо пробежала девочка лет пяти. Она была одета в голубое платье; у неё были крылья и волшебная палочка, которой она махала и раздавала «заклинания радости». Илья вмиг загорелся нелепой идеей и подозвал феечку к себе. – На кой чёрт она сдалась тебе? – скривился Череватый. – Эй, как тебя зовут? – спросил Илья, опускаясь на одно колено. – Настя, – гордо произнесла девочка и улыбнулась. – А меня Илья. Я, кстати, настоящий волшебник, – прошептал Ларионов, доставая из кармана монетку – вечный атрибут иллюзиониста. Он проделал фокус, который демонстрировал уже миллионы раз, и девочка радостно захлопала в ладоши. – Настя, у меня к тебе очень серьёзный вопрос. Ты же фея, и должна видеть хороших людей, правда? – на вопрос Ильи малышка прищурилась и с видом знатока постучала пальцем о подбородок. – Конечно. – Скажи, этот дядя похож на хорошего человека? – он кивнул в сторону Череватого, который наблюдал за происходящим, словно видел перед собой сумасшедших. – Хм… – протянула Настя, рассматривая Влада. – Дядя красивый, и улыбка у него добрая. – А вот он так не считает. Но ты же фея, может, найдётся у тебя заклинание, чтобы переубедить его? – Ох, заклинания тут не помогут, – с тем же видом всезнайки протянула Настя, широко улыбнувшись. – Но есть рецепт – нужно чтобы кто-то по вечерам дяде читал хорошие сказки, а по утрам делал какао, – она смело подошла к Владу и протянула руку. – Меня зовут Настя, а тебя? – Влад, – он неуверенно достал руку из кармана и протянул её девочке. – Влад, улыбайся так чаще, и этот дядя тогда будет тебе по утрам делать какао, – рассмеялась Настя, крепко схватив Череватого за руку, покачивая ею то вверх, то вниз. Илья рассмеялся, наблюдая за тем, как глаза Влада чуть не вылезли из орбит. – Спасибо, Настя, ты очень милая, – сказал Илья. – И вы тоже очень милый! А вы будете моим мужем, когда я вырасту? – Так, а ну брысь отсюда, – недовольно забурчал Череватый, отмахиваясь от девочки, словно от мухи, – пока я тебя своим демонам не скормил. Настя рассмеялась и убежала, радостно размахивая волшебной палочкой. Илья хотел было уже пошутить про внезапно вспыхнувшую ревность, но отчего-то шутка перестала быть смешной, стоило только осознать её смысл. Ларионов поднялся на ноги и отряхнул колено, кляня себя за разыгравшееся воображение. – Зачем эти маски, Влад? Ты вполне можешь быть обычным, если так хочется, да? – Илья улыбался, когда они выходили из кафе с двумя стаканчиками кофе. Настроение вернулось в прежнее русло, и даже Влад снова заулыбался. – Не делай вид, что знаешь меня. То, что я позволил угостить себя кофе, не даёт тебе права указывать мне, как себя вести, – говоря даже эту фразу, Череватый улыбался. – Вот именно, что не знаю. И не могу считать твои эмоции. И меня это жутко бесит. И не просто же так ты сел ко мне в машину? – И не просто так таскал тебя на кладбище, – оскалился Влад. – Но не задавай вопросы, на которые боишься узнать ответы. – Единственный вопрос, на который я боюсь узнать ответ – какое пожелание написано на твоём стаканчике? – Илья хмыкнул и покосился на свой, который стоял между сидений на подставке. Надпись на крышке гласила: «Ваши бесы Вас охраняют». – Мне сразу понравилась эта кофейня, – довольно произнёс Влад, отпивая свой напиток. – Правда, шугливые немного. Не понравилось одному пареньку, как я ему пожелал скопытиться от дури, которую он употребляет. Зато потом кофе делал самый лучший. И пожелания, что надо. Про свою надпись Влад ничего не сказал, но Ларионов был уверен: там такая же жуть. Череватый нахмурился каким-то своим мыслям и отвернулся, глядя в окно. И что творилось у него в голове – оставалось загадкой. Сюрпризы и загадки – в этом весь Влад. – В Москве никогда не видно звёзд. В моём захолустье хотя бы эту красоту можно было наблюдать. А тут одна сраная дымка, – спустя минуту Влад снова подал голос. Илья перестал считать все необъяснимые факты, касающиеся Череватого, потому что уже просто сбился со счёта. – На улице ещё день, возможно, где-то есть место, откуда можно наблюдать созвездия. Кстати, ты в них разбираешься? – Конечно, я ведь сам звезда, – ухмыльнулся Влад, театрально вскидывая подбородок. Илья фыркнул и решил однозначно, что самолюбие Череватого точно никуда не деть. Но оно не раздражало, а казалось даже забавным. А если быть совсем честным, то – милым. Илья одёрнул себя, стараясь игнорировать вновь разыгравшееся воображение. – Когда вернусь с Питера, покажу тебе одно место, а ты мне расскажешь о созвездиях. – Только если ты покажешь мне фокус с монеткой, – сверкнул глазами Влад, но Ларионов уловил толику грусти в его голосе. – А ещё я провожу тебя на самолёт. Снова пришло время удивляться. Ларионов однозначно внесёт этот день в список самых странных и многочисленных открытий. За один день Илья уловил яркие и тёмные краски в натуре Влада. И совершенно не такие, какие приходилось видеть на съёмках испытаний. Стоило только задаться вопросом: а кому ещё Череватый показывает себя настоящего, как где-то внутри что-то неприятно начинало колоть. В какую-то секунду хотелось, чтобы эти стороны Влада не знал никто. Хотя, если посмотреть с другой стороны – Илья почти ничего и не узнал о Череватом. Тот вечно говорил какими-то загадками или просто отшучивался. Но Ларионов был уверен на тысячу процентов, что это – всего лишь начало. – В самолёт сядешь, надень, – Влад протянул Илье непонятно откуда взявшийся бархатный мешочек. Они уже стояли на парковке аэропорта, но прощаться никто не спешил. – И что это? Мне стоит опасаться порчи поносом, которую ты обещал страшному мужику с лопатой? – Для тебя бы я припас более оригинальный способ сглаза. Так что считай это просто фанатским подарком. – А кто чей фанат? – А это ты сам для себя реши, – бросил Череватый, открывая дверь машины. Он молча забрал свою сумку и стал скучающе ждать Илью. – Погоди, – Илья тоже поспешил выйти из машины. В глазах Влада застыл вопрос. – У меня тоже подарок есть, – пакет с зелёным свитером прилетел чётко в руки Влада. – Считай это тоже фанатским подарком, – Ларионов наблюдал за лицом Влада, стараясь прочесть эмоции. Но снова видел только ехидный оскал. Хотелось удивить его какой-то глупостью, оставить после себя такой же незабываемый след, который оставил сам Влад. И чем дальше утекали секунды, тем безумнее были идеи. Илья подошёл к багажнику, достал свой чемодан, вздохнул, пытаясь понять, зачем он собирается сделать очередную глупость. Но, кажется, глупости в жизнь Ларионова влетели вместе с Череватым. – Встретишь меня через четыре дня, – это был не вопрос. Илья смотрел долго и настойчиво на Влада. Тот лишь склонил голову вбок, губы еле заметно дёрнулись в улыбке и он сделал шаг, приближаясь в Илье. На миг Ларионов замер, ловя где-то внутри еле ощутимое смущение. А сознание начало подкидывать странные мысли: «ещё не поздно сбежать». И вместе с тем, оно предательски нашёптывало: «слишком поздно». Взяв Череватого за руку, Илья также смотрел в его глаза. И снова эта глубина захватила в свои сети, только теперь там читался вопрос. И Ларионов ликовал внутри себя: всё-таки у него получилось нагнать смятение на Череватого. Но спешить не хотелось, хотелось ещё увидеть какие-то эмоции в этой чёрной бездне. Сердце принялось отстукивать панический ритм, но даже сквозь этот стук Илья чётко улавливал звук дыхания Череватого. И Илье хотелось знать, что в эту минуту творилось у него в голове. Он опустил взгляд на руку Влада; казалось, тот и вовсе замер, стоило только Илье перестать смотреть в глаза. В следующую секунду Ларионов вложил в ладонь Череватого ключи от своей машины. Влад уставился на ключи в руке, словно ему предстоит решить задачу, которая не имеет совершенно никакого ответа. Илья снова ликовал внутри, потому что он только что застал удивление на лице Влада. – Дальше я сам, ни к чему слезливых прощаний. – И не надейся, что я поделился бы с тобой платочком, – крикнул пришедший в себя Череватый, но Илья предпочёл не оборачиваться.