Плохое начало хорошего

В квартире царила гробовая тишина, солнце старалось пробиться сквозь шторы, но всё было зря. Щиголев получил свой первый выходной после долгих концертов, наконец-то, он мог спать дома, в своей кровати, в своей квартире! Он больше 7 месяцев не получал его, но это того стоило. Парень отдохнет целых два месяца от концертов, причем подряд! Однако было одно но... И прямо сейчас это но сидело под дверью в квартиру, промокшее под утренним дождем и плачущее от боли, губа была разбита в дребезги, а глаз дергался как у психопата. Сжимая ладони в кулаки нежданный гость глубоко дышал, хотя и боялся что его прямо сейчас услышат. Эти маньяки ходили и искали его, чтобы добить прямо на месте. Он надеялся, что Саша услышит звонок в квартиру и спасет его от бед, ведь они не будут заходить в каждую квартиру чтоб найти свою жертву. Сердце неистово стучало, словно вот-вот выпрыгнет из груди и разорвется на малейшие кусочки, испачкав весь этаж кровью. — Саша, прошу, открой, мне страшно... Бедный парень начинает плакать и стучать в дверь со всей силы всхлипывая и надрывая связки, уже не боясь как его услышат убийцы. А они уже подходили, 2 этаж, всего 3 этажа отделяли их, им оставалось совсем немного чтоб достать бедную овечку. Наконец-то Поручик проснулся, он открыл глаза, но не из-за шума за дверью, а лишь от желания попить воды. Поднимаясь с болью в голове еле перебирается на кухню, доставая грязный стакан наливает из-под крана воды, начиная жадно пить, крепко зажмуриваясь. Наконец-то промывая горло парень услышал как кто-то стучит в дверь, причём очень настойчиво. Сильно хмурясь тихо притопал и отворяет дверь, сначала один замок, потом второй, а потом и третий, он боялся сумасшедших фанатов которые захотят попасть к нему, когда его не будет дома. Только дверь не хотела открываться, что-то тяжелое на ней лежало не желая подниматься. Высовывая мятую голову наблюдается страшнейшая картина. Куликов сидит под дверью, весь в собственной крови, с исцарапанным лицом, руки тряслись, а из-под рукавов выступали капельки крови, но никого не было видно. — нет, Саш, господи, еб твою мать, только не опять... Ты же обещал что продержишься сам! Кто вчера уверенно смеялся и говорил что доберется домой и выпьет лекарства?! Думаешь, мне нравится переживать за тебя, оставляя одного?! Думаешь я люблю ожидать твоего звонка или хотя бы сообщения, что ты дома, что ты принял лекарство, что ты живой, целый и невредимый?! Саша, прошу, если тебе плевать на себя, то подумай хотя бы обо мне! Мне очень важно как проходит твоё лечение! Пока барабанный Маэстро тащил тушку бедного друга на себе он пришёл в себя, извиваясь, кашляя, громко кряхтя и давясь кусочками своей же кожи. Наконец-то практически дышащий Куликов лежит в пустой ванной, которая постепенно наполнялась теплой водой. Терпеливый друг медленно снимал его одежду, ведь не желал ещё одного нападения на себя, что до сих пор похрамывал. Все руки были в следах от укусов, буквально до плеч! Может, было бы и там, если бы туда доставал. Пока товарищ еле понимал где он, стараясь дотянуться до ещё не искусанных частей тела, лучший друг принёс лекарство, которое специально покупал на случай резкого припадка у басиста. Силой открывая ему рот, терпя давление челюсти, заставляет проглотить сразу три штуки, морщась от ярой боли в руке. Пару мгновений и друга стало не узнать, он медленно отвернул голову, освобождая из плена пальчики и закрывая тяжёлые веки. Тихо хрипя Саша смог выдавить лишь пару слов. Нащупав чужую руку сжимает как можно сильнее, аккуратно тряся и стараясь привлечь внимание как можно сильнее. Вновь на лице появляется чистая, искренняя улыбка, в которой читалась абсолютно вся благодарность и одновременно мольба о прощении за испорченный выходной. — Спасибо, Саш, ты моё единственное спасение...