Bad Girls Do It Well

             — Почему ты злишься, птичка? — спросил мужчина и ты злобно на него посмотрела. Вы с Птицей ехали с очередного мероприятия, которое нужно было посетить хотя бы одному из Разумовских для поддержания светской деятельности. В этот раз Сергей с Олегом уехали в другую страну, для переговоров с новыми партнерами и на мероприятие пришлось поехать тебе с Птицей.       — Дай-ка подумать, — ты поднесла палец к щеке и постучала по ней, будто вспоминая все выходки мужчины за этот вечер, — далеко ходить не надо. Интервью, которое ты дал. Ты хоть понимаешь, что эти пираньи могут вырвать твои слова о коррупции из контекста, и это ударит по рейтингу платформы?              — Я сказал, что думаю, и ты меня не переубедишь, — мужчина вёл машину, периодически поглядывая на тебя своими золотистыми глазами.       — Ну да, простите, забыла. Я умный, вокруг козлы. Я честный, вокруг жульё. Я гений, вокруг быдло. Я Д’Артаньян, все пидорасы, — ты снова посмотрела в окно. С этим мужчиной было очень трудно в отдельные моменты. Он был тем ещё бараном и слушать мнение других не любил от слова совсем.              — Ммм, слышу любимую фразу Волчка. Только, если ты забыла, он так описывает моего братца.       — Ты не далеко ушёл от него, — оба Разумовских периодически делали вам с Волковым нервы из-за своего упёртого характера. И после очередных споров с одним из них вы собирались на кухне, в башне для успокоения нервной системы. Олег курил в открытую форточку, чтобы дым не попал в датчики на потолке, а ты пила либо мятный чай, либо вино. Всё зависело от степени вытрепанных нервов.       Ваши отношения с Птицей завязались как раз после одной из таких ссор. Ты работала с Сергеем давно, и его братец постоянно пытался вывести тебя из себя. Манипуляциям, которыми тебя бесил Птиц, ещё нужно было поучиться, но у него это было врождённым даром и пользовался он им часто. Однажды, когда он мешался под ногами, ты даже ему врезала по лицу, и после этого неделю твою нервную систему никто не расшатывал. Тогда ты подумала, что нужно было сделать это раньше, ведь после той перебранки Птиц стал сдержаннее, что тебя удивляло. Где-то в глубине души ты признавала, что скучаешь по вашим перебранкам, а ещё что Птиц стал привлекать тебя как мужчина. Из-за этого пару раз хотелось стащить пистолет Волкова и застрелиться. Нашла в кого влюбляться.       Ты уже и не помнишь кто затеял скандал, когда Серёжи и Олега не было дома, но прекрасно помнишь, как в один момент вы с Птицей кричите друг на друга и как его золотистые глаза светятся гневом, а в следующий — тебя припечатывают к стене и накрывают губы в жарком поцелуе, отрезая все пути для отступления.       Ты до сих пор чувствуешь холод рабочего стола в кабинете Разумовского, стоило было прикоснуться к нему обнаженной кожей спины. Золотистые глаза, которые были застелены дымкой похоти, казались полностью чёрными и обжигали тело, когда мужские руки стягивали такую ненужную одежду с тебя.       Ты бы абсолютно точно разозлилась на Птицу, когда услышала, как трещит ткань трусиков, если бы его руки не задирали юбку выше по талии, не стягивали с плеч расстёгнутый лиф. Накрывая твой рот своим, снова втягивая в безумно горячий поцелуй. Пальцы от напряжения дрожат, и ты никак не можешь нормально расстегнуть пуговицы на чёрной рубашке, психуешь разрывая ткань. Звук падающих пуговиц на мраморный пол заглушает твой стон, стоит мужчине слегка сжать обнаженную грудь.              За нежным поцелуем в висок следует движение мужских рук к твоей талии, которые так нежно прикасаются к коже. Птиц подхватывает твою ногу, чтобы раскрыть тебя для себя, и чуть притягивает тебя к краю стола. Он обхватывает твой подбородок, заставляя взглянуть в глаза и задохнуться от количества огня и желания, которое плещется в них, проводит большим пальцем по нижней губе, уголок его губ летит вверх.       Чтобы убрать эту ухмылку с его лица, облизываешь кончиком языка его палец, смотря прямо в эти безумные глаза, втягиваешь палец в рот и начинаешь слегка посасывать. Стон, вырвавшийся из горла Птицы, становится самым любимым звуком для тебя. Не отрывая от тебя взгляда, мужчина вынимает палец, расстёгивает молнию на брюках и освобождает себя.       Несколько раз проводит рукой по члену, накрывает большим пальцем клитор, несколько раз проводя по нему, заставляя захныкать и выгнуть спину от возбуждения. Он касается щекой к твоему виску и хриплым голосом шепчет:       — Доиграешься, птенчик, — проведя несколько раз по возбужденным складочкам, он толкается внутрь. Ты слышишь как он шипит, впиваясь пальцами в твоё бедро, на завтра там обязательно расцветут синяки.       Мужчина обхватывает твою шею, большим пальцем поглаживая нежную кожу. Ты едва успеваешь прикрыть веки, как он входит в тебя полностью. Твой громкий стон отскакивает от стен комнаты, когда спина от наслаждения выгибается. От темпа, с которым Птиц входит в тебя, перед глазами начинало плыть, а руки, стараясь найти хоть какую-то точку опоры, снова и снова царапают ногтями плечи и руки мужчины. Птиц перехватывает твои запястья и крепко прижимает своим телом тебя к столу, сильнее врезаясь в тебя. Ты стонешь и всхлипываешь при каждом толчке. Волны наслаждения пронизывают твоё тело, когда бёдра мужчины ударяются об твои с бешеной частотой.       Тиски, сжимавшие правое запястье, резко исчезли. Пальцы, которые обхватили твоё лицо, заставили открыть глаза. Птиц накрыл твой рот своим, погружая язык внутрь, поглощая тебя, глотая, пока воздуха в твоих лёгких совсем не осталось.       — Ну же, птенчик, — дыхание мужчины было прерывистым, а голос был настолько хриплым от возбуждения, что от него по телу побежали мурашки. Он снова начал входить в твоё тело в быстром ритме, вырывая из горла всхлипы. Его рука скользнула между твоих ног, накрывая возбужденный клитор, вырисовывая на нём круги. Ты чувствовала, как стенки влагалища всё сильнее сжимают его член. Вскрик вырвался из горла, когда внутри начинал вспыхивать огонь наслаждения. Птиц продолжал неистово вколачиваться в тебя, наблюдая, как волна наслаждения накрывает твоё тело. Сильно сжав твои бёдра, мужчина приподнялся и, что-то прошипев сквозь зубы, вошел в тебя до упора, кончая, его толчки были такими сильными, что перед глазами вспыхивали звезды.       Ты прекрасно понимала, начиная отношения с этим мужчиной, что будет тяжело. Ведь вы оба сложные люди, с огромным количеством проблем в прошлом, которые пришлось пройти и проработать для того, чтобы они не мешали вашим отношениям в последующем. Вы выучили друг друга полностью, начиная от марки кофе, который любит пить Птиц, и сколько ложек сахара стоит класть в кружку с мятным чаем, когда волнуешься ты, заканчивая тем, что оргазм настигает тебя быстрее, если мужчина слегка сжимает твоё горло, а Птице нравится осознавать, что ты, общаясь со СМИ, такая красивая, в длинном платье стоишь без нижнего белья, ведь оно лежит в кармане его брюк. Вы больны любовью к друг другу и вам это нравится.       Остановка автомобиля вырывает тебя из раздумий и ты поворачиваешь голову, чтобы спросить что случилось. Взглянув на переднее окно, замечаешь, что вы съехали с трассы и значок аварийки освещает салон автомобиля.       — Что… — ты не успеваешь закончить вопрос, твои губы накрывают настойчивым поцелуем, зарываясь в распущенные волосы и притягивая к себе. Ты наощупь ищешь кнопку, чтобы отстегнуть ремень безопасности и услышав характерное клацанье, сбрасываешь ремень с себя. Поцелуй настолько безумный, что от количества страсти начинают подрагивать пальцы на руках, а спина покрывается мурашками. Птиц всё ещё держит твоё лицо в своих руках, когда ты отстраняешься от его губ, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха. Его большой палец медленно гладит твою нижнюю губу, заставляя облизать её.       — Ты такая красивая, когда злишься, — шепчет мужчина, откидывая волосы с твоего плеча и накрывает обнаженную кожу горячими губами. От этих поцелуев внизу живота зарождается желание. Ты наклоняешь голову чуть в бок, открывая доступ к большему количеству кожи. Мужчина слегка прикусывает кожу, вызывая у тебя недовольное шипение.       — Птиц, — шипишь ты, мужчина отрывается от твоей шеи и заглядывает в глаза. Проезжающие мимо машины слепят тебя своими фарами, приходиться прикрывать веки, чтобы снять этот дискомфорт.       — Да, милая? — его рука медленно ведет по ноге, поднимаясь вверх, задирая ткань длинного платья. Даже сквозь него ты чувствуешь насколько его руки горячие. Ты закусываешь губы, чтобы хоть как-то сдержать стоны, которые вот-вот вырвутся из горла.       — Мы не приехали домой, — мужская рука задирает ткань платья, давая себе доступ к обнаженной коже бедер. Твой вскрик наполняет салон автомобиля, когда неожиданно твоё сиденье падает назад. Ты слышишь, как хмыкает Птиц, а кожей ощущаешь, как он улыбается, наклоняясь над тобой. Его губы накрывают открытую кожу ключиц, а рука поднимается выше, касаясь ткани уже влажных трусиков. Из горла вырывается хныканье, — пожалуйста, — шепчешь ты, шире раздвигая ноги. Птиц хмыкает тебе в шею, а его рука накрывает ткань и проводит по ней, задевая возбужденный клитор. Ты слегка двигаешь бёдрами, чтобы увеличить наслаждение, которое дарили пальцы мужчины.       — Кто-то уже возбужден, — шепчет Птиц, а у тебя закатываются глаза от удовольствия, ведь он так правильно выводит узоры на возбужденном комочке нервов сквозь ткань трусиков, — ты такая красивая, что я еле сдерживался, чтобы не затащить тебя в какой-нибудь уединенный уголок, — он сдвигает ткань в бок, накрывает уже оголенную кожу своими невероятными пальцами, — они так смотрели на тебя, оценивая. Мечтали быть на моем месте, — его движение пальцев начали ускоряться, вырывая у тебя все частые вздохи и всхлипы, — но только они не знают твоё тело так точно, как я, — он слегка прикусывает косточку ключицы, пока ты растворяешься в движениях мужчины, слегка подмахивая бедрами, ища такое нужное освобождение. Птиц замечает это, ухмыляется, — вот так, птичка, — пальцы мужчины находят какое-то исключительное местечко и это дает тебе толчок раствориться в волнах освобождения. Грудь всё ещё тяжело вздымается после пережитого оргазма, когда ты чувствуешь, как мужские руки стягивают трусики с ног. Ты слегка улыбаешься, сводишь ноги вместе, помогая Птице быстрее снять их с тебя. Черная ткань скрывается в кармане брюк мужчины, — а теперь можно и домой, — со смешком произносит Птиц, отодвигаясь от тебя, при этом поправляя ткань своих брюк, в которых видится его желание.       Вы разбили дорогущую вазу, стоящую в холле. Скорее всего Серёжа будет сильно ругаться, а может и не заметит. Ты оторвалась от Птицы, переводя дух и хоть слегка успокаивая сердце. Стоило только закрыться дверям лифта, скрывая вас от охраны, находящейся на первом этаже, так Птиц сразу притянул тебя к себе, накрывая твои губы своими, зарываясь рукой в волосы.       Мужчина снова подходит к тебе, нежно проводит рукой по лицу, спрашивает:              — Всё хорошо? — ты зарываешься в рыжие волосы, перебираешь мягкие пряди, заглядывая в золотистые глаза.              — Да, — шепчешь ты, втягивая Птицу в новый, но более спокойный и нежный поцелуй. С ним всегда так, либо от нежности, с которой он тебя любит перехватывает дыхание, либо ты срываешь голос, когда он берёт тебя грубо.       Ты не замечаешь, как вы оказываетесь в кабинете Птицы, почти идентичном Сережиному, только вместо «Рождения Венеры» здесь висит «Последний день Помпеи», тебя всегда удивляло, как дизайнеру получилось в оформлении кабинетов передать весь характер хозяев. Ты сидишь на диване, наблюдая, как мужчина сбрасывает с себя рубашку, окидывая тебя самыми горячими взглядами, от которых замирает сердце.       От платья Птица избавил слишком быстро, ты даже не поняла, что произошло, пока не услышала треск ткани. Платье восстановлению не подлежало. И вот теперь прохладная кожа дивана так приятно ощущается на обнаженной коже. А тебе так этого не хватало, ведь внутри адское пламя, которое всё больше разжигается, стоит Птице взглянуть на тебя золотистым взглядом, полным похоти и желания.       Ты ёрзаешь на мягких подушках, пытаясь хоть как-то унять потребность в прикосновениях мужчины. Птица подходит ближе, с размаха врезаясь в твой рот, обхватывая лицо ладонями. Ты протяжно стонешь ему в рот, хватаясь за его плечи, обхватываешь ногами талию мужчины. Чувствуешь, как он сильно желает тебя. Так хочется быть ближе, чтобы каждой клеточкой тела почувствовать друг друга.       Птиц перемещает поцелуи на грудь, слегка прикусывая соски и опускается губами к животу, попутно снимая с себя брюки. Когда рыжие волосы касаются живота, ты опьянено смеешься от щекотки.              — Какая же ты невероятная, — говорит он, смотря как ты шире расставляешь ноги, тянешься к Птицу. Как же хочется большего. До скулежа.       — Пожалуйста.       И этого хватает, чтобы он с силой толкнулся внутрь, накрывая тебя своим телом. Ты стонешь мужчине на ухо от того, как правильно он ощущается внутри, вызывая по его телу мурашки, которые ты чувствуешь под пальцами. Его толчки сменяются от нежных к грубым, как вдох и выдох, и так по кругу. Чтобы хоть немного удержаться за этот момент, ты цепляешься ногтями за его плечи, царапая кожу до крови. Хочется почувствовать его губы на своих, но всё что тебе удается сделать, так это стонать, прикусывая свои губы. В голове приятный белый шум.       Темп Птицы становится всё резче, жёстче и быстрее. Мышцы сжимаются вокруг его члена, а ты выстанываешь имя мужчины, прогибаясь в спине, распадаешься на молекулы от оргазма. Ты чувствуешь по его хриплым стонам, что ещё несколько толчков и Птиц последует за тобой. Заставляешь себя открыть глаза, прошептав:       — Посмотри на меня, — стоит золотистым глазам встретиться с твоими, он кончает, впиваясь в твои губы.