Похититель Рождества

Чимин и представить себе не мог, чем ему заниматься эти две недели в гостях у Юнги. Хотя словосочетание «в гостях» лучше подходит, если делаешь это по собственному желанию, в его же случае это довольно спорно. Хотя подросток выбрал из двух вариантов именно этот, так что и некоторое ощущение свободоволи здесь присутствует. Он спрашивал у хозяина этого дома, чем ему заняться. Ему казалось, что помощь с уборкой или готовкой — первое, что приходит в голову, но Юнги был категорически против: — Я в состоянии сделать это сам, — повторял парень. И если быть честным, у старшего в доме царит идеальная чистота. Действительно, ему нечем было заняться всё это время, а уборка отвлекает, приводит в порядок мысли. Чимин же всё не мог найти себе занятие, сидеть просто так казалось ему чем-то очень сложным. Казалось, что день проходит впустую. — Может быть, я мог бы прогуляться по твоей крепости? — спрашивает подросток. — Она выглядит очень большой. Я уверен, я смог бы найти здесь что-то интересное. — Тебе нельзя заходить на верхний этаж. Там пол очень хлипкий, — произносит Юнги, — в подвал тоже ходить не рекомендую. Там живут грызуны. — От этих слов подросток скуксился. — А в остальные места можешь заглянуть. Только вот не думаю, что тебе там понравится. — И всё же я хочу убедиться в этом лично, — гордо отвечает Чимин, направляясь в другую комнату вприпрыжку. — Только не надо потом говорить, что я тебя не предупреждал. Подросток громко смеется, направляясь в новое, очень интересное место. Комната сама по себе очень тёмная, но сейчас день, а потому здесь можно кое-что разглядеть. Это место напоминает кладовку или что-то в этом роде, только вот площадь тут очень большая. Квадратов пятьдесят — не меньше. Здесь целая свалка старинных картин. Чимин с восторгом осматривает каждую из них. Также присутствует антикварная мебель: подсвечники из серебра, дорогая посуда из глины, выглядящая так завораживающе красиво. Будь такая у подростка, он бы ни за что не стал из неё есть, потому что жалко портить эти шедевры. Окно закрывала большая шторина, простирающаяся до самого пола. Удивительно, но здесь совсем не было пыли. Значит ли это, что Юнги заботится об этих вещах? — Весь этот хлам здесь от старых графов, — раздаётся сзади и Чимин мигом поворачивает туда свою голову. Юнги пришёл. Он осматривает свою комнату с не очень сильным восторгом, это скорее похоже на равнодушие. — Зачем ты это хранишь? — спрашивает подросток. — Это история, — объясняет старший, — возможно, кто-то когда-то сможет найти всё это и сдаст в музей. Люди будут смотреть на эти вещи и попытаются хоть примерно представить себе то время. — Я и не знал, что ты настолько глубокий, — улыбается Чимин. — Живя здесь в одиночестве, я стал много размышлять о жизни. Мне всё равно было нечем больше заняться. — Возможно, размышления — ещё не самое худшее. Иногда они позволяют нам становиться более зрелыми людьми, — пожимает плечами Чимин. — Наверное, — кивает Юнги и опускает голову, — я подумал… Если тебе что-то нравится, можешь взять это себе. Уверен, ты не купишь ничего такого ни в одном магазине. — А как же история и музей? — удивляется подросток. — Думаю, они не сильно расстроятся, если не будет хватать одной штучки. Услышав это, Чимин улыбается. Он кивает, а после решает подойти к картинам поближе. Те навалены в одну кучу и не очень просто разглядеть что-то подходящее. Подросток решает немного отодвинуть в сторону то, что ему не подходит, и вдруг ему попадается следующая картина: в снегу, посреди улицы, стоит ель. Она одна и изображена так, что вокруг неё нет ничего, кроме серого дневного неба. Чимин смотрит на неё и почему-то не может понять, почему ему так сложно отвести взгляд. Это произведение не является слишком ярким и привлекающим внимание, но подросток ощущает где-то внутри, что именно его нужно взять с собой. — А можно взять вот эту картину? — спрашивает Чимин, доставая полотно, обернутое в позолоченую рамку, словно конфета в обертку. Юнги удивлённо смотрит на изображение и хмурится. — Почему именно она? — спрашивает парень. — Не знаю. Не могу отвести от неё взгляда, — пожимает плечами Чимин, — просто она такая… — Одинокая, — подсказывает старший и подросток шокированно поднимает брови, а после заторможенно кивает. — Мне тоже нравится эта картина. Должен сказать, она — моя любимая из всех. — Если она твоя любимая, я не могу её взять, — Чимин протягивает картину Юнги, но тот отрицательно мотает головой. — Всё хорошо, — отвечает Мин, — я специально убрал её сюда. Устал смотреть на неё в течение ста лет, — парень грустно усмехается, — она мозолила мне глаза. Постоянно напоминала мне о том, кто я такой. Кстати, в день когда я убрал её, я встретил тебя. Бывают же такие совпадения… Чимин завороженно смотрит на старшего, медленно его собственная улыбка растягивается. Подросток улыбается так очаровательно и завораживающе. Это не остаётся в тайне от Юнги, который, почему-то, задерживает на нем свой взгляд. — Наверное, это было не совпадение, — улыбается младший. После он выходит из комнаты, оставляя Юнги одного.

***

На самом деле, время проходит намного быстрее, чем ожидалось. Чимин чувствует себя в этой крепости довольно комфортно и с каждым днем это состояние становится только лучше и лучше. Юнги часто засматривется на него, особенно когда младший читает вслух сказки, взятые из миновой библиотеки. Парень слушает их и то, как рассказывает их младший, кажется таким особенным и меняет взгляд на эти детские истории полностью. — Какой здесь прекрасный переплёт, — Чимин рукой проходится по твёрдой обложке, приоткрывая рот. Его глаза с восторгом блестят, а Юнги наблюдает за ним, иногда усмехаясь. Младший кажется настолько наивным и простым, даже глупым временами, но всё же это является таким очаровательным. — Я бы многое отдал, чтобы у меня были такие же книги. Это же рукопись, — Чимин снова улыбается, перелистывая шуршащие страницы. На заднем фоне горит камин, согревая. Юнги так не хотел, чтобы младшему было холодно. Сам он привык к этому ощущению, но подросток был достоин только самого лучшего и Мин очень сильно старался для него. — Вообще-то я подумал, что ты можешь заходить сюда иногда. Если захочешь, конечно, — произносит Юнги, поддавшись чарам младшего. — Правда? — неверяще спрашивает Чимин. — Правда.

***

Все эти дни, пока Чимин жил у Юнги, в доме царила такая спокойная и тёплая атмосфера. Может быть, всему виной был камин, но возможно, лишь возможно, старший начинал таять лишь от одного взгляда на Чимина. Он был единственным, кто видел Юнги. Единственным, с кем старший заговорил за столь долгий период и единственным, кого Мин дотронулся. Такой юный и светлый, он читал сказки и верил в добро. Наверное, Юнги завидовал ему от всего сердца, потому что сердце Чимина было полно любви. — Знаешь, я хотел поговорить с тобой кое о чем, — произносит Мин одним тёплым вечером. — Да? — Я рассказал тебе, что меня выгнали из деревни и то, что люди очень разозлилась на меня. На самом деле, они своей ненавистью заколдовали меня. Я обречён на вечное одиночество. И изменить это может лишь один человек, который видит во мне нечто хорошее. Чимин, ты видишь во мне что-то хорошее? — Да. Я вижу. Я знаю, что ты очень добрый, ведь, несмотря ни на что, выполнил мою просьбу. Я очень тебе благодарен. Почему-то в этой тёплой домашней атмосфере Юнги впервые чувствует то же самое. Благодарность. И ещё кое-что, на самом деле. Мин ощущает невероятное желание приблизиться к человеку, который доверился ему. — Ты ведь помнишь, сегодня Сочельник. Я вернул Рождество, — произносит Юнги. — и я никогда раньше не получал подарки. Можно сегодня я изменю это? У Чимина покраснели щёчки, а глаза сверкают ярчайшими звездами. Он кивает, а после резко зажмуривается, потому что его целуют. Юнги едва дышит, касаясь его своими губами, ощущая такой сильный трепет в своей душе. И Чимин вдруг отвечает ему, поглаживая по щеке. — С твоим первым Рождеством, — шепчет подросток, — я так рад, что могу провести его с тобой. — С Рождеством… И спасибо. Я очень тебе благодарен. За всё… — так же шёпотом отвечает старший.