Унесенный временем на Американский Юг

Чарльз оперся на ручку двери родного дома, которую сейчас с трудом закрывал за собой. Он был не в состоянии с кем-либо говорить и обсуждать то, что произошло. На душе было гадко, а самое главное - Гамильтон винил только самого себя. "А с другой стороны - какие основания были не доверять журналистам - такой бы шум поднялся..." Чарльз тяжело развернулся в холле, но посмотрев на лестницу, вздрогнул - там стояла Скарлетт. Он сделал несколько нетвердых шагов и едва не всхлипнув, прижал ее к себе. Сейчас только любовь могла дать ему силы пережить потерю. - Привет, моя зеленоглазка... - Чарли, что случилось?!? Не вздумай обманывать, скрывать что-то и жалеть меня! У тебя такое лицо, будто янки взяли Ричмонд... - На меня было покушение, - он говорил глухо. - Во время пресс-конференции. Она замерла. - Стреляли наверняка - меня закрыл Дядюшка Питер. И погиб... Скарлетт, которая уже знала, как привязаны Чарльз и Мелли к старому негру, охнула. Она поняла - для них обоих Питер был как Мамушка для нее и как Порк для ее отца. Обняв мужа, она прижалась к нему и тихим голосом спросила. - Мне так жаль... Кто в тебя стрелял? - Стреляла. Дочь известной аболиционистки родом из Чарльстона, которая прикинулась журналисткой. Я... Чарльз сел прямо на ступеньки лестницы и смачно выругался. - Будет мне урок на будущее - жаль что такой ценой... Ладно, не хочу об этом думать. Как ты, прелесть моя? - Хорошо, - улыбалась она своей улыбкой с ямочками на щеках, которую он так любил. - Уже по..., - Скарлетт внезапно замолчала, к чему-то прислушиваясь, а потом приложила руку к животу и побледнев, сказала. - Ой... Кажется, начинается... - Присси! - крикнул испуганный Гамильтон. - Да, мистер Чарльз, - в холл вбежала молодая негритянка. - Срочно беги за доктором Магоффин! Он знал, что Скарлетт и Лора уже давно договорились, что ее роды будет принимать именно кентуккийка, но было все равно страшно. Генерал Гамильтон отнес супругу на руках в спальню и начал раздевать. - Чарльз, что ты делаешь?!? - Пока не придет Лора, буду помогать тебе. - Умоляю, не надо, ты же не доктор! Боже, неужели в будущем мужья и этим занимаются?!? Я не хочу чтобы ты меня видел в таком состоянии! Да еще и все черные узнают... - Ну, даже у нас это особо не принято - бывать на родах жены. Но кое-то что я знаю. Не волнуйся - на сами роды я не останусь, если только ты сама не захочешь. Воды не отошли, только схватки начались? Гм, может, "предварительные"? Хотя по сроку уже может быть... Ладно, массаж я тебе все-таки сделаю - умел в прошлой жизни... ... - Ох... И правда - ощущения притупляются. Чарльз, тебя этому женщина научила? - Снова ревнуешь, Скарлетт? Ах ты моя любимая зеленоглазка... - Я прост.. -...Так, что тут у нас? - деловито с порога начала спрашивать Лора, врываясь в спальню. - Ой! - она увидела обнаженную Скарлетт, сидящую на кровати, которой в этот момент делал массаж поясницы Чарльз. - В который раз констатирую и соглашаюсь с твоей матушкой, Скарлетт - как же тебе повезло..., - весело заявила Лора Магоффин. - Ладно, немного раньше срока, но это не проблема. Она деловито раскрыла свой саквояж. - Все, Чарльз, уходите отсюда - дальше Скарлетт и сама справится... "И правда, роды прошли очень быстро, как Митчелл и писала." Бояться было нечего - сейчас Чарльз радовался за свое послезнание. Всего пара часов - и он на негнущихся ногах вошел к Скарлетт. Та выглядела отлично и расслабленно лежала в постели. - Поздравляю вас, мистер Гамильтон, - весело улыбалась доктор Магоффин. - С сыном. Чарльз взял на руки сверток с крохотным мальчиком, который в этот момент посмотрел на него - и чудовищная боль наконец-то начала уходить из души. Ему было ради кого жить и ради чего сражаться; теперь он был спокоен за их будущее. И горе тем, кто встанет на пути... - Привет, Том, - тихо и ласково сказал он сыну. - Ради тебя мы построим новый мир - вместе с мамой. Будь счастлив... Гамильтон повернулся к супруге и встав на колено, поцеловал ее руку. - Чарльз, не смотри на меня, - прошептала Скарлетт. - Я... Он не смог удержаться от веселой ухмылки. - До чего же ты красивая - особенно сейчас... - Ах, какой муж! - картинно продекламировала доктор Магоффин, принимая и передавая ребенка кому-то из опытных негритянок. - Я знаю..., - счастливо улыбалась миссис Гамильтон. Отдельный железнодорожный ангар Атланты был отгорожен и в нем соблюдались беспрецедентные для этого исторического периода меры безопасности - о идущей здесь работе мало кто знал, а самое главное - не знал никто из чужих. Журналисты, политики (кроме трех человек из высшего руководства Конфедерации), даже посторонние военные были не в курсе данного проекта, но сейчас, спустя более чем восемь месяцев, он завершился и его результат стоял на путях. Точнее, стояли - в двух экземплярах. - Родриго, я потрясен - вы успели, - Чарльз пораженно смотрел на результат долгого труда многих южан. Мистер Мартинес, главный инженер завода в Мейконе и технический руководитель проекта (помимо основной работы над винтовкой Гамильтона), довольно кивнул. - Мы бы успели и раньше, но тут индивидуальный проект. Даже с готовыми чертежами и техническими вводными приходилось постоянно решать вопросы, которых раньше никогда не было - это же революция как в железнодорожном транспорте, так и в военном деле. Много самой лучшей стали, литье, легирование, углы наклона, поворотные башни, нарезные орудия, новые сцепки, а самое главное - паровозы нового поколения. Благодарю вас за идею создавать узлы и части по серийным однотипным проектам на разных заводах и в разных штатах, чтобы никто не мог догадаться что это такое в целом - итоговый результат собирали уже у нас. Остается только дать им имена... Чарльз подошел и положил руку на холодный металл бронепоезда, уже выкрашенный в защитный серо-стальной цвет. Послезавтра он сам отбудет в Ричмонд на этом красавце, которого, как и его брата-близнеца еще успеют накрыть маскировочной сеткой, чтобы никто не догадался о реальных возможностях объектов, а сегодня здесь осталось последнее дело. "Я подвел тебя, Дядюшка Питер - а ты спас меня, молодого дурака. Но твое имя будет на устах у всех - теперь это всё, что я могу для тебя сделать, дядя." - Родриго, имя для состава № 1 - "Питер Гамильтон". Состав № 2, - ироничная усмешка появилась на губах генерала Гамильтона, - "Джордж Флойд". Затем были похороны Дядюшки Питера на негритянском кладбище Атланты и Чарльз лишь скрипел зубами, когда кидал горсть земли в могилу в окружении белых и плачущих черных. "Единственный человек, кроме дяди Генри, который пытался сделать из того Чарльза мужика", - горько усмехнулся про себя генерал Гамильтон, вспоминая старого негра. "Янки, вам до этого черного с его манерами и понятиями никогда не дорасти..." Он не хотел идти в здание городского суда, к которому примыкало помещение тюрьмы, но ему пришлось - не идти он не мог. Уже подходя, Чарльз понял - что-то случилось. Стоявшая вокруг здания толпа людей гудела и клокотала. Толпа, рядом с которой ненависть и презрение ощущались буквально кожей. "Как бы до суда Линча не дошло..." Вся Атланта уже знала о покушении на генерала Гамильтона, как и о личности той, кто его совершил. Омерзение и ярость охватила Джорджию, штат кипел как разоренный улей; за подобное ненавидели бы и янки, но от поступка дочери (точнее, внучки) Юга пришли в ужас. Никто из дам не забыл "Обращения к христианским женщинам Юга" 1836 года от матери покушавшейся и сейчас Сару Велд все присутствующие готовы были убить самолично.   Чарльз огляделся и похолодел - вокруг суда собрались именно женщины. Самые уважаемые матроны Атланты сейчас буквально горели, как и их дочери. Перед ними стояла Мелани и пыталась убедить в чем-то эту толпу, но та ее мало слушала. -...Чем мы будем отличаться от янки, если так поступим? - звонкий голос Мелли раздавался над толпой, смягчая ее. - Умоляю вас, не поддавайтесь такой черной ненависти! Мой брат сражается за нашу свободу с врагами Конфедерации, а не с женщинами Севера, которые также как и мы молятся за своих мужей, братьев и сыновей - и также как и мы хоронят их! - Мелани, вы не понимаете, - голос миссис Мерриуэзер почти срывался на крик. - Она не просто хотела убить вашего брата - нашу общую надежду. Убить подло, коварно, не на поле боя, а как шпионка! Она, южнокаролинка, опозорила всех женщин Юга своим поступком; хуже только, если бы она была из Джорджии! Вы что, хотели бы чтобы ваш племянник рос сиротой?!? Мы ее сейчас сами разорвем! Мужчины пусть разбираются с их мужчинами на войне, а это отродье янки - наша! Попаданцу в Чарльза внезапно вспомнился рассказ друга из прошлой жизни. Когда еще ребенком, живя в далекой восточной стране, тот стал случайным свидетелем забития молодой девушки камнями. И если на лице мужчин еще встречалось сострадание, то женщины, особенно женщины в возрасте, были беспощадны, яростно кидая камни. Женская ненависть - страшная штука, а женская иерархия куда более жесткая, чем мужская. Жестокая и беспощадная... "Я не допущу этого. Я, который так сокрушался по поводу отношения "Старой гвардии" к Скарлетт в той истории, просто не могу сейчас смолчать." - Дамы, добрый день, - он мягко обратился к женщинам. Чарльз увидел взгляды и усмехнулся про себя. Что ж, в этой истории Скарлетт придется ненамного легче, чем в той (а возможно, даже сложнее) - ведь ее муж теперь окончательно стал любимцем всей Атланты. Городские леди считали Чарльза прекрасным супругом, а Скарлетт Гамильтон люто завидовали, требуя от нее полной идеальности. Чарльз хихикнул про себя. "Вы даже не знаете, насколько идеальна моя жена - вот только от такого вы бы в обмороки сразу грохнулись..." - Миссис Мерриуэзер, - печально начал говорить он. - Я, как и моя сестра скорблю по загубленной янки душе, но Мелани права - мы воюем не с этими глупыми девушками, обманутыми на Севере, а с теми, кто их довел до такой жизни. Кто запудрил им мозги аболиционистскими сказками, кто купил их лояльность деньгами, кто через газеты и журналы сеет хаос в их неокрепших умах. В эти ловушки попались матушка и тетушка Сары, попалось и само это дитя. И сейчас она нужна нам не мертвая, которую Север начнет оплакивать и восхвалять, а освобожденная от аморальных оков янки. Она наша дочь - и моя сестра во Христе, которую я прощаю, веря в ее исправление. Я буду молиться за ее душу. Он поклонился пораженной женской толпе и обнял Мелли. - Спасибо тебе, сестренка, - прошептал он ей на ухо. - Ты одна меня понимаешь, ты и Скарлетт... - Ваш брат не просто идеальный супруг, брат и отец, Мелани, - пораженно заметила миссис Мид в спину идущему к зданию суда Чарльзу. - Он еще и святой человек... "Святой?" усмехнулся генерал Гамильтон, услышав последние слова матроны. "Это я то святой?!? Нет, дамы, я лишь практичный. Любой человек должен быть на своем месте..." В помещении тюрьмы царила тишина; лишь охрана (только белые и Внимательный Глаз) сразу вскочила перед Гамильтоном. - Господин генерал, сэр! - приветствовали они его. - Все нормально, джентльмены. Где она? - Сидит в камере и молчит, - ответил Джим. - Но очень хотела вас увидеть... "Что ж, возможно это будет проще, чем я думал..." - Я пойду к ней, сопровождения не требуется. Раздался лязг двери; девушка, горделиво стоящая у решетчатого окна, повернулась. - Вы хотели поговорить со мной, мисс Велд? - Гамильтон пристально смотрел на Сару. - Скорее, просто задать один вопрос, - напускная ледяная уверенность дала сбой и девушка вздохнула. - Почему этот... Дядюшка Питер заслонил вас? Я не понимаю... Чарльз подавил злость, которая снова начала подниматься в нем. - Он же мой раб, - пожал плечами мужчина. - Рабов на Юге избивают до смерти, чтобы они любой ценой защищали своих хозяев. У них нет воли, нет личности, нет своей души. А я, такой злой рабовладелец, просто играл на публику... Сарказм и горькая ирония так и сочились из его слов; Сара сразу это поняла. - Теперь я вижу что это не так, - медленно начала говорить она. - Мать и тетка всегда рассказывали мне про жестокости в отношении рабов - и я им верила... - Вы родились и выросли уже на Севере - там ваша вера еще более укрепилась, - кивнул Чарльз. - А разве это не так? - парировала она. - Разве над рабами не издеваются, заставляя непосильно работать и наказывая? Разве само рабство не противно человеческой природе и божественному закону? - Мисс Велд, я не разбираюсь в божественном законе - как и кто-либо другой, особенно ваши приятели квакеры, которые даже Писание читают и трактуют так, как им самим выгодно, но вот насчет всего остального скажу. Я... читал про вашу матушку и тетушку - ваш дед был суровым и жестоким человеком, но сколько таких у нас на Юге? Мисс Сара и мисс Анжелина посвятили всю жизнь, чтобы собрать свидетельства жестокости над черными, но каков это процент от всех плантаторов? Пятьсот случаев на сто тысяч плантаций за сто лет, которые потом янки из-за разных книг вроде "Хижины дяди Тома" начали считать здесь общей ситуацией? - На Севере нет и того, - возразила девушка, включаясь в спор. - У нас рабства не существует. Мужчина вздохнул и приготовился к долгому спору. - Мисс Сара, я предполагаю, что вы, как и ваши мать с теткой, являетесь сторонницей избирательного права для женщин. Что ж, буду говорить с вами как с умной девушкой, которая достойна такого права. Да-да, не делайте круглые глаза - я хоть завтра лично разрешил бы голосовать всем - белым, черным и красным, мужчинам и женщинам, но с одним ограничением - эти люди должны быть умными. Предвосхищая ваше возражение - ну конечно я отлично знаю, что не все мужчины умны, но это не вопрос данного спора. Суть в том, что рабство есть и на Юге, и на Севере. Рабство фактическое, а не только юридическое. - О чем вы? - недоуменно спросила оппонентка. Генерал Гамильтон начал говорить спокойным голосом докладчика. -...С 1820 года до настоящего времени большинство работников текстильных фабрик северных штатов составляют женщины, точнее, девушки. Формально у них свобода, но на практике это рабочий день по 12-14 часов в день. Они дышат хлопковой пылью, рано умирают и обслуживают опасное, невыносимо громкое оборудование: в их обязанности входит загружать бесконечные рулоны грубой ткани в особые ворсовальные машины с острыми зубцами, справляться со скоростными ткацкими станками. ...Пишет одна из юных работниц: «В прошлый четверг моя подруга упала и сломала себе шею, другая в тот же день переломала почти все рёбра. Ещё одна едва не погибла от летящей на неё сверху кипы хлопка…». Сколько девушек погибло и покалечилось там? ...Жизнь при фабриках сродни рабству: подъём по звонку в 4.30, 2 часа беспрестанного труда, после – короткий завтрак, ни минуты на отдых; ужин – лишь очередной перерыв, потом – вновь за работу, солнце зашло? – не беда, вот вам искусственное освещение. Каждый шаг контролируется: не пить, не ругаться, не засиживаться допоздна, не отказаться от посещения церкви. В глазах надсмотрщиков эти девушки всё равно что те же машины, ткацкие станки, бездумная рабочая сила." Чарльз подошел к Саре и посмотрел прямо в глаза. - Вы думаете это неправда? Мне рассказать про десятки таких же фабрик, где работают мужчины и что происходит там? Вы живете в Нью-Джерси. А знаете, что за ад творится в рабочих ирландских кварталах Бруклина? Ваша мать и тетя родились и выросли в Чарльстоне - разве они вам не рассказывали, как жила их домашняя прислуга? Их и других состоятельных семей? Когда никто не выбрасывает на старости в канаву, а даже лечат и не лишают куска хлеба. Лицо девушки дернулось и Чарльз понял - она уже верит. Дочь и племянница знаменитых аболиционисток (единственных южанок за всю историю) Сары и Анжелины Гримке дурой точно не была, а уж ее идейность можно переплавить - если постараться... - Так то домашняя прислуга, а вы попробуйте поработать на плантации! - А вы - на текстильной фабрике. Или кожевенной. Или на рыбном заводе. Мисс Велд, вы не знаете, что это такое, вы там и недели не протянете. Вас учили - и весьма неплохо, дав хорошее образование и ваш уровень куда выше, чем уровень бедных негритянок здесь на плантациях, причем свои знания ваши матушка и тетушка изначально получили за счет рабства дома - не видите в этом противоречия? Кстати, бедные белые девчонки в такой же ситуации. И даже больше: на Юге негр - это актив. Дорогой - о нем надо заботиться чтобы он работал. К сожалению, садистов и мерзавцев в нашем обществе тоже хватает и защиты от них нет, но таких людей немного. Зато у вас немало тех, кто гробит своих наемных работников. Спору нет - на Севере личная зависимость отсутствует, но зато есть зависимость финансовая. Ваша "свобода" означает всего лишь право свободно лечь и умереть от голода - или угробиться за несколько долларов на потогонной фабрике. Девушка вздохнула и опустила глаза. - Вам не откажешь в информированности и логике, но ведь наша организация и против этого борется. За равенство и отмену рабства, за всеобщее избирательное право и права женщин, за повышение оплаты труда и сокращение рабочего дня. И нам многие помогают деньгами... Чарльз закатил глаза. - Мисс Велд, не разочаровывайте меня - соответствуйте же своему желанию голосовать! Боретесь вы на деньги тех самых олигархов - неужели вы думаете, что они станут финансировать деятельность против самих себя? - он откровенно смеялся. - Никогда не будет всеобщего равенства реальных возможностей, а не формальных прав там, где существует столь сильное имущественное расслоение; у кого деньги - у того и власть с привилегиями. Если капиталу нужна отмена рабства, чтобы получить рынки сбыта Юга и выдернуть негров с плантаций на свои фабрики - капитал это сделает. Если капиталу нужно дать права неграм, чтобы превратить их в подконтрольный электорат - он и это сделает. Сара, у вас отличное образование. Вы историю колыбели демократии - Древней Греции изучали? - Да, - удивилась и заинтересовалась та. - Вы помните, у кого там было избирательное право? Вопрос с женщинами пока что опустим. - Конечно помню. У рабовладельцев-граждан. - Уточню - у хозяев имущественных активов. То есть у тех, кто состоятелен, умен, образован и не подвержен политической конъюнктуре. У тех, кого нельзя купить и надурить. Раздадите право голосовать всем подряд - получите электорат, которым легко манипулировать и управлять. Вот зачем вашим олигархам нужен Юг - вовсе не ради самих негров. Сейчас хлопок стоит дорого, он нужен всем, а у Севера нет денег - вот они и решили взять их у Юга бандитскими методами - на свои цели. Вы ведь знаете, что сейчас в стране по сути нет федеральных налогов и любые новые таможенные сборы сразу означают грабеж Юга в пользу Севера. Просто представьте себе, что Айову бы обложили налогом в 35% лишь за то, что у них хорошо растет пшеница. Иначе почему северным богатеям можно владеть рабами на Юге? Почему Север почти нигде не дал гражданские права неграм в своих штатах? Почему в армии Союза целиком негритянские подразделения с командирами - только белыми, а в моей бригаде кого только нет и сержантами черные бывают? Почему у вас в Нью-Йорке бедные белые и бедные черные живут анклавами раздельно? Почему мистер Линкольн говорит о том, что не стремится отменять рабство в стране? А если вы дадите всем право голоса, то получите людей, которые будут голосовать за любых болтунов, обещающих им бесплатные тарелки супа, дармоедство и сказочные богатства. Она уже сдавалась, но упиралась до последнего, не желая признавать его правоту. - Все равно рабство ужасно, а вы за него воюете... Люди должны быть равными, а женщины - иметь право голоса... - На самом деле, мы воюем вовсе не за рабство, - Сара распахнула глаза в ответ на слова знаменитого генерала Юга. - Мы воюем за свой мир, в котором не хотим видеть янки. Мы с вами почти сто лет как две разные страны - и лишь борьба за независимость нас объединила. Другой менталитет, другой образ жизни... А что до равенства, то оно будет там, где у людей будут более-менее собственные равные доходы. А доходы будут равные тогда, когда у всех будет примерно равная работа. Вот тогда естественным образом придет и политическое равноправие. Сначала пусть женщины получат свой собственный свободный доход - а затем придут и их права, как итог; лично я только за. Сначала экономика - затем политика и все остальное. Советую вам изучить работы одного немецкого эмигранта, Карла Маркса - он сейчас живет в Лондоне и уже начал писать. Там непросто, но вы справитесь - умная девушка... Сара Велд опустила голову и плечи, соглашаясь. - Теперь я понимаю, почему вы Пророк Юга..., - прошептала она. - Да еще и всё знаете о моей семье... Внезапно Сара тряхнула головой один раз, потом второй, будто пытаясь прогнать какое-то наваждение, а затем подняла сверкнувшие серые глаза на генерала Гамильтона. "Явно что-то задумала - даже интересно что..." Он решил проверить, уже почти догадавшись и умышленно откровенно рассматривал девушку, пока наконец она не залилась густым румянцем и что-то для себя решила. Симпатичное лицо неуловимо изменилось, став умильно-восхищенным. - Господин генерал, - с придыханием сказала она. - Какой же вы невероятный мужчина... "Невероятный мужчина" мысленно закатил глаза. - Сара, - его голос, внезапно наполненный страстью, дрогнул. - Умоляю, ни слова больше! Я... я восхищаюсь и покорен вами, но это невозможно... - Все возможно..., - девушка не смогла скрыть слегка победно-брезгливого выражения лица и качнулась к Чарльзу, закрывая глаза и одевая на лицо мечтательную улыбку. - Сара, прекратите, - Гамильтон был печален и голос его звучал опустошенно. - Не опускайтесь до такого позорища - даже попытка "разменять" свое бесчестие на мое неджентльменское поведение того не стоит. У нее уже не было сил реагировать на то, что он ее моментально раскусил - лишь осталась возможность говорить. - Еще как стоит... Вы действительно страшный человек... Что вы еще сделаете Северу, если вас не остановить? - Я не позволю нашей стране превратиться в Содом и Гоморру! - усталость начала плавиться как в доменной печи. - В буквальном, кстати, смысле слова! Вы назвали меня Пророком - а хотите узнать что ждет, точнее, ждало бы победивший Север через сто пятьдесят лет?!? Хотите, чтобы мой ад стал и вашим?!? Ее отшатнуло к окну - глядя в горящие карие глаза, она пришла в ужас, но все же нашла силы ответить. - К сожалению, господин генерал, - ее голос звучал язвительно, - в этом уже нет смысла. Я даже не сомневаюсь, что меня ждет виселица, причем весьма скорая. - Ни в коем случае, Сара. Я сделаю так, чтобы вас амнистировали и освободили. Эта война уже унесла достаточно жизней мужчин - я не хочу, чтобы страдали еще и женщины. - Ну и между нами, - Чарльз не выдержал и ухмыльнулся. - Вы и правда невероятная девушка. Отдаться омерзительному врагу, чтобы погубить его репутацию, пусть даже уничтожив навсегда свою - выражаю свое восхищение. Был бы я неженат - обязательно увлекся. Внезапно Сара Велд густо покраснела и засмеялась. Добрым и искренним девичьим смехом. - Вы и правда совершенно необычный человек. Не южанин и не северянин, а кто-то еще. Чего вы от меня хотите - не просто же так со мной сейчас говорили? - Хочу, чтобы вы поняли. Прежде всего поняли Юг. Рабство будет отменено - это случится, но должно происходить постепенно, а не вопреки интересам всех, в том числе и самих негров. Сначала мы должны будем им найти работу, обеспечить медицину и образование - а уж потом освобождать. Мы это сделаем, я знаю, что у рабства нет будущего - но без "помощи" янки. А вы лучше поинтересуйтесь кто является выгодоприобретателями войны - перед своим отъездом я передам вам кое-какую информацию. Просто присмотритесь. - Спасибо вам... Это была победа, чистая и почти честная - Чарльз видел по глазам Сары. Он не стал на нее давить, не стал вербовать сразу, она созреет сама - война продлится еще долго. У квакеров настолько обширные возможности на Севере, что она сама выйдет с ним на связь. - А... Можно мне остаться на Юге? "Полная победа, генерал Гамильтон. Дядюшка Питер, ты погиб не напрасно - кто знает, сколько жизней на этой войне мы спасем благодаря ей?" - Сара, я был бы только рад этому, но ваше пребывание на Юге сейчас опасно прежде всего для вас самой. Особенно в Джорджии. Ваше присутствие на Севере принесет намного больше пользы как дикси, так и янки - в итоге. Запомните свое тайное имя - "Пандора". Если будете писать на наши телеграфы и предлагать встречи, то от этого имени - мы поймем и сами выйдем на связь. И прошу прощения, что хотел убить вас - это недостойно джентльмена и просто солдата. В конце концов, это с теми, кто вас до подобного состояния довел и отправил вашего брата на войну, у меня свои счеты, а не с вами. - Извинения принимаются, - девушка вздохнула и печально улыбнулась, а потом смущенно усмехнулась. - Знаете, генерал Гамильтон, вашей супруге и правда повезло... - Благодарю - вы не первая, кто такое говорит. Она и сама согласна с этим мнением. Еще раз позвольте высказать свое восхищение вашей готовностью к... самопожертвованию - немногие на такое способны. Ваши квакеры - уж точно нет. Сара Велд грустно вздохнула. - Неужели они плохие люди? - Ни в коем случае. Но разве вам матушка не рассказывала, как ее в 1835 году беснующаяся толпа едва не забила камнями за радикальный аболиционизм, а собственные же квакеры почти прокляли? Причем едва ли не прежде всего за то, что она женщина. Вот какие они "сторонники" прав женщин. А что до негров... Учить и воспитывать они их готовы, но... спросите кого-нибудь в своем обществе, выдаст ли он собственную дочь замуж за черного? Вообще, многие ли белые девушки на Севере выходят замуж за негров? Единицы. Интересно, "почему", если янки такие уж сторонники свобод и равенства черных? Многие ли черные там занимаются серьезным бизнесом? - Что ж, лишь повторю свое мнение - вы страшный человек, господин генерал. Будто посланец Дьявола. - Ну почему сразу Дьявола? - рассмеялся он. - Ладно, какие у вас еще планы на Юге? - Побывать на родине матери, в Чарльстоне. Конечно, я буду там отверженной, но хотя бы увижу город. Посмотрю, а потом сразу в Нью-Йорк. - Помощь и сопровождение нужны? - Нет, благодарю. Меня отвезет троюродный брат. Мы с ним теперь как близнецы - оба изгои... Чарльз округлил глаза. - Ретт Батлер - ваш родственник?!? - Да, мама и тетка рассказали мне про него перед отъездом. Их третья сестра, моя тетя Анна - кузина его матери. - Что ж, так даже проще - с мистером Батлером я повидаюсь сам; сопровождающий у вас будет - Ретту все равно скоро ехать в Чарльстон, а сейчас я пойду к судье и заодно разыщу своего дядю, он адвокат. - Спасибо вам большое. И..., - она опустила голову, - простите меня... - Прощаю. Забыть не смогу никогда, но... Значит, судьба такая была... Чарльз внезапно спросил. - Сара, на Севере сейчас целуют руки женщинам? - Д.. да, просто ре.. реже. А почему вы спрашиваете? - вновь покраснев и запинаясь, спросила она. Он взял ее руку и поцеловав, низко поклонился, а потом вышел из камеры.