Солнечные блики

Солнечными зайчиками она оказывалась в его комнате по утру, легко царапая потолок или стены; летним ясным днём обхватывала его со всех сторон, укрывая в своём нежном и тёплом коконе; ночью во снах — быстрой вспышкой света и звонким смехом. Люмин — «свет». Она скрылась вдали, гонимая мондштадскими ветрами в спину, а он продолжал вглядываться в её почти что несуществующий силуэт. Была ли она реальна? Или являлась лишь иллюзией, возникающей при преломлении лучей? Альбедо не мог сказать. Возможно, что она была лишь его сладкой выдумкой. Он ходил день за днём по Мондштаду, в дождь и ветер, искал глазами её сосредоточенное лицо и проблеск золотых волос. Казалось, что и не существовала никогда никакой Люмин. Не было никакого ненастья — точно не было. И Альбедо один почему-то слишком зациклен на светло-карих глазах и цветке в волосах. Возможно, что это влечение — лишь научный интерес. Путешественница была особенной. Ему нравилось ломать над ней голову, как над очередной загадкой. Она другая. Это определённо подкупало. У неё во взгляде тысячи вселенных, миров и людей. И, к сожалению, совершенно нет места для Альбедо. Но он продолжал бродить по городу. Ловил руками солнечных зайчиков и с готовностью подставлял своё лицо под прямые солнечные лучи. Когда же солнце вовсе скрывалось за горизонтом и выходила луна, Альбедо не питал надежд. Он уходил в свою лабораторию на Хребте и в полном одиночестве листал страница за страницей алхимические исследования. Не находя в них ничего нового, учёный с тоской смотрел на мольберт и возложенные рядом с ним, словно к пьедесталу дары, картины. В них, почти на каждой, плескался солнечный день. Это успокаивало. И юноша (не такой уж и юный) не верил собственным глазам, когда увидел слишком знакомый силуэт в темноте. Люмин, сильная и отважная, но в тот момент абсолютно истощённая и уставшая, слабо улыбнулась и попросилась к огню. Что она здесь делала? Что забыла в такой час? Словно ребёнок, нервный и пугливый, он встал, ограждая её взор от своих картин и кивнул. — Ты можешь даже не спрашивать, — всё, что он сумел выдавить из себя в этот момент. Девушка уверенно, но тяжело двинулась внутрь пещеры. Вряд ли ей это сильно помогло согреться. — Спасибо, — протянула Люмин. — Не думала, что ты здесь. — Где же мне быть? — В Мондштаде. Я частенько видела тебя, гуляющего по улицам. Она видела его, пока он слепо пытался найти её. Что за глупость? Как он мог её не заметить? — Как поживает Кли? — спросила она участливо и уселась на старый промёрзший стул, придвинутый к столу, обхватив себя руками. Альбедо, внимательно следящий за ней, двинулся к шкафам. Сахароза определённо оставляла здесь что-то: накидку или, может даже, плед. — Альбедо? — позвала девушка его в недоумении. — Что ты делаешь? — Тебе холодно, — ответил он так, словно это было самой очевидной вещью на свете. — Я пытаюсь найти что-нибудь, чтобы тебе стало теплее. — Я в порядке. Я знала, на что иду, когда искала тебя. Если бы Альбедо шёл, то он бы точно споткнулся. А так лишь неловко задел дверцу шкафа локтем и слишком резко обернулся. Люмин смотрела насмешливо, словно издевалась. И в глазах её плескался такой озорной блеск, что он почувствовал себя сверженным. Он определённо был свержен ею. Кажется, теперь окончательно. — Ты искала меня? Зачем? — Разве мне нужны причины? Я хотела поговорить со своим дорогим другом, — она медленно подняла руку и протянула её в сторону Альбедо. — Я надеялась, что смогу поймать тебя в Мондштаде, но мне находили в этот же миг тысячу дел, а когда возвращалась ближе к ночи — тебя нигде не было. Иногда мне чудилось, что тебя и вовсе не существует. «Мне тоже чудилось, что тебя не существует», — пронеслось у Альбедо в голове, и он немедленно двинулся в сторону протянутой девичьей руки, словно боялся, будто его мысль действительно правдива. — Когда я ложился спать, — сказал он вдруг, беря её руку в свою и ощущая лёгкое покалывание. — То надеялся, что ночь пройдёт быстрее, чтоб вновь увидеть свет. Люмин улыбнулась ещё шире, очевидно осознавая, о чём именно говорил её «дорогой друг». Её проницательность сводила с ума. Будь он более чувствителен, то сгорел бы со стыда. — А я долго не спала, искала тебя в отблесках луны, — заметила Люмин, шутя, и притянула Альбедо к себе ещё ближе. Её мозолистые руки казались ему самыми нежными руками на свете. — И сегодня тоже. — Ты нашла, — кивнул он, наклоняясь чуть ниже. Люмин хмыкнула и поднялась на ноги. Её лицо оказалось в нескольких сантиметрах от чужого. — В конце-концов, я всегда добиваюсь своего, верно? Альбедо глубоко вздохнул, не закрывая глаз. Он внимательно следил за выражением лица Люмин, а потом дернулся вперёд, не разрывая прикосновения с её рукой. Поцелуй с ней на вкус был похож на солнце в начале весны. Не обжигающий — согревающий. За этим тёплым чувством хотелось тянуться вверх, пока его не станет слишком много — но, почти уверен Альбедо, его всё равно всегда будет не хватать. Они отстранились друг от друга спустя несколько секунд. Люмин смотрела на Альбедо, а потом еле слышно прошептала: — И этот раз не исключение. Он не понял, о чём она говорила, пока не вспомнил её совсем недавние слова. Он улыбнулся, сбросив с себя оковы тревоги и подцепил другой своей рукой её свободную руку. А после поднёс их ближе к своему лицу, щекой потираясь о чужую холодную кожу. Её взгляд, нежный с толикой любопытства, скользил по его умиротворённому лицу. — Да, ты права. Не исключение. Восходило солнце.