Ice

— На каток хочется. Шото задумчиво стучит ручкой по губам и смотрит в панорамное окно. В агентстве отца, кто-то придумал обвесить все праздничными игрушками и мишурой. Не практично. Особенно гирлянда в виде шторы, вдоль всего панорамного окна. Та мигает теплым желтым светом и заливает им половину помещения. — Любишь кататься? — Ястреб задумчиво зачесывает волосы назад и скользит взглядом по документам, что отец опрометчиво забыл убрать. Любопытная птица… — Мама научила. У неё было, что-то вроде Олимпийского разряда, до травмы колена, — и до того, как ей пришлось заключить брак по причуде… Снег на улице метет не переставая. Для тёплой и сырой Японии фиговый знак, наверняка все завтра превратится в слякоть и лужи со льдом. Тодороки кладет голову на стол и рассеянно всматривается то в штору гирлянды, то на разбушевавшуюся стихию за окном. Неимоверно тянет в сон. -… каток? Шото сонно моргает и поворачивается в сторону крылатого героя, который… Почему-то оказывается слишком близко. Смесь чисто ребяческого любопытства и беззаботная улыбка. Он все равно что эти самые шторы гирлянды. Так же светится, лучится, заполняет вокруг себя все иллюзорным комфортом и теплом. Только думать не хочется, что будет, когда многочисленные лампочки потухнут. — Что? — Она часто водила тебя на каток? — Не то чтобы, — перед глазами встают яркие всполохи. Кусачий мороз, шуршание коньков по льду, чужой смех. Пахнет корицей и глинтвейном из палаток с едой. — На Рождество обычно. Тойя таскал их всех на каток зимой. И гораздо чаще… Особенно в год перед своей смертью. Пока отец не видит, пока мама предается воспоминаниям, пока… Лёд под ногами не кончится. Шото помнит, как брат крепко-крепко стискивал его руку… Ох, Тойя. Тойя, который объяснил, как держаться на льду, Тойя, который советовал оставить маму одну, пока она наматывает круги по всей площади городского катка. Тойя следящий за ними всеми и целующий разбитые колени, руки, локти, ссадины на щеке… Он же тоже расцветал на коньках. Как и мама. Загорался, буквально светился изнутри счастьем. Словно чувствовал себя на своём месте. Рука в перчатке накрывает макушку Шото и ласково массирует кожу головы. — Так задумался, — от улыбки Ястреба почему-то бросает в жар. Хочется слиться с прохладной поверхностью стола и прекратить быть задумчивым сонным идиотом. — Вспомнил что-то хорошее? Тойя в ярко желтой куртке, совсем рядом, Юми держащая за руку и Нацуо подталкивающий со спины вперёд… Ехать по льду совсем не страшно и так весело. Алое перо щелкает Тодороки по носу, а весь Ястреб рассыпается в приятном, как пузырьки шампанского смешке. — Что-то вроде того, — сдувая назойливую пушинку, откликается Шото и наконец отрывает тяжелую голову от стола. — Не хотите… Как-нибудь, сходить покататься? Искры в чужих глазах загораются в сто крат ярче. Ястреб приоткрывает рот. Слышно, как скрипит дверь отцовского кабинета.