Ничего святого

—Отче наш, еже еси на небесех... Повторяю знакомые слова молитвы, крестясь при упоминании имени Его. Закрываю глаза, а мысли только о нём. Не могу сосредоточиться. —И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Который раз убеждаюсь что все эти текста - всего лишь текста. Иначе почему, сколько я их не повторяй, отмаливая свои грехи, то всё равно вляпываюсь в них снова? Где твоя хвалёная сила, Небесный отец? «И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.» И сколько я об этом не проси, искушение всё равно накрывает меня с головой, читай я эти молитвы, не читай. Но, о бог мой, как не упасть так низко, когда лукавый так прекрасен? По крайней мере, мой. Я думаю о нём и днём и ночью, молясь и крестясь я думаю о том, как будет он безжалостно втрахивать моё обессиленное тело в кровать. И мне ничуть не стыдно. Ибо лукавый мой - Дио Брандо. Взгляд алых очей мне видится везде. Бархатный голос, пробирающий до мозга костей, заставляя содрогнуться от мурашек всем телом, не утихает в моей голове. Но боже, как я тоскую по его рукам. Как пошло я трогаю себя ночами, представляя, что это он. Дио, Дио... Закончив службу, иду по коридору к выходу. В трепетном ожидании, я не могу сосредоточиться на чём-то другом, мои мысли о нём. Дио, Дио... Не помню, как прихожу домой. Бросаю на пол плащ. К чёрту, потом уберу. Иду к столовой, ведь чувствую, что он там. И не ошибаюсь. Его изящный силуэт маячит у окна в свете догораящих свечей. Блондинистые пряди безобразно лежат на крепких, мускулистых плечах. Я невольно начинаю любоваться им. —Я скучал, Энрико. Дрожу, слыша его голос. Закрываю открытый рот лишь для того, чтобы сглотнуть. Как будоражит предвкушение его объятий! Не решаюсь переступить порог. Так стыдно, но трепетать перед ним мне - одно удовольствие. И где тут не трепетать, при виде его могущества и невероятной харизмы! О, мой господь, я, кажется, схожу с ума. —Ну, иди сюда, не бойся. Я хочу обнять тебя. Его слова, как толчок. Всего в несколько шагов преодолеваю расстояние между нами, протягиваю руки и...замираю. Так страшно и трепетно... Дио улыбается мне. Веки приопущенны, длинные ресницы прикрывают глаза. Я различаю в его взгляде удовлетворение. Его руки обвивают мою талию, широкие ладони ложатся на спину. Я весь дрожу, покрываясь мурашками. Как тосковал я по его прикосновениям... Набираюсь смелости, обнимаю его шею, одну ладонь кладу на затылок своего господина. Мягко. Запускаю пальцы в волосы, прижимаюсь щекой к его щеке, шепчу на выдохе на ухо: —Дио... И снова дрожь. Бросает в холод, а потом накрывает жарой. Чувствую, как потею и знаю, что побледнел. —Ты так скучал, Энрико? - он прижамает меня к себе, утыкается носом в шею. Я знаю, он смотрит в стену позади, показывая, что его внимание я ещё должен заслужить. —Впрочем, к чему вопрос, я это чувствую. Он опускает руку мне на пах. Сам только сейчас замечаю свой стояк. Смущаюсь, отвожу взгляд. —Какой твёрдый... Целый день терпел? —Да. Склоняю голову и слегка отворачиваюсь, не смея посмотреть в его глаза. Дыхание сбивается, а ноги подрагивают. Обливаюсь потом. Опять. Как это грешно, хотеть мужчину. Но мне плевать. Давно плевать. Попробовав один раз, ты действительно хочешь ещё и ещё. И это касается не только сигарет, алкоголя... Но и мужского тела. Да, я хочу его всегда. Нет, не до абсурда, чтобы прям везде и каждую секунду. Рядом с ним я его хочу. Всего хочу. И к чёрту секс, я просто хочу, чтобы он был моим! Чтобы думал обо мне ежесекундно, как думаю о нём я, чтобы так же мучительно проживал день в ожидании новой встречи, чтобы возбуждал его один мой взгляд. Но увы, я человек, а он... А он - мой лукавый, мой бог. И это он меня себе присвоил. Дио усмехается так, будто мысли мои читает и эти глупые надежды и желания забавляют его, как было это всегда. Его руки скользят по моей груди, очерчивая каждую линию. Откидываю голову назад, томно вздыхаю. Чувствую, как хочу плакать от желания, а возбуждение внизу уже невыносимо болезненно давит. А он снова усмехается... И я робею под его нескончаемой властью надо мной. Захочет он прямо сейчас, чтоб я встал на колени и согрешил, я встану. Встану, чёрт возьми! И согрешу. Только чтобы он знал, что я верен ему, что нет повода хоть на мгновение усомниться во мне. И чтобы чувствовал, как сильна моя любовь к нему... Ряса падает на пол. Краснею, отвожу взгляд. Он опускается на колени, всё так же улыбаясь, забирается с головой под подрясник, стягивает нижнее бельё. —Ди...о... Чувствую его язык, будто ударяющий меня разрядами тока. Он проводит по моему члену языком. Я выпускаю тихий стон, а после более громкий, когда он берёт в рот. До чего умелы его движения. Кладу свои руки поверх его рук, лежащих на моих бёдрах. Глажу. Тёплые... —Дио... Мне кажется, это должен делать я, - склоняю голову, смотрю на него, сидящего под подрясником. Его блондинистая макушка высовывается наружу. Брандо ухмыляется. Поднявшись с колен, он идёт к креслу, обворожительно виляя бёдрами. Садится, разводит ноги в стороны. Некоторое время стою в ступоре. Дио зовёт меня, и я покорно подхожу, опускаюсь перед ним на колени. Смущаясь отвожу взгляд. —Ну, делай, раз собрался, - Дио поглаживает меня по голове. Киваю, стягиваю с него одежду. Беру его член в руку, провожу по нему языком. Стыдно. Но теперь останавливаться уже нет смысла, да и возбуждение моё растёт. И, судя по твердеющему органу сидящего напротив, у Дио тоже. Сажусь поудобнее, обнимаю его бёдра и беру в рот. Господин выпускает шумный выдох, откидывает голову. Мягко держа пальцами основание, продолжаю сосать ему, поднимая и опуская голову. Иногда отстранясь, вожу кончиком языка вверх-вниз. Дио доволен, судя по лицу. —Тебе хорошо? - всё-таки решаю удостовериться. —Хорошо, - он улыбается. —Но кое-чего не хватает. Его ладонь ложится на мой затылок, поглаживает. Он резко надавливает на мою голову, заставляя взять всю длину. Зажмуриваю глаза, чувствуя, как поступает к горлу рвотный позыв. И Дио, будто чувствуя, отпускает, а потом насаживает снова. —С ума схожу от твоей глотки, - улыбается шире. А я краснею. Плохо видно на смуглой коже, но так оно есть. Он поднимается, мягко хватает меня за руку и ведёт вглубь особняка. Я покорно иду с ним, задумавшись. Мы оказываемся в спальне. Дио ставит меня перед кроватью и подходит сзади, прижимается в упор. Я чувствую, как упирается его член в моё бедро. Руки Дио обвивают мою талию. —Ты хочешь меня, Энрико? - шепчет он мне на ухо. —Да, я хочу тебя, Дио. Знаю, что будет, не впервой. Сказать, что хочешь - подписать себе смертный приговор. Точнее, своей заднице. Дио резко повалил меня на кровать. Едва я успел опомниться, как уже стоял перед ним на четвереньках. Его орган не малых размеров потирался между моих ягодиц. Стыдно. Во время секса сдержанность его куда-то исчезла. Он становился чёртовым зверем в постели, и мне, что стыдно признать, это нравилось. Вздыхаю. —Вставь его, Дио... —Что ты там бормочешь, Пуччи? —Я говорю, вставь его в меня! Самодовольный смешок. Головка чужого члена вошла в меня, я содрогнулся. —Дио... Он никогда не растягивал меня. Всё происходило в процессе. —Что такое, мой ангелок? Я широко распахиваю глаза, выдыхаю. Столько раз он ласково называл меня, а я всё не перестаю удивляться этому... —Суй глубже, - взяв его за руку, я положил его ладонь на своё бедро. —Тебе будет больно, - он положил и вторую ладонь на второе бедро. —Тебя это когда-то волновало? —Мне нравится твоя смелость, Энрико. Пока мы болтали, я успел привыкнуть. Дио незамедлительно вошёл ещё глубже, уже не жалея меня. Толчок, ещё толчок, и я закрываю рот рукой, пытаясь сдержать стоны. Я всё думал о том, почему он делает это. Почему он спит со мной? Какая с этого выгода? Может быть, он хочет таким образом удержать меня рядом с собой, зная о моей любви к нему? Господь всемогущий, почему я вообще думаю об этом сейчас... Но недолго я был недоволен тем, что в голову лезут странные мысли. Разум вскоре затуманился, всё, на что меня хватало - это стоны и вскрики. Между охами и ахами проскакивало имя Дио. Порой я звал его "любимый". Дио на это только ухмылялся и молчал, очевидно, задумываясь. Очень скоро он оказался внутри меня полностью. Я изогнулся, откинул голову назад. Рука Дио переместилась на мою шею, погладила кадык. Он опустился, поцеловал мои губы. Я ответил, искренне удивившись этой нежности. Дио устроился удобнее позади меня, стал делать грубые толчки. Какое-то время я держался, касаясь чужих холодных губ, но стоны вдруг сами собой стали вырываться из груди. Я плавно просунул язык в рот Брандо. Он властно сплёл наши языки. Дио не был бы собой, если б не забрал инициативу в поцелуе. А я и не был против. Темп толчов рос. Член Дио яростно долбил меня, то и дело задевая простату. Мне оставалось лишь изгибаться под ним, стонать и умолять не останавливаться. —Дио... —М? —Глубже, вставь глубже... —Да куда уж глубже, я ведь полностью вошёл. —Мне мало тебя, Дио! Я хочу тебя больше, хочу всего... —Много хочешь, Энрико, - его губы коснулись моего уха. Рука вампира резко обхватила мой всё ещё невероятно твёрдый член, сжала его, выдавливая из меня стон. —Но знай: ты мой. Только мой. —Твой, Дио, только твой... Ещё несколько грубых, глубоких толчков заставляют меня застонать, выгнуть спину. —Мне так нравится, как ты унижаешься передо мной, давая в себя вставлять и трахать, - я слышу добрую усмешку. —Ради тебя я готов на всё! —Мне нравится и это, Пуччи. —Я нравлюсь тебе, Дио? —Нравишься. Очень даже нравишься. —Я люблю тебя, Дио! —И я тебя тоже. Он опускается вновь, прижимаясь грудью к моей спине. Ко мне вдруг резко вернулось ощущение реальности, вернулись все чувства. Я чётко ощутил, как пылают огнём мои кишечник и анус. Сумасшествие! —Дио... —Ты так часто произносишь моё имя... Будто имя бога в молитвах. —Ты и есть мой бог! Отче мой! —Трахаешься с отцом, Пуччи? —Да! Я грязный грешник! —Тебе совсем голову от возбуждения снесло. Я ничего не смог сказать, так как вновь отдался экстазу. Двигаясь ему навстречу, я уже не смог остановиться. И к чёрту. Издав тихий рык, Дио выплеснулся в меня. Я чётко ощущал, как заполняет меня его горячее семя. —Дио-о-о... - кончаю следом, тяжело опускаюсь на кровать. Он покидает меня, ложится рядом. —Иди ко мне. Ложусь рядом. Он берёт меня за руку, сплетает пальцы и сжимает ладонь. —Ты такой красивый, Энрико, - улыбается. —Правда? - улыбаюсь в ответ. —Да. Прикрываю глаза, тихо шепчу себе под нос молитвы, прося прощения за то, что на мгновение отрёкся и благодаря господа за то, что свёл меня с ним. Искренне улыбаюсь, обнимаю его тёплое из-за меня самого тело. —Ты молишься, Пуччи? —Да. —Давай помолимся вместе...