В твоем тихом омуте

      Арсений идет по коридору, когда видит, как высокий кудрявый парень выходит из кабинета английского языка. Следом за ним выходит второй, но его мужчина не знает. Он приобнимает Шаста за талию и что-то шепчет ему на ухо, из-за чего тот смеется. Кулаки непроизвольно сжимаются, но мужчина вовремя останавливает себя, продолжая идти за этой парочкой. Когда рука неизвестного парня соскальзывает с талии вниз, Попов не выдерживает: — Шастун, — Антон вздрагивает и останавливается, но руки незнакомца не убирает. — Подойди-ка сюда, — Шаст чувствует нотки злости в этом властном тоне, поэтому, шепнув что-то на ухо своему собеседнику, освобождается от его рук и подходит к мужчине. — Что-то случилось, Арсений Сергеевич? — Антон нахально улыбнулся, не разрывая зрительного контакта. — Вот скажи, ты меня сейчас специально на эмоции выводишь, или что? — вдруг до парня доходит. — Ты что, ревнуешь что-ли? — улыбка становится более мягкой, а Попов лишь сильнее хмурится, ему начинает надоедать весь этот цирк. — Антон, я не... — ему не дают договорить. Парень берет его под руку и тянет вперед. — Тебе куда надо? — не дожидаясь ответа, Шастун идет на лестницу, которая ведет на верхние этажи. — Я кстати к тебе и шел, нам нужно серьезно поговорить, — у Арсения в голове образовались уже сотни вариантов развития событий. Его пугала неизвестность и непредсказуемость данной ситуации.       Дверь закрывается на ключ. Антон садится на излюбленную первую парту третьего ряда и удивляется, когда учитель вместо своего стола сел рядом. Брюнет опустил голову, ожидая слов парня. Шастун тяжело вздохнул и заговорил. — Я сейчас буду говорить, ты только не перебивай меня, пожалуйста, хорошо? — Арс кивнул. — Мои родители задерживаются в командировке и не приедут в ближайшие два месяца точно. Они оставили мне денег на месяц, а прошло уже полтора. У меня осталось совсем немного, но нужно еще и Станиславу Владимировичу отдавать. Короче, оставшейся суммы мне не хватит в любом случае, — Попов смотрит на легкую улыбку на лице Антона и понимает, что за ней скрывается. — В общем, мне нужно знать, ты займешь мне денег? Я честно отдам все до последней копеечки, как только родители вернутся. Если нет, то я пойму. Тот парень из коридора захотел воспользоваться моими услугами, это все из-за Щербакова, побольше орать на всю школу надо было о моей деятельности... — Шастун встречается взглядом с Поповым. Арсений давно не видел в глазах человека столько безысходности. — Антон, я отдам любые деньги, лишь бы ты не зарабатывал такими услугами. Сколько тебе нужно? — это была правда он ведь обещал, что сделает все, чтобы эти изумрудные глаза светились только от счастья. — 20 тысяч будет достаточно, — Шасту стыдно врать про родителей, но он должен, ведь денег реально нет, как и родителей, но ему больше никто не сможет помочь в материальном плане, а жить-то хочется. Он вернет эти деньги, еще не знает, как, но вернет. Арсений удивленно поднимает бровь, он ожидал суммы побольше. — Тебе точно хватит? Я могу перевести больше, мне не жалко, — парень отрицательно качает головой. — Не надо больше, я и так перед тобой в долгу, — Антон кладет голову на мужское плечо, закрывая глаза. — Спасибо тебе, за все, — Попов приобнимает парня за плечи, кладя свою голову на чужую. Слишком он прикипел к этому мальчишке. — Не за что, — звучит еле слышно, но Антон услышал. Они сидят в тишине, наслаждаясь ею. Пока можно, пока есть время, пока есть возможность. — А ты меня, кстати, просто так в коридоре позвал или что-то хотел? — Арсений мысленно делает жест "рука-лицо". — Я прогуляться хотел тебя позвать сегодня вечером, но у тебя уроки наверное, — почему-то именно о том, что парень может быть занят, мужчина подумал только сейчас. Но Антон, кажется, даже обрадовался такому предложению. — Я пойду в любом случае, но вот чем раньше я освобожусь, тем будет лучше, — мужчине не нравится эта хитрая ухмылка на красивом личике. — А может, мне будет простительно, если я один раз не сделаю домашнее задание по алгебре, а? — как-то рановато он понял, что так можно. — Только один раз, понял меня, Шастун? — Антон радуется своей маленькой победой. Ага, один раз, он умеет веревки вить из людей, Попов еще пожалеет, когда поймет, с кем он связался. — Агась, — парень тянется к мужчине за поцелуем, когда кто-то дергает дверь за ручку, в попытке ее открыть. Но после небольшой неудачи в дверь стучат. Антон с досадой поднимается со стола и подходит к двери, в которую не перестают стучать. — Попов, скотина такая, если ты мне сейчас же не откроешь дверь, я несмывающимся маркером напишу на ней такие красочные эпитеты, челюсть отпадет, открывай давай, — Антон смеется, но ключ в замке поворачивает. Дверь распахивается, являя парню довольного учителя русского. Он проходит внутрь, садясь в учительское кресло. — Я так и знал, что вы тут вдвоем, — Добровольский показательно закатил глаза. — А я уже ухожу, — парень отдает ключ хозяину кабинета. — В 20:00 заедешь за мной, — он подмигивает и выходит из класса, оставляя Пашку в шоке. — Ну и что вы делать будете так поздно? Тебе завтра на работу вообще-то — брюнет одаряет его оскорбленным взглядом. — Ну и фантазия у тебя, конечно. Мы просто гулять будем, представляешь? А не то, что ты там себе понапридумывал, — Паша поднимает руки в знак того, что он сдается. — Ну хорошо, извините. Ты, кстати, ему про контракт рассказал? — Попов меняется в лице, что не скрывается от друга. — Ты серьезно ему еще ничего не сказал? Ты совсем, что-ли?! Ты угробить его захотел, или как?! Попов, я тебя не понимаю, тебе его вообще не жалко? — как бы он по началу не относится к этой двухметровой шпале, они нашли все-таки общий язык. Он просто не может оставить все так. — Хватит, я сам все решу. Я обязательно ему расскажу, но не сейчас, — Арсений прожигает взглядом стену. — Не сейчас? А когда? — впервые за годы дружбы, Паша и правда не понимает его. — Когда надо будет, а пока давай закроем эту тему, — брюнет встает с парты. — Ты же не ради этого сюда пришел. — Точно, у тебя там Катя Варнава подралась с кем-то, тебя вместе с ней к директору просят, — мужчина округляет глаза. И это он говорит в таком спокойном тоне. — А ты раньше сказать не мог? — Добровольский пожимает плечами. — Я забыл, а ты и не спрашивал, — Попов вздыхает и пулей выходит из кабинета. А Пашка улыбается: — Дети, что с них взять.

***

      Антон никогда не парился по поводу одежды. Надел худи да джинсы, и пошел. Но почему-то сейчас парень вертится перед зеркалом уже добрых полчаса. Ну это же, по факту, его первое свидание, значит надо выглядеть как-то необычно. Поэтому, вместо родных джинсов он надевает черные приталенные брюки и белую футболку, накидывая сверху подаренное Поповым пальто. А ничего так, хорош. Шастун последний раз смотрится в зеркало и выходит из квартиры. Закрывает дверь на ключ, доставая из кармана телефон. Время 20:10, могло быть и хуже. Антон покидает подъезд, не спеша подходя к дорогой машине, которая подъехала еще 15 минут назад. Из автомобиля выходит мужчина, одетый в похожее пальто, и открывает перед парнем дверь. Шаст садится, одаряя Арсения улыбкой, и ждет, пока тот тоже окажется в салоне. — Знал бы, что тебе настолько пойдет мое пальто, отдал бы раньше, — Антон хмыкает, но комплимент принимает. — Но вот приходить вовремя ты, оказывается, не умеешь не только на уроки, но и на свидания, — парень ухмыльнулся. — Королеве не к лицу торопиться, — Шастун подмигнул. Не то, чтобы он специально опаздывал, но в общем-то да. Машина заводится и они выезжают. Антон смотрит на руки Попова и думает, что тот красиво, конечно, водит, но, как дед, двумя руками. Затем все внимание парня забирает вид за окном. Москва ночью — отдельный вид искусства. Везде огни, прекрасные здания и звездное небо. Шастун переехал в этот город еще совсем ребенком, но он до сих пор не может налюбоваться им. Нет, Воронеж навсегда останется для парня, каким не каким, но домом, а вот Москва — место, где его приютили. Он смог полюбить этот огромный мегаполис, впитывая в себя все его красоты. Как говорится: "Воронеж для души, Москва для сердца."       Арсений паркуется у набережной и выходит из автомобиля, а Антон вслед за ним. Мужчина берет его под руку и ведет вперед. Шастун, как завороженный, смотрит вокруг: на гладкую поверхность воды, в которой отражаются тысячи огней, на поток проезжающих мимо машин, на такие далекие звезды, а Попов — на Антона. Смотрит и не может налюбоваться им, все, как он когда-то и мечтал. Вот так спокойно идти за руку с любимым человеком по ночному городу, не боясь того, что будет завтра, потому что ты знаешь, что тебя не предадут и всегда будут рядом. Через некоторое время парень приходит в себя, вспоминая, что он не один. — А ты вообще откуда? — Шаст поворачивает голову, встречаясь с чужим взглядом. — Вообще я из Омска, но довольно-таки долгое время я проживал в Питере, это город моего сердца, — Антон удивленно приоткрывает рот, то есть, он тоже не местный. — А почему тогда уехал? Просто так не уезжают оттуда, где сердце чувствует себя, как дома, где человек чувствует себя на своем месте, — Попов слушает внимательно, понимая, что ему это говорят не понаслышке. Шастун тоже знает, что это такое. — Ты прав, но там мне было холодно. Я не про температуру, я про душу. Именно в Питере я почувствовал себя действительно одиноким. Все друзья в столице, отцу не интересно ничего, кроме бизнеса, а мать в другой стране. Жена накопила денежек и уехала с любовником,и я остался совсем один, — Антон понимает, что сейчас чувствует Арсений, знает какого это, когда ты оставляешь половинку себя в родном городе, уезжая оттуда. Он прекрасно знает, что, оставив место, ты не избавишься от воспоминаний, они всегда будут с тобой. Поэтому Шастун переплетает свои пальцы с чужими, делая из них прочный замóк. — Я тоже безумно люблю Воронеж, но мне пришлось оттуда уехать не по своей воле. Меня маленьким перевезли в Москву по семейным обстоятельствам, — Антон смотрит вдаль, вспоминая переезд. Он понимал, что это было необходимо, но сердце все равно невольно сжималось, стоило ему представить, что он больше туда не вернется.       От воспоминаний парня отвлекло входящее сообщение. Антон достает из кармана телефон и видит новое сообщение от друга. Любимый очкарик, 20:52 *фото*       Антон открывает чат и чуть не роняет телефон на землю. Он показывает фотографию Арсению, на что тот лишь смеется, прося скинуть ему. На фото запечатлен момент, когда он врезался в Попова в коридоре и попал в его объятия. Значит пока он с учителем грызся, этот их стоял и снимал. Вот же засранец.

Кудрявый идиот, 20:55 Я тебе это припомню.

Любимый очкарик, 20:56 )       Шастун злится, а сам уже знает, что поставит на обои в телефоне, но ради приличия поругаться надо. — Булочку хочешь? — неожиданное предложение от Арсения приятно удивило Антона. — Хочу, только со сгущенкой, и если можно, то еще и горячий шоколад или какао, — парень сильнее закутывается в теплое пальто, вдыхая оставшийся запах чужих духов, аромат которых он узнает из тысячи. — Тебе можно всё, — а кто Попов такой, чтобы отказать этому ребенку с ангельским личиком и счастливыми глазами?       Переходя дорогу, мужчина крепко держит Шаста за руку, как будто бы тот может куда-нибудь сбежать. А куда ему, собственно, бежать? В пустую холодную квартиру; к Позовым, после посещения которых на душе скребут кошки; к Эду в Великобританию? Ему некуда сбегать от этих теплых рук, держащих так крепко; от синих глаз, которые смотрят насквозь, видя всю его душу; от родных объятий, которые позволяют чувствовать себя нужным. Да он и не собирался никуда сбегать. Они останавливаются у небольшого ларька с выпечкой. Антон жадно рассматривает витрину, чуть ли не капая слюнями на землю. Арсений все видит, поэтому он не задумываясь обращается к женщине за стеклом. — Добрый вечер, можно нам, пожалуйста, всего по одному, стаканчик крепкого кофе и горячий шоколад, — Попов улыбается, когда видит неописуемое удивление в глазах продавщицы и парня, который теперь сверлит взглядом его, а не витрину. Через 15 минут в руки Арсению передают большой черный пакет, доверху набитый выпечкой, а Шастун забирает стаканчики с горячей жидкостью. — Спасибо за покупку, приходите ещё, — мужчина кивает довольной женщине, еще бы ей не быть довольной — он за один раз купил столько, сколько скупают за целый день. Молодые люди отходят от ларька и садятся на ближайшую лавочку. — Арс, ну ты что, я же только одну попросил, а ты вон сколько купил, — Антон открывает пакет, доставая первую попавшуюся булку, распечатывая ее, и смачно так кусает, прикрывая глаза от удовольствия. Они еще и свежие! — Ну подумаешь, вместо одной 50 купил, я же не виноват, что у них настолько огромный выбор, — Арсений пробует кофе, оставаясь довольным. — Да ты и сам говорил, что сладкое обожаешь, так что будешь кушать, — Шастун чуть ли не давится откусаным куском. — Это все мне одному? Да я это и за неделю не съем! — нет, Антон, конечно, от сладенького не отказывается, но не в таких же количествах. — Ничего не знаю, — мужчина встает с лавочки, выкидывая пустой станканчик в урну. Шастун тоже поднимается, замечая на себе странный взгляд и сдерживающего смех учителя. — Ты что ржешь? — парень хмурит брови, на что Арсений тихо смеется в кулак. — Если ты мне сейчас не скажешь, я тебе тресну, — и в потвердление своим словам Антон принял боевую стойку. — Ты шоколадом измазался, — услышав это, парень достает телефон, пытаясь рассмотреть масштабы катастрофы, но на улице слишком темно. — Иди сюда, чудо ты эдакое, — Шаст послушно делает два шага вперед, оказываясь почти вплотную. Попов аккуратно берет его за ворот пальто, перед этим оглядываясь по сторонам. Не так уж и людно сегодня здесь. Их лица оказываются в нескольких миллиметрах друг от друга, заставляя губы опаляться чужим дыханием. Кончик языка мужчины проходит по нижней губе парня, стирая с нее шоколад. Антон широко распахивает глаза, но отстраняться не спешит. А чужой язык все настырнее орудует на розовый губах, проскальзывая внутрь. Шаст прикрывает глаза, отвечая на поцелуй, когда слышит откуда-то со стороны недовольные крики. — Нет, ну это уже не в какие ворота не лезет! Что за молодежь пошла? Девушка, а стрижётся, как мальчик, это же стыд и позор! Еще и на улице обжимаются, вот поколение, а, — мимо них проходит невысокая бабушка, сильно щурясь, видимо со зрением не все прекрасно. Она окидывает их презрительным взглядом, продолжая что-то бубнить себе под нос.       Когда пожилая женщина скрывается из виду, Попов начинает смеяться, да так, что наверное вся Москва слышала этот смех. А Антон стоит с каменным лицом. — Я что-то не понял, она меня девушкой назвала что-ли? — нет, ему говорили, конечно, что есть в нем что-то женственное, но не настолько же, да? Арсений продолжает смеяться, хватаясь за живот. — Антося, ты девочка, — Арсений успокаивается, вытирая выступившие от смеха слезы, а Шастун удивленно выгибает бровь. — Я тебе сейчас покажу девочку, я тебе сейчас такую девочку покажу, — Попов, предчувтвуя опасность, отходит на небольшое расстояние. Антон хватает драгоценный пакет с булочками и бежит за Арсом, который вовсю улепетывает от него. — Ну, заяц, погоди! — кричит Шастун вслед мужчине и снова слышит звонкий смех. Надолго Антона не хватило, еще бы, он и здоровый образ жизни никогда рядом не стояли. Арсений тоже остановился, но все так же оставался на довольно приличном расстоянии от парня. Переведя дыхание, Шаст понял, что они вернулись к машине, а это значит, что уже нужно ехать домой. Как же быстро летит время рядом с тем, с кем тебе хорошо... Ты его буквально перестаешь ощущать, не считаешь каждую минуту, а растворяешься в нем, не чувствуя границ. Перед Антоном уже так привычно открывается дверь, и он садиться, не забывая дать Попову легкий подзатыльник. Не, ну а что, заслужил. Счастливый Арс занимает водительское место, заводя машину.       Мужчина внимательно следит за дорогой, не сразу замечая, что как-то уж слишком тихо. Боковым зрением он замечает, что Антон уснул, закутавшись в пальто. Устал, наверное, сильно, да и время уже очень позднее. Через добрых полчаса черный внедорожник остановился у знакомого подъезда. Арсений аккуратно потрепал парня за плечо, вынуждая проснуться. Тот в свою очередь нехотя разлепил глаза, вспоминая где он находится. Когда пришло осознание, Антон сладко потянулся, разминая затекшие конечности. — Ну вот и пролетело мое первое свидание, — парень улыбнулся, а Попов удивленно замер. — Всмысле первое? Тебя никто ни разу не звал на свидание? Да не может такого быть. — И даже то, что быть не может, однажды тоже может быть. Арс, со мной трахались, а не встречались, поэтому я не знаю что такое все эти отношения, ну и ты понял, — Арсений взял Антона за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Ну ничего, мы с тобой быстро наверстаем упущенное, — Шастун первый подался вперед, врезаясь в чужие губы. Поцелуй был тягучий как мед, но не тот, который пробуждает в тебе дикое желание, а тот, который оживляет бабочек в животе. Антон выходит из автомобиля, махая на прощание рукой и со счастливой улыбкой заходит в подъезд. Он никогда не пожалеет об этом вечере, это Шастун знает наверняка.

***

      Антон тихо посапывал в подушку, когда услышал уведомление. Вставать не хотелось, от слова, совсем, поэтому парень предпочел игнорировать его. Но когда надоедливый звук не прекращался, а вскоре превратился в звонок, пришлось встать. Шастун поднял трубку, даже не посмотрев кто звонил. — Слушаю, — практически прорычал он. — Я помешал? — услышав виноватый тон Арса, все раздражение Антона куда-то испарилось. — Нет, конечно, я просто не ожидал, что кто-то будет звонить, а телефон далековато был, — парень виновато прикусил губу. Попов к нему со всей душой, а он еще и рычит. — Что-то случилось? — Ничего особенного, просто хотел убедиться, что тебе деньги пришли, — Шаст ненадолго подвис, вспоминая о чем вообще говорит мужчина, но увидев перевод на свою карту в сумме 40 тысяч, быстро вспомнил. — Арс, ну зачем столько? Я же говорил, что и 20 будет достаточно, — Попов на том конце трубке фыркнул. — Успокойся, мне не жалко, — Антон вздохнул. Он всю свою жизнь старался ни от кого не зависеть ни в материальном, ни в духовном плане, но с этим мужчиной, с его невозможными глазами и идиотской ухмылкой у него все пошло по одному месту. — Я вот еще что хотел, — повисла небольшая пауза. — Я отдал деньги Станиславу Владимировичу, ты ему ничего не должен, — от удивления у Шаста брови чуть ли не на потолок залезли. — Когда? — серьезно, это все, что сейчас интересует его? Не логичнее было бы спросить, зачем это всё Попову? — Еще несколько дней назад, — слишком спокойно для человека, который работает всего лишь учителем в России. Как будто бы речь идет о 12 рублях, а не тысячах. — Я все верну, — Арсений закатывает глаза, что Антон чувствует даже не видя его. — Сколько раз мне нужно повторить, что ты мне ничего не должен, чтобы ты успокоился? — Я не знаю. Просто это все, ну не должно так быть, понимаешь? У меня такое чувство, что я сижу у тебя на шее, причем постоянно. Тебе самому-то не кажется, что мне от тебя нужно только деньги? — каждое слово давалось Шасту тяжело. Но лучше уж горькая правда, чем сладкая ложь.       Арсений молчит, но не так, как думает парень. Он не злиться, не думает, что его использовали. Он просто улыбается. Рядом с этим ребенком Попов стал делать это очень часто. Вот и сейчас от понимания того, что образ того Шастуна, который называл ему сумму за совместную ночь, рушится прямо на глазах. Сейчас, когда нет всех этих понтов и масок, нет напыщенной самоуверенности и распущенности, но есть настоящий Антон. Антон, который переживает о лишних переведенных 20 тысячах. Антон, который переживает о грубом "слушаю". Совсем другой Шастун, которого видели лишь три человека, одним из которых стал и Арс. — Нет, — одно простое слово, которое и заставляет замолчать уже парня. — Но почему? — у Антона сложилось такое чувство, что он сам пытается убедить мужчину, в том чего на самом деле нет. — Потому что я тебе верю, — Попов отключается, а Шаст еще некоторое время сидит в той же позе, крепко держа телефон в руке. Слова Арса попали в самое сердце.       Он. Ему. Верит. Что-то на волшебном, на ненастоящем. Ведь Антон всегда виноват совершенно во всем. Стоило в школе завязаться драке, его сразу же вели к директору, где слушали лишь зачинщиков драк, которые приходили со своими родителями, у которых дети — само воплощение доброты. Парня всегда описывали ненормальным, который вот так просто берет и кидается посреди коридора на людей. Все они бесстыдно врали, а им верили.       Ему не поверили и тогда, когда у девочки из их класса украли золотой браслет, а нашли его у Шаста в портфели. Как он туда попал? Все просто, он видел, как Щербаков незаметно снял его с чужой руки, засовывая себе в карман. А Антон силой отобрал украшение у одноклассника, собираясь отдать, но девушку он больше не встретил, поэтому для сохранности положил браслет в сумку, решив отдать на следующей перемене. Не успел. И снова кабинет директора, сказки от Щербакова о том, что Шастун вор и бездельник, правдивые оправдания парня и уже привычный вердикт. Антон виновен. Тогда даже вызывали опекуна из Великобритании, жалуясь на поведение мальчика, и исключая его из школы.       Ему не верили даже тогда, но ему верят сейчас. Человек, с которым он знаком от силы три месяца, верит ему больше, чем люди, с которыми он знаком всю жизнь. Антон касается головой подушки. Сон как рукой сняло, заставляя мысли роиться похлеще роя пчел. Шастун не хочет сейчас думать, поэтому идет за знакомой баночкой снотворного. Он обязательно подумает обо всем, но не сейчас, а завтра.

***

      Шум в классе становится все громче. Еще бы, прошла уже половина урока, а учителя все нет. Сегодня никто не видел в школе Попова. Вообще никто. Но если бы что-то случилось, его классу сообщили бы в первую очередь, но этого не произошло.       С самого утра Антона преследует странное предчувствие. Вроде бы все хорошо, а сердце все равно не на месте. Даже Арс сегодня не пожелал ему доброго утра, может в этом и дело? Но парень быстро отдергивает себя, Арсений взрослый человек и у него есть дела и обязанности, может, он просто занят. Шастун успокоился и решил, что все выяснит в школе, там-то они в любом случае встретятся.       Но ни на одной из перемен Антон не заметил Попова. Он специально заглядывал в его кабинет, но и там учителя не было. Парень снова начинал паниковать, может и вправду что-нибудь случилось? Сообщения Шаста остаются без ответа, да какой ответ, их даже не читают. Позов видел состояние друга, поэтому всячески пытался его успокоить. — Да придет твой Арсений, куда он денется? — Дима дружески похлопывает его по плечу. — Следующим уроком у нас алгебра, вот он придет, и ты ему все выскажешь. Хорошо? — Антон согласно кивает, но до конца не успокаивается, слишком уж все странно.       Попов не появился и на уроке. Вот так просто, прозвенел звонок, дети сели, а учителя нет. Прошла бóльшая половина урока, но 11 класс был один. Шастун первый не выдержал и вышел из класса. Нет, он не сбегал с урока, он уверенным шагом направлялся к нужному ему кабинету. Не задумываясь, парень постучал. Открылась дверь, и на пороге показался Добровольский. — Шастун, ты что тут делаешь? У тебя что, в привычку вошло уроки прогуливать? — мужчина выходит из кабинета закрывая за собой дверь. Он знает, зачем Антон пришел, а точнее, за кем. Понимает, что разговор не для лишних ушей. — Где Арсений Сергеевич? — Паша закатывает глаза, тяжело вздыхая. Встречается с чужим взглядом, от которого хочется сбежать, уехать да хоть сквозь землю провалиться, лишь бы не видеть столько непонимания в еще детских глазах. — Он тебе так ничего и не рассказал, — мужчина смотрит куда угодно, только не на парня перед собой. Антон улавливает смену чужого настроения. — Нет, а что он должен был мне рассказать? — Шаст понял, что из уст мужчины звучал не вопрос, а четкое утверждение, но он должен узнать, что же такого важного ему не сказал Попов. — Про контракт, — Добровольский неотрывно смотрит в окно. — У него контракт с Великобританским учебным заведением. Он должен поехать туда работать по обмену. Арсений давно мечтал об этом, но та сторона согласилась только в этом году. Сегодня он поехал подписывать соглашение, через две недели у него самолет в один конец. Антон не верит своим ушам. Это все сон! Просто кошмар, который скоро закончится! Добровольский просто его разыгрывает, сейчас он засмеется и скажет, что он пошутил! Но мужчина стоит с каменным лицом, на которым нет и тени улыбки. Значит не шутка. — У нас сейчас алгебра, нам оставаться в кабинете? — Шастун говорит уверенно, даже голос не дрогнул. Но мужчина видит: Антон сломался. Как говорится: "Каменная леди, ледяная сказка. Вместо сердца — камень, вместо чувства — маска, и что больно, всё равно." — Да, и ведите себя прилично, — Шаст кивает и, разворачиваясь, уходит, оставляя мужчину одного. В коридоре так тихо, а Антон слышит, как у него внутри ломается что-то важнее костей. Учитель смотрит ему вслед. Вот так всегда, Попов заваривают кашу, а ему это все расхлебывать. А ведь он просил рассказать все Антону, но нет, он же знает, как будет лучше. И кому из них сейчас стало лучше? Очевидно, никому.

***

      Шастун идет вперед, не разбирая дороги. Ноги сами приводят его в мужской туалет. Руки тянутся к полупустой пачке сигарет, которая так вовремя оказывается в кармане. Сидя на подоконнике, Антон затягивается, уходя в свои мысли. Ну вот и все. Ну и где твой верный Попов? Наигрался и выбросил, как ненужную вещь? Как и все они. А ведь он доверился ему, пускай и не полностью, но он попробовал открыться. И что получил в ответ? Разбитое сердце. Ведь самый страшный человек не тот, который разбил твое сердце в первый раз, а тот, который собрал его по маленьким кусочкам, заботливо так подул на каждую ранку твоей души, а потом, когда ты не ждал подвоха, когда почувствовал себя счастливым, со всего размаху разбил его на мельчайшие осколки, лишая смысла жить. Оставляя после себя лишь пустоту, тяжелую и непроглядную пустоту.       Чиркает колесико зажигалки, поджигая третью палочку. Но Антона не отпускает. Хочется кричать так, чтобы услышали все, а в первую очередь Арсений, хочется ломать мебель или разбивать руки в кровь, хочется еще хоть раз посмотреть в эти лживые голубые глаза, в которых было столько наигранной ласки и нежности, хочется напиться до пляшущих звездочек перед глазами, но вместо этого Шастун просто сидит. Понимает, что если сейчас оставит это все в себе, то потом его прорвет. Понимает, но ничего не может сделать. Раньше надо было думать, когда падал в этот омут, а сейчас уже поздно что-либо менять. За все в этой жизни нужно платить, даже за несколько месяцев счастья.       А ведь Попов был единственным, кому Шастун готов был сдаться. Гордый и сильный, он впервые почувствовал себя уязвимым перед кем-то. И это странное чувство, будто бы ты летишь на огромной скорости, зная, что ты скоро разобьешься, но продолжаешь это делать. Арсений был его слабостью. Той самой, от которой невозможно отказаться. Он был единственным, кого Антон хотел оставить себе, отняв его у всего мира; единственным, к кому он хотел уйти, оставив весь мир где-то там, далеко за спиной. Но в итоге ушли от него.       Антон тушит бычок и выходит из туалета. Его не волнует и то, что до звонка осталось минут 7, не волнует и то, что от него за километр дымом несет, его вообще сейчас ничего не волнует. Такое чувство, что Попов увез с собой половину Шаста, ту самую, которая еще верит в любовь, в прекрасное будущее и сказки, оставляя ему ту, что насквозь пропитана отчаянием и болью. А она сжигает изнутри, ломает ребра, сдавливает грудь, не давая вздохнуть. И на вопрос "Когда же она пройдет?" он смело может ответить, что не скоро. Заживает все, но при этом оставляет на память шрамы. Глубокие такие, от прикосновений к которым становится также больно. Говорят, что время лечит, но оно не лечит, оно меняет.       Сил зайти в его класс просто нет. Ведь совсем недавно, они сидели там вместе, на одной парте и тогда все казалось так хорошо. Наверное, просто казалось. Поэтому Антон опускается на ближайший пуфик, опуская взгляд в пол. В голове всплывают недавние слова: — Дурак ты, на первом месте всегда должна стоять душа человека, а уж потом задница и все остальное, слышишь меня? Я же тебе уже говорил, мне от тебя совершенно ничего не надо, мне просто нужен ты, понимаешь? Такой, какой ты есть, со всеми твоими проблемами и неприятностями. Я очень хочу, чтобы ты доверял мне. Я не предам тебя и не брошу, ты мне веришь? А ведь он ему поверил.

***

      Оставшуюся часть дня Антон провел в режиме "Я здесь, но я не с вами." На уроках сверлил взглядом доску, будто бы там было написано проклятие, а не обычные слова. Все перемены он проводил в туалете, не переставая дымить, как паровоз, на что Дима лишь страдальчески закатывал глаза. Он ничего не спрашивал у Шаста, он все понял и без слов. Но самое страшное в этой ситуации то, что Поз прекрасно знает, что не вытащит Антона. Просто не сможет, да его вообще никто не сможет вытащить, кроме его самого. И все, что он может сделать, это просто быть рядом, вот и все.       На географии парень сидел тише воды, ниже травы, с наушником в ухе. Единственным его желанием было, чтобы все его оставили в покое, но каждый человек считал своим долгом подойти и спросить: — Все в порядке? — на что Антон лишь улыбался, сжимая зубы. А по нему не видно, что не все в порядке? Когда кричит душа, ее никто не слышит. — Конечно, — довольные ответом одноклассники уходили, а Шаст снимал свою маску, утыкаясь лицом в изгиб локтя, как бы говоря: "Не трогайте меня." Но мечтам не суждено сбыться, поэтому до парня успела докопаться и Галина Фёдоровна. — Шастун, почему ты опять спишь на моем уроке? Снова придется Арсению Сергеевичу жаловаться, — Антон поднял голову, посмотрев женщине прямо в глаза. — Некому больше жаловаться, — терпение парня лопнуло. Вот так вот, терпел весь день, а тут прорвало. Он спокойно встал и, взяв портфель, вышел из кабинета, под море удивленных взглядов. — Шастун, ты куда? — но вопрос учителя остался без ответа. А Антон уверенно шел к выходу из школы. Нагоняй он получит потом, а пока можно об этом не думать. Шаст накидывает на плечи родное черное пальто. А ведь оно все еще пахнет прошлым владельцем, и от этого до боли знакомого аромата хочется избавиться раз и навсегда. Но он как-будто бы уже въелся Антону под кожу. Шастун мысленно дает себе клятву, что это пальто он больше не наденет, слишком уж много воспоминаний с ним связано.       Выйдя из здания, парень вдохнул полной грудью. Скоро зима, а он опять один. Антон обожал это холодное время года, но не любил окутывающее его одиночество. В сугробы — один, на горку — один, в Новый год — один. А Шаст уже размечтался, что этот праздник он проведет с кем-то, и не просто непонятно с кем, а с любимым человеком. Наверное, слишком много мечтал.       Шастун делает несколько шагов вперед, а потом замирает на месте. На него неотрывно смотрят до боли знакомые голубые глаза, которые как и обычно видят насквозь, залезая в самую душу. Вот, ты же так хотел увидеть их еще хотя бы один раз, вот теперь и смотри. Антона до краев заполняет такая жгучая обида, головой-то он понимает, что сам виноват, но сердцу не прикажешь. Вот и сейчас оно молит лишь об одном, забрать Попова в свои объятия и не пускать его ни в какую Великобританию. Но Шаст не слушает его, снова возобновляя шаг, стараясь как можно быстрее уйти от этого места, а точнее от человека. Антон чувствует, как его хватают за руку, в попытке остановить, но парень вырывает ее. — Антон, остановись, пожалуйста. Нам нужно поговорить, — голос мужчины звучит действительно жалко, но Шасту сейчас далеко не до жалости. Да кого вообще из них жалеть надо? Точно не Арса. — Арсений Сергеевич, нам больше не о чем с вами разговаривать, — он тяжело вздыхает. — Ну и катитесь вы все в свою Великобританию! К кому конкретно это было обращено, парень и сам не понял, но он уже давно осознал, что ненавидит эту страну всем сердцем, слишком уж многих людей она у него забрала. Антон знает, что если сейчас Попов его не остановит, то это конец. Построенный зáмок мечты рухнет окончательно, не оставив и шанса на спасение, такого греющего душу нас. Шастун выходит из школьных ворот, а по щеке катится предательская слеза, которую парень тут же вытирает рукавом пальто. Взгляд зеленых глаз устремляется в небо. Но Антон держится, еще чего, плакать из-за какого-то там мужика, где это видано вообще? Ну и подумаешь, влюбился, с кем не бывает. По той же дорожке катится еще одна кристально-чистая капля. Шаст до боли закусывает губу, когда откуда-то издалека до него доносится: — Антон, я никуда не еду, — парень нехотя поворачивает голову на родной голос. — Я отказался от контракта.       Арсений оказывается в паре метров от него. Такой уютный и улыбчивый, такой, какому невозможно не поверить. И Антон верит, пускай наступает на те же самые грабли, но зато он будет счастлив хотя бы еще пару минут. Шастун преодолевает ненужное сейчас расстояние, оказываясь в любимых мужских объятиях. Слезы и всхлипы парня тонут в черном пальто, которое так похоже на то, что сейчас на нем. Заботливые руки гладят по спине, а теплые губы касаются кудрявой макушки. А Антон внимательно вслушиваться в ласковый шепот, который Попов шепчет ему на ухо. — Глупый мой, я же тебе говорил, что никуда от тебя больше не денусь. Я рвался в ту страну в поисках счастья, но сейчас мне этого уже не надо. А знаешь, почему? — Шастун поднимает блестящие от слез глаза. — Потому что мое счастье стоит передо мной.       И Антон плачет, но теперь ярко улыбаясь. Арсений аккуратно вытирает слезы, целуя при этом в розовые щеки. Вот теперь Шастун уверен в этом человеке на все 100%. И что бы не произошло, он всегда будет ему верить. Ведь он любит, а его любят в ответ.