Внешность (не) главное

      Скучающий взгляд скользит по многочисленным посетителям одного из самых популярных кафе в моём городе. Все столики заняты, а атмосфера и шум, представляющий из себя смесь голосов, звяканья вилок о тарелки и музыки, льющейся из колонок, заставляют моего внутреннего интроверта сжиматься в напряжённый комок.       Неуютно. Как минимум потому, что я, похоже, сегодня единственная девушка пышных форм, присутствующая здесь, отчего та часть разума, которая отвечает за комплексы, истерично приказывает мне немедленно выбросить меню и довольствоваться стаканом воды. Самым маленьким стаканом.       Не на ту напал, мозг. Почти год прошёл с тех пор, как я запретила себе стесняться своего тела и стыдиться каждого приёма пищи. В конце концов, пока я свободно помещаюсь на стульях, волноваться мне не о чем. К тому же, любить свою полноту — не равно сознательно объедаться и толстеть ещё больше.       — Неужели ничего не будешь? — мои размышления прерываются голосом сидящего напротив. — Не думал, что и ты станешь сторонницей диет. А как же твой бодипозитив?       Его приглашение куда-нибудь сходить я приняла лишь потому, что знаю — он серьёзно намерен клеиться к моей лучшей подруге. А поскольку она — девушка гордая и не отличается общительностью, выудить необходимую информацию представлялось возможным только через меня.       — Бодинейтральность.       — М-м? — невнятно отзывается он, отправляя в рот кусочек мяса.       Чертовски аппетитный кусочек, от которого мой желудок начинает жалобно урчать.       — Я поддерживаю бодинейтральность.       — Как это?       — Не пытаюсь доказывать миру, что красивы абсолютно все. Хочу донести до человечества, что в адрес людей вообще не должны употребляться слова вроде «красивый» или «некрасивый». Природа красивая. Картина красивая. А человек такой, какой он есть. И неважно, мужчина это или женщина.       — Ясно, — надо же, он даже не кривится, слушая мои рассуждения. Впрочем, подруга говорила мне, что её новый знакомый максимально странный, в хорошем смысле. И если у них всё сложится, я буду рада.       И в глубине души немного расстроена. Потому что мне такое вряд ли светит. Любить себя я могу сколько угодно, но даже самый адекватный на первый взгляд парень по итогу будет смотреть исключительно на худеньких красавиц.       Такова реальность. И поскольку меняться я не собираюсь, мне остаётся принять это и найти как можно больше плюсов в том, чтобы быть одиночкой.       Сам он — словно герой дамского романа. Подтянутый, спортивный, лицо как у модели. Начинающий бизнесмен с неплохими перспективами на будущее. Проще говоря, мечта каждой впечатлительной девицы от пятнадцати до сорока.       — Ладно, спрашивай уже.       — В смысле? — его ухоженные брови чуть приподнимаются в удивлении. Неужели вместе с идеальными внешними данными будущий принц моей подруги получил актёрские способности?       — Ну, мы сюда не отдыхать пришли. Давай обойдёмся без лишних церемоний и разговорчиков о погоде. Что ты хочешь узнать о Кате? Только учти, слишком личное останется личным, и я не смогу рассказать тебе всё.       Вижу, как старательно он пытается скрыть улыбку. Затем перевожу взгляд на официантку, и та, профессионально понимая меня без слов, подходит с блокнотом в руках.       — Один ванильный раф, пожалуйста.       — Что-то ещё?       Зря я ляпнула про нежелание отдыхать. На самом деле всё, чего мне сейчас хочется, это как раз-таки расслабиться. Желательно в «компании» чего-нибудь вкусненького.       — Мясной сэндвич.       Официантка уходит, и мой взгляд вновь обращается к собеседнику.       — Я серьёзно. Не особо люблю, когда меня используют в подобных целях, но готова проявить уважение к тому, кто честен в своих намерениях. Начать с Катиных увлечений или подарка на день рождения?       Он прочищает горло, и уголки его губ всё-таки приподнимаются в снисходительной улыбке.       — Ты считаешь меня трусом?       — Что?       С тихим звяканьем он кладёт вилку и нож на край тарелки.       — Если бы моей целью… в смысле, моим интересом была Катя, я бы позвал её и сам обо всём спросил.       — Тогда к чему эта встреча? Других близких подруг у меня нет, как и сестёр, а коллеги по работе давно замужем.       — Может быть, я хотел провести время именно с тобой.       — Не смешно.       Я кривлюсь, и в его взгляде мелькает одна из самых неприятных эмоций. Жалость. И едва заметно — страх. Так смотрят, когда боятся быть отвергнутыми.       — Тебе не нравятся мужчины?       — Не в этом дело. Посмотри на меня.       Он окидывает взглядом мою фигуру. Толстовка оверсайз с мультяшными мордочками, в которой я выгляжу ещё крупнее, чем есть. Чёрные джинсы свободного кроя, потому что в ныне модных обтягивающих мои ноги больше походят на сардельки. А до облачения в лосины мне пока не хватает уверенности и самоиронии.       — Посмотрел. И?       — Не поверю в сказки о том, что для тебя внешность не главное.       — Не ты ли рассказывала мне о бодинейтральности?       — Ни разу не видела, чтобы мужчины вроде тебя вступали в отношения с женщинами, уступающими по внешности топ-моделям.       — Мой отец, интересуясь кулинарным бизнесом, однажды заглянул в европейскую булочную. Там он встретил официантку — иностранку пышных форм…       — И это была твоя мама, я угадала?       — Нет, — он беззлобно усмехается, — это была первая настоящая любовь моего отца. У иностранки был жених, а отец спустя год вступил в брак по расчёту. Моя мама — дочь делового партнёра моего деда. Как ты выразилась, топ-модель — не в буквальном смысле, — но отец до сих пор иногда вспоминает ту официантку. Сложись всё иначе…       — Не сложилось бы. Такое только в кино бывает — когда миллионер влюбляется в дурнушку. А даже если подобное случится в реальности — финал всегда будет такой же, как у твоей семьи. Красотка-невеста и «жили они долго и счастливо, пока дурнушка коллекционировала кошек в своей однушке на краю города».       Он издаёт тихий смешок. Уголки моих губ также приподнимаются, и напряжённость атмосферы постепенно сходит на нет.       — Поэтому я не хочу повторять путь отца. По крайней мере, в личной жизни.       — Вариант с тем, что ты на спор должен меня соблазнить, тоже не считается?       Он с улыбкой качает головой, давая отрицательный ответ.       Наверное, по закону жанра я должна до потолка скакать от радости, броситься ему на шею и благодарить все судьбы мультивселенной за такой подарок.       Или, напротив, показать характер, этакую непредсказуемость в купе с наигранной недоступностью. Впрочем, почему наигранной? Я давно не жду никаких принцев с конями и уж тем более не рыдаю в подушку от собственной невостребованности. В конце концов, план с кошками никто не отменял, да и не стыдно в наше время не выскочить замуж — в цивилизованном мире так точно.       Откидываясь на спинку стула и в демонстративно-уверенном жесте складывая руки на груди, я наконец решаюсь ответить…