Кексы с черешней

      Ради некоторых вещей стоит жить. Например, ради… Впрочем, обо всем по порядку.       Очередной учебный день закончился, и в очередной раз настала мне пора идти в клуб. Сложив учебник и тетради в сумку, я закинул ее на плечо и вышел из класса. По пути я все вглядывался в лица разбредающихся по клубам учеников, пытаясь выловить среди них Саёри, но в конце концов до цели я дошел в одиночестве.       Странное дело, я вступил в клуб всего неделю назад, но уже не мог представить свою ежедневную рутину без него. Как же я жил до этого, неужели просто уходил домой после уроков и смотрел аниме в одиночестве? И не было в моей жизни ни общения с девчонками, ни стихов, ни посиделок за чашкой чая…       – И долго мы будем так стоять? – раздался у меня за спиной такой мелодичный и такой знакомый голос.       Я поспешно обернулся. Задумавшись, я сам не заметил, что все это время просто стоял перед дверями клуба, сжав в руке дверную ручку.       Во всем своем великолепии, передо мной стояла Моника. За последнюю неделю я уже успел привыкнуть к ее обществу, и она не производила на меня такого впечатления, как раньше. Но сейчас, увидев так близко ее улыбающееся лицо и роскошные волосы, в которых играли лучи солнца, я, казалось, потерял дар речи.       – Прости, – произнес я и, открыв дверь, отошел чуть в сторону. – Только после тебя.       Ее улыбка стала еще шире.       Ради такой улыбки стоило бы умереть.       Единственная улыбка, которая могла бы сравниться с ней, это улыбка Саёри, но ведь Саёри просто подруга, а вот Моника…       Да что ж такое! Нет, не стоит мне думать так о Монике. Когда общаешься с девушкой настолько не своего уровня, лучше вообще перестать видеть в ней девушку, чтобы не допустить в голову мыслей, что могли бы привести к лишним фантазиям и разочарованиям.       – Merci, – Моника сделала реверанс и проплыла мимо меня, скрывшись внутри клуба. Простояв еще секунду, я последовал за ней.       Как оказалось, если бы я не задержался в раздумьях у двери, то пришел бы сегодня вторым – ни Саёри, ни Нацуки еще не было. Только Юри сидела в одиночестве за партой, склонившись над книгой.       – Привет, – поздоровался я с ней.       – Привет, – отозвалась она, не отвлекаясь от чтения.       – Сдвинешь парты, пока я набираю воду? – спросила меня Моника, доставая из шкафа электрический чайник.       – Конечно.       Она могла и не просить, ведь сбор из парт одного большого стола и так каждый раз был на мне. А почему бы и нет, раз уж я единственный в клубе парень, то и вся работа, требующая грубой мужской силы, должна быть моей обязанностью.       Когда стол был готов, Моника как раз вернулась с полным воды чайником. Она включила его и класс сразу заполнился электрическим гулом.       – Сегодня нам многое нужно обсудить, – сказала Моника, расставляя на столе заварник, четыре чашки и блюдца. – Скоро фестиваль, а мы еще даже не начали к нему готовиться! Хорошо хоть, что в этом варианте вселенной его перенесли на неделю вперед.       Ее последняя фраза поставила меня в тупик. Уже не в первый раз Моника говорила такие странные вещи, но мне это даже нравилось. Это придавало ей некоторый налет загадочности, отчего она становилась даже более интересной…       Черт, опять я думаю о ней как о девушке! Надо с этим заканчивать, все равно мне с ней ничего не светит.       – Впрочем, пока все не собрались, можем обменяться стихами, – сказала Моника, отвлекая меня от мыслей о ней. Пока я думал, она успела сесть за стол, только не на свое привычное место во главе, а рядом со мной.       – Да, можно, – я бросил взгляд на Юри. Мое сегодняшнее сочинение вряд ли бы ей понравилось, да и она, как мне показалось, не горела желанием показывать мне свое. – Мы первые, получается?       – Честно говоря, у меня сегодня кое-что особенное, – Моника немного наклонилась ко мне. – Я решила, что нужно двигаться дальше, и попробовала сочинить кое-что посложнее. Это заняло все выходные, но у меня получилось.       Она подвинула ко мне лист бумаги, исписанный ее аккуратным почерком.       – Что значит более сложное? – на всякий случай решил уточнить я, прежде чем начать чтение.       – Это акростих, – быстро ответила Моника.       – Признаться честно, я не знаю, что это, – ответил я, чувствуя, что лицо начинает наливаться краской. Неприятная правда, но для человека, вступившего в литературный клуб, я совсем ничего не знал о литературе. Если, конечно, не считать мангу.       Моника улыбнулась:       – Можно сказать, это стих с секретом. Лучше сначала прочитай.       Я осторожно взял листок, но начать читать не успел, потому что в этот момент произошли сразу две вещи: чайник щелкнул, выключаясь, а дверь клуба открылась, и на пороге появилась Нацуки с большой коробкой в руках.       – Привет всем, простите за опоздание! – крикнула она, ставя коробку на ближайшую парту.       – Ты как раз вовремя, чайник только закипел, – сказала Моника, заливая кипяток в заварник.       – Вот и хорошо, – ответила Нацуки, хитро улыбнувшись. – У меня тут для вас сюрприз, – добавила она, похлопав по крышке коробки.       Подойдя к шкафу, Нацуки вытащила оттуда поднос и, принеся его к коробке, начала оттуда что-то доставать и ставить на него. Я хотел было вернуться пока к стихотворению Моники, но Нацуки как раз закончила и принесла поднос к столу.       Весь поднос был заставлен свежими кексами. Они были попроще, чем те, что Нацуки приносила на мой первый день в клубе – не было никаких украшательств, вроде кошачьих мордочек из крема, – но все равно выглядели они невероятно аппетитными. И не только выглядели, даже на расстоянии я чувствовал их вкуснейший запах.       – Ого, – восхищенно протянул я. – Есть какой-то повод, или…?       – А что, обязательно нужен повод? Нельзя испечь кексов просто потому что захотелось? – спросила Нацуки, сложив руки на груди и поджав губы. – А вообще, сегодня неделя с того, как ты вступил в клуб, – добавила она, понизив голос и отведя взгляд в сторону. На щеках ее заиграл румянец.       – Замечательно, – Моника взяла заварник и начала разливать чай по чашкам. – Думаю, можем начинать. Нам ведь еще нужно будет обсудить подготовку к фестивалю.       – Может, подождем Саёри? – спросил я. Мне казалось неправильным начинать чаепитие без нее, пусть я и немного злился из-за того, что эта ветреная девчонка опаздывает, хотя она тут вроде как вице-президент.       – О, – Моника замерла, немного не донеся чашку до губ. – Саёри можно не ждать.       – Ладно…       Странно, никто вроде не говорил, что она сегодня не придет. Но может и хорошо, что не нужно ее ждать, а то мне не терпелось уже попробовать новые кексы Нацуки.       Протянув руку, я осторожно взял один кекс. Поднеся его к себе, я сразу же откусил довольно большой кусок мягкого теста.       Должен сказать, что на вкус он оказался даже лучше, чем я мог представить. Он походил на вкус первых кексов Нацуки, но в нем был какой-то новый необычный оттенок, который я никак не мог опознать. Посмотрев на срез от своего укуса, я увидел в тесте небольшие прожилки чего-то темно-красного.       – А с чем это они, не могу разобрать? – спросил я у Нацуки.       Услышав вопрос, она издала нервный смешок, бросила быстрый взгляд на безмятежно жующую свой кекс Монику и ответила:       – С черешней, – и сразу же приложилась к своей чашке.       Да уж, никогда бы не подумал, что мне так понравится вкус обычной черешни. Я доел кекс и запил его чаем.       – Жаль, что Саёри здесь нет и она не может их попробовать. Многое теряет, – сказал я, протягивая руку за следующим.       – Действительно жаль, – задумчиво протянула Моника, рассматривая дно своей чашки. – И она не узнает, какая она вкусная.       – Кто – «она»? – не понял я.       – Черешня.       – А.       Я откусил кусок от нового кекса. Жуя его, я обвел взглядом собравшихся девчонок, окруженных ореолом из струящегося из окна солнечного света.       Юри тихо жевала кекс, одним глазом смотря в раскрытую книгу, лежащую рядом с ней на столе. Нацуки пила чай, уткнувшись взглядом в одну точку где-то у меня за спиной. Моника ела второй кекс, отрывая от него кусок за куском, сразу отправляя их в рот.       Все это я видел перед собой как застывшую картину. И почему-то мне захотелось, чтобы этот момент длился вечно. Чтобы мы просто сидели в залитом солнцем клубе, и вместе пили чай и ели эти изумительные кексы, и они бы никогда не закончились и нам не пришлось бы отсюда уйти.       Но, к сожалению, ни один момент не может длится вечно. Хотя, может именно это и делает их такими ценными, не знаю.       Но одно я знаю точно – ради таких моментов и стоит жить.