mi sento

***

      Красная Ferrari мчит по трассе на максимальной скорости. Пшеничные волосы блондинки, что вальяжно раскинулась на переднем сиденьи авто, развевал бьющий в окно ветер. Одна рука сидящего на водительском месте парня крепко сжимала руль, а вторая молочную кожу костлявого колена. Они ехали молча. Им так комфортно. Лишь старые итальянские песни, что крутили по радио, тихо играли на фоне.       Вдали виднелась лазурная полоса Тирренского моря, к которому пара стремилась попасть уже чертовы четыре месяца, что женаты. Девушка подперла голову рукой, тяжело выдыхая. — Вик, нам осталось совсем чуть-чуть. Я прекрасно понимаю, что ты уже хочешь раскинутся на белом песке, но дорога есть дорога. Мы итак летим на максимальной скорости нашей машины. — Ожидание – маленькая смерть. — Грустно проговорила Виктория, продолжая разглядывать приближающуюся синеву морской воды.       Красное авто останавливается у красивого двухэтажного коттеджа, что стоял практически у самого берега. Чтобы ступить на крупицы белейшего песка им стоило всего лишь перебежать через пустынную дорогу. Сзади домика — роща из лимоновых деревьев. Красота, да и только. Девушка первая покидает душный салон, наконец вдыхая приятный аромат морского бриза.       Ключик, что хозяйка дома заботливо оставила под ковриком у двери, оказался в тонких кистях, а сама блондинка открыла дверь, проходя во внутрь.       Дом был прекрасен, сразу же перед глазами представала гостиная с широким диваном, справа — совмещённая с ней кухня, а слева дверь в ванную комнату. Чуть в глубине главной комнаты была лестница на второй этаж.       Скинув с себя неудобные босоножки, которые, вообще-то, стоили как две чьих-то месячных заработных платы, бежит наверх, разглядывая большую комнату с выходом на балкон. У стены стояла большая двуспальная кровать с резным изголовьем. Виктория закусила губу, представляя наперёд все то, что здесь будет происходить в ближайшие две недели. Бросает хлопковый сарафан на кресле в спальне, оставаясь лишь в красном белье, падает на свежие белые простыни, широко раскинув руки. Приятная прохлада окутывает ее с ног до головы, заставляя слегка вздрогнуть от контраста. Это было самое, что ни на есть, блаженство.       Она отдаленно слышит тяжёлые шаги и стук колесиков чемодана о деревянный пол. Мужчина лишь приближался, а его шаги становились только громче. — Ты выглядишь так… — Темноволосый по-лисьи улыбнулся, в попытках подобрать самое подходящее прилагательное, коим стоило описать увиденную им картину, но при виде его полуобнаженной супруги пропадал дар речи – настолько она была прекрасна. — Как? — Виктория подскочила с постели, медленно шагая навстречу парню. — Так восхитительно. — Брюнет медленно тянется к ее губам, аккуратно притягивая за талию чуть ближе к себе. Виктория, не сопротивляясь, уместила свои руки на его сильных плечах, облеченных в хлопковую рубашку. С характерным причмокиванием они отрываются друг от друга, сохраняя зрительный контакт. — Ни капли не жалел, не жалею и не буду жалеть о том, что сказал священнику «да», навек связывая свою жизнь с тобой. — Я люблю тебя, Дамиано. Люблю тебя всей душой и сердцем. Ты единственный, кто у меня остался, и я полностью твоя. — Де Анжелис прижимается к его груди, кулачками сжимая белую рубаху, а Дамиано накрывает ее спину ладонями, медленно поглаживая. Атмосфера сложилась самая, что ни на есть комфортная, и рушить этот уют не хотелось от слова совсем. Но разбирать привезённые вещи по полочкам просто необходимо, ведь тут им двоим предстоит жить целых две недели.

***

      Виктория крепко прижимается всем своим телом к Дамиано, желая зарыться и утонуть в нем. И он позволяет, приобнимая ее за плечо. Их волосы колышет морской бриз, в носы забился запах морской соли, а глаза наслаждаются синевой Тирренского моря. Они молчали. Каждый думал о своём. Им так было комфортно. Этой парочке не нужны были слова, чтобы составлять из них предложения и вести диалог. Они словно понимали каждую мысль друг друга и от этого на душе всегда было спокойно. — Тебе холодно. — Сквозь шум небольших волн слышит Вик. Она поднимает свои бездонные голубые глаза на мужа, вопросительно поднимая бровь. — Нет. — Удивленно говорит Виктория. — Это был не вопрос, это было утверждение. Я чувствую, что тебе холодно. — Он берет ее руку в свою. От контраста температур можно было подумать, что они находились все это время в разных местах: он на тёплых островах, а она в стране ледников и гейзеров. — Надень мой свитер. Я взял его для тебя. Я чувствовал, что так будет. — Давид протягивает девушке большой коричневый свитер, который блондинка тут же натягивает на себя. Он был ей велик, словно Де Анжелис примерила вязаное платье. На ее лице появляется улыбка. — Он мне огромен, Дами. — С тихим смешком произносит Вик. — Тебе очень идёт. — Кареглазый зацикливается на лице своей спутницы жизни, не в силах оторвать взгляда от ее пухлых губ. — Не хочешь согреться? Только другим способом. — Каким же? — Поднимает глаза и устремляет взор ровно в голубые напротив. — Догони меня.       Виктория подскочила с места и побежала в противоположную от Дамиано сторону. Она звонко смеялась, все время оглядываясь, чтобы удостовериться, бежит ли за ней Давид. И он бежал, не скрывая щенячьего восторга, от вида своей супруги. Она была счастливой, чем моментально делала счастливым и его.       Хрупкие ножки тонули в крупицах песка, не позволяя быстро бежать. Виктория запыхалась и остановилась, широко расставив руки в стороны и направив лицо навстречу морскому бризу. Закатное солнце разукрасило небо в голубо-розовых оттенках. Его последние, тёплые лучи согревали маленький носик, пухлые губки и прикрытые глазки. Сзади появляется любимый, крепко обнимая ее за талию.       Вик отходит от Дамиано, словно от огня. Та эйфория, что была всего пару секунд назад растворилась моментально. А весомых причин на то не было. Виктория тяжело дышала, не в силах высказать то, что заставило ее это сделать. Давид стоял с полнейшим недоумением, что так некрасиво распласталось на его лице. Ему больше идёт быть счастливым. — Вик, что случилось? — Обеспокоенный взгляд карих глаз пробежался по телу девушки. Она стояла как вкопанная, но когда поняла, что Давид ее рассматривает, то слегка прикрыла тело руками. Этот жест ещё больше загнал Дамиано в тупик. — Прошу тебя, ответь, не молчи. — Я не могу сказать… Пока что… — Де Анжелис отворачивается от мужа, не желая смотреть ему в глаза. — Ты пугаешь меня. Что случилось, Виктория? — Он назвал ее полным именем. Так он поступает лишь в одном случае: когда злится. Видимо сейчас был именно этот самый случай. Дамиано вновь предстаёт перед ее лицом, на этот раз крепко вдавливая хрупкие плечи в песок. Казалось, что ещё чуть-чуть и он полностью закроет ее в песчинки и от девушки ничего не останется, разве что макушка пшеничного цвета. — Все нормально. — Вик. — Я сказала, что все хорошо. Так почему ты не даёшь мне покоя?! — Потому что я переживаю за тебя и твою жизнь. Ты слишком много травм за свои двадцать два получила, как физических, так и моральных, и мне важно знать о состоянии человека, с которым я планирую жить всю свою жизнь. — Но ведь я сказала, что все хорошо! — Когда у тебя все хорошо, то ты ведёшь себя так, как было минутами ранее. До того, как я обнял тебя за талию и провёл руками по живо… — Дамиано умолк на какое-то время, опуская взгляд вниз. Когда он вновь уставился на девушку, то по щекам той скатывались обжигающие слёзы. — Ты беременна, правда ведь? — Всхлип. — Вик, не молчи, прошу… — Я не знаю, что делать. — Девушка начинает плакать навзрыд, утыкаясь лицом в кашемировый свитер парня. — Я будто бы слишком мала, для того, чтобы не убить его, но я осталась совершенно одна, у меня есть только ты, и я словно обязана оставить слияние наших душ и тел в этом мире. Что мне делать? — Мы со всем справимся, милая. Я люблю тебя, и ту кроху, которую ты носишь в себе уже… — Уже два с половиной месяца. — Как тебе удавалось скрывать это так долго? — Я сама понятия не имею. — Беседовали супруги, медленно волочась по песку к своему пледу, на котором сидели ранее. Солнце уже село за горизонт и становилось гораздо холоднее. — Кажется, что вам пора домой, чтобы не замёрзнуть. — Что за официоз, синьор Дамиано? — Усмехается Вик. — Какой официоз? Я вообще-то у тебе и к нему, — Парень аккуратно ткнул пальцем них живота девушки, — обращался. — А если это она? — Маленькая принцесса, копия своей мамочки? Звучит отлично. Главное, чтобы здоровой, или здоровым. — Как папа? — Смешок. — Как папа.