Белые розы.

Белый снег, прилипая к его куртке становился водой. Как и кровь, только происходило наоборот. Тёплые, алые капли, текли по его щеке. После чего застывали от холода. Он понимал, что если не встанет, то станет такой же водой что и снег. Но он не мог, ведь он уже как лёд. Замороженный в этом мире бессмертием. Каждый раз, когда его тела касается сущий бред, он умирает. Но снова, очнувшись в своей кровати, уже не чувствует адскую боль. Только воспоминания. Сейчас он жив, его всего-то придавила машина. Это даже прикольно, что не какая-то летучая тарелка. Было сложно встать, костя поломаны, некоторые органы рассыпались по снегу. Но сердце ещё выдавало стуки, лёгкие давали дышать. Хоть и было ясно, что тот скоро умрёт, он пытался двигаться. Не помогло, остаётся ждать. Почему все смерти выглядят именно так? То есть, ты спокойно живёшь как остальные, а тут бац и тебя нет и все забыли. Будто бы его смерти не существовало, будто ничего не было. Минуту назад, перед этим всем, его друзья прокричали: — Они убили Кенни!! — Сволочи! А потом просто ушли, оставив его умирать. Но вот смерть пришла, сердце перестало биться, лёгкие будто бы наполнились водой. Кенни закрыл глаза. Открыл их уже в тёплой кровати. Рассмотрев свое тело, что оказалось здоровым, без каких либо повреждений, он снова лёг на подушку. Может быть когда-то получится ощутить настоящую смерть. Зимнее прохладное утро. В его комнату, сквозь старую штору, пробились лучи. Он перевернулся на другой бок, что бы избежать яркого света. Но это не помогло. Где-то в голове появилось воспоминание о учебном дне, а это значит, что парню пора вставать в школу. Он поднялся с тёплой постели. Позади послышались стуки по пыльному стеклу. Маккормик высунул свою голову на холодную улицу и посмотрев на парня, что стоял под ним, он удивился предмету в его руках. Там был маленький, белый цветок. Вроде бы роза. Да. Колючие шипы выглядывали с зелёного стебля. Белые, как молоко лепестки, распались по белоснежным рукам его друга. Он стоял и смотрел на Кенни своими голубыми, как море, глазами. Улыбался как ребёнок, говоря что-то про то, что скора весна. Эта картина предподнесла маленькую, незаметную улыбку. Ведь капюшон покрывал его лицо, мешая нормально выговаривать слова. Стотч нервно перемешивал цветок в своих руках, когда заметил, что Маккормик начал странно смотреть на него, будто бы пытаясь зайти в самую глубь. Светловолосый протянул розу своему другу, сообщив о том, что пора бы идти в школу. Кенни пробудился с мечтаний, соглашаясь с Баттерсом и отправляясь собирать школьные вещи. Бутон, что лежал на кровати, парень решил сохранить на всякий. Он засунул его за ухо, как это делают девушки летом и побежал вслед за другом. Прошёл ещё один день, ещё одно школьное приключение. Все отправлялись домой, встречали своих родителей, гуляли на улице. Где-то среди них должен быть Маккормик. Но чертова машина. Ещё одна смерть. Кровь снова стекает по дороге, глаза ослепляет яркий свет солнца, а тело онемело. Все свои мысли он посветил не о смысле жизни, а о мальчике, с которым пронёс этот день. О Баттерсе, который подарил ему тот цветок, что всё ещё находился за его ушами. Маккормик еле двинув рукой, попытался взять предмет. Хорошо, что у него получилось. Только вот, плохо, что цветок тоже заморался и завял. Парень хотел оставить его себе до начала весны, что бы показать другому о том, как он ему дорог. Резкая тошнота посетила его рот. Он блеванул на себя белой жидкостью с какими-то лепестками. Они были очень похожи на те, которые росли на розе находились в его руке. Цветок упал от чувства сильной боли в руках. Как будто его руку вырезали пилой и засунули в глубь мяса огромную иглу. Но там были только лепестки и кровь. Кровь, что стекла от появления этих штук. Кажется, он впервые умирает от такого способа. Где-то раздался крик. Стотч кричит его имя и бежит к полу трупу. — что с тобой?! Я сейчас вызову врача, потерпи!! Его маленькие слёзы скатились вниз, он был до жути напуган. Кенни взял его ладонь, единственной, чистой рукой. И прошептал слова. — Эти розы напомнили мне о тебе. Очень жаль, что садят их только зимой, Иначе, я бы смотрел на них вечно. Это было что-то похожее на признание в любви. Но это уже не важно. Тело покрылось цветами, превращаясь в бессмысленный, пустой куст.