Последняя слабость

Как прекрасно знать, что мужчина, которого ты любишь, всецело твой. Каждый сантиметр его кожи, каждая улыбка и каждое нежное касание принадлежит тебе.

Я ловлю каждый его вдох и каждый выдох, наши тела двигаются в унисон, как красивая музыка по нотному ряду; как кисть, которая скользит по холсту, оставляя за собой плавный изгиб красок. Малфой единственный, кто знает, как я хочу и как могу… Я раскрываюсь только с ним. Каждый выдох наполнен сладостью звуков, означающих наслаждение. Он и без них понимает, что я плавлюсь в его руках, отдаюсь до последней капли. В моей уютной квартирке приглушен весь свет, и единственное освещение льется из красивых свечей, висящих под потолком благодаря заклинанию. Магия не только витает в воздухе, но и искрит между телами, хотя мы каждый раз вытесняем ее жаркими касаниями. Если бы магию можно было бы увидеть, то это точно были бы вспышки ярких фейерверков — нет, не бабочки, а именно фейерверки, запускающие дрожь по всему телу, аккумулирующие тепло внизу живота. Его руки сильные и нежные, только Драко умеет сочетать в себе это. Он приподнимает мои бедра и нежно входит почти на всю длину. Я испытываю легкую боль, которая исчезает со следующим движением тела мужчины. Я всегда растворяюсь в нашем сексе без остатка, отбрасывая все глупые мысли и мечты о создании семьи. Драко никогда не женится на мне, я это знаю. И всегда знала. Скорее дементоры сожрут его душу, чем он поведет к алтарю грязнокровку. Но сейчас этим мыслям тут не рады, после его ухода я поплачу как следует, а пока… Пока Малфой жаден в своих движениях и желаниях, а я и не сопротивляюсь, наоборот, беру от этого вечера все. Подаюсь бедрами навстречу и выгибаю спинку, чтобы грудь была выразительнее и его желание не стухло за считанные минуты. Природа наградила меня красивым телом, но я всегда работаю над собой, чтобы оставаться подтянутой и красивой: никаких сладостей, физическая нагрузка два раза в неделю и йога по утрам. Правильная девочка должна вести правильный образ жизни, или хотя бы его видимость для других. Ох, если бы они только знали, чем занимается правильная девочка с совершенно неправильным мужчиной, когда никто не видит. Сегодня поведение Малфоя другое, мужчина будто прощается со мной; оставляет следы от засосов и пальцев рук, которыми держит за бедра, когда мы меняем позицию. Драко будто пытается запомнить каждый мой стон и движение, и я чувствую это. Мое тело напрягается в сладкой истоме, когда я достигаю финиша первая. Она быстро сменяется жгучей болью в груди, когда мужчина шепчет на ухо, словно проклятье: — Ты всегда будешь моей… Разве я смогу полюбить кого-то так же сильно, как этого блондина? Нет. Тысячу раз нет! Я держусь только благодаря этим вечерам у меня дома. Я живу только ради пятницы, в редких случаях выходных, когда мы бываем вместе. В обычной жизни мы не контактируем. Иногда мне сложно себя сдержать и не улыбнуться ему — но не могу. Мы не контактируем, да и с чего бы — я в одном отделе министерства, Малфой в другом. Никто не должен даже и мысли допустить, что мы вместе. А вместе ли мы? Этот вопрос мучает меня последние два года, когда случайная перепалка в моем кабинет чуть не стала фатальной. Ошибкой или счастьем? В тот момент я думала, что это большая ошибка, вот так вот трахаться на столе. А после Малфой стал приходить чаще, и было глупо отрицать, что я ждала этих встреч, как Сириус ждал освобождения из Азкабана. Идиотское сравнение, но я мечтала о Драко многие годы, и теперь он мой. Пусть даже только на выходные. — Я люблю тебя. — Слова вырываются помимо воли, ведь я запрещаю себе произносить это вслух, но уже поздно. — Я знаю, мышонок, — отвечает Драко, и я чувствую, как его грудь перестает двигаться. Он задержал дыхание. И ничего больше. Как типично для Драко: не отвечать на важные слова или вопросы, которые я задаю. Вечное это трусливое избегание важных вещей. Я злюсь в этот момент и встаю с его груди, укутывая нагое тело в серый плед, который еще несколько часов назад встречи был красиво застелен на кровати. Слышу, как раздается рваный выдох, затем мужчина встает и начинает спешно одеваться. — Отлично. Ты всегда бросаешь меня, когда мог бы остаться. — Не мог, — холодно отвечает Драко, целиком поглощенный надеванием штанов. Ищет взглядом ремень, которым еще час назад стягивал мои запястья. — Вот, — я протягиваю ему ремень и стыдливо опускаю взгляд: в голове все еще свежие воспоминая о том, что мы делали и как были близки. Драко не благодарит, тишину нарушает только звон пряжки. Иногда мне кажется, что мы и не волшебники вовсе. Взмахни палочкой — и ты полностью одет, но нет, он тянет время, и я вижу, как Малфой хмурит лицо, кусая внутреннюю сторону щеки. Мужчина очень задумчив и напряжен, словно никакой физической разрядки и не было, как и не было тех поцелуев с привкусом красного сладкого вина, которое он принес с собой. — Прости. Я больше не буду говорить это, если тебе так неприятно это слышать, — произношу очень тихо и невесомо, вкладываю всю нежность в слова, чтобы он понял, что я не настроена враждебно и хочу побыть с ним. Мои эмоции удобно уселись на американские горки и летят трусливо вниз, только бы не злить его и не злиться самой. Я страшно боюсь потерять Драко. Этот страх настолько ощутим и всецел, что мне больно дышать. — Ты больше и не скажешь, — усмехается Драко, повеселев, будто его рассмешили свои же мысли. — Мы прекращаем наши встречи. Больше ничего не будет, Гермиона, — в голубых глазах нет больше нежности и тепла, наоборот, они холодные, как ледники. И я буквально чувствую, как каждый из острых пиков айсбергов врезается мне в сердце. — И давай без сцен, не заставляй меня стирать тебе память или того хуже. Я не понимаю, как мои слова любви могли так сильно зацепить его, что он готов стереть мне память или подвергнуть страшными заклинаниями. Не понимаю. Драко застегивает черную, как ночь, рубашку и сверлит меня взглядом, а я сижу обнаженная на кровати не в силах сделать нормальный вздох. Боль парализует все тело, а страх, который так долго мучил меня, плотно сжимает в тиски все тело. — Почему? — поборов подкативший ком к горлу, спрашиваю его, подняв взгляд на обворожительного мужчину. Он очень красив, но часто за его внешней яркостью никто не видит его черного, как смоль, сердца. Не буду врать, я тоже этого не вижу, ведь люблю до беспамятства. Люблю за все, а изъяны не замечаю. Розовые очки бьются всегда стеклами внутрь. Мне больно. Песок в глазах превращается в слезы, предательски катящиеся по щекам. — Пятнадцатого декабря я женюсь на Астории, — буднично говорит Малфой, и я отказываюсь в это верить. — Ты не можешь так поступить со мной! — вырывается из моих губ. Я становлюсь до безумия жалкой. Не могу молчать: я хочу кричать от той боли, которую он причинил мне словами о свадьбе. — С тобой? — Драко насмешливо поднимает бровь, его безразличие меня убивает. — А кто ты? Ты лишь Гермиона, серая мышка, с которой я развлекался, пока не нашелся вариант получше. — Я знаю, что ты пытаешься сделать мне больно, поэтому так говоришь, но ты не чувствуешь этого на самом деле, не чувствуешь… — судорожно повторяю, хотя в глубине души верю его словам, ведь в этом весь он. — Я знаю, Драко, что ты тоже любишь меня. На секунду я вижу сомнение на его лице, но лишь на секунду, а потом он начинает громко смеяться, делая меня беспомощной и жалкой. Вдвойне жалкой. Но мне сейчас так больно, что я не чувствую этого, не вижу, какая я отвратительная в его глазах. — Пора перестать верить в сказки, тебе больше не пятнадцать, — Драко застегивает первую запонку. Его тон легок и непринужден, будто мы сейчас говорим о том, что за окном идет дождь, а не о том, что он разбил мое сердце на тысячу осколков. — Ты и я никогда бы не могли быть вместе. Я хочу семью и детей, настоящих и с чистой кровью, ты не можешь мне этого дать. — Вторая запонка поблескивает в его руках. Магия вечера улетучилась, как будто и не витала в тесноте комнаты. — И, если быть честными, Гермиона, я не думал, что ты настолько глупа, чтобы верить в наше счастливое будущее. Уизли до сих пор по тебе сохнет — дай парню билет в жизнь, покажи ему настоящий секс, а не под одеялом в темноте. С этим ты справишься, — Драко подмигивает и собирается было трансгрессировать, но останавливается взглядом на моих губах. Хмурится, будто не расслышал. А ему и не нужно слышать. Я произношу заклятие почти шепотом, ведь только на это сейчас хватает сил, и десятки свечей из-под потолка летят прямо в него, но ударяются в щит. Потухшие, они падают на пол, а Малфой исчезает, забирая с собой мое сердце и все мысли. я, совсем как свеча, безжизненно падаю на кровать и содрогаюсь в громких рыданиях. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла встать с кровати — ощущение, что вечность. Тело ломит от неудобной позы, я поднимаюсь с едва слышным всхлипом. За окном светает. Меня ждет работа в Министерстве. Больше всего в этом мире я не хочу быть там, видеть его и Асторию. Зная Малфоя, он точно придет с ней, показывая всем, как «любит» эту женщину. Чистокровную волшебницу, которая всегда была лучше меня. Я набираю горячую ванну в попытках обмануть себя и скрыть нужду в объятиях.

***

— Ты не можешь это сделать, Гермиона! Это сумасшествие, — восклицает Гарри, запуская пальцы в волосы. — Не делай этого. Это дорога в один конец. Но я не слушаю его, отрешенно мешая зелье. Когда я варю зелья, то невольно вспоминаю дни в Хогвартсе, когда были проблемы поважнее разбитого сердца. — Гермиона, — Рон садится напротив, вздыхает с такой грустью и отчаянием, что я отвлекаюсь от зелья и смотрю на друга. — Гарри прав, это большая ошибка. Хотя бы один раз послушай нас. — Разве вы когда-то меня слушали? — горько усмехаюсь я и поднимаю взгляд от котелка. Гарри в панике. Кажется, сам Волан-де-морт его не пугал так, как моя идея. — Нет, — констатирует Рон с легкой улыбкой, в надежде, что это меня может переубедить. — Сейчас не время нарушать это золотое правило. — Правила созданы для того, чтобы их нарушать, — Гарри садится рядом и берет мою ладонь. Я отдергиваю ее так резко, словно обожглась теплотой мужчины. — О, вы вдвоем достаточно нарушили школьных правил, — я укоризненно качаю головой, а потом протягиваю ему ладонь и склоняю голову в немом вопросе: «Принес?» Поттер смотрит на меня, потом на Рона, долго и пристально. Я не знаю, что у него в голове, читать мысли не умею, но те, кто неоднократно нарушал правила, не хотят позволить это сделать и мне. Хотя оба знают, насколько сильно мне это нужно. — Ты найдешь кого-то лучше, чем Малфой, оставь его, — Рон произносит фамилию Драко настолько брезгливо, насколько это вообще возможно. Он ненавидит его. Каждая клеточка его тела пропитана ненавистью и злостью. Первые слова мужчин, когда я рассказала им все, были весьма нецензурными. Рон даже не разговаривал со мной больше недели, я думала, что и меня он будет ненавидеть так же сильно, как и Драко. Что ж, заслужила, не имею оправданий. Но так решило мое сердце, так решила я сама, теряя сон и аппетит, — только бы быть с ним. В тот день, когда Малфой ушел, как и в последующие несколько дней, я не выходила на работу, не отвечала на звонки, пока эта парочка не пробила заклинание и не ворвалась в мой дом. Гарри сильный волшебник и ему все под силу, даже заклинание очень умной волшебницы. — Позвольте это сделать, и обещаю, что больше никогда не пойду на поводу у своего сердца. Пожалуйста, — мои глаза застилают слезы. Я не хочу плакать, но не могу иначе. Снова спирает дыхание от боли и осознания. И они соглашаются, отдают мне последний ингредиент для зелья. — Ненавижу, когда ты плачешь, — фыркает Рон, вставая.

***

Что я сейчас испытываю? Я испытываю злость, не человеческую, а настоящую адовую злость из-за своей слабости. — Трус! Ты всегда был трусом! — рычу я своему отражению в зеркале, с силой сжимая край раковины. Весь мой мир — это идеальная картинка для общества. Высокий, статный, чистокровный волшебник, который должен продолжить род Малфоев. Как же мне порой хочется избавиться от этой гнилой фамилии, смыть с себя всю грязь этого напыщенного волшебного семейства. Но я слабак, не способный ни на что, кроме как согласиться на этот брак. Мне было хорошо с Гермионой. Возможно, это была не любовь, которую описывают в книгах величайшие поэты, но я определенно привязался к ней. К этой теплой игривой кошечке, которая была лучшей частью проходящего года. Сложно думать о том, что мы больше никогда не проведем время вместе, но винить я могу только себя. — Жалкий трус! — злость снова заполняет мое тело новым импульсом, и я не сдерживаю эту силу, позволяю найти выход. Кулак почти сразу ударяет в отражение, разбивая роскошное зеркало ванной комнаты. Вот бы так легко разбить истинную причину моей слабости. Самого себя. Боль от порезов я чувствую не сразу, ведь та червоточина, что внутри, пульсирует куда сильнее, спирая дыхание. Но все на, что я способен, — грустным взглядом смотреть в остатки зеркала на стене, а потом собрать все в первозданный вид с помощью заклинания.

***

Разве это не мечта — идти под венец с любимым? Ощущать себя самой красивой девушкой в этом мире? Знать, что он будет произносить клятву только для тебя? Да, это моя мечта, которая никогда не исполнится, потому что я не смогу полюбить никого так же сильно. А может, и смогу однажды… Сейчас не время думать об этом, время идти к алтарю и быть самой счастливой. Белое платье струится красивыми волнами, оно задрапировано блестками, которые сверкают в солнечных лучах, как тысячи звезд в небе. Оно сшито идеально, каждый шов будто невидимый. Шею холодит изумрудное ожерелье, символ его любви. Подарок на прошлое Рождество, когда мы все еще были вместе. Но любовь Драко никогда не была настоящей, как и не будет настоящей к Астории. Только сейчас осознаю, что он в принципе не умеет любить, его не научили этому, а сам учиться Малфой не захотел. Я очень красивая, несмотря на предыдущую ночь без сна, но с десятком салфеток, осушающих мои слезы. В последний момент я подумала, что это плохая идея, но я так хочу ощутить то, что ощущает она, когда Драко целует, когда обнимает, как недавно обнимал меня. И вот он, Лицо спокойно и серьезно, руки спрятаны за спиной, а взгляд прикован ко мне. Это последняя встреча, клянусь, я не вынесу больше такой пытки. Малфой берет мои руки в свои и пристально смотрит в глаза, его губы растягиваются в легкой улыбке, когда он чувствует тепло моих рук. — Ты выглядишь прекрасно, — шепчет он. — И ты прекрасен, — губы произносят это сами собой, а сердце сжимается сильнее в тиски, в которые я его поместила. Малфой начинает говорить свою клятву, читая ее с листочка. Забавно: слова явно не его, их написал кто-то, кто умеет чувствовать. Каждая строчка, каждое слово выжигает дыру в груди, а я позволяю этого костру делать мне больно. — Я всегда искал такую, как ты, Астория, ты изменила мой мир на «до» и «после». Если в мире и есть любовь, то она воплощена вся в тебе, — заканчивает мужчина. Слезы текут по моим щекам, точнее, по щекам той, чей облик я приняла. К счастью, Гарри и Рон взяли ее волос, а не кошки, хотя лучше было бы стать кошкой, чем чувствовать, как десяток из них скребет мое сердце сейчас. Малфой не понимает, почему Астория плачет, он хмурится и внимательно смотрит на девушку, внутри которой я. Та, которая любит его, несмотря на все мерзости, что он творил. Слепая любовь. Жажда быть только с ним, которая стала сильнее принципов и гордости. — Я люблю тебя, — отвечаю голосом Астории, а взгляд Драко концентрируется на ожерелье. Он вспомнил. В глазах мужчины вспыхивает настоящий огонь. Малфой не произносит больше ни слова. Волшебник, который ведет церемонию, открывает было рот, но тут же замирает, когда блондин предупреждающе поднимает руку. Нельзя заключать брак не с той женщиной, пусть и облик у нее другой. — Уйди, — презрительно шепчет он. — Ты невыносима, — голос Драко настолько пропитан ненавистью и презрением, что я не в силах стоять на ногах. — Нужно было сразу стереть тебе память. Волшебники начинают перешептываться, ведь не слышат то, что говорит Малфой. Их интерес к двум особам крепчает и хочется узнать, что же происходит. — Я сама это сделаю, — мои дрожащие руки скользят по ожерелью, расстегивая его. — Просто хотелось знать, каково это быть — твоей женой. — Замок поддается моим пальцам, и наконец оно в моих руках. — Но забуду не только я. Бросаю ожерелье на пол и резко ударяю по самому крупному камню каблуком изящной туфельки. Мы погружаемся в густую дымку, за которой нас никто не видит. Сейчас я решительна как никогда и движения моей палочки быстрее, чем попытки Малфоя достать свою. Прижимаю кончик к его виску и вытягиваю из бело-голубую нить, в которой все его воспоминания обо мне с того самого дня в кабинете. Она сверкает, переливаясь в солнечных лучах и мне не жаль. Пусть забудет все.

***

Асторию нашли через час, и никто из присутствующих не понял, что произошло. Все оказались опьянены моей магией. Свадьбу перенесли на другой день, а пока стали искать причину того, что произошло. — Тебе лучше знать, что он мудак, чем забыть, — ворчит Рон, смотря на пробирку с воспоминаниями Драко. — Я и так буду это знать. — Палочка Гарри у моего виска. Я собираюсь с духом и киваю ему, разрешая ему сделать то, о чем мы договорились. — Я сохраню их, чтобы ты смогла вспомнить, если будет надобность. — Храни под семью замками. Это должна быть моя последняя слабость. Больше никакого Драко Малфоя в моей жизни. — Звучит красиво — Рон хмыкает, наблюдая за процессом извлечения воспоминания. — Последняя слабость…