Капкан на белок

Солнечное затмение случилось сегодня так внезапно, так кстати. В полдень город был погружен во тьму, что спустилась на него, окутав пространство вечной ночью. Но это не было причиной тому, что от меня шарахались, как от прокаженного. Несмотря на то, что я надел капюшон, чтобы метаться по этим улицам, как потерянная душа, окружающие все равно видели моё лицо, на котором не было живого места. Я не чувствовал боль из-за притока адреналина, но это не заставляло меня выглядеть лучше. Подойдя к подъезду, я набрал номер его квартиры. Без особой надежды, что мне ответят; но кто-то все же открыл дверь. Я собрался, и пошел вверх по лестнице, готовый ко всему, что уготовила судьба. Дверь была чуть-чуть приоткрыта. Из нее раздавался свет. Я, оглядываясь по сторонам, втиснулся в него, заперев за собой дверь. — Какого дьявола ты разбудил меня, сын шлюхи? — недовольно произнес Гена, потянувшись. — Я говорил тебе не доставать меня, пока я сплю! Очень опасный маг, о котором они говорили, сейчас стоял в пижаме, чутка пошатываясь ото сна. Его глаза морщились от яркого света лампочки, который бил в глаза. Вдобавок ко всему, от него несло смесью валокордина, водки, и нашатырного спирта. — … я предупреждал, что нельзя просто так вламываться и будить меня утром, пока ничего не случилось! — я не ожидал, что мне сейчас будут читать очередную лекцию о пользе сна. Теперь я вспоминал о них практически с любовью. — Извини. — я развел руками. — Но что-то определенно случилось. — Да? — саркастично посмотрел на меня Гена. — И что же? Я с облегчением вздохнул, на секунду решив, что все произошедшее до этого было сном. Но нет. Мои руки были в крови. — То, что ты припёрся весь в синяках и с окровавленной рожей, не говорит мне ровным счётом ничего. — будничным тоном заявил Гена. — А слово «Орден Инквизиции» говорит тебе о чём-то? — поднял голову я, встретившись с негодованием в зелёных глазах. Я отпихнул его в сторону, не дожидаясь, пока он доразмышляет, и направился в туалет. Умываясь, я случайно увидел себя в зеркале. Это было лицо восставшего из ада. — Нет, серьёзно, что случилось?! — закричал Гена, заглядывая в туалет. — Хороший вопрос. — я встал спиной к крану. — По-моему, это ты должен ответить на него. Должен ли я объяснять, что я не понял практически ничего, что произошло со мной сегодня? Ни те слова, что были сказаны о магических кланах, ни страшные преступления, в которых нас обвинили, ни хотя бы за что меня избили одноклассники. Хотя последнее больше всего укладывалось в картину. Я давно замечал, что с ними что-то не так. — Тебя целый год мечтали ушатать одноклассники! — Гена почему-то посчитал это смешным. — Какого черта ты творишь у себя в этой школе? Я же говорил тебе! «Белка, прекращай вести себя как мудак, бить всех подряд, насиловать людей и воровать у них зажигалки!» — Что?! Кто? — возмутился я, опешив от таких нападок. — Воровство — это уже по твоей части! — Ага. — щёлкнул зажигалкой он, закуривая. — Значит, все остальное — правда! — Заткнись! — разозлился я, вскочив с дивана. — Ты не хочешь мне ничего рассказать? Что такого ты там наколдовал, что по наши души пришли инквизиторы? Прикинь, я даже не знал, что они существуют! Этот мир, к сожалению, подчинялся одной неподвластной мне вещи — логике. В детстве я верил в магию, и далёких богов, которые, как мне казалось, желают мне только добра. Когда я встретил этого парня, я узнал, что магия реальна, и люди, владеющие ей, на самом деле существуют, он рассказывал о них. Ведьмы были совершенно теми, кем я их себе представлял… Странными. Волнующими. Коварными. И этот колдун… был таким же. Мир же был настолько реальным, что вместе с волшебством в нем жило и то, что его преследует. Таков был закон. Если сказка становится реальностью, она теряет все хорошее. Этот уродский материальный мир, нуждающийся в равновесии, словно наркоман в дозе; находящий противодействие на любое действие, и смерть на любую жизнь! Я закричал от боли, как только он дотронулся своей рукой до меня. Все мои раны, полученные в школе, весьма внезапно начали болеть. — Белка. Харэ дёргаться! — тут же помрачнел Гена, вынимая сигу изо рта. — Как я, по-твоему, буду лечить твои раны? Да. Он пытался вылечить раны, параллельно куря сигу. Если бы это было самым странным в этой ситуации, я был бы счастливейшим человеком на планете. — И да, отвечая на твой вопрос. — сказал Гена, выдыхая дым прямо на меня. — Инквизиции не существует. — То есть как не существует? — не понимающе заморгал я. — Тогда кто меня сегодня отмудохал?.. Ай бл! — Да не дёргайся, я сказал! — заорал маг, прижимая ладонь к поврежденному плечу. Электричество его тела не совпадало с моим. От некоторых ран веяло диким холодом и они били его в ответ. Похоже, я не чувствовал собственных ран именно от этого холода. Конечно, в этом были плюсы, но я так мог и умереть. — Продолжаем тему. — сказал Гена. — Я не знаю, кто напал на тебя. Но судя по повреждениям, это был другой маг. Это, кстати, и есть причина, почему инквизиции существовать не может. Все эти сказки о средневековых священниках, которые казнили ведьм на костре… хвастливый бред церкви. Ни один человек в здравом уме не будет сражаться с ведьмой, не говоря уже о том, чтобы убить ее. Остерегайся магов… они сумасшедшие и сильны как целая армия. Бой с ними изначально неравный и очень жестокий. — Тем не менее, судя по ранам, ты попытался в него вступить. — скорбно поглядел на меня Гена. — У меня не было особого выбора. — буркнул я. Гена действительно был магом. Мастером живой материи, если быть точнее. Из того, что я знал, он мог наращивать куски живых тканей, таких как кожа, мышцы или кости, и таким образом лечить любые повреждения. Я не знал в полной мере его способностей, но они потрясали внимание. Похоже, его лечение было окончено. Боль утихла так же неожиданно, как и пришла. Кровь стала горячее и я почувствовал неожиданный прилив энергии, что нельзя было сказать о Гене. Он выглядел…. не очень хорошо. — Что ж, развлекайся. — Гена зевнул, направляясь в спальню. — А я пойду подремлю пару часиков. — Спать?! — я заржал, не веря своим глазам. — Спать?! Ты, должно быть, сильно пьяный или умалишённый. Уже не говоря о том, что «пару часов» в его исполнении означало как минимум, пару дней, а как максимум, недель. У него было расстройство сна. Причем жутко запущенное. Он мог спать днями и неделями, и чувствовал себя ужасно, когда сна не хватало. Это было как-то связано с его магической энергией, так что ситуация была ещё сложнее. Теперь я испугался, когда он сказал, что идёт спать. — Да, спать! И что тут такого? — недоумевал Гена. — Ты разбудил меня посреди дня! — А ты забыл, почему я это сделал?! — заорал я. — За нами по пятам идут те уроды из школы! — Так ты смог отбиться от них в школе. — свёл все умозаключения Гена. — Значит, сможешь и сейчас. — он закрыл дверь. — Стой! — я остановил его, поймав дверь. — Но с ними же был маг! — Хм. — сказал Гена задумчиво. — Ты прав. Ну тогда разбуди меня, когда он придет. — он захлопнул дверь прямо перед моим носом, не дожидаясь ответа. Этот сукин сын доводил мои нервы до последнего каления. Весь стресс с самого начала дня стал потихонечку закипать в моей голове. — Слушай! Это бесчеловечно. — я зашел за ним в спальню. — Сначала ты молчишь о том, что у нас есть враги. Теперь ты отправляешь меня разбираться со всем дерьмом самостоятельно. Мне продолжать этот список? — Я не говорил, что у нас нет врагов, Белка! — повысил голос Гена, обернувшись. — Я не солгал тебе. — Нет, ты хуже лжеца. — покачал головой я. — Ты подонок, который катастрофически много недоговаривает. — Я?! — гневно произнес Гена, его глаза сверкнули. — Да что ты знаешь обо мне? — НИЧЕГО! — я развел руками, безумно расхохотавшись. — Ты НИЧЕГО мне не рассказал! Мастер живой материи… У которого нет ни прошлого, ни друзей! Человек без роду без племени. И ты появился из ниоткуда! Я стоял, злобно смотря на того, кто на самом деле был виноват во всей истории. Гена тем временем молчал, в его глазах не было ни единого выражения. — Ты посчитал меня достаточно тупым, чтоб не рассказывать больше о своей жизни. Дешёвых фокусов было достаточно. Ты не рассказал, что сделал с изнаночной материей города. — продолжал я, снизив голос. — Хотя ты не изменил себе — ты никогда не рассказывал, чем занимаешься. Мне плевать, плохой ты или хороший; потому что я устал от гнилой морали этого мира. Я поддержу тебя в любых начинаниях, неважно, чем они для меня закончатся. — Но ты решил унизить меня, оградив от того мира, в котором живёшь. Мира магии, который всю жизнь поражал мое воображение. Даже если у меня ее нет. — я вскинул веки. — Ещё будучи ребенком, я писал стихи о ведьмах и их бессмертном искусстве… Я мечтал посвятить всю жизнь человеку, который владеет им! «И ты, колдун из моих снов. Который убьет меня, освободив от этой жизни и оставит в своем сне навсегда. Я прекрасно помню, чем закончился каждый сон.» — Идиот! — расхохотался Гена, схватив со стола пустую бутылку. — Придурок!.. Да с чего ты вообще взял, что кому-то нужна твоя бездарная жизнь! Огонь в его глазах горел, как подожженый абсент. Он разбил бутылку об стол, и кинулся на меня. — Стой! — я перехватил его за руку, пытаясь остановить, но он отбросил меня в сторону. — Ты ведь меня даже не выслушал! — Не трогай меня! — зашипел он, полоснув меня стеклом по лицу, оставив длинный шрам. Озверев от боли, я подался вперед, столкнув его на пол. Его взгляд становился все более сумасшедшим. Я знал, что он уже не сможет атаковать меня при помощи магии. Его попытки навредить мне больше напоминали возню раненого животного. — Ты прав. — сказал я, пока он поднимался с пола. — Моя жизнь ничего не изменит. Ты можешь дальше бухать и спать целыми днями. Но за нами по пятам идёт инквизиция и тебе не убежать от них. Тебе никогда не скрыться от реальности. — Заткнись. Это мне говорит ребенок, который заигрался в магию. — тихо произнес он, тем временем осколок опять появился в его руке. — Да будет тебе известно, что мир с магией в разы хуже, чем без нее; растёт количество способов, от которых ты можешь умереть. И ты решил сделать это наверняка, связавшись со мной! — Подонок! — я схватил его за руку. Но даже его ослабевшую руку было тяжело остановить, я лишь отвёл ее в сторону. Она вжала осколок в косяк, который был в сантиметре от моего уха. — Ты правда так ненавидишь меня?! — воскликнул я, подняв голову. — Давай! Попробуй! Я все равно не хочу жить в мире, где я бесполезен... для такого великого мага! Его лицо нависло надо мной, он стоял, прижав меня к стенке. Тьма сокрыла его глаза, и я не хотел знать, что в них написано. От его черных прядей разило могильным холодом. — Нет, Белка. — горестно усмехнулся Гена, слеза покатилась по его щеке. — Ты никогда не примешь эту реальность… «Алкаш, блять» унылым ветром только и пронеслось в моей голове, когда он, проскользив руками по стене, свалился прямо на меня. Похоже, он потерял сознание. Одно из последствий его сонной болезни, которая уже порядком начала меня доставать. Я уложил бесчувственное тело на пол, и с удивлением обнаружил, что и сам с трудом могу встать. Глядя на черные пряди, разметанные по полу, меня самого жутко клонило в сон, так, что невозможно было сопротивляться. Ублюдок, наконец-то ему удалось поспать. — Нет. — пробормотал я, хлопая по плечам спящее тело мастера. — Нет! — я тормошил его, дёргал за руки, кусал, целовал его холодные щеки. Он не просыпался. Он никогда не просыпается. «Нет!» я внутренне закричал, пытаясь собраться с силами. Я должен был ползти и наказать этих уродцев. Что-то подсказывало мне, что они где-то близко. Не в силах справиться со сном, я прислонил голову к полу и увидел белый дымок, доносившийся со стороны коридора, и в ту же секунду упал. Я свалился прямо на его тело, или где-то рядом. Мы сдохли прямо друг на друге. Черт… что за ублюдский день…